Влюбленный Качок

ЭПИЛОГ

РОМАН

— Дорогой, я должна тебе кое-что передать. Возьми это и положи в карман.

Прежде чем успеваю спросить, что она делает, мама расстегивает карман моей куртки, и я успеваю заметить ярко-красную вспышку, когда она что-то туда сует.

— Я бы отдала их Лилли, но не хочу ее смущать. Просто положи их в ее сумку перед отъездом, и она ничего не заметит.

— Что это?

Я достаю это, но останавливаюсь, когда мама говорит:

— Трусики Лилли. Должно быть, она оставила их после Дня благодарения, и я не собираюсь спрашивать, что они делали на полу.

— О боже! — Я быстро запихиваю их обратно в карман, насколько это возможно. — Это не... мы не...

То есть... да, мы дурачились, но проникновения не было, если не считать языков и пальцев.

— Надеюсь, что нет... не под моей крышей, — заявляет мама, раздувая ноздри. — Но я скажу так: приятно видеть, что ты ведешь себя как нормальный двадцатидвухлетний парень, и приятно видеть, что ты веселишься. Мы с папой беспокоились, что ты слишком серьезно относишься к учебе, чтобы позволить себе влюбиться в таком юном возрасте.

Влюбиться?

Так вот что это такое?

— Спасибо?

— Я серьезно!

В этот момент на кухню входит тетя Миртл в свободном шелковом платье яркой расцветки, ярко-розовых комнатных туфлях на ногах и такого же цвета боа.

— В спальне Романа должно быть было весело.

Мама остолбенела.

— Роман!

— Мама, в моей спальне ничего не было, клянусь! — Ну, ничего, кроме орального секса. Это считается за «ничего»?

Она не поймет, что мы с Лилли занимаемся этим, чтобы я не так быстро кончал, когда займемся настоящим сексом.

Тетя Миртл тихонько напевает, копошась на кухне, делая вид, что не замечает нас, и заваривая себе Nespresso, как будто она из поколения Z.

— Джек просил узнать, есть ли у нас «Фритос», — сообщает она, поворачиваясь к нам. — Я знала, что пришла сюда не просто так.

Мама кивает.

— Да, я купила ему «Фритос».

Мои друзья сейчас в гостиной дома моих родителей, что стало привычным со Дня благодарения. Джек любит проводить здесь время так же сильно, как моя мама любит его присутствие, думаю, это немного напоминает ему о доме. Поэтому почти каждые выходные, если ни у кого из нас четверых нет планов, мы приезжаем сюда.

Это не самое лучшее место для тусовок, но кто я такой, чтобы отказывать моему новому другу в семье вдали от его семьи?

С тех пор как мы в последний раз проводили здесь время, произошло столько всего.

В конце футбольного сезона Лилли покинула команду поддержки. С тех пор она работает волонтером в местной танцевальной академии и ведет занятия для начинающих. Ей это нравится, она меньше нервничает и наконец-то может заниматься тем, что любит больше всего, но без ущерба для своего рассудка.

Злились ли ее родители?

Безусловно.

Перестала ли Лилли беспокоиться о том, что они думают? По большей части. Их мнение укоренилось в ней с самого рождения, поэтому какая-то часть ее души все еще беспокоится, когда она делает что-то, с чем они не согласны, но она стала счастливее с тех пор, как ушла из команды поддержки.

Мы все очень гордились ею.

Ну, ее соседка по комнате Кейли не гордилась, но, честно говоря? Мы оба заканчиваем учебу в конце семестра, и Лилли хочет получить степень магистра; она считает, что ей следует сосредоточиться на этом, а не на карьере танцовщицы, которая не приведет ни к чему, кроме растянутых мышц и вывихнутых лодыжек.

Она не собирается пробоваться в группу поддержки «Даллас Ковбойз» или профессиональную баскетбольную танцевальную команду.

Пришло время уходить.

