Улей. Уйти нельзя выжить

Глава 25

Бут

Медея вызвала меня к себе сразу по возвращению. Я едва успел отправить Кроносу отчет о проделанной работе, принять душ и переодеться, как на смарт-часы пришел короткий приказ: «жду через три минуты». Дея не посчитала нужным пояснить, где именно она меня ждет, но выбор вариантов не так уж велик.

Поднявшись в королевский лофт, я прохожусь по основным зонам, где Медея обычно предпочитает находиться в это время суток. Начинаю со спальни, заглядываю в ванную, затем прохожу в приемную Кроноса. Не обнаружив признаков присутствия пчелиной королевы, в некоторой растерянности останавливаюсь в центральном чил-ауте с диванами и баром.

Плеснув себе каплю виски, промачиваю горло и прислушиваюсь к непривычной тишине. На мои сообщения Дея упорно не отвечает, звонки игнорирует. Если честно, терпеть не могу игры в прятки и различные шарады, но высказать свое недовольство я могу разве что огромному сытому питону, свернувшемуся толстыми кольцами в стеклянном террариуме. Медея питает к этому гаду странную слабость, и иногда выпускает любимого питомца погулять по лофту. Питона кормят на убой и опасности для человека он не представляет, но в такие моменты я стараюсь оказаться подальше от места выгула.

Услышав глухой звук, который мог быть как ударом плети, так и сдавленным стоном боли, я решительно направился в личную игровую королевы, теперь уже точно зная, что найду ее именно там.

Доступ у меня есть. Иногда, но не особо часто, Дея приглашает меня в качестве зрителя в свою игровую, которую я про себя называю пыточной. Двери беспрепятственно открываются, стоит мне взглянуть в глазок сканера, и я без колебаний шагаю в пропахшую потом, кровью и испражнениями комнату. Смешиваясь со сладкими духами Деи, мерзкий запах вызывает тошноту, выпитый виски отчаянно рвется наружу.

Медея внутри, в рубиновом латексном мини-платье, красных перчатках и кожаных ботфортах на огромной платформе и с шипованным кнутом в правой руке. Само собой, она не одна. В замкнутом помещении с красным полом, такого же цвета стенами и черным потолком, помимо самой королевы, находятся два трутня, еще живых, но уже дергающихся в предсмертных конвульсиях. На алом фоне не так сильно бросаются в глаза въевшиеся в штукатурку пятна крови, черный потолок зрительно сужает пространство, заставляя попавших сюда трутней ощущать давящую тяжесть сжимающихся стен. Это пугающая иллюзия, вызывающая приступы клаустрофобии, но на самом деле ни стены, ни потолок не двигаются.

Судя по характеру ран и обилию кровавых подтеков, стекающих по содрогающимся мускулистым телам, Дея уже успела хорошенько поработать своим хлыстом, и не только им. У парня, распятого на дыбе, прямо в головку члена введена острая шпилька для волос с бриллиантовой пчёлкой на конце. У второго, подвешенного за связанные запястья к потолку туда же воткнуты две, и еще по одной на каждый сосок. Видимо он разозлил Дею сильнее, либо наоборот — возбудил ее аппетит, который, как известно, приходит во время еды.

Бросив на пол хлыст, Дея плавным движением достает из-за пояса изогнутый дамасский клинок и делает длинный разрез внизу живота бьющегося в агонии парня. Снова почувствовав приступ тошноты, я отворачиваюсь, уставившись в стену. Предсмертные хрипы трутня заполняют все пространство. Боковым зрением я замечаю, как Дея вновь заносит руку для удара и в следующее мгновенье в лужу крови на полу падает отсеченный половой орган.

— Ты опоздал, — недовольно констатирует Дея, отступая от безвольно повисшего трутня с силиконовым кляпом во рту.

— Ты не отвечала на звонки. Я искал тебя по всему лофту, — безэмоционально поясняю я, бегло взглянув на замученного до смерти изуродованного парня.

С каждым разом Дея придумывает все более изощренные и жестокие способы умерщвления, превращая экзекуцию над наскучившими любовниками в многочасовой кровавый пир, но сегодня она не захотела заморачиваться и выбрала стандартную программу.

Дея с ленивой грацией направляется ко второму трутню. Заметив ее приближение, он начинает отчаянно дергаться, пытаясь вырваться из сковывающих движения ремней и наручников. Пленительно улыбнувшись, Медея подходит к нему вплотную, ласково гладит по щеке.

— Ну, что ты, малыш. Не бойся. Я все сделаю быстро, — медовым голосом обещает она. Парень обреченно застывает, закрывая глаза. Дея не обманула. Два четких удара, и его страдания тоже заканчиваются.

