Время до Теней

29.

Когда кто-то говорит, что «всё будет хорошо», самое время серьёзно усомниться в правдивости подобных заявлений. Илар очень спокойно пошёл с сопровождавшими его молчаливыми сородичами, но ситуация мне не нравилась. Нелюдь влип — это было ясно, как день.

Взвесив все «за» и «против» вытаскивания этого поганца из того гов… ситуации, в которую он попал, я вдруг поняла, что команда «за» уверенно лидирует. В конце концов, сохранность моей жизни зависела от советника Мелэтира’Тэнтэка, Аме, Ниласа и Илара. Деньги или что-то ещё стало причиной такого их отношения ко мне, было не суть важно, важно, что наши желания совпадали.

А, значит, действовать надо чётко и быстро. Я сурово кивнула в тон собственным мыслям, поспешив домой скорым шагом. Лёгкие горели от ледяного осеннего воздуха, да и перхающий кашель курильщика со стажем не вовремя дал о себе знать. На полпути согнувшись пополам от сковавшей мышцы слабости и судорожно глотая обжигающий воздух, я прошептала себе под нос: «И зачем я так себя гроблю?». Переглянулась с цвиэски — Тварь, сидевшая на плече, прикрыла бериллового цвета глаза и склонила вытянутую шипастую морду, будто кивнув — мол, «сама знаешь, зачем». И я побежала. Мне было немного совестно оставлять цвиэски дома, но присутствие воплощённой Тени не могло сыграть нам на руку. Кажется, ящерка обиделась, если мёртвая протоплазма вообще способна на обиду.

Ал’Ттемекке я отыскала усевшейся на перила крыльца её дома и лениво наблюдающей за происходящим на площади — перед серебряной башней обсудить непредвиденную миграцию Шаэррат, похоже, собрались все, кто сегодня тоже страдал от скуки в этой глуши — сплошь щегольские чёрно-серебряные одеяния и гладкие непроницаемые маски. Когда я вкратце обрисовала Двойнику сложившуюся ситуацию, Аме простонала:

— Он опять вляпался. Ведь знает, что отца нет в Цитадели, а мои полномочия не столь широки… — растерянно пробормотала она, спрыгивая с перил, потом отстегнула от пояса одну из парных рукоятей складных двуклинковых мечей и протянула её мне со словами: — Возьми, он твой. На всякий случай.

— А пушку?

Двойник свирепо взглянула на меня, опустила на лицо маску и, расталкивая толпу, направилась к входу в башню. Я повертела в руках гладкую металлическую рукоять, царапнула ногтем золочёные узоры на ней, но, почувствовав настороженные взгляды местных, пристегнула оружие к поясу. Социумы большинства Пространств находятся в столь отсталом состоянии, что холодное оружие там всё ещё или снова в ходу. Во внутренних конфликтах эпсилонцы принципиально не используют огнестрел, считается, что их стычки редко приводят к смерти участников, если, конечно, речь не идёт об отбросах общества.

Я протолкалась поближе к центру площади. Неподалеку от меня Аме что-то быстро проговорила какому-то беловолосому парню и скрылась во мраке портала в башню. На голову ниже любого из Каинова племени, беловолосый казался невысоким и щуплым, но в его фигуре я углядела нечто знакомое. Аэлв? Но поняла я, откуда это смутное чувство узнавания, только, когда он повернулся ко мне вполоборота и рассеянно заправил за ухо длинную прядь. На вытянутой ушной раковине блеснули ряды металлических колечек.

— Ури? — недоверчиво пробормотала я себе под нос.

Произнесла слишком тихо, чтобы расслышал даже кто-либо, стоящий рядом со мной, но заострённое ухо беловолосого дёрнулось в мою сторону, а его обладатель повернулся ко мне.

— Зауриэль! — взвизгнула я, протолкавшись сквозь толпу и повиснув у него на шее.

— Морри, сестрёнка! — аэлв стиснул меня в объятиях.

Местные косились на нас, но нам в тот момент было не до взглядов Наставников. Мы не виделись больше семи лет, хотя Зауриэль сильно не изменился. Выглядел он, правда, намного презентабельнее, чем в бытность свою в учебке, — чёрные одежды контрастировали с бледной, с сероватым мертвенным оттенком, кожей, белыми волосами и прозрачно-серыми глазами — пигмент у выходцев с омикрона практически отсутствовал. Да и колечек в ушах прибавилось штук на десять. В каждом.

— У тебя уши не отвиснут? — изумлённо уставилась я на такой беспредел.

