Я клянусь тебе в вечной ненависти

Глава 18. В плену эмоций

По начищенному паркету парадной залы я шла как по тонкому льду, готовому проломиться подо мной в любую секунду. Чем ближе мы подходили к распахнутым дверям музыкального салона, тем сильнее у меня дрожали колени. Нам навстречу, заглушая разговоры гостей благотворительного вечера, плыли звуки старинной мальбуржской мелодии. Ее исполняли приглашенные музыканты, а после них настанет черед выступать хору воспитанниц Сен-Г рейс. От предвкушения у меня холодело в груди.

Корнелия Файнс уже стояло рядом с импровизированной сценой и обмахивалась веером из роскошных перьев. Ни дать ни взять — оперная дива! Это сравнение меня развеселило и немного ослабило тугую пружину напряжения, что сворачивалась внутри с самого утра. Расправив складки светло-голубого платья, которое ужасно мне не шло, делая похожей на бледную поганку, я вместе с девочками прошла в музыкальный салон. Стараясь особо не смотреть по сторонам, приблизилась к сцене, где голубоватым облаком уже скучились хористки.

Скорее бы всё закончилось! Вот выступлю и, как только приличия позволят покинуть прием, сбегу к себе в дортуар. Не хватало еще столкнуться с Ангэлером!..

Какая же я никудышная врунья! Даже себя толком обмануть не могу… Конечно, я хотела увидеть лорда-попечителя. Понимала всю неправильность подобного желания, но ничего с ним поделать не могла. Сердце в груди заполошно стучало от одной мысли, что он где-то там, в толпе, и вместе с остальными гостями смотрит, как я поднимаюсь на сцену и занимаю место во втором ряду. Набравшись храбрости, окинула взглядом расположившихся в зале господ: сплошь нарумяненные щеки увешенных драгоценностями дам, напомаженные усы благородных лордов и лысеющие макушки видных деятелей Мальбурга. Синих глаз в этом море разряженных гостей видно не было.

Выступление прошло на удивление гладко, наверное, главным образом потому, что я удачно спряталась за пышными локонами Эммы Торнтон. Зрители великодушно проводили нас бурными овациями. Мадам Мезар поманила за собой Викторию и Корнелию, которых, видимо, ждало какое-то особо почетное поручение. Остальным воспитанницам предстояло остаться в музыкальном салоне, чтобы мило улыбаться гостям и вежливо отвечать на их вопросы.

Воспользовавшись передышкой, Кати утащила меня в уголок, откуда было очень удобно наблюдать за происходящим. Возможно, этот вечер не так плох, и зря я торопилась его покинуть… Вот переведу дух и присмотрюсь получше к почтившим нас своим присутствием благодетелям. Где-то среди них должна быть мадам Сибилла Орли, патронесса Клеридж, элитного интерната для девочек. Я запомнила это имя из списка гостей. Мадам могла бы стать моей нанимательницей. С ней определенно нужно познакомиться! Вот только как ее разыскать?..

Воодушевившись новой целью, я вскинула подбородок и смелее обвела глазами досточтимую публику.

А с кем это беседует мадам Луиза? Часом не с патронессой Клериджа? Полная дама с высоким начесом что-то увлеченно рассказывала супруге нашего директора, жеманно вытягивая губы трубочкой. Пухлые пальчики, увешанные перстнями, непрерывно порхали по воздуху, грозя выплеснуть на окружающих шампанское из бокала.

Какая колоритная мадам! Наверное, сейчас самое время подойти к Луизе Хоуль: тогда она представит меня собеседнице, и я смогу перекинуться парой слов с мадам Сибиллой. А если всё хорошо пойдет, то и рассказать ей о моих карьерных устремлениях…

Я уже сделала шаг в сторону воркующих дам, когда краем глаза заметила в дверях знакомый силуэт и встала как вкопанная. Сердце пропустило удар и болезненно сжалось. Честолюбивые планы были мгновенно забыты. Едва не забывая, как дышать, я завороженно наблюдала, как в зал неспешно входил лорд Ангэлер.

Высокий и статный, в неизменном темном костюме, он остановился рядом с компанией мужчин, отвечая на их приветствия. Бесстрастное лицо с легким вежливым интересом к собеседникам. Намек на улыбку застыл на безупречных губах.

Тут же мысленно отвесила себе подзатыльник. На ненавистных губах! Я всё в нем ненавижу.

А в следующее мгновение подо мной словно провалился пол. По темному рукаву его сюртука уверенно скользнула тонкая белая рука. Богато одетая молодая женщина доверчиво прижалась к его боку и ласково улыбнулась. Изумрудный шелк выгодно подчеркивал ее сочные формы. Рыжеватые локоны в изящной прическе отливали ярким пламенем. Собственническим жестом Арланд накрыл женские пальцы, покоившиеся на сгибе его локтя.