— Моего питона снова ждет сытный ужин, — радостно сообщает кровожадная ведьма, поднимая с пола отрезанные трофеи, складывает их в стеклянную емкость и ставит на металлический столик с аккуратно разложенными инструментами для пыток.

— Мне обязательно было присутствовать? — раздражаюсь я, поймав ее горящий удовлетворением взгляд.

Больная сука. В такие моменты мне хочется разорвать Дею голыми руками. Невозможно наблюдать за мучениями ее жертв, и не представлять себя на их месте. Даже если уверен, что со мной подобного никогда не случится, от жутких образов в голове не так-то легко избавиться, и хладнокровная безумная ведьма прекрасно об этом знает.

— Ты пропустил основную программу, — капризно надув губы, Дея стягивает перчатки и неприязненно морщится, бросая их на пол. Затем она снимает ботфорты и платье, после чего абсолютно голая направляется к выходу. — Пойдем. Тут жутко воняет.

Неужели заметила? А я начал подозревать, что ей нравится тошнотворный запах смерти.

Оказавшись снаружи, с облегчением вдыхаю чистый прохладный воздух и следую за Медеей в спальню. Вызвав уборщиков, она идет в душ, предложив мне присоединиться к ней.

— Нет, — коротко бросаю я. Мой отказ сначала приводит ее в недоумение, потом в ярость, в глазах полыхает злость.

— Это приказ! — гневно рявкает взбешённая королева.

— Нет, — бесстрастно повторяю я, усаживаясь в кресло и окидывая Медею равнодушным взглядом. — Прости, но подобные зрелища меня не возбуждают.

— Ты об этом пожалеешь, — угрожающе шипит она, скрываясь за прозрачной стенкой ванной комнаты.

Дея никогда не блефует и непременно придумает для меня какое-нибудь изощренное наказание, но в свете последних событий ее полномочия претерпели значительные изменения, существенно ограничив возможности.

Спустя минут двадцать, благоухающая Медея выплывает из душа в белоснежном махровом халате, схваченном на тонкой талии кушаком. Расположившись в кресле напротив, она какое-то время изучающе сканирует меня с головы до ног.

— Как все прошло? — спрашивает Дея уже без агрессии и с пленительной улыбкой.

— Отчет у Кроноса на почте, могу продублировать тебе. Если хочешь, — деловым тоном сообщаю я. — Но могу сказать, что дружба у пчелок не сложилась. Поэтому я не вижу смысла ставить обеих в сезонный стрим. Одна из них умрет на первой же минуте.

— Это неважно, — небрежно отзывается Медея, проводя длинными тонкими пальцами по влажным черным локонам. — Мин дал согласие. Новенькая будет участвовать. К тому же у нас еще есть время. Все может измениться. Сегодня у твоих пчелок большая вечеринка, ты помнишь о моей просьбе?

— Да, — сдвинув брови, киваю я.

— И? — Медея облизывает губы, вопросительно глядя мне в глаза. — У тебя есть план?

— Как всегда.

Кая

Следующим утром она просыпается в собственной постели в окружении ненавистных прозрачных стен. Правда, судя по освещению, утро давно закончилось и сейчас, как минимум, полдень. Остается только догадываться, как она умудрилась проспать сборы и перелет. Вероятно, ей кто-то помог… медикаментозно, и в качестве бонуса вылечил похмельный синдром.

Да, да, вечер снова выдался пьяный и дико напряжённый. Без алкогольного успокоительного Кая бы точно натворила бед. Науми провоцировала ее на протяжении всего ужина, отпуская завуалированные ехидные шпильки. Бут вел себя так, словно ничего не происходит, и этим бесил Каю еще больше, чем его шоколадная язва. Последнее, что она помнит — как пила за свою победу в настольной игре, а дальше пустой лист.

Не зная радоваться или грустить из-за быстро закончившегося двухдневного отпуска, Кая какое-то время пялится в потолок. Перебрав в голове все, что удалось сохранить, она приходит к неутешительному заключению. В одиночку ей ни за что не разрубить этот гордиев узел. Клубок подковерных интриг Улья с каждым новым днем закручивается все туже. Вопросы добавляются вместе с поступающей информацией, а ответы… Ответов по-прежнему нет.

Итак, что мы имеем в сухом остатке? Ненасытную ревнивую Медею, попавшую в немилость мужа и держащую в кулаке батлера. Кроноса, жаждущего убрать обоих с ее помощью. И самого Бута, частично знающего о планах короля и вынашивающего свой, которым он не спешит делиться с Каей, но в тоже время рассчитывает на ее помощь. Ах да, еще есть господин Мин со своими грязными фантазиями на счет своего дорогостоящего приобретения. Никого не забыла? Вроде нет. Черт, а как же Науми с ее угрозами замочить Каю на сезонном стриме?

