Второе дно

Глава 24. О манере принимать решения

— Ви, молодая леди меня убьет, если я… — Дейзи влетела в столовую и остановилась в растерянности.

Я вышла с кухни с четвертой чайной парой в руках и подавилась смешком.

Разумеется, воспитание оказалось сильнее логики, и Тао встал во весь рост, приветствуя даму. Этим он несколько отвлек Дейзи от Ламаи, без аппетита гоняющей по тарелке кусочек безнадежно остывшего омлета, но полностью сгладить впечатление от открывшейся взору картины не смог. Как ни крути, у меня в столовой все-таки торчал обнаженный мужчина, кое-как завернутый в простыню, и перебинтованная звезда имперского уровня с густо намазанным лечебной смесью лицом. Кроме того, это был уже второй раз, когда Дейзи заставала Тао в столь непотребном виде — и второй раз рядом с ним почему-то оказывалась я и никак не могла адекватно объяснить, что же случилось с одеждой.

Не рассказывать же ей про погоню и колдунов?..

— Садись, — вздохнула я, кивнув на свободный стул, — мы как раз завтракаем.

На это предложение Дейзи согласилась без колебаний: наверняка снова не успела поесть в Мангроув-парке, ни свет ни заря сорвавшись на болота, чтобы к пробуждению леди Изабель сразу же снабдить ее интересующей информацией. Губернаторской дочери терпеливость и смирение свойственны не были, и я здорово подозревала, что, когда леди Изабель действительно захочет замуж, ее супругу они точно понадобятся.

— Ты посмотрела?.. — неуверенно спросила Дейзи и покосилась на Тао — не то не в силах совладать с любопытством, не то просто опасаясь, что тот поймет, о ком речь. Я невольно проследила за ее взглядом, но мистер Лат сидел с такой непроницаемой физиономией, что читать по ней не смог бы и самый искушенный игрок в покер, и от идеального образчика вайтонских манер отличался разве что простыней, интригующе сползающей с плеча.

— Посмотрела, — нахально соврала я, ставя перед Дейзи чашку и тарелку с омлетом. — Не похоже, что догадки из записки правдивы, но я все же перенесла бы свое внимание на кого-нибудь еще. Из этого все равно ничего не выйдет.

— Она все равно не согласится, — обреченно вздохнула Дейзи. — И будет недовольна, если я передам ей твои слова.

Я только пожала плечами. Довольна, недовольна — увы, здесь настроение леди Изабель не играло никакой роли.

Дейзи молниеносно расправилась с завтраком и осторожно поинтересовалась у Ламаи, как ее здоровье. Певица ответила по всем канонам этикета, хотя ее слова расходились с объективной (и, увы, очевидной) реальностью столь резко, что, если бы не вежливая улыбка, прозвучали бы издевкой.

— К сожалению, я не смогу выполнить свое обещание леди Эванс сегодня, — виновато опустив глаза, изрекла Ламаи, — но с удовольствием вернусь и спою для нее, как только Вивиан сочтет возможным выпустить меня из-под наблюдения.

Дейзи немедленно перевела взгляд на меня, но я могла только развести руками:

— Как только, так сразу. Думаю, это вопрос нескольких дней.

Ламаи заметно вздрогнула, кажется, только сейчас осознав, что ее судьба действительно решится со дня на день, — а смогу ли я противостоять колдуну, и вовсе будет известно уже сегодня ночью, и она, увы, узнает об этом первой. Тао по-прежнему изображал крайне благовоспитанную статую, и по нему было совершенно не понятно, что он думает о будущем Ламаи и принца.

— Леди Изабель будет ужасно недовольна, — печально вздохнула Дейзи и тотчас встрепенулась. — Кстати, о недовольстве. Ви, к тебе рвался Терри, хотел извиниться, но миссис Хантингтон сказала, что лучше передаст тебе… — она подскочила и принялась копаться в корзинке. — Вот, у нее осталась партия мыла. Леди Эванс велела использовать для варки другой парфюм, но в мастерской все перепутали.

Я подавила нервный смешок и повела плечом, невесть с чего покрывшимся гусиной кожей. Где же миссис Хантингтон была с ее щедрыми дарами вчера, когда я кое-как выполоскала морской ил из волос?..

— Передай ей большое спасибо, — улыбнулась я, хозяйственно прибрав мыльные брусочки в шкаф. — Но Терренсу пока действительно лучше держаться подальше от домика.

— Ты на него так обижена? — слегка удивилась Дейзи.

— Да нет, — вздохнула я, — что мне, леденцов для ребенка жалко? Ему и так от матери досталось по первое число. Просто… — я замялась.

— Возможно, я могу быть заразной, — пришла мне на помощь Ламаи, которой тоже не улыбалось распространяться о колдунах и Императорских Когтях. — Взрослым ничего не грозит, но маленькие дети так легко заболевают, что не хотелось бы рисковать.

Я мысленно поставила мисс Вонграт двенадцать из десяти за дипломатичность. Ее отговорка не только мигом убедила Дейзи, что Терренса стоит запереть на кухне Мангроув-парка от греха подальше, но и послужила отличной причиной, чтобы сама камеристка вдруг заторопилась к своей леди — я едва успела нацарапать углем записку для Кристиана и вручить ее вдогонку. Дейзи умчалась, а я вернулась в столовую и постаралась собраться с мыслями.

— Так что ты задумала? — Тао уже деловито собирал грязные тарелки, не дожидаясь витающую в облаках хозяйку. Поймав мой удивленный взгляд, камердинер только пожал плечами. — Не одними же головорезами и оберегами ты рассчитываешь расправиться с двумя колдунами и их потенциально возможной армией мертвецов. Чем я могу помочь?

