Второе дно

Глава 27. О слабых местах

С моря поднялся туман — сизый, неестественно густой и непроглядный. Он затопил окрестности за считанные секунды, размывая очертания фигуры принца — остались видны только пронзительно-синие огни в глазницах черепа, плавно взмывшие вверх, когда Его Высочество поднялся на ноги.

Зажигалка Тао высекла сноп искр, так и не подпалив ни одну палочку, но на мгновение выхватила из туманного сумрака странные тени — словно за спиной принца встал кто-то еще. Когда Тао щелкнул зажигалкой во второй раз, силуэтов позади Его Высочества было уже два, одинаково истонченных и угловатых. Двигались они стремительно и абсолютно бесшумно, и третья вспышка озарила уже пятерых. На четвертую они с пугающей синхронностью шагнули вперед, оставляя позади принца в маске из крокодильего черепа.

Альциона, не выдержав, с пронзительным свистом взвилась в воздух. Ни один из защитников Его Высочества не отвлекся, чтобы проводить ее взглядом. Альциона ввинтилась в густой туман, и он с одинаковой легкостью поглотил и хлопанье крыльев, и отчаянный птичий крик. Я невольно позавидовала ей — но мне определенно не светило удрать так же просто.

Тао наконец совладал с зажигалкой и без лишних церемоний всучил мне две палочки искристого огня из трех, и моя вера в благополучное завершение всей этой эпопеи скрылась в тумане еще быстрее альционы.

Клубящийся сумрак неохотно выпустил в круг света пять фигур. Их пожелтевшие от времени одежды плотно облегали болезненно тонкие тела, и вспышки искр контрастно оттеняли выпирающие кости: ключицы, плечи, коленные и локтевые суставы, выпирающие скулы и застывшие в вечном оскале зубы, одинаково заточенные, как клыки. В обманчиво худых руках каждый сжимал длинный позолоченный посох.

Когти. По наши головы явилась вся Императорская Длань.

Я вспомнила несколько особо заковыристых выражений, которыми бабушка обычно провожала нежелательных гостей, но отчего-то промолчала. Принц за спинами мумий стоял неподвижно, и мертвенно-синие огни мерцали сквозь туман, словно далекий маяк.

Тао задвинул меня себе за спину и безошибочно обратился именно к принцу:

— Рич, еще можно все исправить!

Крокодилий череп качнулся в согласном кивке. Синие огни нырнули вниз, на мгновение погаснув, и снова взмыли на уровень глаз.

А потом принц поднял руку — и с видимым усилием распрямил пальцы. Я успела мельком разглядеть темные символы на каждом ногте — а потом мне стало не до того.

Во времена расцвета Ньямаранга в отряд Императорских Когтей набирали мальчишек из самых родовитых семейств; быть избранным для службы считалось большой честью — и огромной ответственностью. Детей начинали готовить с того момента, как они более-менее уверенно вставали на ноги, и они не покидали Императора до самой смерти.

Нечего было и надеяться одолеть их в честном бою. Особенно теперь, когда ни один из них не чувствовал боли, не уставал и не знал ничего, кроме выполнения приказа.

На честный бой мы и не рассчитывали — а потому Тао схватил охапку палочек и щедро швырнул наполовину опустевшую корзину в лицо одному из нападающих, надеясь воспользоваться заминкой и запалить свое единственное оружие. Увы, никакой заминки не последовало.

Коготь сделал короткое, очень точное и резкое движение посохом, и корзина, жалобно хрустнув, улетела в туман. Я представила себе удар по ребрам, нанесенный с той же расчетливой техничностью, и едва подавила испуганный всхлип.

А Тао ведь это пережил. Прочувствовал на своей шкуре. И почему-то даже не думал отступать.

— Рич, ты в отчаянии, я понимаю… — напряженно продолжал Тао, пока я не сжала его плечо.

