В плену удовольствия

Глава 3

Войдя в сопровождении группы писательниц в общую столовую «Клэрендона», которая в этот раз стала местом симпозиума, Ли Флеминг был потрясён увиденным. В зале почти не осталось свободных мест, чего ранее никогда не бывало. Но ещё больше его удивило присутствие столь большого количества джентльменов. Мужчины обычно не читают романов, зачем же они пришли сюда? Мистер Флеминг запоздало подумал, что нанял слишком мало дюжих лакеев, способных выпроводить любого джентльмена, который решит позабавиться, прерывая почётных гостей своими выкриками.

Он ободряюще улыбался своим спутницам, когда провожал их к стульям, расставленным за длинным столом, где писательницам предстояло сидеть лицом к посетителям симпозиума. Опасения Флеминга немного улеглись, когда он подошёл к кафедре и гомон толпы тут же стих. Сделав глубокий вдох, издатель открыл симпозиум приветственной речью.

Ева немного успокоилась, когда Ли отпустил первую шутку и аудитория засмеялась вместе с ним. Все авторы волновались, хотя это была отнюдь не первая подобная встреча. И действительно, им нечего опасаться. Каждая из писательниц прочтёт небольшой отрывок из своего романа, ответит на вопросы присутствующих, а после, когда подадут закуски, пообщается с читателями.

Поскольку Ева всегда нервничала, глядя на собравшуюся публику, она решила сосредоточить своё внимание на издателе. Ли был мужчиной далеко за тридцать, светловолосым, светлокожим, с голубыми глазами, которые, казалось, кротко смотрели на этот мир, терпеливо принимая его со всеми недостатками. Нельзя сказать, что Ева любила мистера Флеминга, но восхищалась им и уважала. Он знал, как внушить любому писателю веру в себя и в своё произведение. Ли Флеминг и её тетя были самыми преданными почитателями Евы.

Далее её взгляд переместился на столик в первом ряду, где сидела мисс Клэверли в окружении нескольких леди, и все они с восторженным вниманием смотрели на мистера Флеминга. Тётя Миллисента наслаждалась подобными встречами с писателями гораздо больше, чем сама Ева, причём в буквальном смысле. Мисс Диаринг считала эту часть своей работы тяжёлым испытанием, в глубине души опасаясь, что её узнают за пределами отеля и затравят, как незадачливую лисицу. Именно поэтому она пришла на встречу в простом платье и всячески старалась не привлекать к себе внимания. Ева с нетерпением ждала окончания симпозиума, после которого они все смогут расслабиться и насладиться отдыхом в прекрасно обустроенном доме леди Сэйерс.

Внезапно краем глаза она уловила какое-то движение. Джентльмен, сидевший за одним из столиков в первом ряду, поднял монокль и принялся внимательно разглядывать писательниц.

«Невоспитанный щёголь!» — подумала Ева и вновь обратила своё внимание на Ли Флеминга.

Эш, а это был именно он, опустил монокль и ответил на какое-то замечание своей бабушки. Он и его спутницы по настоянию Аманды прибыли очень рано, чтобы занять лучшие места. Как только мистер Флеминг начал по очереди представлять всех писательниц, Аманда принялась рассказывать Эшу о каждой из них более подробно:

— С леди Сэйерс ты уже знаком, но в этих кругах она известна как миссис Уиндермир. И она вряд ли будет благодарна, если ты раскроешь читателям её настоящее имя. В прошлом году произошёл неприглядный случай, когда пылкий почитатель долго околачивался у дверей дома одной из писательниц, ожидая её появления. Всё это крайне неприятно! Бедная миссис Фаррар с тех пор так ничего и не написала.

Эш в ответ кивнул и повторил:

— Миссис Уиндермир, я запомню. — Эта леди уже похоронила четверых мужей и, по его мнению, вполне способна свести в могилу ещё стольких же. Она была прямолинейной, её слова били точно в цель, но Эш безмерно ею восхищался. Когда леди Сэйерс посмотрела на него, он слегка ей кивнул.