Зауриэль фыркнул и мотнул головой:

— Не-а. Мор, как же я рад тебя видеть! Ттемекке упоминала о тебе, но мы с тобой всё как-то не пересекались. Что ты здесь делаешь, детка? — спросил он, взяв мои ладони в свои и улыбаясь тонкими бескровными губами.

Наши отношения с Зауриэлем были довольно… странными — видимо, потому, что в них было всё. И это всё уже давным-давно перегорело.

— «Что-что», а то не знаешь, на кого я работаю, — проворчала я.

— На «Олдвэй».

— А «Олдвэй» на кого? — подтолкнула я аэлва к ответу.

На лице Зауриэля отобразилось лёгкое недоумение:

— Так ты здесь в качестве Охотника? — понизив голос, спросил он.

— Да нет, — я нервно передёрнула плечами. — Так, иностранный наблюдатель, научный консультант. Я ж на контур-операционщика доучилась всё-таки… а ты здесь какими судьбами?

Восемь лет назад Зауриэля после одной нехорошей истории турнули с альфы. Я слышала только, что он вернулся на омикрон.

— Так же, как и ты, — ответил он. — Серые Принцы напрягли поиском новых источников энергии, сама знаешь, как напарил нас этот мирный атом.

Я кивнула. Холодная война сделала омикронцев мутантами и выродками. Большая часть аэлвов околачивалась на альфе на низкооплачиваемых должностях — после вечного холода омикронской ядерной зимы альфа кажется не таким уж отстоем. Наиболее предприимчивые из аэлвов сколачивали у нас состояния, всячески шарлатанствуя — народная молва приписывала им телепатию, хотя я понятия не имею, умел ли Зауриэль что-то такое.

— А, тогда тебя тоже камушки интересуют?

— Универсальный источник энергии, — загорелся Зауриэль. — Сами находят энергетические ресурсы, всё такое…

— Ага, — лениво подтвердила я. — Сегодня, например, этим ресурсом чуть не стала я, — и, заметив его изумление, добавила: — Только не вздумай влезать мне в мозги, если ты вдруг этому научился, сама всё расскажу.

Аэлв воспринял мой рассказ относительно спокойно — особое человеколюбие существование Зауриэля никогда не обременяло.

— Не, ты слишком серьёзная шишка, чтобы позволить тебе крякнуть, — поразмыслив, ответил он. — Думаю, будь этот Ладир здесь, ты бы и не заметила, что тут шлялись эти Тени. Сама понимаешь, какую бучу подняли бы на альфе в случае твоей безвременной кончины. Зачем эпсилону межпространственная свара?

«А вот нужна ли она Государю?» — подумала я, но сразу отогнала эту мысль. Ури рассуждал здраво.

— Думаешь, Аме всё уладит?

Аэлв насмешливо приподнял бровь и уточнил:

— Отмажет ли она того чувачка, который тебя спас? Сделает всё возможное, я думаю. Я знаю её только как очень решительную дамочку.

— Кстати, вы с Аме…

— В душе не разумею, что ты имеешь в виду, — отмахнулся Зауриэль. — Мы с Аме познакомились на одном из этих ужасных приёмов, где из закусок подавали только одни маленькие осьминожки на зубочистках. Ттемекке оказалась наиболее приятной собеседницей из всех Наставников, с которыми я знаком. Тем более, она где-то отвоевала блюдо с креветками.

Я ткнула его в рёбра:

— До сих пор по мне сохнешь, раз за моим Двойником увиваешься?

— Иди ты, — отмахнулся он. — Вы очень разные. Она темпераментнее.

— Обойдёмся без подробностей.

Аэлв хмыкнул.

— Ттемекке не воспринимается как копия тебя. Ну, или ты — как её копия, если у тебя какие-то загоны по этому поводу.

Проницательность старого друга была мне неприятна, но в чём-то он был прав. Ал’Ттемекке — мой Двойник. Всего лишь Двойник. Мы жили в разных обществах, мы принадлежим к разным видам, наши жизни разительно отличаются друг от друга.

— Ладно… кто-нибудь из знакомых рож ещё не скопытился? — спросил он, чтобы не затягивать молчание.

Я пожала плечами:

— Про Арчи с тех пор, как вас вместе из Москвы выперли, ничего не слышала. Георг и Доминик трудятся на благо «Олдвэя», задницей чувствую, Элоиз отстегнёт каждому процентов по тридцать акций компании.

— Элоиз?

