Узоры на коже

2. Брэйн

Хрен поймёт, кто эта девица, вздумавшая снести мои двери с петель, на ночь глядя, но то, что она — пьяна в хламину видно невооруженным взглядом. Нет, это точно не одна из тех, с кем спал хоть однажды. На память пока не жалуюсь и всех своих баб в лицо помню. Да и не в моём она вкусе, честно признаться, хотя девчонка симпатичная: высокая, статная, сиськи не меньше пятого, коса длинная на плече лежит, спускаясь до самой талии. И глаза: чистые, голубые.

— Мне нужно сделать тату! — заявляет после непродолжительной паузы и смотрит прямо мне в глаза мутным взглядом. — Вы же делаете их?

Ага, разогнался, бешеным козлом поскакал. Ещё чего не хватало.

— Милая девушка, вы на часы смотрели? — спрашиваю, а моя гостья пренебрежительно хмыкает, словно делать ночами татуировки мало знакомым девушкам — моя прямая обязанность.

Только я ни хрена никому не должен, пусть проваливает.

— Ася, пошли отсюда. Уже поздно, — доносится жалобный женский голос из темноты. — Извините, она немного не в себе. Мы сейчас уйдём.

Говорящая выходит на свет и берёт свою активную приятельницу за локоть, пытаясь, видимо, увести в нужном направлении. Да только, чует мой хвост, это будет не так-то просто.

Смотрю на девушку и удивляюсь, насколько она крошечная, никогда таких раньше не встречал. Особенно, если учитывать, что во мне почти два метра роста, то контраст тем более поразительный. Буду звать её Мелкой. А что? Ей вполне подходит.

А ещё она чертовски аппетитная, с привлекающими взгляд округлостями. Но ей, похоже, не до меня, потому что её буйная подружка, воинственно подбоченясь, пытается протиснуться в студию, наплевав на то, что её никто не приглашал. И какого чёрта я не ушёл домой? Теперь вот этот весь цирк разгребать придётся.

— Эй, дамочка, куда это мы лезем? Студия закрыта, андерстенд? — кладу руку на дверной косяк, преграждая путь посетителям.

— Нашёлся ещё здесь англосакс, — фыркает выпивоха и, икнув, упирается ладонями мне в грудь в тщетной попытке отпихнуть в сторону. Само собой, у неё ничего не выходит, потому что, чтобы сдвинуть меня с места нужно быть хотя бы не девушкой. Но она упорна в достижении своей цели, пытаясь проткнуть меня ладошками насквозь.

А это становится забавным. Вечер по всем параметрам перестаёт быть томным.

— Ася, пошли домой! — рычит Мелкая, пытаясь оттащить от меня упирающуюся подружку.

Но куда там? Та тверда в своём намерении проникнуть в студию, и от этого становится весело. Насколько ещё хватит её упорства?

Всё веселее и задорнее с каждой минутой. Пожалуй, досмотрю это представление до конца. Главное, чтобы студию мне не разнесла на щепки, всё остальное переживу. Да и прогони их сейчас, во-первых, ещё непонятно, куда барышни вляпаются, а, во-вторых, тогда потеряю шанс полюбоваться мелкой красоткой.

Делаю шаг назад и поклонница тату, потеряв опору, летит вперёд. Дюймовочка следует её примеру, но я быстрее гравитации: хватаю её за руку и удерживаю от неминуемого падения.

Её кожа такая нежная на ощупь, а предплечье настолько тонкое, что в моей ладони легко поместилось бы два таких. Она вообще вся очень маленькая и аккуратная. В отличие от её дылды-подружки.

Нет, вообще-то женщин люблю и уважаю, даже пьяных, даже тех, кто вламывается в мою студию тёмной ночью, наплевав на всё, но именно сегодня устал до такой степени, что все мои джентльменские замашки, весь пиетет полетел к чертям собачьим.

— Спасибо, — бурчит себе под нос и смотрит на меня во все глаза, задрав голову. Растягиваю губы в улыбке, но руку её не выпускаю, пусть сама вырывается, если хочет. Понимаю, что наглею, но мне нравится касаться её шелковистой кожи и ничего не могу с этим поделать. — Ася, куда ты?!