Следующая писательница была одета с головы до ног во всё чёрное, что ещё больше подчёркивало болезненную бледность её лица.

— Миссис Контини помешана на вампирах, — продолжила Аманда.

Эш не понял, что имела в виду кузина, но прозвучало это отвратительно. От одного только взгляда на миссис Контини его кожа покрылась мурашками.

Следующую писательницу — миссис Риверс — Аманда не любила.

— Она пишет не о любви, — усмехнулась она, — а сами-знаете-о-чём.

— О вожделении, — вставила его бабушка, сидевшая по другую руку от Эша.

Это заявление привлекло внимание лорда Денисона, и он достал монокль, чтобы лучше рассмотреть упомянутую писательницу. Миссис Риверс была одета весьма броско: облегающая амазонка и щегольская шляпка под стать наряду. Для полноты картины ей не хватало только лошади и охотничьих собак. Миссис Риверс ответила ему довольно дерзким взглядом. Эш тут же решил, что симпозиум, возможно, будет не таким уж и скучным.

В этот момент бабушка толкнула его локтем в бок. Поняв её молчаливый упрёк, он перевёл монокль на следующую леди.

— Миссис Бэрримор, — произнесла Аманда, и по её голосу было заметно, что эта писательница принадлежит к числу её любимых авторов. — У неё выходят самые обаятельные героини. Когда я заканчиваю читать очередную историю миссис Бэрримор, я чувствую, что смогу преодолеть всё.

— Невероятные героини, — двусмысленно хмыкнул Эш, заслужив укоризненный взгляд кузины.

Миссис Бэрримор, по его мнению, не оправдала ожидания читателей. Остальные писательницы оделись так, словно желали выделиться из толпы. И если кто-то был без ума от вампиров, что бы это ни означало, то тут же на ум приходила бледная миссис Контини. Миссис Риверс была лучшей рекламой своих сладострастных историй. Причём в ней было нечто большее, чем просто запоминающаяся внешность или вызывающая одежда. Каждый жест, каждый взгляд этих выразительных тёмных глаз служил вызовом любому джентльмену-смельчаку. В отличие от своих сестёр по перу, миссис Бэрримор была одета так, словно не хотела привлекать к себе чьё-то внимание. Её простое серое прогулочное платье ниспадало свободными складками, скрывая фигуру. Волосы также спрятаны под кружевным чепцом. Она была молода — года двадцать четыре-двадцать пять, не более — и могла бы привлечь внимание любого мужчины, если бы захотела. Многие знатные дамы спрашивали у лорда Денисона совета, обновляя свой гардероб. Вот если бы и миссис Бэрримор попала к нему в руки…

В этот момент она повернула голову, и их взгляды встретились. На сей раз во взгляде Эша не было дерзости. Он был просто заворожён тем огнём, который промелькнул в глазах писательницы, прежде чем она отвела взгляд.

Ого, кажется, он слишком пристально её разглядывал, и дама не в восторге от его внимания. Возможно, она посчитала, что он её возжелал. Эта мысль показалась Эшу просто смехотворной. И всё же он понимал, что смутил миссис Бэрримор. И как джентльмен должен что-то предпринять, дабы загладить свой проступок. Эш решил, что после симпозиума обязательно подойдёт к ней и постарается завести умный разговор о её книге, а если это окажется ему не под силу, то просто скажет, что прочитал её роман с удовольствием.

И тогда, вполне вероятно, миссис Бэрримор забудет, что он так легкомысленно её разглядывал.

На этот раз в его бок впечатался локоть Аманды, и она яростно прошипела:

— Разве ты не знаешь, что неприлично так долго смотреть на кого-либо?

— Что? — опустил монокль Эш.

— Миссис Риверс. Не поощряй её! Она властная, крикливая болтушка, которая любит быть в центре внимания. Мы здесь, чтобы поддержать миссис Бэрримор. Пожалуйста, помни об этом.

А его бабушка добавила:

— Аманда не любит миссис Риверс, поскольку та всегда льёт воду на свою мельницу. Она ни разу не сказала ничего хорошего о других писательницах.

— Тише, — попросила кузина. — Миссис Контини собирается читать отрывки из своего романа.