Вот теперь все.

В общем, куда не плюнь, везде засада. Варианты? Нет никаких вариантов, как и правил в смертельных играх самодуров-властителей. Придется ориентироваться по ситуации. Как обычно, впрочем.

Глухо застонав, Кая переворачивается на живот. Вздремнуть еще, что ли? Только она закрывает глаза, засовывая руки под подушку, как весь сон испаряется из головы. Под пальцами правой руки ощущается что-то твердое, шершавое и длинное на ощупь. Решив зря не гадать, Кая вытаскивает из-под подушки неизвестный предмет и с изумлением узнает подаренный Бутом нож в кожаном чехле.

Интересно, для каких целей он вернул ей холодное оружие? Еще и под подушку припрятал. Красавчик просто. Попробуй теперь угадай, что стоит за невиданной щедростью батлера, и чем ей за этот подарок в итоге придется расплачиваться?

Они теперь типа союзники, заговорщики, или что? Хоть бы инструкцию что ли оставил, в каких случаях можно использовать нож, где хранить, против кого применять. Спрятав «подарок» обратно, Кая вызывающе улыбается, глядя в камеру.

— А если я вскрою себе вены?

— Не вскроешь, — тут же разносится по соте самоуверенный баритон Бута. — Вставай, приведи себя в порядок. Через час за тобой придут, — приказным тоном добавляет мерзавец.

— Снова стрим? — упавшим голосом спрашивает Кая. Голова резко заболела, в горле пересушило, сердце рухнуло в пятки.

— Нет. — Одним словом Бут снимает все неприятные симптомы. Снова хочется жить, дышать, улыбаться чистому голубому небу и палящему солнцу. — Форма одежды — свободная. С собой ничего не брать, — а вот это уже четкий сигнал. Ножичек придется оставить. Печально, с ним было бы спокойнее.

— А как же массаж и тренировка? — решив хоть немного подраконить Бута, томным голоском любопытствует Кая.

— Ты впустую тратишь время. Собирайся, — как обычно, полный игнор вместо конкретного ответа.

Ровно в указанное время по ее душу является немая гладиаторша. На каменном лице ни малейшего проблеска эмоций.

— Мне жаль, что твоя подруга пострадала из-за меня, — неожиданно для самой себя, извиняется Кая, вспомнив о ее напарнице, наказанной за невнимательность.

— Ее звали Мойра. Мы не были подругами.

Ничего себе, она может говорить. От удивления, Кая не обращает внимание на то, что фраза произнесена в прошедшем времени.

— Мойра — моя сестра, и вчера она умерла, сражаясь на ринге.

— Сочувствую, — искренне восклицает Каталея.

Черт, как неловко-то. Вот кто ее за язык тянул? Могла бы и промолчать. Совет Бута не наживать себе врагов как-то не особо работает. Интересно, это только вокруг нее рабочие пчелки мрут, как мухи?

— Я не желала ей зла, — слабое оправдание, но другого нет. — Как это случилось?

— Гости Улья обожают смотреть на пчелиные бои без правил, — поколебавшись, она все-таки отвечает. — Больше, чем на спарринги трутней. Мойра сражалась отважно и выстояла три раунда.

— Я не знаю, что сказать, — растерянно бормочет Кая.

— Прислуживать элите иногда опаснее, чем насмерть драться на ринге, но каждый сражается за свою жизнь, так как умеет, — странно, но в голосе рабочей пчелки нет ни ненависти, ни упрека.

— Как тебя зовут? — решив воспользоваться исключительным моментом, спрашивает Каталея.

— Айса.

— У тебя очень красивое имя, Айса, — мягко произносит Кая, понимая, что даже мысленно не сможет больше называть ее уничижительными прозвищами.

— Нам пора, — хмуро сдвинув брови, Айса кивает на выход.

Цифровая панель на прозрачной стене показывает пустое расписание, внушая определённые опасения. Вот уж никогда не думала, что ее будет напрягать отсутствие графика. Насколько они уходят? Куда? Зачем? Во сколько вернутся? Спрашивать у немногословной сопровождающей бессмысленно — все равно не ответит. Ну и черт с ним, скоро сама все узнает.

Спустившись на лифте на административный этаж, Кая и Айса оказываются в шикарной зоне ресепшен, в дизайнерском плане мало чем отличающейся от эко-отелей класса люкс. Мраморная стойка, с шуршащими за ней симпатичными пчелками-хостес, на задней стене часы со столицами четырех стран, в зале стильная дорогая черно-белая мебель и обилие зелени вокруг. Главное украшение — огромный искусственный водоем в центре с вливающимся в него рукотворным водопадом, прорезающим насквозь всю башню Улья. Разумеется, все декорации и орнаменты содержат графику пчелиных сот, но в целом всё выглядит гармонично и эстетически привлекательно.