Выкрикивает, в ужасе расширяя и без того огромные глаза. Слежу за её взглядом и замечаю Асю, поднимающуюся с пола и целенаправленно идущую к креслу, в которое сегодня больше никого не планировал усаживать. Нет, вот сейчас подумал и авторитетно заявляю: Мелкую бы в него усадил. Но точно не для того, чтобы сделать татуировку. Может быть, если после…

Чёрт, что за хрень в голову лезет? Нужно в отпуск, определённо, а то мозг в грязевое болото постепенно превращается.

— Извините, а вы не могли бы меня отпустить? — спрашивает Мелкая, вопросительно приподняв бровь.

— Без вопросов, — отвечаю, не разрывая зрительного контакта, и медленно, палец за пальцем разжимаю хватку.

Когда её тоненькая, что тот ивовый прутик, смуглая ручка оказывается на свободе, девушка чуть заметно — одними уголками пухлых, карамельного оттенка, губ — улыбается и медленно отводит взгляд глаз насыщенного синего цвета. А девочка-то не промах. Интересно, её губы настолько сладкие, как кажутся? И будет ли она брыкаться, если поцелую прямо сейчас? Тьфу, чёрт, что за мысли?!

— Так, я не поняла, — орёт моя потенциальная клиентка, умастырив округлый зад в кресле, — мне будут сегодня татуировку делать или нет?

Что за приключение на мою задницу? Зачем вообще открывать попёрся, если не ждал никого?

Хотя, глядя на Мелкую и её аппетитную задницу, готов стерпеть придурь этой Аси. Пусть и дальше выписывает кренделя, если смогу любоваться её подругой беспрепятственно.

— Девушка, вы вообще в порядке? — спрашиваю, глядя как Ася ёрзает от нетерпения в кресле, перекинув русую косу за спину. Её щёки пылают румянцем, а глаза лихорадочно блестят. — Я же не скорая помощь и не бар, чтобы круглосуточно работать.

— Извините нас ещё раз, мы не со зла, так вышло, — тараторит Мелкая и решительной походкой направляется к Асе. По её нахмуренным бровям и сердито поджатым губам понятно, что она в ярости. Горячая штучка, без вариантов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Молчу и любуюсь её аккуратной задницей, обтянутой чёрными трикотажными шортиками преступной для моего организма длины, стройными, слишком длинными для такого роста, ногами, тонкой талией. Не девочка, а услада для глаз. И кое-чего ещё, что сейчас настойчиво пытается восстать в тесных брюках. Слава богу, мне давно не шестнадцать и смогу утихомирить расшалившиеся гормоны, но, чёрт возьми, встретиться с этой девушкой наедине не отказался бы.

И почему я всё время пялюсь на то, что у неё пониже спины находится? Надо пойти воды выпить и остыть немного, а то пар из ушей повалит.

— Так, если ты сейчас же не поднимешься, я уйду и делай, что хочешь, — шипит Мелкая. — Позвоню твоему благоверному и дело с концом.

— Не позвонишь, — парирует Ася и показывает розовый язык. Ненормальная какая-то. — Ты же его терпеть не можешь.

Мелкая — как же её зовут-то? — дергает худым загорелым плечом и достаёт из сумки телефон, продолжая сверлить гневным взглядом подругу. Я стою, привалившись плечом к стене и наблюдаю за этой перепалкой. Жаль, попкорн с собой не захватил.

— Знаешь, ради того, чтобы ты перестала меня позорить, я согласна наступить себе на горло.

— Мужчина, — тоном обиженной на жизнь гимназистки произносит Ася, — мы будем сегодня работать или так и будем стоять, руки сложив? Я же сказала: хочу тату. Неужели для вас слово клиента — не закон?

Однако… Будь на её месте мужик, давно кубарем отсюда вылетел, но с девушками драться не привык. Но такая наглость обескураживает и смешит одновременно.

— Да, закон, если этот клиент — вменяемый. И трезвый.

