Влюбленный Качок

ГЛАВА 13

РОМАН

Отговорить маму от нашей ночевки не удастся: она кипит от возбуждения, суетится из комнаты в комнату, следит, чтобы у Элизы и Джека было достаточно теплых одеял и подушек, зубных щеток и пасты, а также полотенец для гостевой ванной.

Как будто приехали король и королева Англии.

Она просто в восторге от того, что мы оказались в бедственном положении.

Занесенные снегом — очередное клише, если можно так сказать.

Очевидно, мне не следует садиться за руль — снег валит с такой силой, что я не вижу улицы перед домом, а вдалеке сквозь плохую видимость виднеются оранжевые мигающие огни снегоочистителя.

Еще одна вещь, от которой я не могу отговорить маму? Поселить меня в комнате с Лилли. Мама думает, что у нас отношения, так что, естественно, устраивает нас на ночь в моей спальне; я, конечно, не могу сказать ей, что мы расстались, потому что:

1. Это ложь.

2. Нельзя расстаться с тем, с кем не встречаешься, даже если встречаешься с ним понарошку.

3. Какого черта я привез ее на День благодарения, если мы расстались?

Кстати, мам, мы с ней занимались сексом, и я кончил за три секунды и выставил себя на посмешище.

Да, нет.

Этого не будет.

Стол в столовой убран. Посуда вымыта, вытерта и убрана, остатки еды будут равномерно распределены утром. Мы поболтали, пока девочки готовили комнату для гостей, укладывая на все кровати побольше одеял, чтобы было уютнее устроиться.

— Никакого баловства под этой крышей, — говорит папа после того, как остаток вечера проходит за разговорами перед камином в гостиной.

Мы все зеваем. Это был долгий день притворства.

Притворяться, что мы с Лилли в романтичных отношениях.

Игнорировать ее, когда она сидела рядом со мной. Бояться дотронуться до нее или случайно столкнуться с ней, что происходило каждые десять секунд во время ужина.

Сидя рядом с ней и вдыхая запах ее шампуня и духов, я вспоминал ее обнаженное тело, ее нежные стоны… и то, как быстро я кончил.

Все сводится к этим последним секундам.

— Никакого баловства, сэр, — говорит ему Джек с изысканным британским акцентом, который, похоже, нравится всем дамам. — Даже не думал об этом.

Он подталкивает меня локтем.

Я подталкиваю его в ответ.

— Прекрати, я и так нервничаю, — бормочу я.

— Не дрейфь, Ромео, ты справишься. — Он использует прозвище, которое моя мама выболтала сегодня вечером, и я вздрагиваю. Вряд ли меня можно назвать романтическим героем, но я ценю его уверенность во мне.

После того как мама дала девочкам по комплекту пижам на ночь, я внезапно оказываюсь наедине с Лилли в своей спальне. Я оставляю дверь открытой дольше, чем нужно, свет и звуки изнутри дома постепенно исчезают в тишине и темноте.

Белый снег снаружи, кажется, освещает все внутри.

Она сидит, скрестив ноги, на кровати, когда я вхожу через дверь спальни; я заходил в комнату брата, чтобы помочь ему пройти следующий уровень в видеоигре, что постоянно делал, когда жил дома.

Алекс — маленький засранец, но я люблю его до смерти.

— Все в порядке? — спрашиваю я Лилли, медленно закрывая за собой дверь, желая оставить ее открытой. — Почему ты не под одеялом?

Она пожимает плечами, одетая в мамину сине-белую атласную пижаму на пуговицах. Это очень элегантный наряд, особенно для постели.

— Подумала, может, ты... захочешь, чтобы я спала в другом месте?

Где? На полу?

Как будто я мог заставить ее сделать это.

Я подхожу к своему столу и кладу телефон.

— С чего бы мне хотеть, чтобы ты спала в другом месте? Разве что тебе комфортнее здесь одной? Я могу пойти в гостиную или спать на полу здесь? — Я указываю на бежевый ковер, уже потянувшись за подушкой, чтобы бросить ее на пол. — Если кто и должен занимать ковер, то это я.

— Не будь смешным, это твоя комната. — Она поднимается на колени, но не слезает с кровати. — Если кто и должен спать на полу, то это я.

— Почему мы спорим об этом? Это двуспальная кровать, почему кто-то из нас должен спать на полу? — Следующую часть я бормочу себе под нос, не в силах сдержать рвущиеся наружу слова: — Почему бы и нет, после того как мы в последний раз были вместе в постели?

Слишком громко. Лилли слышит меня.

— Прости, что?

Мое «ничего» — настолько женственный ответ, что на ее лице появляется усмешка.