Оглядевшись, Кая не замечает никакой охраны, за исключением улыбчивого швейцара в парадном смокинге. Странно. Очень странно. Служба безопасности присутствует в любой среднестатистической гостинице. А тут секретный объект, который вроде как охраняется мировыми силовыми структурами. С другой стороны, куда ей бежать, если вокруг океан?

— Хватит глазеть, идем, — Айса подталкивает Каталею к раздвижным стеклянным дверям. Через секунду обе вываливаются в адский полуденный зной.

— Кошмар, — ослепнув от яркого солнца, бормочет Кая.

Духота стоит просто невозможная. Пекло, как в сауне, дышать нечем, и даже соленый бриз с океана не спасает. Серебристый брючный костюм из лёгкого тончайшего шелка мгновенно прилипает к взмокшему телу, на лбу выступает испарина. Благо, мучения пчелки длятся недолго. Буквально сразу к парадному входу подъезжает тонированный глянцево-черный лимузин, из которого выходит одетый во все черное водитель.

— Садись, — подсказывает Айса слегка оторопевшей Кае. — Я с тобой не еду, — опережая ее вопрос, добавляет она.

Кивнув, Каталея ныряет в галантно открытую водителем дверцу и с облачением вдыхает охлаждённый кондиционером воздух.

Лимузин мягко трогается, и сделав круг, плавно выдвигается в ту сторону острова, которую Кая успела немного рассмотреть, пока ехала с Кроносом в лифте на свой последний стрим. Отдышавшись, Кая с любопытством поглядывает в окно, невольно восхищаясь талантом архитектора, потрудившегося над созданием уникального ансамбля из роскошных вилл, выстроенных на одинаковом расстоянии друг от друга. Четкое следование форме правильного шестигранника прослеживается в каждой детали, включая ландшафтный дизайн. Гексагон внутри гексагона — это смотрится действительно фантастически. Автономный город будущего из стекла и невесомых конструкций. И все это великолепие создано руками человека… чтобы стать тюрьмой и ареной для пыток себе подобных.

Лимузин тормозит у коттеджа, ближе всего находящегося к пляжу. Кая пытается открыть дверцу, но замок заблокирован изнутри. Приходится ждать, когда водитель соизволит выпустить.

Сопроводив девушку до крыльца, мужчина незаметно удаляется, и сев в лимузин, уезжает в обратном направлении. Проследив взглядом за удаляющимся автомобилем, Кая пораженно зависает, впервые увидев главную башню Улья со стороны. Здание гораздо выше, чем ей казалось, когда Кая смотрела вниз с балкона. Огромный стеклянный модульный небоскреб с фасадами из гигантских медовых сот. На крыше видны солнечные батареи и мощные ветряные турбины с крутящимися лопастями. Отражающие солнечный свет панели превращают внешний экстерьер стен в одно огромное зеркало. Нереальное зрелище, в какой-то мере, фантастическое. Если бы не островки зелени и голубые чаши бассейнов на закрытых террасах, разбавляющие холодные хромированные оттенки, Кая бы решила, что перед ней гигантская голограмма.

Вдоволь насмотревшись на уникальную башню и снова вспотев, как мышь, Кая решается подняться по ступенькам к дверям виллы. Как и все на острове, двери полностью сделаны из стекла, но рассмотреть, что находится внутри невозможно из-за включенного режима внешней тонировки. Датчика для сканирования сетчатки нигде нет. Как попасть внутрь — непонятно.

Поправив волосы и одернув укороченный жакет, Кая заносит руку, чтобы постучать, но не успевает коснуться костяшками пальцев, как дверь раздвигается сама.

Перешагнув порог, девушка нерешительно замирает на месте. В первое мгновение ей кажется, что она попала на кастинг конкурса красоты. Или на показ мод в необычном футуристическом зале с космической тематикой. У оторопевшей пчелки в глазах мельтешит от обилия сексуальных красоток. Сосчитать девушек трудно даже на вскидку, так как они постоянно перемещаются по необычной гостиной, но их точно не меньше двадцати. Все как на подбор: безупречные, стройные, ухоженные, в брендовых со вкусом подобранных платьях и на высоченных каблуках.