Из моих легких разом вышибло весь воздух. А в позвоночник словно вогнали раскаленный стальной прут. Я бы скорчилась от боли, но бездушная пылающая сталь заставляла держать спину ровно.

«Только бы стерпеть… только бы не расплакаться, — шептала себе в отчаянии. — Я же его ненавижу… И мне всё равно, с кем он пришел на этот вечер…»

— Ты побледнела, — прорвался сквозь затопившую душу боль голос Катрины. — Может твой корсет слишком сильно затянули. Пойдем ослабим?

— Нет… нет, всё в порядке. Лучше заглянем в зал с угощениями, я бы попила сладкого лимонада, — выдавила, не в силах оторваться от невыносимого зрелища.

Проследив за моим взглядом, подруга понимающе кивнула и увлекла в соседний

зал.

— Знаешь, лорд-попечитель проводил тебя очень пристальным взглядом, — сообщила, вручив мне бокал с напитком.

— Пожалуйста, Кати, давай не будем о нем! — взмолилась я и сжала дрожащими пальцами холодный хрусталь.

— Он тебя бросил? — Подруга участливо погладила меня по руке.

— Нет. Я его.

Катрина недоверчиво взглянула мне в глаза, но промолчала. По всему было видно, что не поверила, но решила пощадить мои чувства. Богатый лорд поиграл и бросил — так это выглядело со стороны… Знала бы она, насколько всё ужаснее на самом деле!

— Вы заметили, дорогуша, на ней легендарная «Слеза ундины»! — чуть ли не в ухо мне прокартавила подошедшая к столу пышнотелая гостья. — Неужели Маргарет решилась расстаться с украшением? Изумруды такой чистоты, да еще в обрамлении вармийского жемчуга…

— Окститесь, милочка, Маргарет еще не выжила из ума, чтобы отдать избраннице сына свадебный подарок покойной свекрови, — возразила ей миниатюрная и сухонькая дама преклонных лет. — Юная леди просто выгуливает ожерелье. Вы же знаете, жемчуг любит тепло кожи, а Маргарет давненько не выводила его в свет. Думаю, мы еще увидим на ее невестке драгоценности из сокровищницы Ангэлеров…

Я так поспешно поставила бокал с недопитым лимонадом на стол, что едва не опрокинула его на белоснежную скатерть. По позвоночнику пробежал озноб, застыв в груди ледяным комом.

Нестерпимо захотелось уйти. Зря не сделала этого раньше! Поступила бы, как намеревалась изначально, и уже была бы в тишине своей спальни, подальше от любительниц посплетничать и от Ангэлера с его новой пассией…

Хотя почему новой?.. Судя по всему, они уже давно вместе, просто недалекая Эла об этом не знала. И даже какое-то время наивно считала себя избранницей лорда-попечителя… Как можно было быть такой слепой?! Арланд никогда меня ни с кем не знакомил, не выводил в свет, даже на похоронах леди Цицерии я стояла в стороне, спрятанная под маской… Только доверчивая идиотка могла питать иллюзии относительно того, какая роль ей отведена!

Но я ведь и так уже об этом узнала, из того письма… Зачем снова и снова мучаю себя этими мыслями? Как всё-таки больно, не просто узнать о чужом коварстве, но и получить тому неоспоримые доказательства… Доказательства эти, словно издеваясь надо мной, вплыли в зал под ручку с Ангэлером, сверкая улыбкой и семейными изумрудами. Грянувшая в музыкальном салоне оркестровая сюита, очевидно, помешала им общаться, потому они и вышли в более тихое место в компании супружеской четы Хоулей.

Не могу здесь больше оставаться! Не хочу на них смотреть…

Только вопреки своим же мыслям, глаз от Арланда отвести не могла. Смотрела и смотрела, будто видела последний раз в жизни. А он отвечал мне таким же долгим, прожигающим душу взглядом. Пока рыжеволосая спутница не потребовала его безраздельного внимания, тронув за руку.

— Ты куда?! — воскликнула мне вслед Катрина, когда я, опомнившись, рванула к выходу.

Довольно издеваться над собой! И хватит позволять ему издеваться надо мной! Зачем он так смотрит?! Нравится видеть отпечаток страданий на моем лице?.. Больше не доставлю ему такого удовольствия.

Демонстративно бросила полный ненависти взгляд в его сторону и мысленно чертыхнулась, заметив, что Ангэлер с Хоулями тоже двинулись в сторону выхода из зала.

Да чтоб им всем в бездну провалиться! Не хватало еще столкнуться с ними в дверях!

Похоже, что так и получится. Нужно либо ускориться, почти перейдя на бег, либо притормозить, позволив им первыми миновать проход. А вдруг они остановятся в дверях? Тогда просочиться мимо незамеченной не выйдет. Придется здороваться, натянув на лицо учтивую улыбку…

Это выше моих сил!

