Улей. Уйти нельзя выжить

Глава 9

Бут

Неожиданный и опрометчивый вопрос девчонки стирает расслабленную улыбку с моих губ. Специально затягиваю с ответом, задумчиво рассматривая перепуганное лицо. Я думал она умнее, но нет, снова ошибся. Разочарованно вздохнув, достаю из кармана белый платок и намеренно медленно вытираю пальцы. От пчелки буквально фонит бурлящими отрицательными эмоциями. Страх, отчаянье, ярость, ненависть, жажда убийства. Моего убийства.

Я заметил, как Кая смотрела на бутылку, прикидывая в голове, что с ней будет, если она использует ее в качестве оружия. В какой-то степени мне этого даже хотелось, но малышка вовремя включила инстинкт самосохранения, лишив меня кайфа, а себя отсрочки.

Никакого существенного ущерба эта дурочка мне бы не причинила, но я был бы вынужден наказать ее. Попытка нападения карается строго и незамедлительно, и одновременно ставит на неопределённую паузу все запланированные мероприятия с провинившейся пчелкой. Таковы правила внутреннего устава Улья, и отменить их не способен никто, кроме высшего руководства. Почетному гостю корпорации об этом хорошо известно, сопротивляться и возмущаться он бы не посмел.

С Сэнди, кстати, тоже поначалу приходилось непросто, но у нее было больше времени на адаптацию, да и у всех других новичков тоже. Однако в случае с Каей, господин Мин проявил просто зверское нетерпение, потребовав организовать первую трансляцию уже завтра. А это рано, слишком рано и чревато негативными последствиями. Если Кая сорвет шоу, ответственность за неготовность пчелки, целиком и полностью ляжет на организаторов и на меня, в частности. Выход один — придется ускориться и найти способ убедить девчонку все сделать правильно. Как? Сказать правду, точнее ту ее часть, которая натолкнет пчелку на правильный путь. Ложь и подтасовка фактов — далеко не единственные методы манипулирования сознанием, но если их приправить щепоткой шокирующей правды, то желаемый эффект гарантирован.

— Ты уверена, что хочешь знать, что произошло с Сэнди? — нарушив повисшее гнетущее молчание, заговариваю я. Кая настороженно подбирается, с опаской взглянув в мою сторону. Наверняка, она уже сомневается, что поступила правильно, ляпнув про свою предшественницу, но сказанного не вернешь. Поезд ушел. — Сэнди мне очень нравилась, — не дождавшись ответа, сообщаю застывшей пчелке. — Она была красивой, неглупой, способной, выносливой и весьма перспективной. Мы неплохо ладили, и Сэнди искренне считала меня своим другом.

— Чушь! — презрительно бросает Кая и поджав колени к груди, обхватывает их руками. Малышку трясет от страха, но она продолжает дерзить. Это не плохо, а предсказуемо, ожидаемо и естественно. Страх — самая благодатная почва для промывания мозгов.

— Можешь не верить, но ты будешь плакать от радости во время моих визитов, и это случится не в далеком будущем, а совсем скоро.

— Ты сумасшедший, Бут, — качнув головой, Кая смотрит на меня чуть ли не с жалостью. — И самое хреновое — сам не понимаешь, насколько.

Смешная, наивная глупышка. Это она не понимает, насколько я безумен. У меня же нет и не было проблем с принятием своих «особенностей».

Поднявшись, я неторопливо отхожу к панорамному окну, и сунув руки в карманы брюк, устремляю взор на бирюзовый горизонт, разрисованный белыми перьями облаков. Если верить прогнозам, то вечером намечается нехилый шторм с грозой и ливнями. Будет пугающе-зрелищно, но безопасно. Как только датчики зафиксируют усиление волн, окружающие остров стены поднимутся до высоты пятидесяти метров, превратив Улей в надежную крепость.

— Вернемся к Сэнди, — продолжаю я открытую острую тему. — Она провела в этой соте всего полгода, но могла продержаться гораздо дольше, если бы сумела удержать интерес своего хозяина. Сэнди очень старалась понравиться, угодить, заслужить похвалу, но в итоге он заскучал и выбрал новый объект…

— Меня, — перебивает пчелка.

— Да, Кая, тебя, — сочувственно вздохнув, соглашаюсь я. — Повторюсь, мне очень жаль, что его выбор пал именно на тебя. Мне не доставляют удовольствия твои страдания. Моя задача — сделать тебя сильнее, открыть имеющийся потенциал и использовать его для сохранения жизни.