— Это не Ричард, — тихо сказала я, и в отблесках огня на выбеленном крокодильем черепе на мгновение мне почудилась клыкастая злорадная усмешка.

Тао вздрогнул и обернулся через плечо. Тот самый Коготь, который отбил корзинку, мгновенно оказался рядом — и нанес такой же короткий, молниеносный удар, выбив из руки Лата единственную горящую палочку. Что-то противно хрустнуло, огонек улетел в туман и почти сразу погас.

А Тао закричал, и это был отнюдь не воинственный клич. Но именно в ответ на него откуда-то со стороны моря откликнулся отчаянный птичий свист, и вынырнувшая из тумана альциона вырвала из моих пальцев полыхающую палочку — и по инерции пронеслась над двумя Когтями, щедро рассыпая светло-рыжие искры.

Обзор резко улучшился. Мумии действительно горели, как промасленная ветошь — ярко, быстро и чрезвычайно пахуче. Но дымились в итоге отчего-то ногти на вытянутой вперед руке принца.

Альциона описала дугу над джунглями, выронив прогоревшую палочку куда-то в чащу, и пошла на второй заход. Я собралась было вытянуть вверх руку со вторым огнем — но замерла на середине движения.

Обезвредить удалось только двух Когтей. Троих оставшихся было более чем достаточно, чтобы схватить Тао и выразительно приставить боевой посох к его горлу.

— Давай, — сквозь сжатые зубы выдохнул он, прижав к туловищу пострадавшую руку.

Но я медлила, и пролетевшая над нами альциона только чиркнула когтями по моей макушке, вырвав прядь волос. Последняя палочка выдала яркий залп искр и погасла, но короткая вспышка ясно осветила подрагивающие от напряжения пальцы принца и мертвенную белизну его руки.

На меня никто не нападал. Но ведь ловушка была рассчитана именно на ведьму — кто еще смог бы в такие сжатые сроки найти пропавшего кухонного мальчишку?..

— Хорошо, — процедила я сквозь зубы, скрестив руки на груди. — Что ты от меня хочешь?

Пронзительно-синие огни подплыли ближе. Туман скрадывал движения, и казалось, что крокодилий череп движется сам по себе, таща за собой тело принца, как марионетку. Он подобрался вплотную и чуть запрокинул голову. Я могла судить о местонахождении альционы только по хлопанью крыльев и нервному свисту, но колдун, кажется, видел ее — и следил неотрывно.

— Нет, — еле слышно выдохнула я. Моя девочка, черноглазая, как отец, крошечная, нерожденная…

Но колдун меня, казалось, не слышал. Он вытянул вверх левую руку, и синие огни вспыхнули ярче — а птица вдруг замолчала и камнем рухнула прямо в раскрытую ладонь.

— Нет! — я дернулась было вперед, но налетела животом на проворно подставленный посох.

Тао и вовсе получил под дых и рухнул на колени, судорожно пытаясь вздохнуть и откашляться. В уголке рта маслянисто блеснула кровь.

Ребро. Опять ребро…

— Тао! — я застыла.

В живот словно кто-то вживил кусок льда. Дурное предчувствие было таким сильным, что я не могла сдвинуться с места — только беспомощно смотрела, как колдун аккуратно провел ногтем по своей ладони, и кожа на ней лопнула, как натянутый пергамент, забрызгав альциону густой черной кровью.

А птица приоткрыла клюв, сложила крылья — и в следующие мгновение во все стороны ударил цветной перьевой фонтан. Колдун бережно опустил руку, прижимая к себе плавящееся в изменении тельце.

Я прижала ладони ко рту, словно еще надеялась запихнуть обратно в горло испуганный вскрик.

Ребенок вцепился в слишком свободную рубашку колдуна и обернулся через плечо, уставившись мне в глаза. Синие отсветы от огоньков в крокодильем черепе искажали цвета, но девочка на руках колдуна была белокожей, как чистокровная вайтонка.

И у нее были светлые, почти серебряные волосы.