— Потому что это прозвучало так, будто ты сказал: «Почему бы и нет, после того как мы в последний раз были вместе в постели?» Я правильно услышала?

Отрицать бесполезно.

Я пожимаю плечами.

Лилли опускается на задницу, снова устраиваясь в позе со скрещенными ногами.

— Ты знаешь, что я хотела поговорить с тобой с тех пор, как мы переспали. Почему ты избегаешь меня? — Она продолжает, прежде чем я успеваю ответить. — То есть я знаю, почему ты меня избегаешь, но мне хотелось бы услышать, как ты это скажешь.

Она хочет услышать, как я это скажу?

Я фыркаю.

— Ты винишь меня? Я опозорился.

— Каким образом ты опозорился?

Она сейчас говорит серьезно или я только что попал в параллельное измерение?

— Не заставляй меня говорить это.

— А тебе не приходило в голову, что твое избегание имело свои последствия для меня? Или ты беспокоишься только о себе?

Я поднимаю голову. О чем она говорит?

— Что ты имеешь в виду?

Лилли жестом указывает на изножье кровати, предлагая мне присесть.

Я сажусь, в основном из-за того, что мне больше нечем заняться, потому что кому захочется торчать в синей клетчатой пижаме, выглядя как огромный придурок.

— Я имею в виду... у всех нас есть свой багаж, Роман. Мой — это чувство отверженности из-за моего воспитания. И, конечно, не помогает то, что я выбираю парней, которые не хотят оставаться рядом, когда все усложняется. Как это случилось с нами. — Она проводит рукой между нашими телами. — В первый раз, когда мы занимались сексом, все прошло не очень хорошо, но что с того? Мы только начинаем узнавать друг друга. Ты ожидал, что все будет идеально?

— Вроде того.

Лилли смеется.

— К счастью для тебя, я этого не ожидала. С новыми людьми так бывает. — Она бросает на меня взгляд. — Это прозвучало неправильно. Я имела в виду, что люди не идеальны. Никто не делает все правильно на сто процентов. Даже ты.

— Я не пытаюсь быть идеальным на сто процентов.

— Нет?

Ладно, хорошо.

— Не специально. Это вложили в меня родители.

— Именно. Но некоторые вещи, по природе своей, никогда не будут такими. Например, секс. Это... — Она размахивает руками. — Беспорядочно и непредсказуемо. Иногда он слишком медленный, иногда слишком быстрый, а иногда слишком правильный, но кто может предсказать, как все пойдет?

Почему она говорит абсолютно логично?

— Ты не злишься, что я... — Я сглатываю, не в силах закончить предложение.

— Что ты... был так взволнован, что кончил раньше меня?

Это мягко сказано.

— Не просто кончил раньше тебя, а кончил секунд через тридцать.

Почему я чувствую необходимость указывать на это, ума не приложу.

Но, как ни странно, сейчас, когда сижу здесь с ней и обсуждаю это, я уже не чувствую себя так неловко.

Представьте себе.

Лилли смеется, издавая восхищенную трель.

— Видишь! По крайней мере, мы можем об этом поговорить. — Она выглядит такой довольной. — Это то, чего я хотела и поэтому все время пыталась заставить тебя поговорить со мной. Ради этого. — Она снова машет рукой между нашими телами.

Сейчас девушка оживлена, гораздо больше, чем за обеденным столом. Я знал, что она не уверена, как вести себя передо мной и перед моей семьей, учитывая напряжение, которое я создал.

Да, это все моя вина, но она здесь и дает мне шанс все исправить.

Я нервно сжимаю руки, находясь на неизведанной территории.

— Значит, ты не расстроилась, что я кончил слишком быстро? — Не могу поверить, что эти слова только что покинули мой рот и я не подавился ими.

Лилли на секунду задумывается над ответом и переходит от скрещенных ног к обниманию коленей. Девушка выглядит уязвимой, но в то же время чувствует себя комфортно здесь.

— Я бы не сказала, что я не расстроена. Думаю, больше всего я расстроена тем, как ты справился с ситуацией, и меньше самим поступком. Если в этом есть какой-то смысл. Мне не нравится, как ты отреагировал, это меня беспокоит.

Я обдумываю это.

— Я не знал, как реагировать, очевидно, мне было неловко. Ничего подобного со мной раньше не происходило, и, если быть до конца откровенным, у меня не так много опыта в сексе. Я бы хотел, но у меня его нет. Возможно, в этом и была часть проблемы — я погрузился в свои мысли.

