В любви и на войне все средства хороши!

Глава 14

Проснувшись утром, я первым делом привела себя в порядок и отправилась в столовую. Следовало набраться сил: день впереди предстоял непростой. А ещё требовалось хорошенько обдумать пришедшую мне вчера в голову идею. Однако делать это на голодный желудок категорически не получалось.

Сидя за столом в полном одиночестве, я медленно жевала вкусную рисовую кашу на молоке, прикидывая, что нужно сделать дальше в первую очередь. По здравому размышлению выходило, что в госпиталь мне сегодня идти не стоит, лучше как следует подготовиться к первому знакомству с пациентом. Поэтому, закончив завтракать, я направилась в интендантскую службу за утюгом и нитками нужных мне цветов. Ули на месте не оказалось, но вторая помощница была столь любезна, что без возражений выдала мне запрошенное. За горшочком с углями на кухню решила сходить чуть позже, уже перед самой глажкой.

После минутного раздумья всё же свернула к лекарскому шатру, где отыскала аптекаря и попросила у него несколько требующихся мне ингредиентов. Как ни

странно, здесь я тоже отказа не встретила, хотя проводили меня несколько подозрительным взглядом. А у меня начинало зреть подозрение, что Эрих Ленц и здесь уже успел оставить указание не чинить мне препятствий, и по первой же просьбе предоставлять всё необходимое. Может я слишком мнительная, но другой причины для столь покладистого поведения просто не видела. Ведь никто даже не спросил, для чего мне всё это нужно. Как в рот воды набрали.

Но мне оно даже на руку. Распихав полученные скляночки по карманам фартука, я вернулась к себе в шатёр и вплотную приступила к перешиву платья.

Работа спорилась, и уже ближе к обеду вполне сносно подогнала себе наряд по фигуре. Зеркала у меня не было, но, надев платье и осмотрев себя сверху, признала, что так выгляжу намного лучше: нигде не провисает, не трёт и не жмёт. Вот и замечательно!

Поход за горшочком с углями много времени не занял, заодно повезло встретиться на кухне с Тильдой. Она как раз заваривала укрепляющий сбор и предупредила, что придёт за мной не к самому вечеру, а немного пораньше. Лучше всего начинать наше с пациентом знакомство после дневного сна. Когда мужчина и сыт, и выспался, что создаст ему более благодушное настроение.

Пока травы настаивались, мы с подругой успели наскоро перекусить. Она торопилась, а я не смогла запихать в себя ничего кроме тарелки супа и куска ржаного хлеба. Аппетита совсем не было. Кажется, меня потихонечку начинал бить мандраж. Значит, следовало занять руки, чтобы голова разгрузилась — и глажка платья неудобным доисторическим утюгом оказалась в этом прекрасным подспорьем.

Мой сосед где-то пропадал весь день, но меня это не тревожило: дел в госпитале хватало, наверняка Эрих сильно занят. Но так было даже лучше, я и без того нервничала достаточно сильно. К назначенному времени я вновь переоделась в выделенный мне наряд и чуть изменила причёску. Тугую косу переплела в более свободную, а на висках и лбу выпустила несколько коротких прядей, чтобы создать впечатление лёгкой небрежности.

Краску для лица решила не использовать, да и взять её особо было негде. Поэтому ограничилась тем, что пощипала себя за щёки, возвращая чрезмерно бледному лицу подобие здорового румянца, и чуть покусала губы. Говорят, они от этого припухают, становясь более яркими и соблазнительными. Так девчата в академическом госпитале уверяли, когда в свободное от работы время шушукались на свою самою любимую тему — о мужчинах. Что ж, остаётся лишь поверить им на слово.

Некоторое затруднение вызвал поиск места, куда можно было спрятать медальон-накопитель так, чтобы он не вываливался и не прощупывался. В конце концов я просто примотала его шнурком к ноге, чуть выше колена. Так он соприкасался с кожей и в глаза совсем не бросался.

Жаль, у меня не было возможности увидеть себя в большом зеркале. Маленькое карманное, которое я привезла с собой, давало лишь отдалённое представление о моём внешнем виде в целом. Фрагментарное, так сказать.