— Нет… — беспомощно повторила я.

Тао сплюнул кровью и как-то недобро уставился на принца, кажется, впервые приняв мысль о том, что со старым другом придется всерьез сражаться. Я с ужасом поняла, что, кажется, знаю, чем все закончится и почему вдруг моя нерожденная дочь перестала походить на мужчину, которого я хотела бы видеть ее отцом.

Принц поджидал здесь не просто ведьму — а ведьму и влюбленного в нее агента. Сомчайр Анги хорошо поработал, снабжая Его Высочество информацией из Мангроув-парка, и, несомненно, доложил и о безумной ночи бала слуг, когда Тао почти не отпускал меня от себя. Принц же слишком хорошо знал своего бывшего друга, чтобы не сделать из этого соответствующие выводы.

А Тао, должно быть, рассчитывал на то, что мои магатамы защитят его от колдовства — только вот зачарованы они были, в первую очередь, чтобы противостоять Велдону Гроверу. Ричарду Аллистеру обереги помешали бы в значительно меньшей степени.

— Стой, — не своим голосом приказала я не то себе, не то Тао.

Противник умен. Пусть мне сказали об этом в самом начале, но я не осознавала масштабов проблемы, пока не столкнулась с Его Высочеством нос к носу. Он предусмотрел все, что касалось возможной стратегии, линии поведения и ошибок, которые мы допустили. Заодно исправил и свои: у Ламаи мог родиться мальчик, способный впоследствии послужить причиной смуты и сложных решений при престолонаследии — пусть он был бы бастардом, но наверняка нашлись бы желающие посадить его на трон и править от его имени вместо того, чтобы мирно отдать престол племяннику. Я бы таких сюрпризов не преподнесла. У ведьмы с фамилиаром обязательно родится девочка, наследница дара — но не короны.

Чего я не понимала, так это каким именно образом он собирался заставить молчать женщин из семьи Блайт. Но сейчас уже не сомневалась, что Его Высочество в курсе и связей моей мамы, и недоброй славы бабушки, и наверняка заготовил несколько сценариев на случай, если кто-то из них проявит недовольство судьбой старшей дочери и внучки.

Пожалуй, я была не готова ознакомиться со сценариями на практике. А значит, следовало шевелить мозгами на порядок быстрее, чем до этого.

Пусть, когда дело касается интриг и долгосрочных планов, принц — акула в море, полном рыбы. Но о колдовстве он узнал немногим меньше трех месяцев назад, и не может не ошибиться хоть в чем-нибудь. Не сверхчеловек же он… где-то и у него есть слабое место.

Возьми себя в руки, Вивиан. Альциона показывает всего лишь вероятность, а не свершившийся факт. Рано опускать руки.

— Я сделаю, что ты захочешь, — так и не совладав с дрожью в голосе, пообещала я колдуну. — Только не…

Тао вдруг сорвался с места, снес с ног одного из Когтей и — я даже не поняла, как это у него вышло — вырвал из болезненно тонких пальцев золоченый посох, чтобы в следующее мгновение принять на него сразу два удара и тут же наступить на горло поверженному мертвецу. Под ботинком звучно хрустнуло. Тао переступил, балансируя на еще сопротивляющемся теле, и молниеносно пнул его, подкатывая под ноги к наступающим Когтям. Те дружно споткнулись, а Тао, так и не обратив внимания на две треснувшие магатамы в ожерелье, перехватил посох и рванулся к принцу.

Костяная маска лишала Его Высочество всякой мимической выразительности, но мне показалось, что он изрядно позабавлен.

Третий мертвец — с раздробленным горлом и грандиозной трещиной в черепе — дернулся вперед и схватил Тао за щиколотку, так и не поднявшись с земли. Агент запнулся и упал — сначала на четвереньки, потом отшибленная в предыдущей схватке рука странно подвернулась, и Тао рухнул набок, не сдержав вскрика. Я бросилась к нему, загородив собой от занесенного посоха, прижалась щекой к плечу и зажмурилась. Над нами застыл Императорский Коготь, так и не нанесший смертельный удар.