— Как думаешь, чего я хочу от тебя? Чтобы ты был богом секса? Я переспала с тобой, потому что чувствую, что у нас есть эмоциональная привязанность или связь. Ты мне действительно... нравишься, Роман. Очень нравишься.

Эмоциональная привязанность.

Эмоциональная связь.

Я ей очень нравлюсь.

Сказано весомо, что подразумевает гораздо большее.

Я снова и снова мысленно складываю, вычитаю и умножаю эти чувства, пытаясь составить уравнение, которое имело бы смысл для моего мозга. Лилли энергичная, красивая и полная жизни, и она решила быть с кем-то вроде меня. Я интеллектуал, который ценит науку, инженерию и логику больше, чем атлетику и физическую форму. Не то чтобы я думал, что мне не нужно быть в хорошей физической форме, но я не зацикливаюсь на этом.

Лилли еще не закончила изливать свое сердце.

— Ты мне очень нравишься, Роман. Я имею в виду... всем сердцем. Ты мой друг. Благодаря тебе я чувствую себя красивой, умной и... — Она перебирает пальцами золотое кольцо, которое носит на указательном пальце левой руки. — Я не знаю.

Девушка смущенно смотрит на меня, такая красивая в маминой пижаме темно-синего цвета, которая ей немного великовата, и выражение ее лица задевает мое сердце.

Оно сжимается.

Я не создан для этого; мне еще предстоит много работать над собой и обрести уверенность в себе, прежде чем смогу с полной уверенностью признаться во всех своих желаниях симпатичной девушке, к которой у меня есть чувства, но ради Лилли мне придется постараться.

Прочищаю горло и придвигаюсь ближе к ней на матрасе, откидываясь назад, чтобы мы были не так далеко друг от друга.

— У меня было не так много отношений. Большинство из них были основаны на любопытстве. — Это прозвучало плохо. — В основном на дружбе, но я никогда не был...

Влюблен.

Скажи это слово, Роман.

Скажи что угодно, она смотрит на тебя и ждет.

— Хм...

Нет, не это.

— У меня никогда не было романтических отношений, вот что я пытаюсь сказать.

Вот так.

Лучше.

Лилли кивает в знак понимания.

— У меня были, но они не были наполнены... — Она подыскивает подходящее слово. — Уважением.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду... что всегда уважала парней, с которыми встречалась, но не думаю, что кто-то из них уважал меня. Не думаю, что многие парни нашего возраста знают, как это делается, понимаешь, о чем я?

Да, я понимаю, что она имеет в виду.

Взаимное уважение — один из признаков крепких отношений, и давайте будем реалистами: когда вы встречаетесь с парнями, для которых вертеть головой по сторонам это хобби, они не думают о том, как сблизиться со своей девушкой. Они думают о следующей большой игре, следующей победе. О следующем чемпионате.

Не стоит их винить, но разве не является научным фактом, что большинство мужчин эмоционально созревают после сорока лет?

«Это не сулит тебе ничего хорошего, приятель», — раздается в моей голове голос Джека.

— Мы ведь друзья, не так ли? — тихо спрашивает она.

Друзья. Поцелуй смерти или поцелуй возможности?

— Да, мы друзья.

— Ты доверяешь мне, Роман? — Едва слышный шепот.

Доверяю ли?

Думаю, да, я доверяю Лилли.

— Да. Ты мне доверяешь?

Она кивает.

— Я доверяю тебе больше, чем кому-либо. Это странно?

— Нет. — Иногда ты просто... знаешь. Иногда понимаешь, кто есть кто, даже совсем его не зная. Я хочу, чтобы у меня был человек, которому могу рассказать все, что угодно, поделиться с ним своим днем и своими разочарованиями. Рассказать о своих идеях. Сидеть и разговаривать с ним, скрестив ноги, на кровати ночью, в доме моих родителей, после праздничного ужина.

Лилли — тот самый человек.

— Ты помнишь, что творилось у тебя в голове тот вечер, когда мы познакомились? — спрашивает она, откидываясь на подушку.

— Конечно. Я помню, что подумал: «Что эта красивая девушка делает, тратя свое время на разговоры с таким ботаником, как я?».

Она приподнимается.

— Роман Уитакер, не говори так.

Я пожимаю плечами.

— Ты спросила, о чем я думал, и это то, что крутилось у меня в голове. Это и наблюдение за временем. По сути, я отсчитывал часы до того момента, когда смогу уйти.

— Да, то же самое. — Она вздыхает, ложась обратно. — Если бы ты мог жить где угодно, где бы это было?

Я хмыкаю.

— Не уверен, что жил бы где-нибудь еще, но уверен, что поселюсь где-нибудь подальше, как только получу предложения о работе.

Лилли закатывает глаза.