Ася прищуривается и громко фыркает, всем своим видом показывая, какого невысокого мнения о моём профессионализме. Ну-ну.

Мелкая тем временем кидает на меня быстрый взгляд ярко-синих глаз, заправляет короткую смоляную прядь за ухо и набирает на клавиатуре смартфона какой-то номер.

Любуюсь ею, словно впервые бабу увидел. Интересно, она вся такая гладкая и нежная, как её кожа на предплечье? А грудь у неё настоящая?

Чёрт, вот опять. Не помню, когда в последний раз таким озабоченным был.

Нет, точно в отпуск. Уехать к озеру, сесть на берегу, закинуть удочку и смотреть на воду, пока от однообразного пейзажа не начнёт мутить.

Так, надо отвлечься. Выпихнуть бы их отсюда, пока в штанах пожар не начался, а от этой Аси мозг не оплавился, но я, словно последний мазохист, стою истуканом и сверлю взглядом бабский зад. Придурок, мать твою. Долбаный озабоченный придурок.

Мелкая подносит телефон к уху и хмурит брови. Секунды текут, а ответа так и нет. Девушка раз за разом набирает номер, но безрезультатно. И почему меня это так волнует?

Нужно срочно закруглять этот цирк, пока хуже не стало, но, чёрт, почему она такая аппетитная? Так бы и съел, словно месяц секса не было.

— Так, дамы, уже поздно, — говорю, собрав всю волю в кулак. — Давайте я вам такси вызову.

— Я и сама вызову, спасибо, — произносит Мелкая своим медовым голоском и одаривает меня милой улыбочкой из серии "я и сама всё могу, нашёлся тут джентльмен".

Хм, а мне нравится её настрой.

— Воля ваша, — хмыкаю и делаю шаг вперёд.

Мелкая, чуть прищурившись, следит за мной, не отнимая трубки от уха. Словно провоцирует на что-то, испытывает. Я не очень терпеливый, но в её игру сыграть, пожалуй, согласен.

Медленно, шаг за шагом, сокращаю расстояние между нами, удерживая её взгляд. Она смелая, глаза не прячет, не краснеет, а в уголках губ притаилась улыбка.

Когда между нами не более тридцати сантиметров — рукой смело могу дотянуться — до слуха доносится храп: глубокий, мерный, богатырский просто-таки.

— Чёрт, Ася! — выкрикивает Мелкая и даже ногой топает от досады. — Вот что за наказание?

Девушка морщит аккуратный носик, на котором, если присмотреться, можно рассмотреть бледные веснушки и, чуть не плача, рассматривает уснувшую Асю. Это настолько смешно, что не выдерживаю и хохочу, и даже гневный взгляд, брошенный в мою сторону, не в силах помешать мне веселиться. Но, судя по её выражению лица, это может дорого мне стóить.

— Ха-ха-ха, — передразнивает меня Мелкая и что-то тихо шепчет. Матерится, что ли? Или молится? — Очень смешно.

Она демонстративно отворачивается и снова принимается кого-то вызванивать. "Саша, твою мать, возьми трубку!" — говорит, и голос её наполнен самой настоящей яростью. Но невидимый Саша, чёрт бы его побрал, не торопится брать трубку. Интересно, кто он? И почему меня это вообще волнует?

Ася, тем временем, храпит всё заливистей и периодически бурчит что-то нечленораздельное, причмокивая во сне. Не знаю, что ей снится, но сейчас она выглядит счастливой. Красивая всё-таки девушка, но с Мелкой, конечно, ни в какое сравнение не идёт.

— Просыпайся же ты, — Мелкая тормошит уснувшую выпивоху, но та даже и не думает выныривать из сонного царства-государства.

— Да не трогайте вы её, — говорю, подойдя к ним совсем близко. — Пусть проспится.

Мелкая вздрагивает, хотя я даже не касаюсь её, но с удовольствием бы дотронулся. Или ещё чего похуже.

Девушка резко поворачивается в мою сторону и буквально утыкается носом мне в рёбра. И почему она такая крошечная? И сексуальная? Преступление быть такой.