Больше делать было нечего, и до прихода Тильды я заняла себя тем, что навела порядок в шатре, аккуратно сложила свои вещи и даже немного навела подобие порядка на сундуке и стеллаже Ленца. В другое время я, возможно, не решилась бы посягнуть на вотчину лекаря, но сейчас мне настоятельно требовалось хоть чем-то занять руки.

К счастью, долго мне маяться не пришлось. Моя добровольная сообщница не заставила себя ждать, порадовав ещё и тем, что принесла с собой зеркало. Нормальное, большое. Где она его взяла — ума не приложу, но спросить её об этом не успела. Потому как почти с порога Тильда ошарашила меня новостью:

— Эрин, не знаю, к добру это или к худу, но он ничего не помнит.

— В смысле? — сначала я с чего-то подумала, что она говорит про Ленца.

— В прямом. Пленный наш, шпион. После контузии в себя пришёл, а память отшибло. Амнезия у него. Сам не понимает: ни как здесь оказался, ни откуда сам — ничего. Только имя своё назвал — Рон. Эрих его сегодня осматривал.

— И что сказал?

— Ничего: ни подтвердил, ни опроверг. Таким вещами вообще-то менталисты высокого уровня занимаются. Только они могут точную диагностику провести. Так что непонятно пока ничего. Единственное, сказал, чтобы я при Роне болтала поменьше, а вот тебе такого запрета не было. Можешь разговаривать с ним, но ни о чём конкретном не упоминай: ни про расположение госпиталя, ни про то, что мы

знаем, кто он. Постарайся прикинуться легкомысленной дурочкой.

Говоря это, Тильда поставила прямоугольное зеркало на пол, облокотив его на центральный опорный столб шатра. Критически осмотрев получившуюся конструкцию, обернулась ко мне и окинула внимательным взглядом.

— Постараюсь, — я попыталась, чтобы голос мой прозвучал спокойно и уверенно, и она мне поверила. Подойдя ближе, крепко обняла, словно желая поделиться своей силой, и отстранилась, удерживая меня рукам за плечи.

— Не переживай ты так, Эрин. Увы, если была бы возможность получить магию по-другому — ею бы обязательно воспользовались. Но это действительно единственно возможный выход. Эрих всё правильно просчитал: будь ты для этого мужчины медсестрой, он и не подумает проявлять к тебе какие бы то ни было знаки внимания и мужского интереса. Слишком уж сильно в военных, а особенно в магах-боевиках, уважение перед нашей профессией. Я пока за ним эти два дня ухаживала, так и то слова злого не слышала. Подчёркнутая вежливость и простота общения. Возможно, конечно, что нам просто с этим пациентом повезло, и его хорошо воспитали в детстве. Но тем более тогда следует учесть такую особенность и дёргать за другие струнки. Исконно мужские. Так что образ маркитантки здесь наиболее подходящий.

— Я понимаю, Тильда. Просто не знаю, получится ли у меня удержаться в образе разбитной нагловатой девицы? Сама видишь, актриса из меня — аховая!

— Ну, ты, главное — начни! А там уж посмотришь: почувствуешь, что не удерживаешься в роли или ухажёр станет слишком настойчив, вали на то, что

решила, мол, встать на путь исправления. А с ним возишься потому, что тебе приплачивать за это обещали. Хорошие трудовые деньги — чем не резон для дополнительной работы? Кстати, ты уже решила, что будешь делать и как внимание привлекать? Если необходим тактильный контакт, то его лучше прикосновениями и раззадоривать.

— Да уж ясно, что не медленными танцами с раздеванием, — немного нервно хихикнула я и успокоила заметно волнующуюся за меня подругу. — Я умею делать массаж. Пока в академии работала — обучилась. И реабилитационный для лежачих больных — тоже. Вот с него и начну. Просто делать буду более… хм… чувственно. В любом случае, других идей у меня пока нет.

— Массаж, так массаж. Тоже вариант хороший, — просияла улыбкой Тильда и озорно мне подмигнула. — В любом случае, к активным действиям наш подопечный явно пока не готов, а вот немного приручить и приучить его к себе тебе явно не помешает. Пусть оценит твои ласковые ручки, стройную фигурку и приятное личико. Глядишь, и всколыхнётся что, как сил прибавится. Главное тут, не перестараться и вовремя ноги уносить, если не хочешь, чтобы тебя по-настоящему там… хм… оприходовали, в общем. Ну да на этот счёт мы что-нибудь придумаем. Я буду внимательно за ним наблюдать, и если станет слишком шустрым, сообщу об этом Эриху.