— Это был реальный ответ?

Я смеюсь.

— Не знаю, разве нет?

— Не совсем. — Она снова вздыхает, похлопывая по месту рядом с собой. — Я бы жила в Аризоне. Мне нравится жара.

Когда я забираюсь на кровать и устраиваюсь рядом с ней, Лилли рассеянно перебирает рукой мои волосы.

— Ты хочешь детей? — выпаливаю я вопрос.

Дети? Серьезно, Роман, ты спрашиваешь ее, хочет ли она детей? Ей двадцать один год, черт возьми. Господи, как бы я хотел набить себе морду, не показывая при этом, что чувствую себя полным идиотом.

— Да, а ты?

— Конечно. По крайней мере, двоих, но кто знает.

Я делаю паузу, обдумывая другой вопрос.

— Любимый напиток?

Лилли морщит носик.

— Будет звучать глупо, если скажу «лимонад»?

— Нет, это мило. — Я смотрю на нее, и наши глаза встречаются.

— Знаешь, — медленно говорит она, проводя пальцами по чувствительной коже мочки моего уха. — Это похоже на вечер нашего знакомства, когда мы сидели на лестнице и задавали друг другу вопросы, потому что никто из нас не хотел быть на той вечеринке. — Она делает паузу. — Мне было интересно, каково это — поцеловать тебя. Ты был такой милый в очках.

Ладно, в это я не верю. Ни на секунду.

— В очках?

— Да.

Я сажусь и скатываюсь с кровати, иду к своему столу. Открываю верхний ящик и нащупываю единственные очки, которые ношу в эти дни — компьютерные. Надеваю их и снова поворачиваюсь к ней лицом.

— Так?

Лилли резко прикусывает нижнюю губу.

— Вау.

Я чувствую, как румянец заливает мои щеки, согревая лицо.

— Вот черт.

— Я серьезно. Иди сюда. И сними рубашку.

Снять рубашку? Это дом моей мамы, а вдруг кто-то войдет?

Хватит быть ханжой, Уитакер. Сними эту чертову рубашку. Она же не просит тебя снять трусы.

Я делаю, как она просит, и бросаю ее на пол.

Лилли ухмыляется и встает на четвереньки, отбрасывая свои длинные волосы. Они в беспорядке — она собрала их в аккуратный низкий хвост на ужин, стильно и элегантно. Но сейчас?..

Она, как тигрица, на коленях ползет ко мне, обхватывает руками мою талию.

— Всегда хотела поцеловать парня в очках.

— Неужели это так сложно сделать? — Я имею в виду, насколько сложно найти парня в очках?

— Перестань задавать вопросы и поцелуй меня. — Ее губы вытягиваются в трубочку, когда она откидывает голову назад, подставляя мне свое лицо.

Мы придвигаемся друг к другу, тела теперь неотделимы друг от друга, губы прижимаются к губам. Ее такие мягкие, теплые… Разве можно соскучиться по чьим-то губам?

Этот поцелуй словно наш первый; он кажется новым, другим и волнующим. Я опускаю руки к ее спине, шелковистая ткань пижамы позволяет моим ладоням плавно скользить по ее ягодицам. Руки Лилли движутся вверх по моему позвоночнику, к шее, затем к волосам. Она проводит ногтями по моей коже головы, как делала раньше.

Никогда не думал, что мне нравится, когда мне чешут голову, пока она не сделала это.

Я чувствую, что становлюсь твердым, и она, видимо, тоже, потому что извивается, прижимаясь тазом к моему члену спереди, дразня.

— Мне нравится твой член, — шепчет она мне в губы.

— Правда?

Она отстраняется, чтобы видеть мое лицо.

— А ты не замечал, что он немного больше среднего? Никогда не смотрел на него и думал: «Фух, боже, спасибо за то, что он такой большой».

Я хихикаю, притягивая ее ближе.

— Ха-ха, нет.

— А я бы так и сделала. — Она еще сильнее прижимается ко мне. — Давай заберемся под одеяло, мне холодно.

Мы откидываем покрывало на моей кровати и забираемся под одеяло, снова прижимаясь друг к другу.

Целуемся.

— С тобой так хорошо, — робко шепчу я ей, и комплимент получается немного неуклюжим. И все же я хочу попытаться сказать то, что у меня на уме. Это честно по отношению к ней.

— А мне с тобой. — Ее руки путешествуют по моему животу и грудным мышцам. — Мне нравится твоя грудь.

Вскоре эти же руки скользят сзади в мои пижамные штаны, единственное, что на мне осталось после того, как я снял боксеры, надевая пижаму.

