Я клянусь тебе в вечной ненависти

Глава 2. Весенний бал

Парадный зал особняка Сен-Г рейс сиял тысячью свечей, подмигивая собравшимся бронзой роскошных подвесных люстр и благородным глянцем старинного паркета. Отблески пламени отражались в больших настенных зеркалах, придавая залу загадочности и зрительно увеличивая и без того просторное помещение. Стулья и диваны, занятые многочисленными гостями, расположились вдоль стен, освобождая простор для танцев. Торжественная музыка плыла над пестрой толпой, сопровождаемая негромким гулом голосов, нежным женским смехом и хрустальным перезвоном, доносившимся из буфетной комнаты, где были накрыты столы с прохладительными напитками.

Бал традиционно открыл полонез в исполнении артистов балета, за которыми последовали и остальные танцующие пары. Короткие шаги, легкие поклоны, кокетливые взгляды из-под ресниц.

Мы с девочками не остались в стороне и тоже станцевали полонез и последовавшую за ним аллеманду.

— Филипп Барроу пригласил меня на прогулку по Королевскому парку, — призналась Катрина, скрыв задумчивую улыбку за роскошными перьями раскрытого веера.

Я вспомнила отчаянно краснеющего улыбчивого юношу в военном мундире с блестящими пуговицами, не сразу отважившегося пригласить Кати на танец на прошлом балу. В этот вечер он добежал до нее едва ли не в припрыжку.

— Как романтично! — мечтательно закатила зеленые глазки Виктория. — И что ты ответила?

— Сказала, что не пойду.

— Почему? — хором удивились мы с Витой.

— Потому что он мне ноги отдавил! — нажаловалась на неуклюжего кавалера Катрина.

Теперь нам всем пришлось спрятаться за веерами, чтобы вдоволь похихикать.

— Ты жестокая, Кати, — отсмеявшись, заявила подруга. — По-моему, кадет Барроу тобой не на шутку увлечен.

— Тогда тем более не стоит ходить с ним на свидание, — шутливо возразила я. — Осенью Кати вернется домой в Шлосберг, а бедный Филипп останется с разбитым сердцем.

В то время, как большинство девушек из провинции мечтали о столице, наша подруга всерьез планировала этим летом, после окончания обучения, насовсем покинуть Мальбург и вернуться к родным. Обручиться с достойным юношей из местных и поселиться в красивом доме недалеко от родителей. Видения этого спокойного и уютного будущего наполняли ее сердце искренней радостью, так что для столичных кавалеров в нем совсем не оставалось места.

— Как знать, — протянула Вита, игриво накрутив на палец каштановый локон, — быть может, Филипп будет готов последовать за своей избранницей на край света, коим и является, по правде говоря, горячо любимый нашей Кати Шлосберг…

— Вы только посмотрите на Оливию! — пресекла та наши разглагольствования. — Мне кажется, она сейчас лопнет от гордости.

Нет, такой конфуз с несравненной Оливией Мортимер вряд ли случится.

Я посмотрела на высокую брюнетку в сдержанном кремовом платье, что стояла рядом с директором Хоулем. Наша негласная элита. Любимая дочь некромонгов, близких к королевской чете. Неудивительно, что именно Оливии посчастливилось стать хозяйкой Весеннего бала. Согласно традиции так чествовали самую достойную и прилежную ученицу Сен-Г рейс еще со времен леди Лорентайн.

Хотя счастьем это было весьма условным. Ведь хозяйка бала отвечала и за подготовку этого долгожданного события, и за его безупречное проведение. Конечно, у нее были помощники, но всё равно можно было с ног сбиться в этом водовороте бесконечных приготовлений. Так что в чем-чем, а в этом я Оливии точно не завидовала.

— Кухарки жаловались, что Оливия их совсем загоняла за сегодняшнее утро, — шепнула Вита, которая вечно была в курсе всего происходящего в школе. — И лакеи их поддержали, заявив, что ни за что не согласились бы работать в ее доме.

— Ну и напрасно, — пожала плечами рассудительная Катрина. — Говорят, некромонги хорошо платят своей прислуге. Особенно той, что не болтает лишнего, а занимается работой.