Плевать, что обо мне подумают — я прошмыгну первой. Подхватив юбки, ускорила шаг, ловко маневрируя среди немногочисленных гостей, возвращавшихся в музыкальный салон. Кожей ощущала сокращающееся между нами расстояние и следящий за мной взгляд некромонга. Готова поклясться, на его губах появилась хищная улыбочка.

Ах вот как! Загоняет меня как дичь и веселится?!

Мои жгучая обида и возмущение внезапно выплеснулись сладкими брызгами. Послышался звон разбитого стекла, острые осколки брызнули во все стороны. Я ошарашенно замерла на месте, не понимая, как это случилось.

Секунду назад между нами проходил официант, держа поднос с красивой пирамидой из бокалов, наполненных шампанским. А в следующее мгновение эта пирамида рухнула в сторону Ангэлера, окатив некромонга с головы до ног.

Ой-ой! Я ведь и пальцем не притронулась ни к официанту, ни к подносу!

Неужели это…

— Простите, милорд! Не понимаю, как это случилось, — бормотал побледневший официант, с неподдельным ужасом наблюдая, как на белоснежной сорочке некромонга расползается мокрое пятно.

— Вы здесь не при чем. Идите и позовите уборщицу, — отпустил его

лорд-попечитель и… уставился на меня потемневшими до черноты глазами. — Ничего не хотите мне сказать, Элеонора?

Фамильярность и издевательские нотки в голосе некромонга вывели меня из ступора и разозлили. Еще и эта рыжая, глядевшая со снисходительным любопытством, словно я какая-то забавная букашка…

— Сожалею, что ваш вечер не задался, милорд, — процедила в ответ и на всякий случай сделала шаг назад.

И тут же наткнулась на что-то, сердито прошипевшее мне в затылок голосом мадам Мезар:

— Не о том сожалеете, мадемуазель Дюбар. Вам следует извиниться…

Вот и классная дама подоспела, привлеченная то ли шумом, то ли предчувствием скандала. Хотя скандалить я вовсе не намеревалась. Всё, чего хотела — поскорее оказаться в уединении спальни, снять внутреннее напряжение (и дурацкое платье!), возможно даже поплакать. Вот только по лицу Ангэлера было видно, что отпускать меня он не собирался. Так мы и стояли, сцепившись взглядами, и я, вопреки здравому смыслу, получала от этого противостояния странное, извращенное удовольствие.

— Ох, какая неприятность! Простите, мне искренне жаль, милорд — озабоченно хлопотал вокруг мокрого некромонга директор Хоуль.

— Ничего страшного не произошло, Марк. Мне подмочили костюм, а не репутацию. Я переживу, — любезно произнес Ангэлер, стирая влагу с лацкана сюртука платком, который ему заботливо вручила спутница. А потом, бросив на меня полный такого искреннего беспокойства взгляд, добавил: — У юных созданий порой бывают неконтролируемые всплески магии. С мадемуазель Элеонорой это уже случалось?

— За воспитанницей Дюбар магических наклонностей мы прежде не замечали, — вклинилась в разговор мадам Мезар, явно считавшая себя в курсе всего происходящего в школе. Я с этим не согласилась — мысленно конечно! Ничего-то мадам не знала: ни о тайных проделках воспитанниц, ни о моей пробудившейся магии. Сейчас, глядя на острые осколки разбитых бокалов, я сама недоумевала, почему никому не рассказала о проявлениях магического потенциала. Почему не доверилась даже девочкам? Чего так испугалась?.. Хотя, если рассуждать здраво, испугаться-то было чего! В моих руках вдруг оказалась разрушительная сила, опасная и неуправляемая, которая уже однажды привела к гибели мамы. Правда, я недавно узнала, что эта версия фальсифицирована. Или всё же нет?..

— Это могло бы объяснить ваше недомогание, — тихо обратилась ко мне супруга директора.

— Какое недомогание? — требовательно уставился на нас Ангэлер.

— Никакое! Я себя прекрасно чувствую.

Ну нет! Обсуждать с ним мой обморок я точно не собираюсь. Еще чего не хватало! Да еще в присутствии его избранницы. Как ему самому не совестно изображать беспокойство за постороннюю девицу, когда рядом стоит невеста? И почему она это терпит?! Сама сдержанность и всепрощение… Или я в ее глазах настолько ничтожна, что не стою и крупицы ревности?!

«Вот бы открыть ей глаза на то, как развлекается ее благоверный!» — промелькнула в голове отравленная ядом ненависти мысль. Но я ее сразу отбросила: от подобных откровений мне вреда куда больше будет, чем некромонгу.

— Мы обязательно определим воспитанницу Дюбар в класс контроля магии, — авторитетно заявила мадам Мезар, отвлекая лорда-попечителя от темы моего здоровья. Я бы ей даже благодарно улыбнулась, если бы не была так взвинчена.

— Учитывая наследственность, это стоило сделать сразу, — сухо подытожил некромонг, скользнув по моему лицу красноречивым взглядом.