— Спасибо. Постараюсь сделать всё, как надо. А теперь пора уже идти, — я уже взяла в руки, заранее приготовленный плащ, как вдруг вспомнила ещё один момент. — И да, Тильда, я имя изменить хочу.

— В смысле? — не поняла меня женщина, одарив удивлённым взглядом.

— Не хочу называться ему своим настоящим именем. Скажусь Риной. Вы уж меня не выдайте, если что.

— Как скажешь, — пожала плечами подруга. — Дело твоё.

— Спасибо, — улыбнулась уже более спокойно и подошла к зеркалу.

Глядя на своё отражение, я с ужасом поняла, что маскарад маскарадом, но мне в таком виде ещё по лагерю к шатру с военнопленным идти придётся. Пусть это и недалеко, но всё же! Причём, судя по всему, не раз. И что об этом подумают остальные, если увидят меня в этом платье — страшно даже представить. Впрочем, сплетни о моём невысоком моральном облике и так уже ходят. Но Такого вряд ли кто может предположить.

Зло усмехнувшись и представив себе потрясённые лица самых рьяных моих «обличителей», я решительно накинула на плечи плащ, плотно запахивая полы:

— Я готова! — голос прозвучал твёрдо и уверенно.

— Вот и умничка, — довольно улыбнулась Тильда и подмигнула. — Так и держись. Побольше уверенности в себе, чуток наглости, море женского обаяния и кокетства.

Перед таким коктейлем ни один мужчина не устоит. А уж легенду ты и сама придумаешь. Главное — добиться результата. Просто помни, что стоит на кону, тогда и сделать всё как надо будет гораздо легче. Ну, с богами!

Прихватив с собой стоящую на сундуке бутылочку с приготовленной мной сегодня смесью масел для массажа, я с гордо поднятой головой вышла на улицу.

Зайдя в шатёр к пленному, довольно улыбнулась, видя, что масляный фонарь уже горит, а сам пациент лежит на кровати, закрыв глаза. То ли спит, то ли просто дремлет. Мне так было даже проще. Боюсь, я могла бы засмущаться или замешкаться, встреть он меня в полном сознании. А так было ещё время свыкнуться со своей ролью.

За образец я решила взять манеру поведения девушки, проживающей от меня через два дома. Разбитная, громкая, не так чтобы умная, но весьма жизнерадостная и легкомысленная. Её мать постоянно сетовала на неугомонный характер дочери и волновалась о её будущем. Одно время даже пробовала нас подружить, чтобы я

оказала на Лори положительное влияние, но ничего из этого не вышло. Слишком уж разные у нас с ней оказались характеры. Меня раздражала её пронырливость и бестактность, а она считала меня старой занудой и синим чулком. На том и разошлись.

Зато теперь её образ прекрасно подходил для отведённой мне роли и я постаралась вжиться в него насколько это возможно. Сняла плащ и повесила его на крючок, вбитый в один из опорных столбов. Поправила чуть перекосившееся декольте и направилась к лежаку больного.

Плавное движение бёдрами во время ходьбы и несколько развязанная походка удались мне отлично! Это заметно прибавило уверенности в себе и решимости продолжить начатое. Взяв небольшой походный стульчик, стоявший чуть в стороне, поставила его почти вплотную к лежаку и удобно на нём устроилась.

Флакончик поставила на тумбочку и аккуратно вытащила притёртую пробку. Воздух наполнился благоуханием ароматических масел, добавленных к основе. В этот

раз я взяла тонизирующие: Веки мужчины едва заметно дрогнули. Но он не

проснулся. Наверное, был ещё слишком слаб. Или быть может просто не пожелал отреагировать на окружающий мир. Я его ещё совсем не знаю, не могу судить.

Тихо хмыкнув себе под нос, потёрла руки друг о друга, усиливая кровоток и тем самым согревая их. После чего налила себе немного масла на ладони для лучшего скольжения и приступила к массажу.