Эш посмотрел в программку. «Пусть спящие вампиры упокоятся» — таково название. Он с нетерпением приготовился слушать.

Как только миссис Контини начала рассказывать о своей книге, Ева незаметно подвинулась к леди Сэйерс и поинтересовалась:

— Кто этот джентльмен, который сидит рядом с леди Амандой?

Леди Сэйерс наклонила голову в сторону Евы.

— Это её кузен, Эш Денисон. А точнее, виконт Денисон. Он наследует титул своего деда, сварливого старого шотландца, который, насколько мне известно, живёт в полуразрушенном имении близ Инвернесса. Так что этот милый джентльмен в любой момент может стать маркизом. Он широко известен в свете, но, — поспешно добавила она, — не таким домоседкам, как ты.

В глазах леди Сэйерс мелькнул огонёк веселья.

— А ещё он пойдёт на всё, лишь бы избежать брачных уз.

— Если он — наследник маркиза, то его судьба предрешена, — сухо ответила Ева. — Он наверняка достанется какой-нибудь юной симпатичной дебютантке. Не понимаю, почему этого до сих пор ещё не произошло.

— У него нет денег, по крайне мере, он так всех уверяет. Однако бабушка виконта, которая, кстати, сидит по другую сторону от него, считает это преувеличением, так что никто не знает, чему верить.

Леди Сэйерс успокаивающе похлопала Еву по руке.

— Не стоит так беспокоиться. Неужели ты решила, что он рассматривал именно тебя? Можешь выкинуть эту мысль из головы. Миссис Риверс — вот кто похож на тех дам, которые привлекают Эша, и она прекрасно это знает. Смотри, как прихорашивается.

Ева послушно перевела взгляд. Примадонна, как писательницы между собой называли миссис Риверс, приняла привлекательную позу, став похожей на разбойницу в женском платье. Если бы она сейчас вынула сигару и закурила, то Ева бы совершенно не удивилась. Ей, в отличие от остальных писательниц, нравились манеры миссис Риверс. А вот острый, словно бритва, язычок кокетки — нет.

Однако леди Сэйерс ошиблась насчёт Эша Денисона. И он рассматривал именно Еву, а не миссис Риверс. Сильно развитое шестое чувство и сейчас не подвело мисс Диаринг. Любая знающая себе цену женщина узнала бы этот внимательный, ничего не упускающий мужской взгляд. Он оценил её внешность до мельчайших деталей, начиная с кружевного чепца и заканчивая невысокими полусапожками. Мало того, что Еву задел этот пристальный взгляд, её также глубоко огорчило, что она не послушалась тётю Миллисенту и не надела одно из тех платьев, что прислала сегодня утром модистка. Одевшись, словно чучело, она только привлекла к себе лишнее внимание.

Пропади пропадом этот мужчина! Он сумел ранить её самолюбие.

Ева глубоко вздохнула, и внезапно у неё закружилась голова. Когда же она смогла справиться с дыханием, то головокружение сменилось смутным беспокойством, и Ева посмотрела на присутствующих, каким-то образом ощутив приближение беды. Она почувствовала — хоть и ненавидела использовать это слово, но в данном случае оно было самым подходящим — присутствие недоброжелателя. Воздух, казалось, дрожал от эмоций — страха, ненависти и ярости. Ева вздрогнула, словно от удара. Кто-то из сидящих здесь её ненавидел.

Так же внезапно, как нахлынуло, это чувство отступило. Еве понадобилась пара минут, чтобы прийти в себя. Она предпочитала думать, что не может читать чужие мысли, а лишь чувствует их проявление. Ей показалось, что среди публики было несколько рассерженных джентльменов, от которых вполне можно ожидать неприятностей.

Такого раньше никогда не случалось. Они были всего лишь безобидными писательницами. Как же им удалось так разозлить этих людей?

Она вновь посмотрела на Эша Денисона. И снова поймала его взгляд, направленный на неё. Ева отвела глаза и глубоко вздохнула, пытаясь успокоить нервы.