— Судя потому что Сэнди здесь нет, ты не всегда справляешься со своей задачей, — саркастично комментирует Кая.

— К сожалению, я не могу воздействовать на волю владельца. Сэнди — была частной собственностью господина Мина, которой он мог распоряжаться так, как считал нужным. Подобный формат сотрудничества доступен исключительно почетным гостям и друзьям Улья, но далеко не каждый из этого списка готов выложить состояние за поимку породистой пчелки. За все время существования Улья корпорация выполнила не больше пяти таких заказов.

— Мне это должно польстить?

— Нет, — я небрежно пожимаю плечами. — Я всего лишь ввожу тебя в курс дела. Если ты считаешь данную информацию лишней, то просто забудь.

— Ты так и не сказал, что случилось с Сэнди, — раздраженно напоминает Кая.

— Яхта, на которой она пыталась уплыть с острова, затонула в десяти километрах отсюда, — сдержанно отвечаю я. — Ровно двенадцать минут Сэнди верила, что господин Мин и правда ее отпустил, а потом сработало взрывное устройство, пробив дыру в днище и яхта быстро ушла ко дну. Сэнди два часа сражалась за свою жизнь в открытом океане, но, увы, акулы не оставили ей шанса на спасение. Ее смерть была мучительной, но быстрой. Вот, пожалуй, и вся история, — заканчиваю я, продолжая стоять спиной к ошарашенной пчелке. — Если хочешь подробностей, я могу показать, как это произошло. Господин Мин периодически пересматривает сохранившуюся запись. Он, кстати, был очень доволен последней трансляцией с участием его дорогой пчелки.

— Вы звери… — издав невнятный горловой звук, яростно шипит Кая.

Я жду потока новых ругательства и праведного негодования, но она неожиданно замолкает. Услышав плеск за спиной и шлепающие по полу удаляющиеся шаги, я резко разворачиваюсь. Пару раз поскользнувшись, девушка залетает в ванную и упав на колени перед унитазом, опорожняет желудок.

Удивительно, как по-разному правда влияет на людей. Одних — от нее тошнит, других — повергает в шок, третьих — убивает, но почти никогда не приносит облегчения. Ложь в этом плане гораздо гуманнее.

Выждав пару минут, я направляюсь к содрогающейся в рвотных спазмах пчелке. Опустившись рядом с ней на корточки, осторожно убираю светлые волосы назад и придерживаю до тех пор, пока из девушки не выйдет вся желчь вперемешку со слезами. Затем я засовываю трясущуюся пчелку в душевую кабинку, ставлю под мощную струю воды и сую в руки флакон с шампунем.

— Приведи себя в порядок. Через десять минут тебе доставят завтрак и ты съешь все, что будет в меню. В полдень придет фитнес-тренер. В два часа обед, в три — приду я. Будь готова. Мы не закончили, — обхватив пальцами ее скулы, заставляю взглянуть мне в глаза. Струи воды бьют по рукаву пиджака, разлетающиеся брызги попадают на брюки и обувь. Давно мне не доводилось забираться в душ одетым, но, когда я был против экспериментов? — Всё услышала? — Кая отрешенно кивает. — Вслух!

— Да, я услышала! — клацнув зубами, шипит внезапно очнувшаяся пчелка. — Жду с нетерпением и слезами счастья на глазах, — насмешливо скривив губы, она впивается ногтями в мое запястье, надеясь отодрать руку от своего лица, но я лишь плотнее надавливаю на хрупкие скулы. Бесстрашная сучка отвечает тем же — вонзает когти глубже под кожу, пуская мне кровь.

В распахнутых глазах плавится сталь, зрачки сужаются до размера пули. Странное зрелище. Словно на меня нацелены одновременно два смертоносных дула. Хочется увернуться или отойти в сторону, но точно не смотреть на кровожадно ухмыляющиеся губы, представляя их плотно сомкнутыми вокруг моего члена. И даже то, что ее только что рвало при мне, не делает эту фантазию менее яркой. Я в принципе не брезглив, когда дело касается женщин, но эта девчонка мне даже внешне не нравится. Какого хрена у меня на нее встает при малейшем физическом контакте? Не то, чтобы это проблема, но раздражает сам факт наличия реакции. Все из-за дурацкого родимого пятна, из-за него ленивый мозг автоматически засчитывает Каю «своей». Вот только помимо одной единственной отметины между Каталеей и Медеей нет ни малейшего сходства. Они являются полными антиподами друг друга, как внешне, так и внутренне.