Начинать в моём случае следовало именно с рук. Тогда пациент меньше

нервничает и лучше привыкает к манипуляциям массажиста, ибо видит, что именно он делает. К тому же в данном случае существует возможность выбрать один из вариантов массажа: расслабляющий и тонизирующий. В первом случае движения должны быть мягкими, скользящими, но достаточно сильными, чтобы проработать все необходимые мышцы. Во втором случае требовалось наоборот более энергичная и резкая работа с пациентом: встряхивания, похлопывания, потряхивания.

Усыплять потенциального «кормильца» мне было не нужно, но и пугать тоже. Поэтому, пожалуй, начну с медленных движений, а там посмотрим, как оно дальше пойдёт.

Сказано — сделано. Взяв лежащую на одеяле руку мужчины в свои ладони показавшимися на его фоне вдруг маленькими и хрупкими, я начала неспешно и тщательно массировать пальцы один за другим. И вот тут-то меня, наконец, и заметили.

Глаза мужчины распахнулись резко, словно приковывая меня взглядом к месту. Необычный контраст между его беспомощным положением и ясным острым взглядом, в котором не было и следа сонной мути или усталости, был колоссальным. Я чуть не отшатнулась, но вовремя удержала себя на месте и даже почти не изменилась в лице.

И всё же, какой у него красивый цвет глаз. Кто-то назвал бы его серым и скучным, а мне почему-то чудился благородный стальной с серебристыми отливами. Да-да, теми самыми, которые я впервые увидела ещё в госпитальном шатре. Тогда, как и сейчас свет подвешенного на столбе фонаря бросал неверные блики, обнажая

дефект окраса радужки, с головой выдающего в пациенте выгоревшего мага.

Боевика. Врага. Шпиона. Не расслабляйся, Эрин! Нашла на кого заглядываться! Пусть он хоть десять раз хорош собой, а всё равно тебе не ровня! Так что нечего тут рассиживаться, пора за дело приниматься, ради которого сюда пришла. А для начала понять, что он из себя представляет и не показалась ли тебе та реакция, которая «проскочила» между вами?

Отдав себе мысленную команду, я натянула на лицо кокетливую улыбочку и оценивающим взглядом прошлась по лицу несколько настороженно смотрящего на меня мужчины. Молчит. Может, он не только память потерял, но ещё и голос? Было бы забавно, конечно, но сильно усложнило бы мне задачу.

Ну, раз так, сделаю первый шаг сама. Не прекращая начатого массажа пальцев, озорно подмигнула и усмехнулась:

— Привет, красавчик! С возвращением на этот свет!

— Ты кто? — голос его был несколько хриплым, но это нормально, после стольких дней почти абсолютного молчания. Однако сила в нём уже чувствовалась.

— Я? Рина, — небрежно повела плечом, открывая декольте в более выгодном ракурсе, и тут же соблазнительно улыбнулась. — А ты Рон, да?

— Откуда ты знаешь? — а в голосе настороженность, смешанная с любопытством.

— Старуха сказала, — прости меня Тильда, но так надо! — Которая за тобой тут

присматривает.

— Тильда? — мне показалось, или ему не понравилась моя грубость по отношению к женщине почти вдвое старше меня?

Но виду не подала, что заметила. Вместо этого переместилась пальцы, аккуратно массируя запястье и постепенно поднимаясь всё выше.

— Она самая. Наша старшая санитарка.

— Хорошая женщина. Почему она тебе не нравится? — любопытно, расспрашивает спокойно, но даже не делает попытки забрать у меня свою руку. Или отвлекать не хочет, или нравится то, что я делаю.

— Мне до неё дела нет. Это я ей не нравлюсь! — капризно надула губы, старательно изображая недалёкую девушку.

— Почему?

— Говорит, что бордельеркам не место в госпитальной обслуге!

От моих слов глаза его чуть расширились, выдавая удивление.

— Кому не место?

— Маркитанткам. Ну, подумаешь, когда-то зарабатывала на жизнь, даря радость мужчинам, Ну так теперь-то я исправилась. Ну, почти. По-крайней мере очень стараюсь. И даже иногда получается!

Изображая энтузиазм и гордость за свои сомнительные успехи, я еле

сдерживала смех, так это оказалось забавно — играть. И совсем не страшно. Главное, только не увлекаться чересчур.

— А почему решила сменить способ заработка? И на что, кстати? — в голосе интерес неподдельный, а взгляд всё равно неуютный какой-то, словно оценивающий.