Но самое поразительное из увиденного даже не сами девушки, а удивительный внутренний дизайн. Алюминий, стекло, зеркала — все эти материалы четко передают атмосферу будущего, которое на этом острове уже наступило. Направленные на окна и потолок проекторы создают реалистичную иллюзию звёздного неба, млечного пути и далёких галактик. Зеркальные панели на стенах вызывают острое ощущение искривления пространства. Точечные светильники, светодиодные ленты, асимметричные формы, изогнутые линии, хромированная фурнитура, даже светильники выглядят, как части межпланетного шаттла. Орбитальная атмосфера выдержана безукоризненно и поражает воображение. Жаль, что у нее нет под рукой камеры, отличные бы получились кадры. Правду говорят, что цифровые технологии позволяют реализовать самые нестандартные решения. Внутренний эстет Каталеи приятно поражен и находится под огромным впечатлением. Не имея художественного вкуса, она бы не смогла так долго продержаться в арт-галерее на должности специалиста по поиску новых талантов.

Поняв, что никому до нее нет дела, Кая неуверенно продвигается вперед. Прохладный воздух наполнен тестостероном и дорогими ароматами женских духов, играет ненавязчивая музыка, тут и там раздается веселый смех. Экзотичные холеные красавицы непринуждённо общаются между собой, пьют шампанское, танцуют, флиртуют с барменами и официантами. Единственное, что ее огорчает — это несоответствие костюмов гостей и обслуги. Слишком простые и банальные для путешествия в далекий космос.

Если отвлечься от декораций, то со стороны все происходящее выглядит, как закрытая светская вечеринка. В центре на длинной хромированной консоли расставлены легкие закуски. За барной стойкой трое крепких парней с голыми торсами готовят коктейли. В отделанной световыми панелями «кабине космического корабля» несколько мускулистых трутней, облаченные в портупеи из грубых ремней и кожаные обтягивающие брюки, исполняют сложные акробатические элементы. Напитки разносят тоже мужчины, подозрительно похожие на тех, кого обычно приглашают на девичники. Не хватает только дубинок и наручников, но, возможно, еще не вечер, и парни еще выступят с основным номером.

Набрав полные легкие кислорода, Кая расправляет плечи и плавной походкой двигается к ближайшей стайке пчелок, разместившейся на полукруглом диване обтекаемой формы. Науми среди них нет, и в зале Кая ее тоже не заметила.

Каталея присаживается на свободное место, в непосредственной близости от столика из черного стекла, заставленного бокалами и хрустальными вазочками с белым порошком. Странно, Кая словно и правда попала на клубную вип-вечеринку, а не на сборище пленённых пчелок. Уж больно они все веселые и жизнерадостные, хотя неудивительно, учитывая обилие наркотиков и алкоголя.

Полуголый смазливый качок с подносом останавливается возле Каи и с соблазнительной улыбкой протягивает ей бокал с шампанским. Она автоматически берет игристый напиток и благодарит услужливого трутня кивком головы. Нахально подмигнув, парень переходит к следующей пчелке, расточая свои улыбки уже для нее.

Занятые разговором девушки, новенькую по-прежнему не замечают. Наверное, это и к лучшему. Заводить знакомства и общаться ее сегодня как-то не тянет. Поглазев по сторонам, Кая уныло опускает взгляд на свой бокал. После двух дней, проведенных в пьяном угаре, на алкоголь тошно смотреть. Сделав над собой усилие, она все же делает небольшой глоток. Вкус приятный, в меру сладкий, градус почти не ощущается, но увлекаться точно не стоит.

— Привет, я Сарима, — внезапно обращается к ней одна из рядом сидящих девушек. Оливковая кожа в сочетании с голубыми глазами производит на Каю вау-эффект. — Не стесняйся, здесь все свои, — неправильно интерпретировав ее молчание, приветливо улыбается знойная красавица.

— Меня зовут Каталея Гейден, — на автомате выдает Кая.

— Гейден? Что-то знакомое, — Сарима задумчиво хмурит изящные брови.

— Мой отец дипломат по международным вопросам.

— Дочери дипломатов не попадают на тринадцатый уровень, — перекинув через плечо вьющиеся черные волосы, девушка окидывает Каю любопытным взглядом.

— Гейден — это старинный графский род, — поясняет она.

— Вот теперь понятно, — удовлетворенно кивает экзотичная пчелка, протягивая узкую ладошку. — А я принцесса из Катара. Это Мелина, она бразильская баронесса, — ткнув свою подружку локтем, Сарима расплывается в искренней улыбке и поочередно знакомит с остальными девушками. — Блондинка за ней — Юдит, она из Польши, тоже из графского рода и жуткая стерва. Способна убивать одним только взглядом.

— На себя посмотри, Сари, — выразительно закатив глаза, надменно фыркает польская аристократка.

— Княжна из Бутана Янгани, — Сарима показывает на еще одну аристократку. — Она иногда бывает заносчива, но с ней все равно весело.