Чтения длились недолго. Но даже несмотря на это, когда миссис Мелвиль заканчивала читать свой отрывок, несколько джентльменов, казалось, уже начали терять терпение.

Ли Флеминг подошёл к кафедре и сказал, что теперь авторы будут рады ответить на любые вопросы.

Не успел он сесть, как из задних рядов раздался крик какого-то мужчины:

— Я хотел бы знать, кого из этих леди зовут Анджело и как она узнала так много о моих делах.

Присутствующие в зале зашумели, их голоса становились всё громче и громче. Писательницы, сидящие за длинным столом, покачали головами и начали перешёптываться между собой.

Всё тот же резкий голос продолжил:

— Его короткие рассказы печатают на последней странице «Геральда» каждый вторник, и, как мне сказали, мистер Флеминг, если кто и знает этого человека, так это вы.

Флеминг поднял руки в успокаивающем жесте.

— Вам сказали неправду. Я не публикую короткие рассказы. Анджело не входит в число моих авторов и не имеет ничего общего с этим симпозиумом. Если у вас есть жалобы, я предлагаю вам обратиться к издателю «Геральда».

— Так дело не пойдёт! — заорал всё тот же мужчина.

Как и все остальные, Эш повернулся, чтобы получше рассмотреть враждебно настроенного джентльмена с таким резким голосом. Оказалось, что это не полковник Ширер и не один из знакомых. Мужчина явно не принадлежал к тому светскому кругу, в котором вращался Эш, и выглядел как сельский эсквайр, приехавший на денек в город поучаствовать в торгах на аукционе «Таттерсоллз».

К тому же, Эш только теперь заметил, что по обе стороны от сельского эсквайра собрались ещё несколько джентльменов. Они были настроены так же воинственно и готовы доставить неприятности. Кто-то явно подговорил их прийти сюда.

«Чёрт бы побрал полковника Ширера!» — подумал Эш. Он был почти уверен, что за всем этим стоял полковник. Ему, как и Ширеру, тоже хотелось узнать, кто скрывается под псевдонимом Анджело, но не таким же образом.

Когда мистер Сельский Эсквайр и его компания затопали ногами, словно быки, готовящиеся к нападению, Эш встал и повернулся к ним лицом. Скрестив руки на груди, он посмотрел в глаза зачинщику беспорядка. Эш решил не спорить и даже не поинтересовался, отчего тот решил, что Анджело — это женщина. Необычайно ровным тоном Эш сказал:

— Для меня вполне достаточно ответа мистера Флеминга. — И продолжил уже не таким серьёзным тоном: — Есть ли здесь джентльмены, согласные со мной?

Один за другим мужчины, сидящие за разными столиками, начали вставать.

— Я согласен, — заявил один из них. Остальные его поддержали. После чего в зале воцарилась тишина — все ожидали, что будет дальше.

Эсквайр немного пошумел, а затем выкрикнул:

— Это ещё не конец! — и стремительно вышел из зала, сопровождаемый не отстающими от него компаньонами.

Потрясённый этой выходкой Ли Флеминг, стоящий за кафедрой, произнёс:

— Думаю, моим авторам необходимо время, чтобы прийти в себя после этой безобразной сцены. Напитки подадут сию же минуту.

Следующие пять минут стали звёздным часом Эша. Все хотели пожать ему руку и сказать, какой же он славный малый. Однако это не заняло много времени, и после собравшиеся разбрелись по залу, приветствуя, как и следовало, истинных знаменитостей симпозиума— группу писательниц Ли Флеминга.

У проходившего мимо лакея с подносом Эш взял бокал и поднёс к губам. Лимонад. Когда к виконту подошёл другой лакей, Эш поставил почти нетронутый бокал на поднос и попросил принести чего-нибудь покрепче. Выяснив, что самым крепким напитком, подаваемым на этом женском собрании, является кофе, лорд Денисон вежливо от него отказался.

— Это было просто замечательно! — раздался рядом чей-то голос.

Эш развернулся и увидел одного из тех джентльменов, которые помогли ему поставить на место главаря смутьянов.

— Спасибо за помощь, — отозвался он.