— Да, вот, надоело всё! Замуж хочу! А нормальным парням порядочную подавай. Да ещё и чтобы работать умела честно. Ну, а я кроме как массаж ничего делать толком не умею, — с наигранным смущением стрельнула глазами на мужчину и уточнила: — Из приличного. Этому-то меня первый парень научил, не пожалел времени, а потом с какой-то шваброй закрутил и меня бросил!

Ну, не совсем так, конечно ело было. Это я от него ушла из-за чрезмерной любвеобильности оного к слабому полу. Но начало моим навыкам массажа действительно положил именно мой первый кавалер. Это я потом уже отточила их почти до совершенства в лазарете академии.

Треща как сорока, я, тем не менее, следила за тем, чтобы в основном говорить правду, лишь слегка её приукрашивая или искажая недомолвками. Так придётся меньше путаться в случае встречных вопросов, чем изобретая ложь от начала и до конца.

Закончив с первой рукой, встала к лежаку вплотную и принялась так же неспешно, тщательно массировать вторую. В процессе реабилитационной процедуры не умолкала ни на секунду, старательно продолжая создавать образ пустоголовой болтушки. Основная сложность тут была в том, чтобы «налить побольше воды», не

проболтавшись случайно о действительно важных вещах

Дойдя до плечевого пояса, я нарочито медленно огладила его двумя руками, ласкающими круговыми движениями спускаясь на верхнюю часть груди мужчины, а затем и к животу, сдвигая одеяло всё ниже. Когда до паха оставались считанные сантиметры, мои руки перехватили горячие мужские ладони.

Почувствовав прикосновение, я недоумённо моргнула, выпадая из созерцательного транса, в который неожиданно для себя погрузилась, засмотревшись на постепенно обнажающийся торс лежащего передо мной мужчины.

Смущения или стыда не было: всё же Рон чертовски красивый! Правильные пропорции тела, хорошо развитые мышцы, гладкая упругая кожа и мягкие курчавые волоски на груди смотрелись на удивление гармонично и вызывали чисто эстетическое восхищение. Смотреть на него было одно удовольствие, но для того чтобы потерять голову этого было мало. По-крайней мере для меня — точно!

Хотя голос его мне нравился тоже, ещё чуть хрипловатый после болезни, но с весьма приятным для слуха тембром. Да и сама манера речи, спокойная, неторопливая, отражающая искренний интерес к собеседнику. Всё это, безусловно, располагало к себе, но мне чудилось что-то искусственное, ненастоящее.

Впрочем, возможно я себя просто накрутила, заранее стараясь отгородиться от пациента, чтобы не допустить эмоциональной привязки и зарождения душевного сопереживания. Рон для подобных чувств не подходил совершенно. Он не просто обычный подопечный, с кем я всегда щедро делилась сердечной теплотой. Он — вражеский шпион, мимолётный эпизод в моей жизни, часть эксперимента Эриха и пока единственная надежда на перемены к лучшему для умирающих.

Вот только знать всё это ему совершенно не обязательно. Лучше постараться его посильнее заинтересовать. Говорят, мужчинам нравятся пустоголовые дурочки и приятные, необременительные отношения. Так что буду стараться подвести его к этой мысли. Ах, да! И улыбаться надо… пособлазнительней.

Не знаю, вышла ли у меня загадочная улыбка искушённой в любви женщины, но Рон воспринял её весьма благосклонно, одарив в ответ долгим взглядом. А потом поднёс мои руки к своим губам и, коснувшись пальцев лёгким поцелуем, улыбнулся:

— У тебя очень ласковые руки, Рина, — неожиданно резкий рывок и вот я уже полулежу сверху, чуть ли не утыкаясь декольте ему в лицо! А этот наглец расплылся в хищной ухмылке, беспардонно пялясь на мою грудь и шумно вдохнул носом воздух, демонстративно принюхиваясь к моему аромату. После чего довольно заявил: — И это не единственное твоё достоинство.

Как мне удалось не залиться краской смущения от такого откровенного флирта — только богам известно! Наверное помогло самовнушение и заранее проведённая работа над собой: не смущаться, не волноваться, не краснеть! Поэтому я лишь раздвинула губы в ответной нарочито хищной улыбке — видела как-то раз такую у Лори при виде нового потенциального ухажера — чуть отстранилась и окинула лежащего передо мной мужчину откровенно оценивающим взглядом, кокетливо

проворковав:

— А ты тоже… очень даже ничего, здоровяк. Даже немного жаль, что я уже начала исправляться. Мне было бы интересно попробовать… тебя.

