Время до Теней

6.

Я, конечно, ознакомилась с рекламными проспектами компании и с фотографиями, сделанными Элоиз — условная столица эпсилона, честно говоря, мало подходила для оформления кричащих красочных брошюрок.

На берегу моря, из серых неспокойных вод которого каждое утро, вероятно, показывалось солнце (или не каждое — облачными в этих краях выдавались, в среднем, триста двадцать восемь из триста шестидесяти одного дня)… в общем, не суть важно… Над берегом моря, воды которого тысячелетиями грызли базальтовые скалы, нависала громада Островов — словно в насмешку над бродившими суевериями, громада была серо-чёрной. Грозящие вечно хмурому небу острые шпили многоэтажных зданий, похожие на крепостные башни, узкие улицы, днём погружённые в сумрак, а ночью сияющие сине-зелёной подсветкой, громадные вычурные горбатые мосты, соединявшие десятки скалистых островков, пещеры, оборудованные в доки, щерящиеся острыми носами кораблей. Город, угрожающий одним своим видом даже с легкомысленных туристических фотографий. Условная столица эпсилона с так и не вызнанным названием и населением, по оценкам, всего в двести-триста тысяч нелюдей. Циклопический город, приводящий в состояние молчаливого… чего? восхищения? созерцания? смутного ужаса?..

Это я всё к чему тут распинаюсь… К тому, что в Цитадели я ожидала увидеть нечто подобное.

Глаза привыкали к полумраку. Я недоверчиво притопнула — мощёная квадратными серыми плитами дорожка исчезать не спешила. Да-да, подобно всем чиркателям формул на клочках бумаги, редко покидающим стены родной лаборатории, я не представляла раньше, какими ощущениями балует переход через незамкнутый Коридор. Кстати, ничего особенного — только показалось, что земля внезапно ударила под ноги.

Я глубоко вдохнула — воздух осел в лёгких стылыми каплями влаги. Удивительно, но мы попали на совмещение годовых циклов — тут тоже была осень. В этих долбаных командировках в иные миры всегда настраиваешься увидеть какое-нибудь зелёное небо над головой, вечное лето, почувствовать запах цветения и увядания растений, которых никогда не вырастить у нас. Действительность всегда проще.

Дорожка обрамлялась невысокими, в половину человеческого роста, четырехгранными обелисками, их гладкая поверхность, покрытая глазурью прозрачного стекла, слабо светилась неверным зеленоватым светом. Эффектно, ничего не скажешь, но обыкновенные фонари с лампами накаливания были бы гораздо практичнее. Я обернулась, внимательно изучив пространство позади себя: глухая стена из крупных блоков тёмного камня и — по-прежнему, ни намёка на контур, даже импровизированный. Полагаю, несчастные топольки с той стороны его роль и выполнили. Думать не хотелось о том, что от них осталось. Министерство экологии и природопользования снова пришлёт гневную депешу в офис «Олдвэя» с настойчивым пожеланием перенести её, компанию, куда-нибудь на полигоны Новой Земли.

Здесь не было намёка на тесноту условной столицы, тянущейся ввысь с крошечных островов — аллея проходила через лесопарковую зону, в воздухе пахло землёй и листьями. В наших городах пахло выхлопами, фастфудными забегаловками, солоноватыми йодистыми нотками моря. Я чихнула с непривычки. Небо, мне плохо — поднесите меня к выхлопной трубе.

— Деревьев так много, — зачем-то констатировала Линви подозрительно спокойным тоном.

Я повернулась к ней — в глазах подруги отражалось только зеленоватое сияние. Осмысленность там себя не являла.

— У ваших всегда так? — поинтересовался советник.

— Не у всех, — неохотно пояснила я. За тормознутое человечество было стыдно. — Лёгкий шок. Тело не может понять и принять, почему оно ещё мгновение назад пребывало в одной координатной точке, а теперь вдруг оказалось чёрти где. А Лин ещё салага в таких вещах, — я пощёлкала пальцами перед её носом и сочувственно спросила: — И тебя к выхлопной трубе?

— Что? — рассеянно отозвалась Лин.

— Ну вот. Всё в норме.