— Перед кем она так краснеет? — Я с изумлением наблюдала, как всегда невозмутимая брюнетка заливалась нежным румянцем, приветствуя очередного гостя.

— Это же Арланд Ангэлер! — ахнула Вита, не отрывая глаз от темноволосого мужчины, галантно склонившегося к девичьей руке. — Я до последнего сомневалась, что лорд-попечитель будет присутствовать на балу.

— Постой-ка, разве совет попечителей возглавляет не леди Ангэлер?

— В светских кругах говорят, что Маргарет Ангэлер с супругом уехали отдыхать на побережье, а обязанности попечителя временно взял на себя ее сын Арланд, — с видом знатока пояснила Виктория и мечтательно вздохнула: — Он такой загадочный… Может пригласить его на танец?..

Шатенка суетливо пролистала свою бальную книжечку, раздумывая, каким бы танцем осчастливить ничего не подозревающего лорда.

— Вставай в очередь, — усмехнулась Катрина, оглядев бальную залу. — Кажется, все воспитанницы планируют сегодня с ним потанцевать!

— Никого не смущает, что он некромонг? — удивилась я, с интересом разглядывая предмет девичьих мечтаний. Высокий молодой мужчина в элегантном темном костюме тихо беседовал с директором Хоулем. Сдержанная вежливая улыбка на гладко выбритом аристократичном лице, равнодушно скользящий по собеседнику взгляд. Да, у такого в кабинете к стене вместо трофеев прибиты трепещущие сердца влюбленных женщин.

— Ты что, это как вишенка на торте! — подмигнула мне Катрина. — Выйти замуж за некромонга все девушки мечтают чуть ли не сильнее, чем стать избранницей наследного принца.

— Ну уж точно не все, — натянуто улыбнулась я, внутренне поежившись от подобной перспективы. — Ходят слухи, что они одним взглядом могут убить…

— А ты думала, их за красивые глаза на службе короны держат? Большинство некромонгов служат карателями Ее Величества. Очень обеспеченные люди, кстати, помимо прочих достоинств, — Виктория многозначительно замолчала и снова мечтательно уставилась на темноволосого лорда.

— Их долголетие — не достоинство, а дар Смерти, — с умным видом поправила ее Кати. — Первые некромонги…

— Ну хоть на балу давай обойдемся без лекций! — перебив подругу, простонала Вита и театрально закатила глазки.

В пояснениях Катрины и впрямь не было нужды, ведь легенду о некромонгах знали все жители нашего королевства, а уж воспитанницы Сен-Грейс и подавно…

В стародавние времена, когда династия Меровингов только заняла престол, в Лидегории было неспокойно. Агрессивные соседи то и дело проверяли на прочность границы, а внутренние конфликты между правящим кланами грозились низвергнуть королевство в пучину переворотов и кровавой вражды. Король Ангус прилагал все силы, чтобы закрепиться на троне и передать власть прямому наследнику. Вот только с последним возникали сложности. Первенец королевы умер от болезни в детском возрасте. Безутешная мать молила Всеединого, чтобы ее второй ребенок рос здоровым и принял венец правления от отца. Но боги остались глухи к ее мольбам: во время одного из приемов юного наследника отравили, и королевство вновь погрузилось в траур.

Родив в третий раз, королева Аурелия больше не молилась Всеединому. В отчаянии и страхе она взывала к Смерти, моля не забирать ее дитя, отвести беду, укрыть темным саваном от предателей и врагов. И Смерть откликнулась на ее призыв. Девять темных ангелов явились во дворец защищать кронпринца днем и ночью, пока он не достигнет совершеннолетия. В качестве платы за эту помощь королева должна была построить храм, где будут поклоняться Смерти, и отдать в жрицы свою дочь, когда та появится на свет.

Так в Лидегории с легкой руки правительницы зародился культ Смерти. Но королева Аурелия была не только заботливой матерью, но мудрой и прозорливой женщиной. Предвидя, что в момент совершеннолетия, как и предвещала Смерть, принц лишится своих защитников, она придумала, как этого избежать. Девять прекрасных юных фрейлин были отданы ангелам смерти в жены. От этих союзов родились дети с особым даром, которых стали называть некромонги. Дети ангелов смерти росли рядом с принцем и, когда пришло время, стали его преданными защитниками.