— У тебя процессор завис или плата сгорела? — Кая скрывает свой страх под небрежным тоном. Похоже это у нее напрочь сгорели тормоза. Нахмурившись, я отрываю взгляд от пунцовых губ и снова смотрю в стальные прицелы.

— Мой процессор надежно защищён от сбоев и способен обрабатывать информацию двадцать четыре часа в сутки, — растягивая слова, задумчиво сообщаю я.

— А как насчет вирусных повреждений? — хмуро уточняет она.

— Исключены, — ослепительно улыбнувшись, я легонько хлопаю ее по щеке и убираю руку. — Скоро увидимся, Кая.

Ровно в три часа я захожу в пятую соту, точно зная, где найду ее блондинистую обитательницу. После обеда, она наконец добралась до библиотеки, но ни одна из многочисленных книг не вызвала у пчелки особого интереса. Вытащив справочник по апиологии, она полистала его пару минут и поставила обратно. Гораздо больший шквал эмоций вызвал обнаруженный на столе ноутбук и оставленная рядом карточка с паролями для входа. Не знаю, на что Кая надеялась, десятки раз безуспешно пытаясь зайти в почтовые сервисы и социальные сети и дико злилась и непристойно ругаясь, снова и снова попадая на страницу «доступ запрещен». Она всерьез считает, что система безопасности оставит ей лазейку для связи с внешним миром?

Но надо отдать девчонке должное, она в точности выполнила все мои указания, ни минуты не потратив на слезы, истерики и жалость к себе. Быстро успокоилась, быстро взяла себя в руки, ни на кого из приходящих сотрудников не напала и ни разу не облажалась за время моего отсутствия. Это еще не прогресс, но положительный сдвиг на лицо. Можно смело переходить ко второму акту.

— Чем занимаешься? — усевшись в офисное кресло напротив ее стола, буднично любопытствую я.

Погрузившись в неравный бой с системой защиты, Кая не заметила моего вторжения, и выглядит слегка дезориентированной, но довольно быстро справляется с эффектом неожиданности.

— Тебя жду, — выпрямив плечи, она пару секунд пристально рассматривает мою нескромную персону. — Уже можно плакать от счастья или рано?

— Если хочется, то плачь, — усмехнувшись, я пожимаю плечами, отмечая про себя, что ей к лицу желтый цвет, который редко кому идет. Да и сам плотно облегающий фигуру спортивный комбинезон сидит неплохо. Вот только молния от груди до паха привлекает к себе лишнее внимание. Руки так и чешутся ее расстегнуть, хотя вроде бы, чего я там не видел?

— Как-нибудь в другой раз. Как твое запястье? Не болит? — «заботливо» спрашивает Кая, устремив на меня «невинный» взгляд.

— Удалось отправить семье сигнал SOS? — проигнорировав вопрос, интересуюсь я.

— Нет, но я не теряю надежды, — не моргнув глазом, сдержанно отвечает пчелка.

— Думаешь, что сможешь взломать протокол безопасности, разработанный АНБ? — скептически уточняю я. — Попытайся, конечно, но только зря потратишь время. Лучше сосредоточься на привычных интересах. У тебя есть доступ к засекреченным научным данным и всемирной библиотеке, установленные самые современные графические редакторы, а если заглянешь в ящик стола, то найдешь там последнюю модель Nicon[6]. Если тебе нужно что-то еще, только скажи.

— Мне нужно домой, Бут, — устало потирая виски, выдыхает Кая.

— Здесь твой дом, — отрезаю я.

— Это тюрьма, где в любой момент мне могут предложить сыграть роль главной героини фильма «Челюсти». Без право отказа и шанса на второй дубль, — запальчиво бросает она, глядя на меня, как на исчадие ада, явившееся сожрать ее душу. — Что-то совсем не похоже на семейное гостеприимство, о котором ты распинался в самом начале.

— Господин Мин никогда не повторяется, — «утешаю» я. Откинувшись на спинку черного кожаного кресла, пчелка горько усмехается и поднимает ладони вверх в знак капитуляции. — Рано сдаешься, Кая. Игра только началась. Завтра вечером состоится первый раунд, и ты должна быть морально и физически готова выполнить все, что от тебя требуется.

— А если я откажусь участвовать?

— Ты не умрешь, но последствия могут быть непредсказуемыми и очень болезненными.

— Тебе известны правила?