— Не стоит благодарности.

Джейсон Форд в свои почти тридцать лет уже успел послужить королю и отечеству, приняв участие в Испанской кампании, затем недолго пробыл агентом Специальной службы и вскоре начал собственное дело, став частным детективом.

— Итак, Джейсон, вы здесь как сыщик или как поклонник готической литературы? — поинтересовался Эш.

Форд смущённо рассмеялся.

— У меня нет времени для чтения.

— Слишком заняты слежкой за преступниками?

— Если бы! Дела, за которые я берусь, не стоят внимания полиции или Специальной службы. Иногда меня нанимают адвокаты, иногда — частные лица.

Эш выдавил из себя подобие улыбки, вспомнив при этом о полковнике Ширере.

— Позвольте, я догадаюсь. Вы здесь, чтобы найти того, кто скрывается под псевдонимом Анджело?

Джейсон кивнул.

— Он наступил на больную мозоль некоторым важным людям, которые пожелали, чтобы я его приструнил. — Взгляд сыщика скользил с одной группы людей на другую. — Почему все считают, что Анджело — это женщина?

— Если бы вы прочитали его рассказы, то не спрашивали бы.

— О! — отозвался Джейсон, которому такого объяснения явно было мало. — И зачем только все эти авторы пользуются псевдонимами? Я потрачу уйму времени, чтобы выяснить, кто из них кто.

— Мне сказали, что весь смысл как раз в этом. Таким способом авторы оберегают свою частную жизнь.

— Как вы считаете, Флеминг знает больше, чем говорит?

— Вы здесь сыщик, вы мне и скажите.

Джейсон вздохнул.

— Я считаю, что и Флеминг, и его писательницы знают гораздо больше, чем говорят. — Он посмотрел на Эша щенячьим взглядом. — Вы ведь знакомы с издателем «Геральда»? С Брэндом Гамильтоном?

Эш предвосхитил следующий вопрос Форда.

— Вы хотите попросить меня узнать у моего друга, кто скрывается за этим именем?

— Если, конечно, вас это не затруднит.

Виконт не стал долго раздумывать. Джейсон Форд не только участвовал в Испанской кампании, но ещё и получил ранение, изувечившее ему ногу. Эш всегда был только рад протянуть руку помощи людям, послужившим на благо страны. В результате в его имении в Ричмонде проживало много ветеранов, оказавшихся после службы в трудном положении.

— Я посмотрю, что можно сделать. Только Брэнда ещё несколько дней не будет в городе.

Но Джейсон ещё не закончил разговор. Внимательно осматривая толпу, он спросил:

— Вы не думаете, что этот крикун может быть прав? Что, если один из авторов мистера Флеминга и есть Анджело?

— Всё возможно.

Джейсон снова вздохнул.

— Мне не очень нравится идея угрожать леди. — И, расправив плечи, добавил: — Послушайте, Денисон, если вы что-то узнаете, дайте мне знать.

— Только если вы поступите так же. — Увидев в глазах молодого человека немой вопрос, Эш пояснил: — У меня есть свои причины, по которым я хочу узнать, кто такой этот Анджело.

Интерес в глазах Джейсона сменился на догадку.

— Так вас это тоже интересует?

— Не особо. Просто любопытно, вот и всё. Ну, не мешкайте. Расследуйте это дело. И начните с тех крикунов. Может быть, кто-то их знает?

— Правильно. Я так и собирался поступить.

Эш улыбнулся, когда молодой Форд смешался с толпой дам. Сыщику было явно не по себе на этом симпозиуме, и виконт посчитал это трогательным. Он знал, что Форда нельзя назвать счастливчиком. Всего, что имел, тот добился упорным трудом. Эш искренне восхищался таким свойством характера у мужчин.

Затем он нашёл в толпе миссис Бэрримор. Та выглядела немного бледной и поглаживала лоб кончиками пальцев. Он еле расслышал извинения, которые бормотала писательница, собираясь покинуть стайку окруживших её дам. Она явно плохо себя чувствовала.

