Время до Теней

10.

Так. Проблема была налицо и являла себя в образе массивной двери то ли из чёрного дерева, то ли из очередного чуда производства пластических масс. И — всё бы ничего, но эта дверь явно не соответствовала общепринятым стандартам, ибо звонка не было в принципе. Меня продолжал преследовать злой дверной рок.

Сначала я вежливо постучала. Прислушалась. Потом я уверенно постучала. И прислушалась. Потом слегка раздражённо побарабанила. Потом и вовсе невежливо. Тишь да гладь. Врагу не сдавался наш гордый «Варяг». Я привалилась к косяку, надулась и обиженно пожаловалась миру:

— Я же есть хочу.

Во мне медленно, но неукротимо поднималось раздражение голодного человека. Хм, это оттого, что никого нет дома или оттого, что они просто глухие высокомерные задницы? Я безнадёжно, от нечего делать, толкнула дверь…

И что, вы думаете, произошло?

Ничего.

Тогда я дёрнула ручку на себя.

Холл был гулким, тёмным и пустым. Через затемнённые стёкла слабенько лился рассеянный дневной свет, но особой погоды это не делало. Потолок терялся где-то метрах в четырёх над головой (на месте этой двухэтажной домины у нас бы уже давно впихнули кое-как сляпанную пятиэтажку — по высоте она бы его ненамного превышала). Я старалась двигаться бесшумно, но звук моих шагов и дыхания, казалось, разносился по всему первому этажу, многократно отражаясь от каменных стен и тёмного мозаичного пола. Путь от двери к лестнице на второй этаж длился несколько секунд и сотни миль. Время растягивалось. Этот дом был не из тех, где хотелось лихо кричать «э-эй!!!» или даже шёпотом спрашивать «есть здесь кто-нибудь?».

Ведь тебе могли ответить.

Остановившись в паре шагов от лестницы, я замерла, обведя глазами пустой холл, и снова прислушалась — ни шороха. Нет, дом жил своей обычной жизнью — потрескивали перекрытия, что-то тихо пощёлкивало, на улице шумели деревья, на самой границе слышимости гудели под напряжением провода, поскрипывало дерево лестницы… дерево лестницы…

Я чуть не подскочила на месте, резко повернулась и встретилась глазами со своим отражением.

Острое личико, подозрительно открытая улыбка и опасно сузившиеся зрачки жёлтых глаз. Признак гнева. Она перегнулась через перила, склонившись ко мне, и шипяще выдохнула:

— Шаэррат?

Хотя, на мой слух, было произнесено всего одно слово, показавшееся мне почему-то смутно знакомым, но это могло означать и «кто ты?», и «что ты здесь забыла?», а также, возможно, «о Бездна, неужели это и есть убогая человеческая особь?» Поэтому в ответ я лишь пожала плечами. Мозг упрямо отказывался признавать, что она — не мой искажённый образ, голограмма, а живой человек… э-э…то есть, живая нелюдь. Оттенок кожи, правда, смуглее, волосы длинные и уложены в высокую сложную причёску, черты лица резче и грубее, чем у меня, но в остальном…

Она тяжело спрыгнула через три ступеньки на пол, шумно хлопнув длинной юбкой из плотной тёмной ткани. Я заметила, как по лицу девушки прошла неясная гримаса, но она быстро выпрямилась, оказавшись на голову выше меня, и уже на моём родном языке требовательно спросила:

— Имя?

— Чьё?

— Моё ты с первого раза не запомнишь, — фыркнула она.

— Морруэнэ, — неохотно ответила я.

— И всё?

— Хватит и этого.

Я понадеялась, что на этом допрос окончится, но не тут-то было:

— Возраст?

Явно бесполезно было возбухать на тему: «Со мной так не разговаривают» — Наставники, Каиново племя, со всей разумной протоплазмой во Вселенной разговаривали именно так. И что ей дался мой возраст? Ну да, я девица, к которой ещё, подчёркиваю, рано применять эпитет «старая».

— Вполне совершеннолетний.

Её это устроило. А дело-то было не в получении от меня информации, а в создании эффектной сцены. Бравада. Я пригляделась к стоящей в полумраке и внимательно изучавшей меня нелюди. Девчонка, похоже, не вышла ещё из возраста нежной юности. Это вселило в меня некоторое чувство превосходства.

— Образование?

— Разноплановое. О вредных привычках и жизненном кредо распространяться? — спектакль мне поднадоел, и я решила ещё раз попытать счастья, задумчиво, ни к кому конкретно не обращаясь, поведать: — Вообще-то есть хочется…

Я допускала возможность, что меня с моим скромным пожеланием вполне могут послать куда подальше, но нелюдь сказала просто:

— Мне тоже. Пошли, поищем что-нибудь.

Эффектность собственного появления, похоже, утомила и её. Девушка повела меня в недра особняка. Когда мы проходили мимо окон, тусклый свет выхватывал из полумрака, в который был погружён дом, её прямую тонкую фигурку. Она двигалась так же бесшумно, как и положено представителю их племени, но ей, похоже, удавалось это с трудом. Несколько раз она начинала припадать на левую ногу или замирала ненадолго, касаясь тонкими пальцами стен, словно отдыхая. Я отмечала это всё чисто машинально — в тот момент меня больше заботило не то, что могло приключиться с нелюдью, а всё, что я знаю о Двойниках.