— Отец погиб… почти шесть лет назад, совершенно нелепо…

Зауриэль обнял меня за плечи:

— Ну, не грусти, детка, может, что-то в вашей дурацкой вере всё-таки правда, и Триада действительно всех прощает.

Я кивнула, слабо улыбнувшись, и прижалась к аэлву. Н-да, что-то я хандрю в последнее время — всё Зеркало проклятущее, не иначе. Благополучно вернувшиеся из мрака Цитадели нелюди картину застали некоторым образом… двусмысленную. На воистину каменные физиономии Аме и Илара стоило посмотреть. Я не удержалась и хихикнула, прошептав Зауриэлю:

— Ой, кого-то всё-таки выпотрошат.

Аэлв быстро отпустил меня, сделал невинное лицо и пробормотал:

— А мы тут вот… беспокоимся немного.

Аме с суровым видом кивнула, удостоив меня странным взглядом, потом повернулась к Итаэ’Элару, тихо сказала ему что-то, отпустила его руку и поманила меня за собой. Я послушно отошла с ней подальше от Зауриэля и Илара. Надвинув на лицо забрало маски, оглядевшись по сторонам и убедившись, что наш разговор обеспечен какой-никакой, а конфиденциальностью, Двойник сказала, понизив голос:

— Твоё пребывание в Цитадели заканчивается, Моэна. Меч оставь себе, это подарок, — я забормотала какие-то благодарности, но Ттемекке раздражённо отмахнулась. — Вот ещё, — Двойник притопнула здоровой ногой, — я была с Иларом первые несколько лет, как он пришёл в Цитадель, мы были одни друг у друга… и, если вдруг так получится, что мы с ним больше не увидимся, — под забралом маски я не видела выражение её лица, хотя взволнованный голос с лихвой выдавал Аме, — займи моё место.

Э-э… ну здорово. Нелюдь-то знает, как им тут распоряжаются? И что мне с ним делать? Пикироваться на тему, чей вид совершеннее? Этим мы и так каждый день занимаемся. Я собиралась уже высказать своё скептическое мнение, но Ттемекке махнула мне на прощание, рявкнула что-то аэлву и, прихрамывая, направилась прочь от Цитадели. Я второй раз в жизни испытывала удовольствие наблюдать, как перед яростью моего Двойника расступаются народные толпы. Зауриэль пожал плечами, торопливо попрощался со мной и поспешил за Аме.

Илар оглядел толпу сородичей, напоследок криво ухмыльнулся и опустил на лицо непроницаемо чёрную пластину маски.

— Идём, человек, — глухо бросил он, не взглянув в мою сторону.

Я покорно последовала за ним прочь от центра города. В затылке свербело от тяжёлых взглядов Наставников. Стараясь не отставать, я вновь предалась меланхоличным размышлениям о собственной судьбе. Нелюдь постепенно сбавил шаг. Когда я поравнялась с ним, он остановился, наклонившись ко мне так, чтобы наши лица оказались на одном уровне и сказал чуть менее отчуждённым голосом:

— Я же говорил, что всё будет нормально.

Я чувствовала, что нужно что-то ответить нелюдю, но, машинально разглядывая собственное отражение в чёрном стекле маски, только пробормотала:

— Ну, что, сколько было трупов?

— Обижаешь, — фыркнул нелюдь. — Всё прошло очень мирно, и было бы ещё, — он задумался, — мирнее? мирно-более?.. короче, если бы Аме не влезла.

Конец фразы отдавал бравадой, поэтому я только одарила Илара сомневающимся взглядом и спросила только:

— Что теперь?

— Мы отправляемся на Острова.

— И как же? Нормальные автомобильные дороги к этой вашей деревне не идут, аэропортов в округе я тоже что-то не заметила, — противным голосом начала перечислять я, так увлёкшись, что даже не спросила о том, на кой нам вообще покидать Цитадель. — Остаётся сделать единственный вывод: эпсилон — край любителей пеших походов.

— Единственный вывод, человек: у тебя отсутствует воображение, — безмятежно отозвался Илар. Его благодушный настрой почти всегда прямо пропорционален степени моей взбешённости. Он перебросил чёрные щупальца, украшавшие маску, за спину, поднял с лица чёрное забрало и широко улыбнулся: — Локальные Коридоры — полезная штука, — добавил он, наблюдая за метаморфозами разных степеней изумления на моей физиономии.

Существование внутренних Коридоров было почти также не возможно, как и то, что Илар улыбнулся мне. Первый раз. Искренне.