И по сей день потомки темнокрылых ангелов защищают королевскую кровь. Меровинги стали бессменными правителями на престоле Лидегории, которым удалось приручить смерть. Хотя вернее было бы сказать — договориться со смертью. И договор этот короли и королевы добросовестно исполняли из века в век. Одна из королевских дочерей становилась жрицей в храме Темнейшей, а культ Смерти приобрел статус официальной религии, за что церковники осыпали королевство проклятиями. Чтобы примирить церковь и монархию, король всегда исповедовал веру во Всеединого, в то время как королева хранила древние заветы и принимала клятвы некромонгов.

Само собой, такие ценные защитники не остались не обласканы короной. У всех них уже давно были дворянские титулы и впечатляющие состояния. Но богатство было не главной причиной, по которой юные леди желали некромонгов в женихи. Те, как правило, были весьма хороши собой и долго сохраняли красоту, делясь молодостью со своими избранницами. В общем, мечта, а не мужчина!

Вот только мне казалось, что эти слухи сильно преувеличены, и распускали их сами некромонги. Цену себе набивали: приятно же, когда можно придирчиво выбирать из сотен восторженных претенденток.

— Согласитесь, девочки, что-то в нем есть, — уверенно изрекла Виктория, разглядывая лорда-попечителя, как картинку в модном журнале. По ее тону было понятно, чтобы наше с Кати согласие вовсе и не требуется.

— Убийственная харизма? — хмыкнула я, не согласная показывать заинтересованность некромонгом.

— Смертоносное очарование? — не упустила шанса подразнить подругу Катрина.

— Да ну вас! Ничего вы не понимаете в мужчинах…

— А тебе не приходило в голову, что перед нами шестидесятилетний старик с юношеским лицом, — не отступала я, уже и сама не в силах оторвать взгляд от темной фигуры. — Говорят, у мужчин с возрастом очень портится характер…

— Нет, это же младший Ангэлер. Ему не может быть больше тридцати пяти, — тотчас выдала кудрявая всезнайка.

— А ты хорошо подготовилась, — изумилась Катрина, прищурив серо-голубые глаза на кокетливо игравшую веером шатенку. — И как только всё разузнала?

— Сестрицу расспросила, — легкомысленно отмахнулась Вита, постреливая глазками в молодого лорда. — Она у меня постоянно бывает на приемах, а там Ангэлеров нередко упоминают. Вот как важно, девочки, удачное замужество!

— Да-а, как же без этого свежие сплетни-то собирать, — съехидничала я.

— Знаешь, Эла, — неодобрительно покачала головой подруга, отчего кудряшки вокруг ее лица весело запрыгали, что не вязалось с нарочито строгим взглядом зеленых глаз, — твой язык — твой враг! И красота не спасет, стоит тебе открыть рот рядом с мужчиной. Так что мой тебе добрый совет — танцуй молча!

Мы с Катриной почти одновременно прыснули со смеха. Неодобрительные взгляды наставниц тотчас метнулись в нашу сторону. Отзвук нашего веселья, похоже, докатился даже до того места, где директор вел великосветскую беседу с грозой девичьих сердец. Оба мужчины подняли глаза и бросили быстрый взгляд в нашу сторону. Хмурый и непонимающий — директора школы. Слегка удивленный и ироничный — красавчика-лорда.

Однако стоило взгляду лорда скользнуть по моему лицу, как налет легкого веселья словно ветром сдуло. Его лицо будто окаменело, застыв ледяной маской. Взгляд стал темный и тяжелый. Воздух в праздничной зале словно сгустился, так тяжело стало его вдыхать. У меня по коже побежали испуганные мурашки.

Наваждение продлилось буквально пару секунд. Потом некромонг отвернулся, отвечая на рукопожатие подошедшего высокостатусного гостя.

Кажется, мы разозлили одного из попечителей Сен-Грейс. И директора заодно. Хотя может мне всё это показалось? Накрутила себя на тему некромонгов…

А бал между тем продолжался. Сменяли друг друга вальсы и вольты, кружились пары, дамы обмахивались веерами, кавалеры норовили многозначительно пожать ручку понравившейся воспитанницы, пожилые джентльмены коротали время за беседами, а их спутницы — за разглядыванием нарядов.

