Я клянусь тебе в вечной ненависти

Глава 8. В тихом омуте

За окном буйствовала весна, а дни в доме Ангэлеров текли медленно, как густой мед. Размеренный быт в окружении роскоши. Чинные беседы и чтение газет в темно¬красной гостиной. Рассеянный взгляд леди Цицерии, загадочные фразы как неведомые шифры. Оборванные нити разговоров можно было смотать в громоздкий клубок. Я привыкала и старалась лишний раз не показывать своего смятения.

Так, не удивилась и в тот раз, когда, рассказывая про школьные будни, я упомянула ключницу Бэтти, на что леди Цицерия горестно вздохнула и назвала ее «бедной девочкой». А девочка-то не сильно младше самой пожилой леди! Но когда тебе сто двадцать, все вокруг, видимо, кажутся молодежью.

Школа Сен-Г рейс была нашей излюбленной темой для бесед. Наверное, леди Цицерии было приятно вспоминать о времени, проведенном в стенах прославленного учебного заведения. Она увлеченно слушала мои рассказы о новых занятиях, дополнительных дежурствах, о неспящих инспектрисах и зевающих преподавателях. Однажды я так увлеклась, что поведала о шалостях, которые устраивали в дортуаре воспитанницы. Спохватившись, закусила губу, но вместо выговора услышала несколько сиплых смешков. Однако, стоило мне заговорить про наряды и моду, как старушка мгновенно теряла интерес к беседе и уходила в себя.

После вечного гомона Сен-Грейс в особняке Ангэлеров было непривычно тихо и пустынно. Гулкое эхо шагов путешествовало со мной по дому известным послеобеденным маршрутом до оранжереи и обратно. В такие моменты одиночества я особенно сильно скучала по подругам и нашим посиделкам. Дворецкий Ларе — единственный из слуг кто свободно общался со мной — рассказал, что при хозяевах в особняке бывало куда оживленнее: и гостей принимали, и музыкальные вечера устраивали. Прислуги тоже работало больше: камердинер лорда, личная горничная леди и еще несколько человек отправились с хозяевами на побережье. Судя по тому, как Ларе вздыхал в ожидании их возвращения, с уехавшими работниками он был очень дружен.

Со мной же дружить никто не спешил. Немногочисленные слуги меня сторонились и к попыткам завести беседу относились настороженно. Вздорная горничная Криста и вовсе делала вид, что меня не существует. Самой приветливой со мной была пышнотелая экономка Марта, но и ее мое общество тяготило. Должно быть, во всем был виноват мой неоднозначный статус. С одной стороны, у меня в этом доме были обязанности, как у большинства слуг, а с другой — лорд Ангэлер назвал меня гостьей и поселил в роскошных покоях. Вот и не понимала прислуга, как себя со мной вести…

Сам виновник моей неожиданной изоляции дома бывал нечасто. После того памятного вечера в библиотеке мне даже казалось, что лорд Арланд меня избегает. Глупости, конечно! Просто некромонг был занят своими делами… Нет, он по-прежнему заглядывал по утрам к прабабушке и пил с нами кофе, но был при этом задумчив, сдержан и немногословен.

А я… У меня сердце замирало, когда он открывал двери, а потом пускалось вскачь и грохотало за ребрами так звонко, что его стук должно быть разносился по всей комнате. Я даже начинала читать громче, чтобы заглушить предательский грохот. На мои чудачества никто не обращал внимание. Лорд Арланд, похоже, вовсе утратил ко мне всякий интерес… Да и был ли он? Или я всё себе придумала?..

Отстраненность Ангэлера задевала, но я даже себе стыдилась признаться в причинах такой неуместной чувствительности. Тогда в библиотеке мне словно показали другую версию лорда — для ближнего круга, — а потом в одночасье из этого круга исключили, отодвинув за черту холодной вежливости. Как будто я не оправдала доверие… Привычные слова и взгляды стали казаться незначительными, теперь, когда я знала, КАК он может смотреть! Каким обволакивающе- проникновенным может быть его голос… Оставалось лишь тайно вздыхать, вспоминая откровенные и ласкающие взгляды, что несбывшимися поцелуями запечатлелись на моих губах. Взгляды, уместные не в самом приличном обществе. А я, наверное, не самая приличная леди, потому что мне они нравились.

«Это всё от безделья, Эла», — убеждала себя, отмахиваясь от непристойных мыслей, мельтешивших как солнечные зайчики.

Ведь и вправду, когда в последний раз у меня было столько свободного времени? Сколько себя помню — никогда не было! В приюте и школе всегда было полно дел, даже на каникулах. А здесь… Я честно пыталась писать доклад по Вармии, но всякий раз, взяв в руки выданную Ангэлером книгу, вспоминала его горячий шепот, и весь учебный настрой разом улетучивался.