Наклоняю голову и, изогнув губы в ленивой улыбке, смотрю ей в глаза. Девушка нервным движением тонких пальцев заправляет непослушную прядь с синеватым отливом за ухо, и этот жест будто переворачивает что-то внутри меня. Прядь не слушается и снова падает на лицо. Нет уж, такие глаза никому не позволено скрывать от меня. Протягиваю руку и осторожно беру локон пальцами. Такие гладкие волосы, шелковистые…



— Руки уберите! — шипит и сверкает синими очами. Просто фурия какая-то.

Смеюсь, глядя, как румянец заливает её лицо. Но это не смущение или робость окрашивают кожу в багряные оттенки. Это злость, которая, кажется, заводит меня ещё сильнее. Так бы впился в её губы яростным поцелуем. Делаю медленный вдох в попытке успокоить колотящееся о рёбра сердце, потому что такие мысли и желания доведут до греха.

— Как вам будет угодно.

Она бросает в меня уничижительный взгляд и чуть слышно фыркает. Какая горячая — огонь просто.

— Вместо того чтобы грабли свои протягивать лучше придумали, что мне делать с этой соней.

Складываю руки на груди и делаю вид, что задумался. С одной стороны мне хочется закрыть студию, сесть на мотоцикл и умотать домой, чтобы хоть немного выспаться — сегодня было до чёртиков много работы. Но с другой… Эта девочка будоражит моё воображение, и отпускать её совсем не хочется.

— А разбудить её совсем не вариант? — спрашиваю, постукивая пальцами по татуированному бицепсу, обтянутому рукавом чёрной футболки.

— Думаете, я совсем тупая? — ярится Мелкая. — Её невозможно разбудить, если она лишнего выпьет. Такой уж организм.

— Значит, пусть спит, — говорю, улыбаясь. — Сон алкоголика так же краток, как жизнь наркомана, поэтому, думаю, через пару часов очухается. Пить захочет и проснётся.

Мелкая хмурится, раздумывая над моими словами. По выражению лица вижу, что она согласна со мной, но что-то её останавливает.

— Но нельзя же её здесь одну оставлять, — говорит, с сомнением глядя на меня.

— Так и мне с ней наедине оставаться вообще не улыбается.

— Да и поздно уже. Вам, наверное, домой хочется.

Тебя мне хочется.

— Бесспорно, но не выбрасывать же на улицу таких красавиц.

Мелкая щурится, словно пытается понять, не смеюсь ли над ней. Но я абсолютно серьёзен.

— Я пыталась до её мужа дозвониться, но он трубку не берёт, — говорит, тяжело вздыхая. — Наверное, спит уже.

— Спит? — удивляюсь, представив взрослого половозрелого мужика, который ложится в десять вечера. Теперь понимаю, почему Ася бухает. Это же скучно, а она, по всему видно, девица весёлая. — Оригинально…

— Если бы вы его знали, то навсегда забыли слово "оригинально", — улыбается красотка, а у меня кровь закипает от этого зрелища.

Во мне почти два метра росту, сто пятьдесят кило мяса, покрытого татуировками. Меня сложно впечатлить с первого взгляда, но у этой крошки с самой аппетитной попкой на свете получилось.

— Поверю на слово.

— И это лучший вариант из возможных.

Интересно, а меня она могла бы назвать оригинальным? То, что моя внешность, обычно, вызывает либо оторопь, либо восхищение знаю, но, что на уме у этой девушки понять не могу. Она смотрит на меня как-то странно, и это волнует до умопомрачения.

— Может быть, всё-таки такси вызвать? — размышляет, нахмурив брови. Нет уж, никакого такси. — Вы поможете мне её туда погрузить, а там уж я как-нибудь с ней разберусь.

Ага, размечталась, так я тебя и отпущу.

— Вы торопитесь куда-то?

— Я? — удивляется и, поразмыслив, отрицательно машет головой. — Вообще-то не очень.

— Может быть, тогда поедим вместе, пока ваша подружка слюни пускает? — предлагаю, почти на сто процентов уверенный в положительном ответе. — Потому что я готов, кажется, быка съесть.