Я знала, что он там видел — Эвелину! А с проснувшейся магией я стала еще сильнее походить на нее.

Меня словно молнией в макушку ударило, прошив разрядом вдоль всего позвоночника. Негодование перемешалось с отчаянием. Перед глазами заплясали черные закорючки официального заключения о причине смерти леди Дюбар, между строк которого проглядывало лицо Арланда с кривой ухмылкой на губах.

Как смеет он упоминать о моей семье, которую сам же и уничтожил?!

— Вы! Вы… — Я тщетно силилась подобрать слово, способное выразить ту бурю эмоций, что клокотала в душе. Что-то такое обидное и оскорбительное готово было сорваться с языка.

Ангэлер предостерегающе сощурил синие глаза. Все прочие свидетели этой сцены ощутимо подобрались, предчувствуя катастрофу. Я и сама понимала, что сейчас произойдет что-то непоправимое, но эмоции словно подчинили меня своей власти. Безумные качели раскачивались между обидой и злобой, лишая привычного самоконтроля. Пьяняще и пугающе! Какая-то другая Элеонора пробуждалась к жизни, и я боялась ее непредсказуемости.

Жесткие пальцы внезапно сомкнулись на моем запястье. Злой шепот мадам Мезар подействовал как ведро ледяной воды:

— Если вы сейчас же не возьмете себя в руки, я вам лично обеспечу исключение из школы с позором!

К возмущению и злости щедро плеснуло страхом. Пламя моей ярости зашипело и погасло, оставив лишь горький дым, что щипал глаза. Даже хорошо, что устремленные на меня взгляды виделись сквозь пелену слез: осуждающий от директора, прожигающий некромонга и наполненный презрительной жалостью от его рыжеволосой красотки.

Как же я смертельно от всех вас устала!

Когда классная дама решительно потащила меня за руку к выходу, даже мысли не возникло сопротивляться. Мелкая дрожь сотрясала всё тело, как в лихорадке. Разбитой куклой я плелась за мадам Мезар по коридорам, надеясь, что целью нашего марша станет дортуар…

Но надеждам моим не суждено было сбыться: вместо спальни меня привели в кабинет директора Хоуля. А через пару минут тужа же вошел и его хозяин.

— Мадемуазель Элеонора, что на вас нашло? Вы же такая разумная девушка! — накинулся на меня с порога.

Стремительно приблизился к столу и, опустившись в кресло, тяжело вздохнул.

— Присаживайтесь, — продолжил уже спокойнее и кивком головы указал мне на кресло. — Давайте обсудим произошедшее…

— Да, потрудитесь объяснить свое поведение! — поддакнула мадам Мезар и тоже вознамерилась сесть на свободный стул.

Однако директор в группе поддержки не нуждался, а потому любезно попросил ее спуститься в зал и проследить, чтобы воспитанницы более не учиняли беспорядки. Преисполненная чувством собственной важности классная дама поспешила прочь исполнять ответственное поручение. Дверь с тихим стуком закрылась; я и Марк Хоуль остались в кабинете одни.

— Это было не первое проявление вашей магии, не так ли? — спустя пару мгновений нарушил он молчание.

Я покачала головой. Разговаривать совсем не хотелось. Казалось, еще немного, и просто усну в этом кресле, вернувшись калачиком.

— Знаете, я не первый год возглавляю школу и многое видел… Такие всплески магии не случаются на ровном месте. Что могло вас так расстроить, мадемуазель Элеонора? — вкрадчиво поинтересовался директор и глянул исподлобья столь многозначительно, словно видел меня насквозь. Я почти поверила, что ему всё-всё про меня известно, но по какой-то причине он просто желает услышать это из первых уст.

Вот только прежнего доверия к господину директору я уже не испытывала и изливать перед ним душу не собиралась. Слишком свежи еще были воспоминания о подслушанном разговоре… Если у директора есть тайны от воспитанниц, то и у его подопечных они тоже могут быть.

— Наверное, я просто переволновалась из-за выступления, — ответила уклончиво и сонно хлопнула ресницами.

— Значит, лорд Ангэлер пострадал случайно и незаслуженно? — Мне достался еще один испытующий взгляд.

Что господин Хоуль так жаждет выяснить? Не покусилась ли я на его драгоценного лорда-попечителя умышленно? Будь я обученным магом, может и облила бы его из зловредности, а так да — нелепая случайность. А вот с «незаслуженно» не соглашусь — еще как заслуженно! Правда, директору об этом говорить не обязательно.

— Я сожалею о случившемся, — прошептала в ответ, виновато опустив глаза на нервно сцепленные пальцы.