— М-м-м, — счастливо мурлычит она. — Я так рада, что мы поговорили. — Лилли целует меня в ключицу, от ее теплого дыхания по коже пробегают мурашки. — Спасибо, что пригласил меня сегодня.

Формально ее пригласила моя мама, но я рад этому. Если бы она не пригласила, мы бы сейчас не оказались в таком положении, или если бы Лилли не приняла приглашение…

— Спасибо, что согласилась прийти. Ты не обязана была соглашаться.

— Я бы предпочла быть здесь с тобой. — Еще поцелуи. — Я скучала по тебе последние несколько дней. Мне было очень одиноко.

Мне тоже было одиноко, как бы мне ни хотелось это признавать. Я пытался погрузиться в домашние задания, учебу и проект, который должен быть сдан в конце семестра, но потерпел неудачу. Нелегко сосредоточиться, когда у тебя кто-то на уме, а в моей жизни не было никого, о ком можно было бы беспокоиться, кроме родителей, тети и брата.

Я все еще учусь, и знаю, что снова облажаюсь, но в следующий раз не буду прятаться. Я буду вести себя по-взрослому.

— Не могу дождаться, когда снова займемся сексом, — шепчет Лилли в темноте. Я выключил свет, чтобы мы могли попытаться заснуть, хотя это смехотворно. У меня такое чувство, что мы будем до поздней ночи разговаривать и дурачиться.

— О, боже, я умру, если кто-нибудь услышит нас или войдет.

— Все спят, — снова шепчет она, сжимая руками мою задницу.

— Я правда не хочу рисковать.

— Могу я хотя бы... — Ее фраза обрывается. — Ну, не знаю... сделать минет?

— Ты добровольно предлагаешь мне отсосать?

— Ты же добровольно лизал мою киску, почему бы мне не ответить взаимностью?

Потому что, насколько я знаю, девушки не любят делать минет. Но я и раньше ошибался во многих вещах, так почему бы мне не ошибиться и в этом?

— Я не хочу устраивать беспорядок, — выдыхаю я.

— Все в порядке, детка, я проглочу. Просто расслабься. — Лилли хватает за пояс моих штанов под одеялом и тянет их вниз по бедрам, мой член вырывается на свободу. — Немного помощи?

— Черт. Точно.

Я стягиваю с себя штаны, пока они не теряются в темной глубине постельного белья, и лежу неподвижно, предвкушение струится по моим венам. Каждая клеточка моего тела пробуждается к жизни, и от волнения моя левая нога начинает подпрыгивать.

Мое тело словно гудит от напряжения.

Лилли мурлычет, целуя меня от основания шеи вниз по центру груди. Живот. Пупок. Двигается вниз, пока не добирается до моего члена, исчезая под одеялами. Я не вижу ее, но чувствую — не вижу, что она делает, но могу представить.

Теплые губы на внутренней стороне моего бедра.

Кончики пальцев слегка щекочут мои яйца, обхватывая их.

Черт, как же это приятно.

Это...

весело?

Правильно ли это?

Неизвестность. Легкий страх. Мысль о том, что нас могут поймать — захватывающий элемент, как бы мне этого ни хотелось.

Затем мой член оказывается у нее во рту. Лилли нежно посасывает кончик, прежде чем принять меня в себя, дюйм за дюймом. Влажно и горячо. Руки на моем стволе, поглаживают вверх и вниз.

О, черт.

Я не протяну долго.

Черт возьми, ее рот такой теплый, как будто окунаю свой член в, блядь, не знаю, шоколадный соус для фондю или что-то в этом роде.

Черт возьми, о чем я вообще думаю?

Из моего горла вырывается стон, громкий и неожиданный. Еще один, когда Лилли скользит пальцами вниз, надавливая на место между яйцами и анусом, словно пытаясь активировать последовательность запуска.

— Вот так, — шепчет она под одеялом.

Э-э-э... Слишком много шума, и прибудет кавалерия; у моей мамы слух как у ястреба.

Но я, правда, не могу сдержать стонов, поэтому поворачиваю голову, чтобы их заглушила подушка. Руки и рот Лилли, сосущие, тянущие и гладящие меня до беспамятства — удовольствие настолько опьяняющее, что мои бедра на краткий миг отрываются от матраса, толкаясь.

Не трахай ее рот, ты не порнозвезда.

Я вижу звезды перед глазами, мой рот открывается.

Вот дерьмо...

Блядь.

Не задумываясь, я нащупываю руками ее волосы и зарываюсь пальцами в их густую массу. Не дергаю, но возникает соблазн, мои мозговые функции не работают. Короткое замыкание.

Неисправность.

Потеря энергии.