Кто-то обратился к нему, но Эш отмахнулся от вопроса. В несколько шагов он оказался возле миссис Бэрримор.

— Позвольте мне проводить вас, — произнёс виконт и, не обращая внимания на её возражения, вывел писательницу из переполненного зала в просторный вестибюль. Будучи в «Клэрендоне» не в первый раз, Эш быстро сориентировался и подвёл её к небольшой нише с диваном и двумя креслами, в одно из которых она и села.

— Не знаю, что на меня нашло, — вымолвила миссис Бэрримор. — Я почувствовала… — Тут она замолкла, посмотрела на него и выдавила из себя слабую улыбку. — Лорд Денисон, верно? Вы ведь кузен леди Аманды?

— А вы — миссис Бэрримор. — Эш сел на диван рядом с её креслом. — Очень приятно. — Он улыбнулся ей одной из своих знаменитых любезных улыбок — не слишком восхищённой, но и не робкой. Однако же это не помогло. Миссис Бэрримор смотрела на него так, словно Эш был для неё какой-то угрозой — он заметил расширенные зрачки её фиалковых глаз.

Его улыбка тут же погасла.

— Послушайте, с вами всё в порядке? Может, вам что-нибудь принести? Лимонад? Чай? Или что-нибудь покрепче?

— Стакан воды был бы сейчас очень кстати.

Лорд Денисон окликнул проходящего мимо лакея и попросил стакан воды, а затем снова обернулся к своей спутнице. На её щёки постепенно возвращался румянец, а прекрасные фиалковые глаза стали серыми. Ещё минуту назад она была явно выбита из колеи. А теперь, судя по глазам, миссис Бэрримор сумела взять себя в руки.

Эш непринуждённо поинтересовался:

— Вы сказали, будто что-то почувствовали?

— Правда? — Она взмахнула рукой. — Здесь очень душно. И слишком много народу. Я почувствовала головокружение. Вот и всё.

Но Эшу показалось, что в её словах был скрыт совершенно другой смысл. Однако спросить об этом напрямую он не решился.

— Я не позволю этим крикунам расстроить вас. Зачинщиком был один задира, остальные — лишь его подпевалы. Вряд ли они сюда вернутся.

— Да, это было весьма неприятно. Довольно странное происшествие. Даже не знаю, как к этому относиться. Благодарю вас за вмешательство. Это было просто великолепно!

Наконец принесли стакан с водой, и миссис Бэрримор начала пить так жадно, словно только что спаслась из пустыни Сахары. Внезапно Эшу пришло на ум, что она жаждет побыстрей избавиться от него и что, допив воду, тут же сбежит в какое-нибудь укромное место.

Лорд Денисон почувствовал лёгкую досаду. Обычно женщины не пускались наутёк, когда он оказывал им знаки внимания. А то, что эта деревенская мышка вообразила, будто он может повести себя не как джентльмен, было просто невероятно! Да, Эш рассматривал её через монокль. Большинство женщин были бы польщены таким вниманием. Кроме того, он думал, как одеть её, а не раздеть. Беда миссис Бэрримор заключается в том, что она, начитавшись готических романов, перепутала их с обычной жизнью.

Лучистые серые глаза — её самая привлекательная черта — смотрели на него так, будто миссис Бэрримор опасалась, что он вот-вот на неё набросится. Он едва не рассмеялся. Поскольку дипломатия ему не помогла, Эш решил спросить напрямую:

— Вы знаете, кто такой Анджело?

Настороженность исчезла из глаз миссис Бэрримор.

— Анджело?

— Автор, настроивший против себя тех разозлённых джентльменов.

— Нет. — Её губы изогнулись в лёгкой улыбке. — Я никогда раньше о нём не слышала. И совершенно не понимаю, из-за чего весь этот шум. Какой ужасный поступок он совершил?

— Я считаю, что некоторые его истории основаны на реальных событиях, а их героями стали реальные люди.

Миссис Бэрримор отставила в сторону пустой стакан, но не попыталась сбежать от Эша. Очевидно, она больше не опасалась его.