Удивилась я, положим, вовсе не из-за его догадливости, а из-за того, что он по-прежнему не верил, что того Ричарда Аллистера, который крутил роман с его братом, уже нет — и все равно был готов не только позволить мне принять меры предосторожности, но еще и помочь с ними. А я-то голову ломала, как бы намекнуть, что лучше перестраховаться, чем слепо верить в человеческие качества принца, свалившего с лихорадкой целую деревню.

Наверное, что-то подобное и подразумевают, когда говорят «нашел своего человека»?..

Ламаи спрятала улыбку за чашкой чая. Я покосилась на ее макушку и вздохнула.

— У меня есть волосок Велдона Гровера и пара идей, что с ним сделать. Я заберусь на чердак… — я поколебалась, но все-таки попросила: — Составь компанию Ламаи. Что бы ни случилось, не выходите из дома и не поднимайтесь наверх.

Ламаи с готовностью кивнула, явно не горя желанием лезть к ведьме, занятой своим ремеслом. А Тао не был бы Тао, если бы немедленно не поинтересовался:

— А что именно может случиться?

Я неопределенно пожала плечами. Сталкиваться с колдунами мне еще не приходилось, и я не имела ни малейшего представления, заметит ли он попытку зашептать его волосок. Чары ведьм держатся на суевериях и страхе перед неизвестным — но колдун-то был осведомлен о моих возможностях, и сюрпризом для него они не станут. Нечего и надеяться, что удастся зачаровать Велдона на повиновение, как это было с Тао; максимум, на что я могла рассчитывать, — это банальная порча на невезение, и то только в том случае, если камердинер принца не догадается о ней.

А до чего может додуматься колдун, оскорбленный попыткой навести на него порчу, мне и представлять не хотелось.

— Думаю, для начала там появится призрак, — пообещала я то, в чем была уверена, — а затем — нерожденный ребенок. Но что начнется после, я и сама могу только предполагать.

Как и обычно при упоминании нерожденной дочери, Тао заметно напрягся, вперил в меня тяжелый взгляд и не отводил его, даже когда перед его носом пронеслась Ламаи, которой снова срочно понадобилось на веранду. Я сочувственно поморщилась, когда певица шумно рассталась с только что съеденным завтраком, и приготовилась отвечать на тысячу и один неудобный вопрос, но Тао задал только один — разумеется, тот, на который я меньше всего хотела отвечать.

— Тебе что-то угрожает?

Не так уж много сил и возможностей требуется, чтобы угрожать одинокой ведьме. У принца намечался явный переизбыток.

— Не больше, чем тебе, — неохотно отозвалась я, скомкав пальцами свою накидку.

— Наша дочь… — начал Тао и замолчал на пару мгновений, привыкая к звучанию этих слов. Я уже подумала, что его лучше оставить переваривать новости, когда он все-таки встряхнулся и упрямо произнес: — Раз твоя альциона превращается в нашу нерожденную дочь, значит, эта эпопея так или иначе должна закончиться удачно, верно? Иначе бы она не была так похожа на меня…

Я вздохнула и села рядом. Тао развернулся ко мне всем корпусом, и простыня, все утро отвлекавшая меня от конструктивных мыслей, все-таки сдалась и соскользнула с его плеча. Он не обратил внимания.

За последние дни я не раз рушила его картину мира — что со скачками, что с чарами, что с чудесным исцелением. Кажется, сумасшедший принц стал последней каплей, и сейчас Тао было нужно что-то, во то еще можно было верить.

Но я была ведьмой, а не проповедником, и ничем не могла ему помочь.

— Альциона — просто часть моей силы, — невесело улыбнулась я. — Она не знает будущего. Она знает меня.

Взгляд Тао потяжелел, словно он каким-то чудом понял то, что я так и не решилась произнести.

Альциона не могла знать, удастся ли мне совладать с колдунами, потому что не имела представления об их силе. Но она прекрасно понимала, какого мужчину я бы хотела видеть отцом своего ребенка.

Готового бороться со своими предрассудками и узнавать новое. За которого не придется принимать сложные решения, кого не нужно подталкивать в правильную сторону и исподтишка подсказывать верные ответы. Того, чьей силы воли хватит, чтобы избавиться от сладкого дурмана чар и идти своей дорогой. Равного.

Я была бы рада, если бы моя дорога совпала с его. Хотя бы на некоторое время.

Этим мыслям было не место здесь и сейчас — в домике на сваях, опутанных защитными чарами, в ежесекундном ожидании нападения. Но, когда Тао подался вперед и замер, без лишних слов требуя самого надежного подтверждения своим догадкам, я только усмехнулась и поцеловала его сама.

Наконец-то можно было прикоснуться к его плечам, всей ладонью ощущая ровный жар восхитительно гладкой кожи; прижаться всем телом, чувствуя, как ускоряется его пульс и сбивается дыхание. Тао отвечал на поцелуй мягко, осторожно, словно всерьез опасался, что я сломаюсь от излишнего напора, и от этой пронзительной нежности отчего-то щемило в груди.

Он не пытался удержать меня, когда я отстранилась, хотя в его взгляде ясно читалось сожаление и какая-то злая, угрюмая решимость.

— Пригляди за Ламаи, — попросила я, отчего-то напрягшись. — Ей не помешает хорошая компания.

Тао коротко кивнул, и я поспешно ретировалась на чердак, прихватив с собой два зеркальца и достопамятную ветку с наростами кораллов. Альциона с готовностью спорхнула откуда-то из-под потолка мне на плечо, вцепившись всеми когтями, и протяжно засвистела.

Когда я обернулась у лестницы на чердак, Тао механически поправлял простыню, не отводя от меня взгляда, тяжелого и темного, как морской базальт.