В этой веселой кутерьме ощущение чужого взгляда возвращалось ко мне снова и снова. Будто липкой паутиной меня опутывало постороннее настойчивое внимание. Я то и дело вытягивала шею, пытаясь найти источник беспокойства, но не видела в толпе людей ни некромонга, никого бы то ни было еще, кому я могла быть интересна.

Да и кому я нужна?

Я не была ни блестящей отличницей, гордостью школы, ни выгодной партией для потенциальных женихов. Бесприданница и сирота, пусть и из титулованной семьи, но запятнанной сомнительной историей с пропажей главы семейства и гибелью его жены — не самая желанная избранница для родовитых домов Мальбурга. Ну и что! Зато спокойно доучусь, и никто не будет мне навязывать женихов и смотрины. Да и прежде, чем создавать семью, мне необходимо разобраться с семейными тайнами из моего прошлого и узнать, что случилось с родителями.

Погруженная в свои мысли, я и не заметила, как отстала от подруг, мгновенно затерявшихся среди снующих по залу нарядных гостей. В надежде увидеть каштановые кудряшки Виты или пепельные локоны Катрин я приподнялась на цыпочки.

— Вы кого-то потеряли? — раздался за спиной низкий мужской голос.

Я испуганно обернулась. Излишне резко, так, что локон выбился из прически и упал мне на лицо. Привычным движением убрала его и замерла, пойманная в сети завораживающего синего взгляда. Лицо лорда Ангэлера оставалось невозмутимым, но в его стремительно темнеющих глазах таилась непонятная угроза.

— Я могу вам чем-то помочь, мадемуазель…? — некромонг вопросительно приподнял темную бровь, намекая что не знает моего имени.

Откуда же ему знать? Где я — и где Ангэлеры!

— Мадемуазель Элеонора Генриетта Дюбар, — поспешно представилась я и сделал легкий книксен. Все как учили наставницы. Правда никто не предупреждал, что мужчина может вот так просто подойти и обратиться к незнакомой девушке. Хотя он из совета попечителей. Наверное, у него такие же права, как и у директора Хоуля…

— Лорд Арланд Ангэлер, — галантно поклонился некромонг, не сводя странного взгляда с моего лица. — Мне показалось, вы кого-то искали?

— Нет-нет, — я нервно перебирала пальцами шелковые оборки, — всего лишь потеряла из виду подруг. Уверена, они меня с минуты на минуту найдут.

На самом деле уверенности у меня никакой не было. Просто почему-то рядом с этим безусловно красивым мужчиной мне было крайне неуютно. Было ли дело в заинтересованных взглядах, что уже начали бросать в нашу сторону окружающие, или…

— Я знаю гораздо более надежный способ вернуть вам подруг, — заговорщически улыбнулся лорд-попечитель. И шагнул ко мне.

— Не откажете мне в танце? — неожиданно протянул руку, слегка поклонившись.

Как загипнотизированная, я вложила похолодевшие пальцы в его ладонь,

которая тут же захлопнулась, как ловушка. На негнущихся ногах последовала за ним на свободный пятачок паркета.

Что со мной такое? Просто приглашение на танец! От красавца, потанцевать с которым мечтает вся школа. И он, судя по всему, определенно в курсе этого…

Окутавшее меня оцепенение понемногу рассеивалось. Я всё еще опасалась поднять на него глаза, поэтому сосредоточилась на окружающих.

Идея было не самая удачная.

Воспитанницы в нарядных платьях буквально застыли на местах, широко распахнутыми глазами наблюдая за нашей парой. Я ловила недоверчивые, завистливые и откровенно злобные взгляды, от которых холодела спина. Где-то в толпе, кажется, мелькнули удивленные кудряшки Виты.

Интересно, это он имел в виду под более надежным способом? Сомнительный способ какой-то…

Видимо последнее я произнесла вслух, поскольку над ухом прозвучало насмешливое:

— Но ведь работает!

Помимо воли подняла на мужчину глаза.

Изучающий взгляд, горячая ладонь на моей спине, теплые пальцы нежно, но крепко сжимают мою кисть и, кажется, с каждым шагом мы всё ближе.