— В основе некоторых из моих историй тоже лежат реальные события, — заметила миссис Бэрримор. — Любой писатель скажет вам то же самое. Однако списывать героев с настоящих людей довольно хлопотно. Если они легко узнаваемы, то автора могут привлечь к суду за клевету. Или за пасквиль? Никак не могу запомнить разницу.

Эш осторожно поинтересовался:

— И вы никогда не читали его рассказы?

— Нет, я живу в Хенли, а «Геральд» — лондонская газета.

Миссис Бэрримор вопросительно посмотрела на виконта, и тот поспешил пояснить:

— Я почти уверен, что Анджело — женщина, возможно даже, одна из ваших коллег-писательниц.

С минуту Ева раздумывала над его словами, после чего спросила:

— И почему же вы так решили?

— Из-за стиля, в котором написаны рассказы. Или, как говорит моя кузина Аманда, из-за голоса автора. Анджело сочиняет истории в готическом вкусе. Женщины пишут совсем иначе, нежели мужчины, а писательницы готических романов используют ещё и витиеватый слог и преувеличивают все чувства. Я составил своё мнение по услышанным сегодня отрывкам из романов. Возьмём, к примеру, ваши книги. Я прочитал одну из них, и…

— Да, леди Аманда об этом упоминала. — Голос миссис Бэрримор прозвучал весьма живо. — Так что вы можете сказать о моём романе? О, только прошу вас, не утаивайте правду лишь потому, что я — женщина. Я писательница, лорд Денисон, а не хрупкий цветок, и вы имеете полное право высказать своё мнение.

Он уже было собрался сказать, что книга ему понравилась, но резкость голоса и холодное выражение, мелькнувшее в глазах миссис Бэрримор, заставили Эша потерять терпение. Ему нравились женщины, на самом деле нравились, а им, в свою очередь, нравился он. И даже бывшие любовницы не могли сказать о лорде Денисоне ничего плохого. Но эта маленькая ведьма зашла слишком далеко.

Эш ответил так резко, как только мог себе позволить:

— Ваш герой слишком мягкотелый. Я бы даже сказал, слабохарактерный. А ещё, когда он обнимает героиню, то не должен декламировать стихи или сравнивать её с далёкой звездой.

Говоря всё это, Эш понемногу наклонялся к ней, а миссис Бэрримор, в свою очередь, бессознательно делала то же самое, так что они оказались очень близко друг от друга, почти нос к носу.

Ева ехидно фыркнула:

— А вы, конечно, всё знаете о том, как ему себя вести?

Эш еле удержался от самодовольной ухмылки.

— Я же мужчина! Кому, как не мне, разбираться в этом?

— О, тогда скажите, лорд Денисон, как должен был поступить мой герой?

— Вот так, — отозвался он.

Миссис Бэрримор еле заметно вздрогнула, когда палец Эша коснулся её губ, и шумно вдохнула воздух, когда его рука обвила её шею. И вот Ева уже почти касается его губ своими. Их дыхание смешалось. Она не протестовала, но и не откликалась. Её глаза смотрели на него с вызовом.

Эш прошептал прямо ей в губы:

— Он не будет ничего говорить. Его больше будет интересовать, как оказаться в её постели.

Он тут же отпустил писательницу и замер в ожидании полагающейся пощёчины, которую, по собственному мнению, явно заслужил. Но миссис Бэрримор его удивила. Она засмеялась, встала с кресла и, покачав головой, сказала:

— Вы должны понять, лорд Денисон, что в моих книгах герой — просто аксессуар, как веер или носовой платок. Мои героини — вот кто в центре повествования. — Она повернулась, чтобы уйти, но затем оглянулась и добавила:

— Благодарю за стакан воды.

— Всегда к вашим услугам, — отозвался он.

В этот раз Эш был точно уверен: леди поняла, что он не так уж и безвреден.

Он смотрел вслед миссис Бэрримор, любуясь её величавой походкой. Отсюда Эшу удалось лучше рассмотреть фигуру писательницы, которую она пыталась скрыть под бесформенным платьем: прямую спину, тонкую талию и пышные бёдра. Он бы с удовольствием помог ей подобрать более подходящий гардероб.