— Рад это слышать, — миролюбиво улыбнулся директор. — Мне в какой-то момент показалось, что вы хотели сказать лорду-попечителю нечто нелицеприятное… Это было бы крайне опрометчиво с вашей стороны. Я имею в виду — нагрубить публично. Да и элементарно некрасиво… Особенно учитывая тот факт, что лорд Ангэлер оплатил ваше обучение в Сен-Грейс…

— Он… ЧТО?! — ошарашенно выдохнула я. — Это какая-то ошибка…

Не может этого быть! Директор явно что-то напутал!

— Нет здесь никакой ошибки, — равнодушно пожал он плечами. — Ошибкой была бы ваша неблагодарность.

Мой мир в очередной раз за последние недели разлетелся на мелкие осколки. Буря негодования охватила бы меня в любое другое время, но в нынешнем состоянии сил бушевать не было совершенно. Я лишь горько усмехнулась. Получалось, что Арланд с самого начала планировал сделать меня своей игрушкой… Я еще училась в Тотенбур-Холл, а он уже следил за мной и рассчитывал, как подобраться ближе. Но как же мастерски он разыграл удивление и неосведомленность о моем имени при первой встрече! Это, право, достойно восхищения. Ему бы в Королевском театре выступать, а не в карателях служить… Такой актерский талант пропадает!

Попрощавшись с директором и заверив его, что на следующий день непременно посещу класс контроля магии, я поспешила в дортуар. Прием еще не закончился, и, к моему облегчению, девочек в комнате не оказалось.

Как же хорошо иногда остаться наедине со своими мыслями… Даже с такими безрадостными.

Если бы женщин учили пользоваться магией, а не сдерживать ее, то на завтрашний урок госпожи Гранже я бы бежала впереди всех. Пусть у меня остался лишь месяц, но я была бы очень старательной, освоила бы всё-всё-всё, и при следующей встрече поквиталась бы с этим синеглазым лгуном! Но, увы, это лишь пустые мечты. Не будет мне ни магии, ни мести…

Хотя, в моем случае, продолжить жить, как и планировала, станет лучшей местью. Не позволю ему заполучить власть над моей судьбой. И долг ему верну!

Учебу он мне оплатил явно не из добрых побуждений, но всё же годы в Сен-Г рейс были самыми светлыми в моей жизни, и память о них не должна быть осквернена гадкими замыслами Ангэлера. Вот вступлю в права наследства, устроюсь на работу в интернат и пошлю в школу чек, покрывающий все расходы.

Обняв подушку, я устало прикрыла глаза и провалилась в сон. Казалось, я поспала лишь пару минут, когда кто-то мягко, но настойчиво начал трясти меня за плечо.

— Просыпайся, Элечка! У нас с тобой первым уроком контроль магии. К мадам Гранже нельзя опаздывать, — ласково уговаривал голос Катрины.

Не открывая глаза, я прислушалась к себе. Самочувствие было сносным: ничего откровенно не болело, но во всем теле ощущалась какая-то слабость и разбитость.

Как же выматывают эти магические всплески! Пожалуй, и вправду стоит поспешить на урок, чтобы поскорее научиться их контролировать.

— Погоди-ка! А откуда ты узнала, что сегодня я иду с тобой к мадам Г ранже? — Я резко села на кровати и требовательно уставилась на Кати.

Подруга не присутствовала при нашем разговоре с директором, да и за сценой с Ангэлером наблюдала явно издалека. Как же она узнала, что именно там произошло? Неужели всё было настолько очевидно? Я невольно поежилась от мысли, что сегодня вся школа будет судачить о моем срыве. И если вчера, в пылу эмоций, мне было всё равно, то наутро перспектива подобной славы откровенно пугала.

— Мадам Мезар устроила мне вчера настоящий инструктаж на эту тему, пока ты была у директора, — мягко улыбнулась Кати. — Она даже оттаяла ко мне по такому поводу. Разговаривала абсолютно нормально, а не сквозь зубы, как в последнее время. В общем, мне велено за тобой присматривать и помогать на занятиях.

Ну надо же! Катрину неофициально назначили моей нянькой…

— А мне никто не хочет объяснить, что происходит? — раздался из-под одеяла сонный голос Виктории.

— Позже! — хором ответили мы.

— Ну и ладно, — надулась Вита. — Я тоже не расскажу, как познакомилась с мадам Сибиллой Орли.

Из моих легких вырвался грустный вздох. Вот почему так несправедливо получается?! Вите это знакомство совершенно не нужно, но при этом именно ей удалось пообщаться с патронессой Клериджа, а я, так страстно желавшая этого, осталась не у дел…

— Ладно-ладно, скажу, не вздыхай так тяжко, — Вита вынырнула из-под одеяла, рассыпав кудряшки по подушке. — Оказалось, мадам Орли знакома с отцом Себастьяна, вот ей и стало любопытно взглянуть на его невесту. Мы мило пообщались, и я, между прочим, замолвила за тебя словечко, Эла. Рассказала, какая ты ответственная, старательная и как серьезно готовишься в наставницы!