Так…так и должно быть? На уроках танцев мы всегда держали дистанцию с партнером. Впрочем, возможно в высшем обществе манера танцевать уже несколько изменилась. Наше образование вечно отстает от жизни.

Танцевать с лордом было невероятно приятно. Отбросив переживания по поводу недобрых взглядов и пугающей близости мужчины, я отдалась ритму танца и опытному партнеру. Вел лорд превосходно. Мы кружились так легко и непринужденно, словно танцевали вместе уже годы. Я и не заметила, как на лице расцвела задорная улыбка, отражением заигравшая на губах некромонга.

Музыка стихла, но мы продолжали стоять, как заколдованные. Моя рука в его руке, вторая ладонь на моей талии. И лишь что-то хищное, промелькнувшее в его бездонных глазах, вернуло меня в реальность, заставив отступить на шаг назад.

— Спасибо за танец, мадемуазель Элеонора, — поблагодарил некромонг, невесомо поцеловал руку и галантно откланялся, оставив меня рядом с наставницей.

Через секунду рядом появились подруги.

Хитрый лорд не ошибся!

— Как тебе это удалось?

— И когда ты успела-то?

Затараторили девушки в один голос, пока на них не шикнула наставница. Прижавшись ко мне с обеих сторон, они тихо продолжили допрос с пристрастием.

— Ничего это не значит, — сердито осадила я Катрину, успевшую чуть ли не планы на мою свадьбу с лордом построить за время одного несчастного танца.

— То-то ты так блаженно улыбалась всё время, — парировал подруга.

— Он в тебе явно заинтересован, — с детской непосредственностью закивала Виктория. — Вы так прижимались друг к другу, что со стороны можно было подумать всякое…

Я испуганно накрыла ладошкой рот. Всё-та к и мне не показалось, что объятия лорда были излишне тесными. Но такими неожиданно приятными!..

Ох, что теперь будет! Надеюсь, все ограничится порцией наставлений от мадам Мезар.

Иначе мне несдобровать! Репутация и скромные накопления — это последнее, что у меня осталось. Если моя характеристика от школы не будет безукоризненной, то хорошего места мне не видать. Вот я как чувствовала, что нужно держаться от некромонга подальше. От некоторых мужчин одни неприятности.

Желая успокоиться и проветрить голову, я ускользнула от подруг и направилась в дамскую комнату. В уединенной тишине побрызгала холодной водой на пылающие щеки, поправила прическу, и, постояв немного в задумчивости перед зеркалом, направилась обратно.

Не прошла я по коридору и десяти шагов, как моего слуха коснулся чей-то сдавленный всхлип, заставив замереть на месте.

Показалось или кто-то плачет?..

Я прислушалась. Тихое и горестное рыданье повторилось, заставив сердце болезненно сжаться.

По-настоящему близкие отношения у меня были только с соседками по комнате, а с остальными девочками мы, можно сказать, соблюдали дружеский нейтралитет. Исключение составляли лишь нескольких вредных особ, любивших распускать сплетни за спиной. Но кто бы там ни рыдал в одиночестве, я не могла безучастно пройти мимо. Ведь сегодня праздник, а значит, никто не должен грустить!

Приглушенные всхлипывания доносились из хозяйственного крыла. Свернув в слабо освещенный коридор, я осторожно пошла на звук, который неожиданно стих. Остановилась у приоткрытой двери какого-то чулана, зиявшей непроглядной чернотой.

— Эй, кто тут плачет? — позвала тихо.

Темнота хранила безмолвие.

Я осторожно вошла внутрь, силясь в скудном свете из коридора разглядеть девичий силуэт.

Кто из воспитанниц так горько плачет в этой темной каморке? Что могло случиться?..

Грохот внезапно хлопнувшей за спиной двери заставил меня подпрыгнуть. Лязгнул замок, помещение окутала непроглядная тьма. Я испуганно метнулась назад к выходу.

Отыскав на ощупь медное кольцо, потянула что было сил. Но тщетно. Дверь отказывалась поддаваться.

Что за глупые шутки?!

Я забарабанила кулаками по двери.

— Выпустите меня! Откройте!