— Рада знакомству, я Кая, — натянуто улыбается Каталея и переводит взгляд на миниатюрную красивую азиатку, и та отвечает ей коротким кивком.

— Дао, я из тайского королевского рода, — самостоятельно представляется она, и тронув за плечо огненно-рыжую девушку, привлекает к Кае ее внимание. — Сиб, мы с новенькой знакомимся. Кая, это Сибилла, ее отец — обанкротившийся шведский аристократ.

— Оу, какая ты бледная, — восклицает огненная бестия. — И перепуганная. Расслабься, мы не кусаемся.

— Я в порядке, — заверяет Кая. — Меня не предупредили заранее, что тут намечается вечеринка.

— Тогда тебе срочно нужно принять расслабляющую дозу, — с энтузиазмом заявляет Сибилла.

Мгновенно уловив намек, Сарима протягивает Кае вазочку с порошком и золотую маленькую ложечку.

— Просто зачерпни немного и положи на язык. Эффект легкий, но настроение поднимет сразу, — дружелюбно инструктирует катарская принцесса.

— Спасибо, но я, пожалуй, обойдусь без допинга, — вежливо отказывается Кая.

— Зря, — разочаровано протягивает смуглая пчелка. — Если боишься отката, его не будет.

— Да, отстань ты от нее, Сари, — вмешивается манерная полька. — Захочет, сама попробует.

— Скажите, а здесь пчелки только с тринадцатого уровня? — пригубив еще один глоток, любопытствует Кая.

— Да, — быстрее других отвечает Дао. Ее хрупкая кукольная красота, тонкие черты и мелодичный приятный голосок вызывают у Каи непроизвольную симпатию. — Кроме трутней, разумеется. Они тут для развлечения и обслуживания.

— В основном мы общаемся нашей группой, — вставляет бразильянка Мелина, сверкнув белозубой улыбкой. — Можем взять тебя под свое крыло. Соглашайся, не обидим.

— А остальные чем вам не угодили? — задается резонным вопросом Кая.

— Ничем, скорее наоборот. У нас есть объединяющее отличие, особый статус и другим пчелкам это очень не нравится, — объясняет рыжеволосая красотка.

— В чем заключается отличие? — интуитивно напрягается Каталея.

— Кронос, — помрачнев, отвечает голубоглазая Сарима.

Дополнительных пояснений Кае не требуется. Она понимает, что имеется в виду. Эти девушки — фаворитки супруга пчелиной матки, но судя по выражению их лиц, особый статус пчёлкам совсем не в радость.

— И как часто здесь бывают вечеринки? — решив сменить тему, интересуется Кая.

— Это вторая за время моего нахождения в Улье, — огорчено вздыхает Сари.

— Давно ты здесь?

— Почти год, — Сарима подносит к губам неполную ложечку наркотика и слизывает половину, блаженно прикрывая веки.

— Мы все попали сюда практически в одно время, — снова подаёт голос баронесса Мелина, перехватывая у подружки вазочку с порошком. Сексапильная бразильянка самая крупная из девушек, но толстой ее назвать язык не повернется. Яркая, знойная, с крутыми бедрами и пышной грудью, обтянутой красным в тон помаде платьем. — Из сторожил я знаю только трех.

— Науми? — Кая называет одну из предполагаемой троицы.

— Да, — поджав губы, кивает дочь обанкротившегося шведского графа.

— Лучше не упоминать имя этой дьяволицы, иначе явится по твою душу, — включается в беседу бутанская княжна с раскосыми глазами. Как и Дао она обладает чётко-выраженными азиатскими чертами, но более яркими, чем у тайки. Черт, как же сложно сразу запомнить столько имен.

— Не пугай нашу тихоню, Янгани, — со смехом обращается к подруге главная болтушка Сарима. — Науми далеко до дьяволицы, но, поговаривают, что она балуется Вуду.

— Не удивлюсь, — иронично подхватывает Кая. С тихоней они, конечно, сильно погорячились. — Она неприятная и дико высокомерная.

— А я о чем говорю, — Янгани зловеще улыбается. — Бута она точно приколдовала.

— А старшего батлера здесь нет? — вопрос вырывается прежде, чем Кая успевает его осмыслить.

— Нет, — с сожалением разводит руками Сарима. — Мы бы все хотели, чтобы он тут был, но увы. Это же не обычный девичник, а вечеринка без запретов, — подхватив протянутый официантом бокал, девушка окидывает парня плотоядным взглядом. — Все эти накаченные красавчики — наше основное блюдо. Выбирай любого и делай с ним все, что нельзя делать в Улье.

— Серьезно? — недоверчиво уточняет Кая, провожая взглядом мускулистый зад официанта.

Ничего себе новости. А вечеринка набирает обороты.