Тао дышал неглубоко и прерывисто. Я чувствовала каждый вздох кожей и все отчетливей понимала, что эту схватку мы проиграли еще до того, как она началась.

Бороться с колдуном на его территории было глупо и самонадеянно. Но разве могли мы закрыть глаза на горе миссис Хантингтон?..

Что ж, кажется, мы рисковали только добавить ей причин для слез.

— Только не Тао, — жалко и беспомощно взмолилась я, через плечо оглядываясь на равнодушные синие огоньки в крокодильем черепе. — Я сделаю все, только не…

— Что ты творишь?! — возмутился было Тао, но закашлялся и сплюнул кровяной сгусток.

А принц, все еще прижимая к себе сребровласую девочку, медленно поднял свободную руку и снял с лица костяную маску. Зловещие огоньки в ней так и не погасли, и за его приближением я следила с содроганием. Тао дышал с хрипами и жуткими паузами, и последняя магатама на его ожерелье мягко поблескивала, залитая кровью.

— В сторону, — ровным голосом приказал Его Высочество.

Я замешкалась, не желая открывать Тао для удара, и ближайший Коготь грубо отшвырнул меня прочь. Я проехала по земле, ссадив ладони и колени, а когда обернулась — Его Высочество уже деловито прилаживал маску на обездвиженного Тао.

Мертвенно-синие огоньки мигнули и загорелись ярче. Императорские Когти слаженно выпустили плечи Тао, и тот поднялся на ноги — дерганым, неестественным движением, запрокинув голову, словно крокодилий череп тянул его вверх за лицо. Принц наградил бывшего друга скептическим изучающим взглядом, чему-то кивнул и, повернувшись в сторону джунглей, деловито крикнул:

— Велд, выходи!

Я вскинулась, сжимая окровавленные ладони в кулаки, и застыла, когда из тумана неспешно выступил камердинер принца.

У него было слишком худое, но все еще красивое лицо с выступающими скулами и чувственный рот с полной нижней губой, длинные ресницы и выразительные брови вразлет. Он выглядел бы еще младше Его Высочества, если бы не отчаянный, злой взгляд. Как у крысы, загнанной в угол.

За руку он держал Терренса Джея Хантингтона III, и впервые на моей памяти достойный наследник династии кухонных мальчишек Мангроув-парка стоял тихо-тихо, потупив глаза, и не порывался куда-то бежать, что-то тараторить и выклянчивать леденцы.

Я смотрела на его погасшее личико и изгвазданные в песке и грязи шорты, и отчетливо понимала, что зверею.

— Ты отведешь нас к Ламаи Вонграт, — утвердительно произнес камердинер Его Высочества высоким от волнения голосом. — И без фокусов! Заложников у нас двое, и одним вполне можно пожертвовать.

Принц метнул на Велдона нечитаемый взгляд, но промолчал.

— Три, — криво усмехнулась я, поднимаясь на ноги. Колени были словно из желе, и меня потряхивало. — У тебя три заложника, Велдон Гровер. Не так ли?

Его Высочество не проронил ни слова.

— Два, — невозмутимо поправил меня камердинер и выразительно дернул Терренса. Мальчик вылетел на два шага вперед, едва не пропахав носом землю, и на мгновение повис на вытянутой вверх руке, прежде чем остановиться. — Но может остаться всего один. Веди, Вивиан Блайт. И убедись, что найдешь нужные слова, чтобы твои прихлебатели держали пушки при себе.

Терренс молчал и не поднимал глаз. Альциона на руках у Его Высочества безразлично смотрела куда-то поверх моей головы. Тао стоял неподвижно, и крокодилья маска на его лице злорадно скалила зубы.

— Хорошо, — процедила я сквозь сжатые зубы и развернулась в сторону мангровой рощи.