Мы не спеша пошли по дорожке. Я понадеялась на то, что её мостили довольно ровно, поэтому задрала голову и загляделась на небо — оно не полыхало привычным резким заревом, хотя над городом, в сторону которого мы направлялись, конечно, было чуть светлее. Я не знаток карты звёздного неба — не так часто выдаются бессонные ночи, когда я мирно курю на балконе, созерцая никогда не засыпающий центр столицы, да и не видно в нашем небе звёзд. Поэтому навскидку я не смогла бы определить, другой тут рисунок созвездий или нет: в соответствии с современной теорией вероятностей, старушка Земля в компании всей Солнечной Системы в разных планах путешествует по разным траекториям.

— Морру, глянь! — Линви, окончательно излечившись от зомбоватости, пихнула меня локтем в бок.

Серая тропка разлилась в небольшое озерцо круглой площади, мелкие камешки захрустели под ногами. Воздух пронизывало мягкое жемчужное сияние — из центра площади вырастали, врезаясь в вечернее небо, два исполинских металлических клыка и, изогнувшись, почти сходились остриями в высшей точке. Их поверхность покрывала небесно-голубая с золотыми росчерками эмаль. Свет же шёл от полупрозрачной плёнки между колоннами, она шла рябью и переливалась радужными разводами. Я бросила рюкзак на землю, мелкими осторожными шажками приблизилась к арке и обернулась к своим спутникам:

— Для чего это… м-м… изваяние?

— Зеркало Цитадели, — ответил советник, подходя ближе. — Выражаясь фигурально — сердце города, практически — индикатор.

«Аккуратно, Морру, аккуратно — он слышит даже то, о чём ты только собираешься подумать». Я недоумённо изогнула бровь и рискнула заметить:

— Какое оригинальное решение для датчика состояния… электростанции?

Мельтек положил руку на гладкую поверхность колонны, я, помедлив, последовала его примеру. Тёплая… вероятно, внутри колонны полые, а индикатором, наверняка, служит яркость свечения… что же это такое? Я ткнула в радужное марево пальцем (клятое любопытство) — побежали круги — и обернулась к мужчине. В тёмных глазах советника плескалось белёсое сияние.

— Станции? — мягко переспросил он. — В некотором роде… Вижу, Морруэнэ, вам не терпится разобрать Зеркало на части, — это тоже мягко, но слегка насмешливо.

Я проглотила насмешку и провела ладонью по небесной глазури — золотые росчерки складывались в клинописные знаки и были шершавыми на ощупь.

— Вряд ли это возможно подручными средствами. Оно излучает?

— Излучает.

Я с подозрением покосилась на свою ладонь, которая уже успела искупаться в белом свечении.

— Формальная церемония при принятии в город состоит в том, чтобы пройти под аркой. Это безопасно, — пояснил советник.

— Как на таможне, — заметила Линви.

А это мысль.

Станция, станция… Биовампиризм — плата за вход в город? Бред и метафизика. А идея насчёт приёма в базу данных… Пусть каким-то образом берётся слепок индивидуального магнитного поля и ставится что-то вроде штампа о прописке на том же магнитном поле (если учесть, что от паспортов у них отказались). Это последнее предположение показалось мне наиболее разумным, и я высказалась:

— Это как знак о том, что ты живёшь в данном городе? Знак прямо на… — я щёлкнула пальцами, попыталась настроить голосовые связки и гортанным тоном выдала: —… тшасс’аарб?

Их язык так и не удалось восстановить ни одному из наших лингвистов — Наставники, пришедшие через Старые Пути класса «эпсилон», ничему не учили нас. Лично мне была известна только фраза ритуального приветствия, которую я всё равно не смогу правильно затранскрибировать и потому опускаю. Элоиз переводила её как «Твоё сияние не замутнено». Меня вдруг посетила мысль о том, что лингвистам надо пытать вовсе не Наставников, а, например, высшее руководство «Олдвэя».

— Можно и так сказать. Видите, вы сами обо всём догадались, — небрежно заметил Мельтек.

Я прикрыла глаза. Призрак недоумения… неловкость, заминка?.. значит ли это, что я действительно угадала? Что ж, надо решаться. Я слегка склонила голову и спросила:

— Мне пройти, советник?