— Представляешь, чтобы мы сделали с батлером, загляни он к нам на огонек? — поиграв бровями, Янгани засовывает в рот ложечку с порошком.

Между делом заметила, что вазочка с наркотиком успела побывать в руках у каждой из девушек, и эффект не заставил себя долго ждать. Красивые и такие разные лица соблазнительниц раскраснелись, глаза возбужденно засверкали, зрачки расширились, как спелые черешни, речь стала тягучей, дыхание участилось, жесты приобрели плавность.

— Он бы от нас живым не ушел, — хрипловато смеется Сарима. — Какая дьявольская жестокость — дразнить и не давать.

— Сложно не согласиться, — понимающе хмыкает Кая, вспоминая, сколько раз Бут отвергал ее поползновения. Судя по всему, с другими пчелками он был так же непреклонен, и это ощутимо тешит уязвлённое самолюбие.

— Запретный плод всегда самый сладкий, — философски изрекает Дао. — Но рано или поздно кто-нибудь его надкусит. Любую крепость можно разрушить. Как говорит восточная мудрость: «Искушение сдаться будет особенно сильным незадолго до победы». Надо только поймать момент.

— Ты такая фантазерка, Дао, — скептически бросает полька Юдит. — Мы быстрее умрем, чем дождемся подходящего момента.

— Я не собираюсь умирать, — протестует Дао, кошачьим жестом поправляя короткую стрижку.

— Давайте, хотя бы сегодня не будем о смерти, — восклицает бразильянка. — Мы празднуем и долой все дерьмовые мысли, — подняв свой бокал Мелина предлагает тост. — Да здравствует жизнь, пчелки!

— И жаркий секс, — смеется Сарима, поддерживая подругу. Странно слышать подобные слова от мусульманки, но, видимо, в Улье вопрос религии и традиций отпадает сам собой. — Не знаю, как вам, а мне срочно нужен огромный белый член, — опустошив бокал, смело добавляет катарская принцесса.

Кая удивленно выгибает бровь, но благоразумно воздерживается от комментариев. Разговоры девушек резко переходят на сексуальную тему и обсуждение всех находящихся в поле зрения мужчин. Их откровенность раньше могла бы ее шокировать, но сейчас ничего подобного нет. Не так часто девчонкам удается вырваться из своих золотых клеток и насладиться иллюзорной свободой. Когда каждый день может оказаться последним, глупо отказывать себе в удовольствии.

И все же Кая чувствует себя неловко, взглянув на творящийся беспредел в импровизированной кабине космического корабля, где двое атлетически сложенных парней удовлетворяют пожелания стройной блондинки в малиновом платье, задранном до талии. Прыгая на коленях одного, девушка самозабвенно заглатывает у другого. Троица двигается в унисон и явно получает огромное удовольствие от происходящего.

На соседних диванах оргия из двух трутней и трех пчелок только набирает обороты, но уже понятно, чем все это безобразие закончится. Кая никогда не считала себя ханжой, но на настоящей секс-вечеринке оказалась впервые. В вип-клубах для своих, где ей довелось побывать, для уединения возбужденных посетителей имелись отдельные кабинки и комнаты. Прилюдно никто не трахался, чтобы случайно не попасть в заголовки желтой прессы.

Последняя мысль заставляет Каю поднять голову вверх, чтобы убедиться в своих подозрениях. Так и есть. Глазки камер сложно отличить от мерцающих звезд, но если присмотреться, то их можно заметить. А это значит, за ними наблюдают, и возможно, транслируют за бешеные деньги в теневую сеть. Даркнет — скопище извращенцев всех мастей, и Улей наверняка поимеет миллионы на оргии с участием аристократок. Где еще увидишь вчерашних светских львиц, отсасывающих у накаченных парней, одетых в кожу и ремни?

— О, Аллах, этот викинг точно мой, — с придыханием шепчет Сарима, чем резко привлекает внимание Каи.

Она бы очень хотела, чтобы «викинг» оказался не тем, на кого подумалось в первую очередь, но ее надежды не оправдались.

К их дивану вальяжной неторопливой походкой приближается Эйнар. Такой же, каким она его запомнила в их последнюю встречу. Босые ступни, кожаные штаны, узкие бедра, сильные крепкие ноги, забитый татуировками божественно твердый пресс и мощные плечи, бугрящиеся мускулами. На Каю Эйнар демонстративно не смотрит, на губах растекается обольстительная улыбка, раздевающий взгляд прикован к ее заметно оживившимся соседкам. Сари и Янгани, две смуглые яркие красавицы, (остальные девушки уже определились с выбором самца на вечер и заняты непосредственным процессом спаривания) с не меньшей жадностью следят за каждым движением шведа, возбужденно ерзая на своих местах и похотливо кусая губы.