Прижалась ухом к шершавому дереву и прислушалась. В коридоре стояла гробовая тишина: ни голосов, ни шагов неизвестных шутников.

Или шутниц?

Меня что же — нарочно сюда заманили, чтобы закрыть?

Да за что?!

Глаза постепенно привыкали к мраку, и уже через пару минут я смогла оглядеть чулан, который оказался кладовой — расползавшаяся от пола прохлада подтверждала, что здесь хранились продукты. Морозильные камни исправно охлаждали воздух до уровня колен. Как я сразу не почувствовала? Ноги в атласных туфельках и тонких чулках почти мгновенно стали ощутимо мерзнуть.

Неужели это чья-то изощренная месть за танец с лордом-попечителем? Глупость, конечно, но ничего другого в голову не приходило. Я ни с кем не враждовала, чтобы у кого-то из девочек были ко мне счеты.

Или всё же были?..

Как же холодно! Если застряну тут надолго, то заработаю, как минимум, простуду.

Я с удвоенной силой замолотила по двери в надежде согреться и привлечь внимание прислуги. Вот только официанты и работники кухни сейчас сновали по винтовой лестнице, что скрывалась за выступом в буфетной комнате с противоположной стороны бальной залы и соединяла ее с кухней, откуда гостям подавались закуски и напитки. В хозяйственное крыло теперь заглянут только после бала или если внезапно закончится что-то из продуктов. Шанс просидеть запертой до полуночи был более чем реальный.

Не знаю, как долго я стучалась в закрытую дверь, но дыхание сбилось, а ладони заныли. Я уже почти отчаялась и опустила руки, когда из-за двери послышался настороженный голос:

— Кто здесь?

— Откройте! Это Элеонора! — закричала, мгновенно воспряв духом.

Всё стихло на минуту, за время которой я успела испугаться, что меня опять бросили, а потом раздался скрежет открываемого замка.

— Элеонора Дюбар? — Красивое лицо Оливии Мортимер второй раз за вечер озарилось неподдельно яркой эмоцией. — Что ты здесь делаешь?

— Меня з-закрыли, — простучала зубами, просочившись в теплоту коридора.

Оливия недоверчиво прищурила темные глаза.

— И кто это сделал?

— Я не видела.

Брюнетка скептически поджала губы, а внутри меня вспыхнула злость.

Она мне не верит?! А может это она и закрыла меня в кладовой, а теперь хочет выставить дурочкой, испугавшейся не пойми чего на ровном месте?

— А ты здесь зачем? — спросила с вызовом.

Темные глаза сверкнули неприязнью.

— Шла показать Джераду, где взять вишневый лимонад. У гостей закончился, — холодно пояснила Оливия.

Только сейчас я заметила мнущегося в сторонке парня, смущенно переводящего взгляд с Оливии на меня.

Значит, это точно не Оливия… И, если бы не ее дотошность и придирчивость, погнавшие хозяйку бала самолично за лимонадом, сидеть бы мне еще взаперти неизвестно сколько времени.

— Спасибо, что открыла дверь, — вымученно улыбнулась я и поспешила прочь, чувствуя нацеленный в спину хмурый взгляд.

Как вихрь я пролетела по коридорам и притормозила лишь перед бальной залой, чтобы войти с достоинством и легкой улыбкой.

Кем бы ни была моя злопыхательница, пусть видит — ничего у нее не вышло! Я вернулась и прекрасно себя чувствую. А красный нос и нездоровый блеск глаз можно списать на последствия употребление пунша. Кстати, от пунша я бы не отказалась… Как и поскорее поделиться своими злоключениями с Катриной и Викторией. На удивление быстро я отыскала их в пестрой толпе и торопливо подошла.

— Где ты пропадала? — нахмурилась Кати.

Я уже открыла было рот, чтобы нажаловаться на чью-то гадкую выходку, но не успела.

Резкий щелчок каблуков совсем рядом заставил нас дружно вздрогнуть. Я подняла голову, чтобы увидеть светловолосую макушку, склонившуюся в приветственном поклоне.

— Леди, доброго вечера, — отчеканил кадет в белоснежной форме с серебристыми эполетами, гордо заявлявшей о его принадлежности к элитному корпусу Королевской военной академии.