Лилли любит этих маленьких детей в академии и жалеет, что не сделала этого раньше.

Мама идет в кладовку за «Фритос», а я наблюдаю, как моя двоюродная бабушка кривит свои ярко-розовые губы, глядя на меня из другого конца комнаты.

— Что? — спрашиваю я, не понимая, почему она корчит мне рожи. — Почему ты так на меня смотришь?

— Как? У меня сегодня свидание, разве с таким выражением лица я не выгляжу соблазнительно? — Она надувает губы.

— Соблазнительно? — Хм, нет.

— Да, соблазнительно? Сексуально. Я хочу, чтобы он поцеловал меня. Этот старый ублюдок еще ни разу ко мне не приставал, а мы уже дважды встречались.

— Тетя Миртл, я уверена, что он старается быть джентльменом, — говорит мама, возвращаясь на кухню с пакетом чипсов и еще несколькими закусками. Берет несколько мисок, высыпает в них нездоровую пищу и передает мне.

— Я не хочу, чтобы он был джентльменом, мы уже это проходили. Любой из нас в любой день может окочуриться, так чего же он ждет? Приглашения?

Мама смеется.

— Возможно.

— Ну, он его не получит. — Тетя Миртл берет свою крошечную чашечку с эспрессо и, шаркая, выходит из комнаты, боа каскадом летит за ней.

Розовое перо трепещет на пол.

Мама облокачивается на стойку.

— Я не могу с неё. Она думает, что она Бетт Дэвис в фильме сороковых годов.

— Все, что делает старушку счастливой. Она права, они в любой день могу окочуриться. — Я говорю это со смехом, и мама, ахает, выпроваживает меня из комнаты, хлопнув полотенцем по заднице.

Когда возвращаюсь в гостиную, я наблюдаю за происходящим с порога, прежде чем войти; при виде смеющихся и шутящих друзей во мне бурлят эмоции, которых я никогда раньше не испытывал. Вот что значит быть полностью довольным? Я люблю не только свою девушку, но и своих друзей. Мне нравится место, в котором я нахожусь, и я говорю не только о доме, в котором живу с Джеком и Элизой.

— Детка, садись. — Лилли похлопывает по сиденью рядом с собой, приглашая меня вернуться на диван и посмотреть фильм, который мы все выбрали; завтра вечером мы вчетвером идем ужинать, чтобы отпраздновать День святого Валентина.

Еще один первый раз для меня.

А еще впервые кто-то называет меня деткой.

Поначалу это казалось странным, и потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть, но недавно я тоже стал называть ее деткой. Какие еще прозвища у Лилли для меня?

Сладкая попка

Горячие губки

Милый

Медовые булочки

Думаю, она поставила себе цель использовать новое прозвище каждый раз, когда пишет мне сообщение, в то время как я остановился на «детке». Мне и так хватает того, что происходит в моей голове; мне не нужно каждое утро придумывать новые вариации ласковых обращений.

Моей девушке нравится, что я неловкий и допускаю ошибки. Ей нравится, что я, кажется, не знаю, что делаю, но поддаюсь тренировкам и готов попробовать. Она не стесняется говорить мне, чего хочет и что ей нужно от отношений, и я рад этому; я не умею читать мысли, и она тоже.

Мы оба работаем над нашими отношениями, хотя это дается нелегко. Каждый день — это работа над собой, но я горжусь нами.

Я сажусь рядом с ней и передаю Джеку «Фритос». Он берет миску и тут же роется в чипсах, выбирая три и засовывая их в рот.

— Полегче. — Элиза смеется. — Ведешь себя так, будто тебя не кормят.

— Я всегда голоден, ты же знаешь.

— Мы все знаем, — хором отвечаем мы втроем, потому что Джек реально всегда голоден и в прошлом съедал всю еду в доме, включая остатки, которые ему не принадлежат.