— Спасибо, Виточка! — от радости я хлопнула в ладоши. — Дай тебя расцелую…

— Потом будете целоваться, — строго одернула меня Кати. — Одевайся скорее, иначе опоздаем!

Из комнаты я выходила в отличном настроении. Будущее уже не рисовалось таким мрачным, и я пребывала в полной уверенности, что у меня всё получится. По дороге к классу контроля магии Кати вкратце рассказала о том, чему их успела научить преподавательница. Оказалось, помимо рукоделия, они всё же занимались немного теорией магии: изучали этапы развития магических способностей, учились распознавать симптомы приближающегося всплеска. В общем всё то, что магически одаренные мальчики проходят еще в начальной школе.

— Вас всего шестеро? — удивилась я, когда Катрина упомянула, сколько девочек посещают занятия с мадам Г ранже.

— Ну да. У нас всех выявили магический потенциал и определили в класс с момента поступления. Думаю, твое появление вызовет некоторый ажиотаж…

— Не сомневаюсь! А почему же меня не выявили сразу?

— Наверное, ничего не проявилось тогда, — пожала плечами Кати. — Порой магия у женщин просыпается гораздо позже, уже во взрослом возрасте.

— Думаешь?

— Не думаю, а знаю: такое редко, но бывает. Вот у тебя так и случилось.

— До сих пор не могу привыкнуть… Зачем только эта магия проснулась! Почему?

Вопрос был скорее риторическим, но прилежная Катрина поспешила мне всё

объяснить.

— Это случается по разным причинам, но почти всегда связано с каким-то значимым событием в жизни женщины. Например, двоюродная сестра мадам Г ранже обрела магию после рождения ребенка. Представляешь? Вся семья была в шоке, да и сама она перепугалась не на шутку! Но со слов нашей наставницы чаще всего пробуждение связано с… — тут подруга запнулась и обильно покраснела, искоса взглянув на меня, — … с потерей невинности.

Повисла неловкая пауза. Мы приближались к классу, где уже собрались немногочисленные воспитанницы. Кати тактично молчала, стараясь не встречаться со мной взглядом. Незаданный вопрос и без труда угадываемый ответ витали в воздухе.

— Вот мы и пришли! — наигранно бодро воскликнула она, пропуская меня вперед.

Миловидная преподавательница, которая уже была предупреждена о появлении

новенькой, указала мне на первую парту и, раздав всем ученицам пяльцы, приступила к занятию.

Дни в Сен-Грейс снова вернулись в привычное русло: подготовка к экзаменам, дежурства, вечерние посиделки с девочками, отдых и снова утренние занятия. К счастью, никаких торжественных мероприятий в школе больше не планировалось до самой выпускной церемонии.

Расстраивало только одно — мои успехи на попроще контроля магии были более, чем скромными. Всё шло хорошо, когда я пребывала в спокойном и радостном состоянии. Но стоило мне занервничать или расстроиться, как тонкая нить, сдерживающая мою разрушительную силу, обрывалась, и всё выходило из-под контроля… После наших занятий мадам Гранже выглядела растерянной и обеспокоенной. Похоже, она плохо понимала, что со мной делать. Однако всё же старалась приободрить меня, объясняя что-то про пик, который должен быть вскоре пройден и после которого наступит спад магической активности. Только поточнее сказать не могла, наступит ли этот пик завтра или через год. За неимением лучшей альтернативы мне прописали успокоительные капли, которые я исправно принимала. Виктория к подобному назначению отнеслась с большим подозрением.

— Опять ты вливаешь в себя эту гадость, — пробухтела кудряшка, когда я перед сном по обыкновению накапала в стакан воды девять капель успокоительного. — Мне кажется небезопасным принимать лекарство так часто.

— Небезопасно, если у Элы будут срывы! — возразила ей Катрина. — Она же может поранить себя или окружающих…

— Не ссорьтесь, девочки! В моем случае всё равно лучше пока ничего не придумали.

— Лучше бы тебе выдали браслет-блокиратор, а не пичкали всё время успокоительным! — не унималась Вита.

— Для женщин таких браслетов не бывает, — разочарованно вздохнула я. Эх, существуй такое чудо в природе, я не поскупилась бы, чтобы его заполучить! Мужчинам ведь блокирующие магию браслеты существенно облегчали жизнь.

— Думаю, серые артефакторы и не такое могут изготовить! — оживилась Виктория. — Не так давно по городу ходил слух, что в Луковом переулке чего только не продают из-под полы. Сами лавки артефакторов, конечно, лицензированные, но приторговывают разным товаром, и не только разрешенным. О таких особенных заказах, понятное дело, нужно разговаривать в частном порядке…

— Еще чего не хватало! Чтобы Эла ходила по сомнительным местам и разговаривала с неблагонадежными личностями! — Кати встала в воинственную позу, уткнув руки в бока, и живо напомнила своим видом и голосом нашу старшую кухарку Мэнди. — Не придумывай, Ви! А ты, Эла, соблюдай рекомендации мадам Г ранже, и всё будет в порядке. В каплях этих я ничего плохого не вижу. Перед экзаменом, может, даже позаимствую немного, чтобы снять мандраж…

— Как будто тебе это надо! — с возмущением уставилась на подругу Вита. — Чего тебе волноваться? И так всё знаешь и спокойненько сдашь! Ты всегда хорошо отвечаешь, уже даже мадам Мезар оценила и перестала к тебе цепляться.