— Так, за чем же дело стало? — мягкий, словно обволакивающий голос и откровенный мужской интерес во взгляде действовали просто сногсшибательно, выдавая в Роне опытного сердцееда. Тем лучше для меня. Похоже, мне всё же удалось его «зацепить».

Продолжая игру, я с притворным смущением опустила ресницы и тяжело вздохнула:

— Не могу, — изображая искреннее сожаление, неохотно высвободила руки. — Мне категорически запрещено заигрывать с пациентами, если я хочу остаться работать при госпитале. Иначе выгонят, «чтобы не роняла честь профессии сестёр милосердия».

Последние слова я проговорила, словно передразнивая кого-то, досадливо наморщив носик.

— А если никто не узнает? — не хотел сдаваться Рон, вновь притягивая меня к

себе.

Но на этот раз я не далась, упершись руками в его обнажённую грудь, чувствуя под ладонями размеренное биение мужского сердца, и отрицательно покачала головой.

— Шила в мешке не утаишь, всё равно догадаются. И тогда прости-прощай

хорошая работа, приличная жизнь и перспективное замужество!

Услышав про замужество, Рон тут же быстро разжал руки, отпуская меня на свободу. Хех, как я и ожидала: все мужчины боятся обязательств! А уж жениться на маркитантке высокородному — подобный мезальянс и в страшном сне не приснится!

— Что-то я устал. Тебе ещё много осталось? — от прежней настойчивости не осталось и следа.

Ишь, ты какой! Он что, возомнил, что я это за него замуж намылилась и сейчас в храм всех богов потащу? Старательно сдерживая насмешливую улыбку, хмыкнула, уперев руки в боки,

— Немного уже осталось. Только тебе надо на живот перевернуться: помассирую спину, плечи, шею и закончу.

— Поможешь перевернуться? Что-то я себя ещё неважно чувствую, сил мало.

— Помогу, конечно! Куда я денусь? А тебе, раз ещё слабый, как котёнок, нужно побольше спать и есть, а не к девушкам честным приставать. Тоже мне, герой - любовник нашёлся!

— А почему бы и нет? — и снова многозначительная улыбка. Вот неугомонный-то! — Погоди немного, сил наберусь, а там посмотрим, хороший я любовник или нет.

— Мечтай, красавчик! — ехидно, но с толикой лукавства усмехнулась я. — Мне моё место дорого, так что не дождёшься! А теперь, давай переворачивайся, я поддержу.

Вдвоём мы справились со сменой положения. Правда, пришлось крепко обхватить Рона за торс и помочь ему перевернуться, чтобы не свалился с высокого лежака. Оставшуюся часть массажа проделала быстро и ловко, не затягивая больше время. Первый контакт был установлен, результаты получены. Значит, задерживаться здесь больше причин не было.

Да и мужчина, видимо утомлённый долгой беседой, затих и заснул, убаюканный размеренными движениями моих рук. Вот и замечательно! Пусть спит.

Закончив лечебную процедуру, я тихо на цыпочках отошла от постели крепко спящего мужчины и, убрав в сторону ненужный уже стульчик, чуть притушила свет. Снова накинув плащ на плечи и тщательно запахнув полы, я вышла на улицу.

Оказывается, пока я была там, снаружи уже опустились сумерки и начали зажигаться первые звёзды. Воздух заметно посвежел, а лёгкий ветерок ласково овевал моё лицо, играя с выбившимися из косы прядками. Я на несколько секунд замерла, закрыв глаза и наслаждаясь моментом, но потом мысленно встряхнулась и пошла к себе.

Отголоски преобразованной магии ещё играли в моей крови, пока ещё несмелые, но явно имеющие место быть! Я всё же реагировала на него! Невероятное облегчение! Теперь нужно было проверить, сколько энергии собрал накопитель. Сильных всплесков, как с Эрихом, я за время общения с Роном не чувствовала, всё было иначе. Как пока ещё слабый, но непрерывный ручеёк, текущий сквозь меня: спокойный, подконтрольный, постоянный.