Теперь мы словно четыре мушкетера, проводим вместе свободное время, ходим на двойные свидания и занимаемся чем угодно. В редких случаях мы даже занимаемся в библиотеке вместе. Не часто, но иногда.

— У нас в Англии такого нет. Каждый раз, когда я получаю пакет, это как Рождество.

— В продуктовом магазине их буквально полно, — невозмутимо говорит Элиза, стащив несколько чипсов. — Если хочешь, я могу начать покупать их для тебя.

Джек качает головой.

— Они не такие вкусные.

Он смешон.

Рядом со мной Лилли берет меня за руку и наклоняется, прижимаясь ко мне.

— Я останусь сегодня на ночь? — шепчет она. — У меня есть кое-что для тебя.

Я поднимаю брови.

— О?

Оказалось, это «кое-что» — сексуальный наряд ботаника, дополненный черными очками в роговой оправе с кусочком ленты посередине. Она забирается на кровать в облегающей рубашке на пуговицах с нагрудным карманом (с карандашом внутри), свободном галстуке и белых мальчишеских шортах.

Ее волосы заплетены в косички.

Мой член дергается.

Честно говоря, мой член дергается с того дня, как мы познакомились, и с тех пор не перестает подрагивать, но есть вещи и похуже, чем вечный стояк на свою девушку.

— Как тебе нравится мой наряд? Я похожа на ботаника-студента инженерного факультета?

Так вот что это должно быть?

— Ты выглядишь сексуально, детка.

— И умной?

— Очень умной.

Она целует меня в губы, когда заканчивает свой путь поцелуями вверх по моему телу, теребя пальцами завязки на моих пижамных штанах.

— Зачем ты их надеваешь, я не знаю, — игриво жалуется она, снимая их с меня, спуская по бедрам, и мое сердце уже учащенно бьется. Ритм совпадает с биением моего члена.

Ха!

— Тебе не нравится мой член во фланели? — дразнюсь я без цензуры, впервые используя грязные слова в постели.

Глаза Лилли расширяются.

— Роман! — Она смеется. — Послушай себя, непослушный мальчик.

— Тебе понравилось? — Мой вопрос звучит неуверенно.

— Очевидно, мне понравилось. — Она утыкается носом в мою шею.

Я выдыхаю, скольжу руками вверх и вниз по ее спине, ладонями обхватываю ее задницу.

Она откидывается назад, чтобы посмотреть мне в глаза. Ее косы обрамляют лицо.

— Роман?

Двигаю руками вперед-назад.

— Хм?

— Я люблю тебя. — Слова произносятся едва слышным шепотом и робко, как будто она боится или опасается, что я не повторю их ей.

Они застают меня врасплох, но я готов к ним.

— Я тоже тебя люблю.

— Правда? — Лилли все еще шепчет. — Не думаешь, что это слишком рано?

— Нет, мы вместе уже больше двух месяцев. Я не думаю, что это слишком рано.

— Хорошо, потому что я думаю, что полюбила тебя во вторую нашу встречу.

Я замираю.

— В тот день на кухне, когда я уронил коробку?

Она кивает.

— Да.

— Правда? — Продолжаю скользить руками по ее спине. — Мне так нравится та награда, которую ты мне сделала.

— Я не сделала ее, а починила.

— Ты сделала ее лучше. — Она напоминает мне о ней, и я люблю смотреть на нее на своей полке. — Я никогда от неё не избавлюсь.

Она придвигается ближе и целует меня в губы. Это нежный поцелуй, полный эмоций.

— Я никогда не избавлюсь от тебя.

Хорошо.

— Скажи это еще раз, ты, маленький секси-ботаник.

— Я никогда от тебя не избавлюсь.

— А я никогда не избавлюсь от тебя. — Наши губы сливаются.

— Я люблю тебя, мой романтичный Ромео.

Мы такие слащаво-сентиментальные.

Но мы наконец-то там, где должны быть.

Друг с другом.

КОНЕЦ