Я тоже заметила, что наша классная дама как будто остыла и в последние дни изменила отношение к Кати в лучшую сторону. В полной мере былая благосклонность не вернулась, но и придирок стало всё же меньше. Так что Вита права: об исходе экзаменов наша отличница могла бы не волноваться.

— Ну, перестала она это делать не из-за моих впечатляющих знаний, а немного по другому поводу, — на лице Катрины расцвела загадочная улыбка. — Отец прислал письмо, в котором сообщил, что Филипп Барроу официально просил у него моей руки. Под воздействием обстоятельств он дал согласие и даже уже объявил во всеуслышание о помолвке. Руководство школы, видимо, тоже проинформировано.

Надо было видеть глаза Виктории! Они были похожи на два зеленых блюдца. Впрочем, мои, с поправкой на цвет, наверняка выглядели так же.

— И ты молчала?! — ахнули мы в один голос.

— Не сердитесь, девочки! Прежде чем озвучивать эту новость, мне хотелось переговорить с Филиппом. Мы же с ним теперь вроде как официально помолвлены… И у меня есть к нему вопросы, на которые я хотела бы получить честные ответы. Да и вообще, неплохо бы узнать, что он обо всем этом думает…

— Уверена, он счастлив до небес! — заверила я залившуюся румянцем Кати.

— Ты что же, так и не виделась с ним с тех пор? — удивленно хлопнула ресницами Виктория.

— Неа… Это было затруднительно, учитывая, что меня посадили под замок. Да и в последнем письме отец почему-то не отменил мое ограничение на выход. Теперь вся надежда на нашу дырку в заборе!

Судя по тому, что на следующий вечер Катрина тайком пронесла в дортуар кулек шоколадных конфет, надежды ее оправдались, и долгожданная встреча с кадетом состоялась.

— Зато теперь, когда вы помолвлены, можете беззастенчиво целоваться! — с лукавой улыбкой заметила Вита, отправив в рот шоколадное лакомство.

— Мне теперь до конца жизни только с ним и целоваться, — обреченно вздохнула

Кати.

— Не будь так категорична, — подмигнула я подруге. — Мало ли кто может украсть твой поцелуй!

— Точно! — согласно тряхнула кудряшками Виктория. — Есть такая свадебная традиция: если неженатые друзья жениха смогут поцеловать невесту в день свадьбы, то им целый год во всех делах будет сопутствовать удача. Представляешь, сколько в королевской военной академии найдется желающих?

— А сколько из них согласятся поехать в Шлосберг? — саркастично поинтересовалась Кати, не разделявшая нашего воодушевления. — Отец поставил условие, что церемония бракосочетания должна пройти в моем родном городе. Филипп согласился. Мы поженимся в конце лета, когда он вернется из своего полевого лагеря. А потом мне придется уехать вместе с ним в гарнизон, куда он будет распределен. — Подруга горестно всплеснула руками. — Представляю, какой это будет медвежий угол!

— Тогда ты разницы не заметишь! Как будто и не уезжала из дома, — хмыкнув, Вита потянулась за очередной конфетой, но тут же схлопотала по руке: — Эй!

— Хватит лопать конфеты! Потолстеешь, — мстительно сощурила серо-голубые глаза Катрина. — А у тебя тоже, между прочим, скоро свадьба.

— А вот и нет! — возразила кудряшка и уселась на кровати, скрестив ноги. — О нашей с Себастьяном помолвке еще официально не объявлено. А с момента объявления до самой свадьбы не менее полугода пройдет. Я еще десять раз успею потолстеть и похудеть!

— Почему так долго? — удивилась я. — Себастьяна тоже после выпуска куда-то по службе отправляют?

— Со связями его отца никуда он не денется из столицы, — беззаботно махнула ладошкой Виктория. — Просто сами приготовления занимают время. Когда сестра выходила замуж, только на пошив платья закладывали три месяца. Зная запросы Себа, мы поженимся в конце года, в лучшем случае!

— А ты уже придумала, где закажешь платье? — спросила я впечатленную сроками Катрину.

— Хочешь, посоветую салон, где шили платье сестры? — тут же предложила Вита.

— Виолетта была им очень довольна!

— Спасибо, но шить платье мы будем дома. У нас всё проще и быстрее, по три месяца ждать не приходится… Разве что ткань можно было бы купить здесь. Всё же в магазинах Мальбурга выбор богаче.