— Ты их узнаешь за пять минут до начала. Я лично тебя проинструктирую и подскажу, как справиться с поставленной задачей с наименьшими потерями.

— Дай хотя бы намек, — умоляюще взглянув на меня, просит Кая.

— Не могу, — с сожалением качаю головой.

— Господин Мин будет участвовать или только смотреть?

— Он может давать указания во время трансляции, но физически будет находится в другом месте. Кая, ты же знаешь, что такое стрим?

— Примерное представление имею, — убитым тоном отвечает пчелка, устремив взгляд на сжатые в замок ладони. — Зачем ему понадобилась именно я, Бут? Меня больше пяти лет нет ни в одной социальной сети, а столкнуться в городишке, где я жила последние годы, мы с ним точно не могли, — она наконец начинает задавать правильные вопросы. Думал умру от скуки, пока дождусь. — Кто он такой? Враг отца? Политический конкурент? Но какой смысл устраивать расправу надо мной, если папа все равно об этом никогда не узнает?

— Ответы тебе известны, но есть ряд причин, по которым твое сознание их блокирует. Мозг воспринимает, как угрозу те или иные события и прячет их от тебя. В психологии этот метод защиты называется вытеснением.

— Ты намекаешь на то, что я знаю этого человека? — нахмурив серебристые брови, Кая всерьез задумывается над моими словами.

— Я это утверждаю, — непроизвольно улыбаюсь, с любопытством изучая озадаченную мордашку пчелки. Она настолько растеряна и сбита с толку, что впервые не знает, что сказать. — Причем, пришёл к этим выводам, исходя из твоих слов.

— Подскажи мне, Бут, — в ее голосе снова звучит мольба. На лице отражается хаотичная работа мысли. Удивительно, как легко человек поддается самообману, не желая видеть очевидных вещей. — Если я пойму, кто такой господин Мин, то, возможно, смогу найти к нему подход.

— Тебе не нужно искать к нему подход, Кая, — металлическим тоном отрезаю я. — Ты не в том положении, чтобы рассчитывать на поблажки. Этот человек обладает огромной властью, богат, жесток, опасен и не склонен к таким эмоциям, как жалость и милосердие. Пойдешь ему наперекор, он заставит пройти тебя все круги ада. Будешь покладистой — отделаешься малой кровью и выиграешь время. Заслужишь уважение — проживешь гораздо дольше, чем Сэнди.

— Заслужить уважение? Как, черт возьми?

— Заставь его увидеть в тебе личность. Не влюбить — здесь такие случаи заканчиваются плохо для обоих. Ты должна сделать так, чтобы владелец не захотел тебя утилизировать, — спокойно поясняю я.

— Но, какая разница, что я буду делать, если финал известен? — повышая тон, восклицает пчелка.

— Скажи, Кая, у тебя были в детстве любимые игрушки? — я резко меняю тему, пытаясь заставить ее взглянуть на ситуацию с другой стороны.

— Какое это имеет значение? — она злится, окончательно запутавшись.

— Где сейчас твои игрушки?

— Боже, какой-то бред! — ударив ладонями по столешнице, Кая резко поднимается и обогнув кресло, встает за его спинкой, еще дальше дистанцируясь от меня.

— Ответь, Кая. Вопрос же не сложный.

— Я не знаю. Некоторые остались в игровой в нашем семейном поместье, другие передали в благотворительные организации, какие-то выбросили, — зажмурившись она трет виски, пытаясь унять боль.

— Твоя цель попасть в первую категорию, — удовлетворённо улыбнувшись, я даю ей стратегически-важную установку. — Остаться в игровой, как ностальгический объект, напоминающий о былом удовольствии. Поверь, это самый лучший для тебя вариант.

— Предлагаешь сложить лапки и согласиться на роль бабочки за стеклом? — распахнув глаза, она снова уходить в отвлекающие эмоции. Плохо, черт возьми. Необходимо укоренить в ее голове конкретную цель, но ничего не выйдет, пока она все мои слова воспринимает в штыки.

— Если сделаешь это, не протянешь и года, — безжалостно сообщаю я. — Запомни главное — сломанные игрушки выбрасываются в первую очередь, — дополняю свою мысль новым контраргументом. — Хочешь жить? Играй по правилам, продемонстрируй качества, которые Мин хочет в тебе видеть.

— Какие, например? — вцепившись пальцами в спинку кресла, нервно спрашивает Кая.

— Те, которыми обладает он сам.