— Добрый вечер, милорд, — хором ответили мы будущему военному атташе и по совместительству жениху Виктории. Тоже будущему.

Их родители ждали окончания учебного года, чтобы официально объявить о помолвке. А для нас с Катриной это был уже практически свершившийся факт, потому как о Себастьяне и планах на будущую семейную жизнь Вита нам все уши прожужжала за последний год.

Скользнув по нам с Кати равнодушным льдисто-голубым взглядом, Себастьян галантно подал будущей невесте затянутую в белую перчатку руку.

— Мадемуазель Виктория, вы как всегда обворожительны, — со сдержанной улыбкой произнес дежурный комплимент. — Позвольте, я провожу вас к родителям. Сенатор и леди Аделаида только что прибыли.

Не отказав себе в удовольствии проводить взглядами красивую пару, мы с Катриной направились к фуршетным столам, чтобы угоститься миниатюрными пирожными и пуншем.

Но добраться до угощений нам было не суждено. На пути к вкусняшкам выросла неожиданная преграда в виде статного усатого военного и смуглого кадета.

Последний уверенно двинулся ко мне, в то время как усач в синей форме с рубиновым крестом на груди пригласил Катрину.

Краем глаза я заметила, как спешивший в нашу сторону поклонник Кати, кадет Барроу, замедлился и сник. Не успел. Жаль. Он бы не отказался сопроводить нас в буфетную комнату. Еще и, наверняка, заботливо набрал бы целую тарелку десертов.

Эх, расторопнее надо быть, молодой человек!

Пригласивший меня кадет, чье имя я не запомнила, весь танец рассыпался в комплиментах и, не стесняясь, заглядывал в мое вполне целомудренное декольте. Я его заигрывания откровенно игнорировала, а попытки сократить между нами дистанцию тактично пресекала, опасливо косясь на инспектрис. Больше никаких провокаций! Отныне я демонстрирую безупречные манеры и похвальную сдержанность в общении с противоположным полом. Не дам ни одного повода усомниться в моей порядочности.

Бал закончился ближе к полуночи.

К тому времени мои ноги уже гудели от многочасового хождения на высоких каблуках, а шпильки в высокой прическе злыми осами жалили кожу головы. Но отказывать себе в удовольствии прогуляться по саду перед сном не хотелось. Подхватив под руку Катрину, а честнее будет сказать, повиснув на ней, я вышла на террасу, которая спускалась к саду.

На резной скамье под окном мы заметили ссутулившуюся фигурку управительницы дортуара и хранительницы ключей, одуванчика Бэтти, как называли ее воспитанницы. Старенькая и седая ключница, казалось, была одного возраста с особняком Сен-Грейс и воспринималась его неотъемлемой частью. Бал и кадеты ее совершенно не интересовали. Я внутренне поежилась, представив, что когда-нибудь сама стану старожилкой какого-нибудь пансиона и буду также коротать вечера на скамейке, провожая выцветшими глазами шумных учениц.

Бр-р-р! От такой перспективы становилось дурно.

Нет, я обязательно встречу в будущем достойного человека и создам свою семью. Не красивую иллюзию для высшего света, не напоказ, а что-то настоящее, душевное. Союз любящих сердец, как бы избито это ни звучало. Но это потом. Сначала стоит разобраться с прошлым, а потом уже строить планы на будущее.

Только мы с Кати ступили на серебрившуюся в свете фонарей дорожку сада, как перед нами словно из-под земли выросла мадам Мезар, наша классная дама. Строгим голосом нам было велено немедленно отправляться в свою комнату и готовиться ко сну. Ни сил, ни желания спорить или выяснять причины неожиданного запрета на прогулки мы в себе не нашли, и, подчинившись требованию, побрели в дортуар.

Уже на лестнице, ведущей на верхние этажи, нас догнала счастливая Виктория, успевшая проводить до ворот родителей и несравненного Себастьяна. Нам тут же поведали о грандиозных семейных планах на весенние каникулы, что должны были начаться через неделю. Напоминание о них слегка подпортило мое настроение. Ведь мне как обычно предстояло остаться в школе, и эти две недели без девочек обещали быть ужасно скучными.