— Думаешь, его хватит на двоих? — не сводя с Эйнара знойного взгляда, спрашивает Янгани у катарской принцессы.

— Я первая его увидела, — возмущенно шипит Сарима.

Кая потихоньку закипает, сверлящим взором впившись в мужественное лицо своего вынужденного любовника. Он специально ее игнорирует? И это после всего, что произошло? Мог хотя бы извиниться. И поздороваться. Мудак. И эти шлюхи тоже хороши. Сняли чадру и готовы пуститься во все тяжкие, увидев первого попавшегося брутального самца.

— Иди ко мне, красавчик, — протянув руку, Сарима ловит ладонь Эйнара и тянет к себе.

Сукин сын и не думает сопротивляться. И даже бровью не ведет, когда гребаная принцесса начинает нагло лапать его ниже пояса. Это какой-то ебаный трэш. Он же не собирается трахать эту суку у нее на глазах?

— Что тут у нас? — похотливо мурлычет Сарима, накрывая ладонью вздувшуюся ширинку. — Ого, да ты уже полностью готов… — нетерпеливо дернув ремень, Сари расстегивает молнию.

Блядь, по ходу собирается. Ну, нет, так не пойдет. Она на это не подписывалась.

— Не трогай, — ледяным тоном произносит Кая, резко вставая на ноги и грубо отталкивая Эйнара в сторону. — Я его забираю себе.

— Что? — возмущенно вопит покрасневшая от злости Сарима.

— Давайте вы между собой разберетесь, а я подожду, — пожав плечами, швед опускается задом на стеклянный столик, предварительно освободив место, и сложив руки на рельефной груди, равнодушно наблюдает за начинающейся бабской склокой.

— Эй, новенькая, Сари первая его присмотрела, — вмешивается Янгани, вступаясь за подругу.

— Это мой массажист, — встав между Саримой и Эйнаром, Кая приводит единственный имеющийся у нее аргумент.

— Сегодня он общий, и я вторая в очереди на вагинальный массаж, — насмешливо фыркает бутанская княжна.

— Нет, — яростно огрызает Кая, сжимая кулаки. Вот уж не думала, что однажды ей придется защищать мужскую честь, с которой, к слову, Эйнар был не против распрощаться. Беспринципный проститут! Похотливый ублюдок!

— Да, кто тебя спрашивает, ангел? — угрожающе выпрямляется Сари, и агрессивно наступает на Каталею. — Не хочешь ждать, поищи себе другой член.

— Я не ангел! — взбешенно рычит Кая.

Вот тебе и дружеские посиделки, мрачно думает она, с размаху впечатывая кулак в искаженное презрением лицо Саримы. Раздается противный хруст, девушка отлетает в сторону, плюхаясь на завизжавшую, как свинья Янгани. Сквозь пальцы принцессы, прижатых к сломанному носу брызжет кровь.

Не ожидав от новенькой такой прыти и впав в ступор от боли, Сари ошалело выпучивает глаза, изумленно глядя на потирающую разбитые костяшки Каталею. Эйнар по-прежнему безучастно сидит на столе. Сарима находит в себе силы подняться и с яростным кличем бросается на обидчицу, но резко сгибается по полам, получив точный удар коленом в солнечное сплетение. Взвыв от боли и сыпля проклятиями, голубоглазая катарка повержено оседает на пол.

Янгани и побросавшие своих любовников подружки Сари медленно поднимаются со своих мест и молча окружают тяжело дышащую Каю, явно не собирающуюся сдаваться без боя.

Итого, пять озлобленных девушек против нее одной.

Черт, а так хорошо все начиналось…

— Ты так и будешь смотреть? — взбешено кричит окруженная Каталея, оглядываясь на невозмутимо улыбающегося шведа.

— Я не имею права вмешиваться. Трутни не трогают пчелок, — равнодушно отзывает сукин сын. — Ты сама начала, Кая. Они правы.

— Урод, — рявкает Кая, едва успев увернуться от летящего ей в лицо кулака польки.

Влепив обратку, Каталея не промахивается, но долго радоваться успеху не удается. Миниатюрная хрупкая Дао неуловимым движением ноги бьёт ее по коленным чашечкам. От острой боли Кая на мгновенье слепнет и падает, как подкошенная. Мелина, воспользовавшись моментом, усаживает на нее сверху всем своим грузным телом. Кто-то другой хватает за руки, прижимая к полу. Для начала бразильянка влепляет Кае тяжелую пощечину, триумфально смеется и заносит крепкий кулак. Зажмурившись, Каталея группируется, готовясь к удару и новой боли, но ничего подобного не происходит.