Когда миссис Бэрримор поднялась по лестнице, Эш встал с дивана и вернулся на симпозиум.

Несколько минут спустя Джейсон Форд вывел его из глубокой задумчивости.

— Чему вы улыбаетесь? — спросил он.

Эш произнёс первое, что пришло в голову:

— Я смеюсь над самим собой.

— И что же в вас такого забавного?

Эш вовсе не собирался рассказывать этому серьёзному юноше, что он мысленно раздевал одну деревенскую серую мышку. Молодой Форд будет потрясён.

— Это неважно, — ответил лорд Денисон, что было не вполне верно, и поспешил переменить тему разговора: — Вы что-нибудь выяснили?

— Никто ничего не знает о тех мужчинах, что едва не сорвали симпозиум. Миссис Риверс намекает, что она и есть Анджело, но всячески уклоняется от дальнейших разговоров. Вряд ли я смогу скрутить ей руки за спиной и заставить признаться, правда это или нет.

Миссис Риверс. Та кокетка. Эш сомневался, что она могла скрываться под псевдонимом Анджело. Он скорее бы поставил на миссис Бэрримор. Эш вспомнил, как плохо она выглядела и как была потрясена той не приятой сценой. Что-то сильно её напугало.

— Предоставьте миссис Риверс мне, — сказал лорд Денисон.

Поднявшись наверх, в свою спальню, Ева принялась ходить из угла в угол. Она знала, что не сможет задержаться здесь надолго. Ей следует вернуться к Ли и к своим читателям, которые жаждут с ней пообщаться. Но ей необходима минута-другая, чтобы взять себя в руки.

Она снова и снова мысленно возвращалась к тому моменту, когда почувствовала волну необъяснимой ненависти, которая, казалось, с головой накрыла её во время симпозиума. А когда Ева посмотрела в зал, пытаясь найти источник этой злобы, то наткнулась на прямой взгляд Эша Денисона.

Она присела на край постели и рассеянно обхватила себя руками, будто продрогла до костей. По словам леди Сэйерс, лорд Денисон был весьма популярен из-за своей обходительности. Однако когда виконт заговорил о книге Евы, то совсем не показался ей любезным. Его слова огненными буквами отпечатались в её памяти: витиеватый слог, преувеличенные чувства, слабохарактерный герой.

Её герои были безопасными. Ева им доверяла. А вот лорду Денисону — нет, при встрече она не хотела бы сказать ему ничего больше, чем «Как поживаете». Виконт нашёл это забавным — уделить время деревенщине. Ведь именно так он, скорее всего, о ней и подумал. Вот как он оценил Еву! Что ж, у неё достаточно здравого смысла, чтобы не обращать внимания на мнение мужчины, который был всего лишь неисправимым щёголем.

Ева уже приводила себя в порядок, чтобы спуститься вниз, когда в комнату вошла её тётя.

— С тобой всё в порядке, милая? — спросила мисс Клэверли. — Леди Сэйерс сказала, что ты не очень хорошо себя почувствовала.

— Это всё из-за жары, — ответила Ева. Она посмотрела на Миллисенту, надеясь заметить хоть какие-то признаки, что тётя тоже почувствовала присутствие в зале недоброжелателя, но мисс Клэверли, обладавшая, как и Ева, сильно развитым шестым чувством, выглядела просто встревоженной.

— Я думаю, что это нервное, — заметила Миллисента. — Ты всегда так напряжена во время подобных собраний. Даже не знаю, почему. Ведь ты пишешь отличные книги.

Ева пожала плечами.

— Это был не самый лучший симпозиум, на котором мне довелось присутствовать.

— Ты права. Эти ужасные люди доставили всем столько неприятностей! Но лорд Денисон быстро положил конец беспорядку. Из-за чего поднялся весь этот шум? И кто такой этот Анджело?

— Не имею ни малейшего представления. Может, вернёмся к остальным?

— Только если ты чувствуешь себя лучше, милая.

— О, я в порядке и готова к чему угодно, — заявила Ева и вместе с тётей вышла из комнаты.