И, странное дело, мне просто ужасно хотелось есть! Неужели преобразование отнимает у организма столько сил, что их требуется почти сразу же восполнять? Или это я просто перенервничала так сильно? Как бы то ни было, надо сначала переодеться, отдать Ленцу накопитель, а потом уже с чистой совестью идти ужинать. Благо, время вечерней трапезы как раз уже подошло.

В наш с целителем шатёр я вошла с широкой улыбкой на лице, переполняемая радостью по поводу так удачно прошедшего эксперимента. Мне не терпелось рассказать Эриху, что его идея сработала, и он оказался абсолютно прав в своих предположениях. А ещё было страшно любопытно, сколько же энергии удалось собрать за такой небольшой промежуток времени?

Ведь между мной и Роном практически и не произошло ничего, кроме

нескольких прикосновений. Если при этом уровень энергии в накопителе достиг хотя бы трети объёма — это уже прекрасный результат! Значит, отпадёт необходимость идти на большее сближение. Потребуется лишь держаться в рамках и пресекать все поползновения мужчины на большее, буде таковые случатся.

Долго искать целителя не пришлось, Ленц нашёлся тут же, в шатре: сидел на своём лежаке рядом с сундуком и что-то бездумно чиркал в своём блокноте. Казалось, что сейчас он мысленно где-то совсем в другом месте. И раздумья его были так глубоки, что он даже не сразу заметил моё появление. Очнулся, лишь когда я громко позвала его по имени.

— Эрих! Всё получилось! Твой эксперимент удался, магия есть! — я разве что не пританцовывала на месте, а вот целитель повёл себя несколько странно. Недоуменно сморгнул, словно не до конца осознавая, о чём я сейчас говорю и чему так сильно радуюсь. Однако через пару секунд взгляд его прояснился, наполнившись пониманием, а на лице появилась пусть слабая, но улыбка.

— Очень хорошо, Эрин. Ты молодец! — в голосе звучали довольные нотки, хотя весь вид мужчины всё равно оставался несколько отстранённым, закрытым. — Теперь надо посмотреть, какие результаты это принесло. Дай сюда накопитель, пожалуйста.

— Ах, да, минуточку! — с этими словами я умчалась к себе за ширму, чтобы достать надёжно спрятанный накопитель. Ну не при Ленце же подол задирать и его от ноги отвязывать, право слово!

Заодно развязала тесёмки плаща и скинула его на свой лежак. В шатре было

достаточно тепло, и париться в нём дольше необходимого не хотелось. Только вот одного момента я не учла. Совсем забыла, в каком виде до сих пор нахожусь и что разговариваю не просто с целителем, а с мужчиной. Ещё вполне молодым и достаточно здоровым, чтобы обладать нормальными мужскими реакциями на полураздетых женщин.

Поэтому, когда я поспешно вернулась обратно и чуть наклонилась, передавая нагретый теплом моего тела амулет, случился небольшой конфуз. Вновь находящийся в раздумьях Эрих, заметив мой жест, поднял взгляд и ошарашено замер, неожиданно уткнувшись оным в зону злополучного декольте. Потом несколько нервно сглотнул и с таким же странным выражением лица опустил взгляд ниже, оглядывая меня всю, от затянутой шнуровкой корсажа узкой талии до заметно укороченного подола платья. А потом обратно.

Когда глаза наши встретились, я увидела в них нечто, что заставило меня густо покраснеть и поспешно прикрыть низкий вырез рукой, а накопитель практически бросить целителю на колени. И тут же поспешно отступила на пару шагов назад, испытывая мучительное чувство неловкости и стыда.

А Эрих нахмурился, крепко сжав в руке ловко пойманный в полёте накопитель. Потом бросил мимолётный взгляд на мерцающие на нём камни и коротко кивнул.

— Весьма впечатляющ…ие результаты, — запнулся на мгновение, словно хотел сказать что-то совсем другое, но вовремя исправился. Прочистил горло и уже более непринуждённо продолжил: — Всё прошло хорошо? Ты не испугалась?

— Нет. Всё в порядке. Рон оказался достаточно безобидным и милым. Думаю, я легко смогу удержать его на расстоянии, не допуская к себе слишком близко, — неловко улыбнулась, стараясь вернуть себе прежнюю уверенность в себе.