— Ой, я не подумала! — спохватилась кудряшка. — Тогда спрошу у сестры, где лучший выбор тканей. Как раз на выходных буду у нее в гостях и всё разузнаю…

— Так ты от нас уедешь? — грустно вздохнула я. Количество выходных, оставшихся до выпуска, можно было по пальцам одной руки перечесть, и мне хотелось их все провести вместе с девочками. — А зачем тебе к сестре?

— У моего племянника день рождения. Три года исполняется.

— Я и забыла, что ты у нас тётя. Тётя Виктория, — улыбнулась в ответ.

— Ты не представляешь, Элечка, какой прелестный малыш! Круглощекий и смешной, — похвасталась племянником Вита. — Только не смотри на меня так! Своих детей я пока не хочу.

— Ну-у-у, тут не всё от тебя будет зависеть, — усмехнулась Кати.

Я одобрительно хихикнула. Несравненный Себастьян, судя по всему, после свадьбы всерьез озаботится этим вопросом, чтобы ненужные, по его мнению, мысли и устремления поскорее выветрились из хорошенькой головки его супруги.

— Это мы еще посмотрим! — упрямо вздернула подбородок Вита.

Ох, милая! Если Себастьян не окажется полным неумехой в супружеской постели, то очень быстро поселит в тебе своего наследника… Мысли свои я, конечно, не рискнула озвучивать. Слишком скользкой для меня была эта тема. Тотчас некстати вспомнились горячие объятия Арланда, умелые ласки, от которых я сгорала заживо. Стало тошно и тоскливо, как и всякий раз, когда мысли сворачивали в сторону Ангэлера.

Я затаила дыхание, прислушиваясь к себе: будет ли мой перепад настроения иметь негативные последствия? Но магического всплеска не последовало, даже крошечного. Хорошие всё-таки успокоительные капли. Действенные.

Убежденная в положительной динамике своего состояния, в один из дней я отправилась к мадам Мезар. Зачет по курсам для будущих наставниц был сдан, а значит, пришла пора попросить рекомендации, чтобы направить в Клеридж и еще несколько школ. Задерживаться в Сен-Грейс после завершения экзаменов не хотелось, поэтому следовало вплотную заняться поиском работы.

Классную даму я застала в учительской восседающей за солидным письменным столом из орехового дерева. С серьезным видом она заполняла ведомости, что было мне только на руку: мои отличные отметки были у нее прямо перед глазами.

— Простите, что отвлекаю вас, мадам, но могли бы вы уделить мне пару минут? — С внезапно появившейся робостью я приблизилась к столу.

— Что-то случилось, мадемуазель Элеонора?

— Нет-нет, всё в порядке, — заверила ее. — Я пришла поговорить о рекомендациях…

— О каких именно рекомендациях? — Мадам Мезар подняла на меня строгий взгляд, под которым я окончательно оробела.

— Которые я могла бы предоставить моим будущим нанимателям.

Мадам с тихим стуком положила ручку на стол и сцепила пальцы в замок. По опыту я знала, что ничего хорошего этот жест не предвещал.

— На следующей неделе я планирую направить запрос в Клеридж… и хотела бы приложить к нему рекомендации от Сен-Г рейс, — поспешила добавить, вложив в голос весь свой скромный запас уверенности. — Я готова приступить к работе наставницы сразу после окончания экзаменов и…

— Об этом сейчас не может быть и речи! — оборвали меня. — Школа не станет рекомендовать вас в качестве наставницы. Вы же понимаете причины?

— Что?.. — шепотом переспросила я, отказываясь верить услышанному.

— Я говорила с мадам Гранже, — смягчившись, продолжила классная дама. В глубине ее глаз мелькнуло что-то похожее на жалость. — Вы по-прежнему нестабильны, Элеонора, а, следовательно, небезопасны для себя и окружающих. В таком состоянии вас нельзя допускать к детям…

— Но я же принимаю капли и… контролирую себя. За последнюю неделю у меня не было магических всплесков!

— Слишком непоказательный период, — покачала головой мадам Мезар. — Вас следует оставить под наблюдением до окончания обучения. Возможно, даже дольше… Только убедившись в вашем абсолютном контроле над возросшим потенциалом, я смогу дать вам рекомендации. Давайте поговорим с господином директором, уверена, он разрешит вам задержаться после выпуска и продолжить занятия с мадам Гранже…

Пока мадам говорила, я пятилась к двери, глядя на нее с неподдельным ужасом, словно из ее рта вылетали не слова, а ядовитые змеи. Нет, даже не змеи — отравленные стрелы! Они вонзались мне прямо в сердце, лишая той крупицы контроля, что я обрела благодаря успокоительному. Добравшись до дверей, резко развернулась и бросилась прочь, чувствуя, что если задержусь здесь еще на секунду, то непременно сорвусь. И тогда не видать мне не только рекомендаций, но и выпускного аттестата!