— Не слишком обольщайся на его счёт. Пока он слаб и не совсем осознаёт своего положения, с ним легко заигрывать. Но как только чуть придёт в себя или вернётся память — всё может кардинально измениться. Помни об этом и не увлекайся слишком, — охладил он мой пыл.

— Я понимаю. Буду с ним осторожнее. Скажите, а что с накопителем? Насколько он заполнился после сегодняшнего… сеанса?

— На две трети. Это очень хороший результат. Завтра, когда пойдёшь к нему, дам тебе амулет большей ёмкости. На всякий случай. Постарайся заполнить его по максимуму. У меня нехорошее предчувствие, что скоро магия нам может очень пригодиться.

— Хорошо. Я постараюсь.

Две трети накопителя! Ничего себе! Я даже не ожидала такого. Даже если он был совсем маленького объёма — это же просто невероятный успех!

На это Эрих лишь молча кивнул, встал, захлопнул блокнот и, прихватив его с собой, вышел из шатра. Непонятно. Наверное, дал мне возможность привести себя в порядок и переодеться. Что я и сделала, поспешно нырнув за ширму. Уже стаскивая платье, вдруг замерла, удивлённая случайно вспомнившимся наблюдением. Во время разговора с Ленцем, когда он, поймав накопитель, убрал руку, прикрывающую блокнот, мне показалось, что я заметила на чистой странице набросок женского профиля. Интересно, чей он?

Однако долго на эту тему у меня поразмышлять не получилось, организм настойчиво напомнил, что его обязательно надо покормить, и я поторопилась со сборами в столовую. А насытившись, чувствуя, как слипаются глаза, не стала себя мучить, отправившись умываться и спать. Видимо, постепенно открывающийся дар пока ещё слишком сильно влияет на физиологию, оттягивая на себя слишком много сил. Значит, нужно их вовремя восполнять. А там, глядишь, и стабилизируется немного.

Уже уютно закутавшись в одеяло, я порадовалась совету Тильды сказаться не просто маркитанткой, а женщиной, вставшей на путь исправления. Что-то не уверена, что у меня хватило бы наглости и актёрского таланта, чтобы достоверно изображать из себя натуральную продажную девицу. А так — очень даже неплохая идея.

Ленц так и не появился, наверное, был чем-то очень занят. Ну, да ничего, попрошу у него новый накопитель завтра.

В последующие два дня я ходила к Рону якобы для исполнения своих новых обязанностей. Не знаю, верил он или нет, но каждый раз явно был рад меня видеть.

То комплимент скажет, то заигрывать попытается.

По счастью, мне удавалось не допускать совсем уж смелых ласк с его стороны: со смехом выворачивалась из становящихся всё более наглых рук и напоминала, что уже сменила род деятельности. А потому ему следует относиться ко мне, как к госпитальному персоналу.

Рон соглашался, принимал деланно покаянный вид, но при любой возможности опять норовил то в шею поцеловать, то к себе притиснуть покрепче, а то и вовсе лицом зарыться в декольте. Когда такое случилось впервые, я с трудом сдержалась, чтобы не отшатнуться и не дать ему пощёчину. Вместо этого отстранилась мягко и только пальцем ему с улыбкой погрозила укоризненно.

Говорить ничего не стала, да и не смогла бы: слишком занята была сливом преобразованной энергии в амулет. Странное дело, чем дальше, тем более ярко я реагировала на прикосновения моего подопечного, вскоре хватало даже мимолётного контакта. Магия отзывалась легко, урча от удовольствия и ластясь, как домашний котёнок. Объяснений этому я не находила, да и не стремилась особенно. Работало и ладно.

Стеснение и моральные терзания отошли на задний план, их место занял какой-то шальной азарт. У меня получалось! У меня действительно выходило преобразовывать и собирать столь необходимую нам сейчас магическую энергию! Я уже успела заполнить целиком несколько средней ёмкости накопителей и надеялась, что так будет и дальше. А значит, раненым всё же смогут помочь!

Ещё всего-то несколько дней продержаться.

Но не зря говорят: «Хочешь рассмешить богов — расскажи им о своих планах!» Не прошло и трёх дней, как Судьба в очередной раз вмешалась, внося свои коррективы.