Я коротала вечера за чтением «Трибуны» и с нетерпением ждала писем от Виктории и Катрины. И вскоре письмо пришло. Только совсем не то, на которое надеялась…

— Прочитайте мне это письмо, дорогуша, — тихо прошелестела леди Цицерия, пригубив обжигающе горячий чай. — Зрение совсем плохим стало.

На столике перед пожилой леди лежал вскрытый конверт. Я послушно достала аккуратно сложенный листок из плотной дорогой бумаги — такую в Сен-Г рейс использовали только по особым поводам — и развернула его, ожидая увидеть приглашение на какое-нибудь мероприятие.

Но внутри было рукописное послание и явно личного характера.

— Читайте, милочка, — поторопила меня старушка, с удовольствием глотнув чаю.

И я принялась читать красивый крупный почерк с легким наклоном:

«Дорогая бабушка,

Мы получили Ваше письмо и спешим сообщить, что добрались благополучно. Полагаю, Арланд Вас в этом уже заверил. Наша временная обитель радует неожиданным комфортом, созданным заботливыми руками Каролины. Даже ворчавшему всю дорогу Ренарду новая обстановка пришлась по вкусу (как и коллекционный виски из местной винокурни). Вечера мужчины проводят на веранде с видом на море, опустошая погреб сына. Оба шлют Вам низкий поклон! Мы все искренне надеемся, что Вы здоровы и в прекрасном расположении духа.

Каролина готовится к отъезду и в преддверии разлуки всё время проводит с детьми. Мы с Ренардом занимаем сына досужей болтовней, отвлекая от тягостных мыслей о расставании с супругой. Я в душе опасаюсь, как бы он не переиграл всё в последний момент, решив отправиться вместе с ней и детьми. Если такая мысль взбредет ему в голову, то, пожалуй, разве что Каролина сможет воззвать к его здравомыслию. Отрадно наблюдать, какое согласие и безграничное доверие царит между ними. За десять лет брака они словно проросли друг в друга.

Всё же нет худа без добра! Если бы сыну не пришлось уехать из столицы, возможно, они никогда бы не встретились. Я благодарна судьбе, что мой мальчик нашел в лице Каролины любовь своей жизни. И молюсь Темнейшей, чтобы такое же счастье постигло младшего сына. Тогда мое материнское сердце будет спокойно за судьбу детей.

Намедни я получила письмо от кузины Мари Мортимер. Она спрашивала, когда мы вернемся и зазывала в гости. Кстати, приглашение Мари направила и к нам домой, поручите Ларсу отыскать его в кабинете Ренарда. Мы же обе понимаем, к чему такое оживление! Вы помните, у Мари две миловидные дочери на выданье. Старшая, Делия, уже закончила, а младшая, Оливия, еще учится в Сен-Г рейс. Арланду стоит присмотреться к девушкам, возможно одна из них рождена составить его счастье. Это была бы прекрасная партия!

Погода на побережье стоит ветреная…»

Строчки запрыгали у меня перед глазами, а голос предательски дрогнул. Я прочистила горло и продолжила чтение, не вдумываясь в слова и предложения.

Перед внутренним взором стоял образ разрумянившейся Оливии, когда директор Хоуль хвалил ее перед лордом-попечителем за прекрасную организацию Весеннего бала. Знала ли она тогда, строя глазки Ангэлеру, что ее прочат ему в жены? Конечно, знала! В таких семьях, как у Оливии, будущее отпрысков распланировано на годы вперед, и, если они нацелились на лорда Арланда, то непременно его получат.

Впрочем, почему это они его получат? Может, он сам жаждет заполучить в жены одну из сестер Мортимер?..

Жгучий и постыдный приступ зависти завладел мною. Почему одни получают в жизни всё: положение, богатство, любящую семью, красоту и потрясающего жениха? Причем ничего для этого не делая! Просто родившись под счастливой звездой. А кто-то в одночасье теряет то немногое, на что, казалось бы, расщедрилась судьба… Леди Ангэлер вряд ли написала бы про Элеонору Дюбар, что она прекрасная партия…

Ну что же, у меня свой путь. Никогда не равнялась на Оливию, так и теперь начинать не стоит. Не первый год знаю, что между мной и Мортимерами непреодолимая пропасть. Бессмысленно даже тянуться: они недосягаемы, как и лорд Арланд. Слишком много воли дала я глупым мечтам!

Несколько раз глубоко вдохнув, взяла себя в руки. Не таясь посмотрела на леди Цицерию, которая снова впала в задумчивость. Не буду второй раз читать это письмо, даже если она всё прослушала! Короткий стук в дверь показался спасением. В комнату проскользнула Криста и принялась убирать посуду после чаепития. Весьма неторопливо, не глядя на меня и явно надеясь услышать что-нибудь любопытное. Но, похоже, сегодня день разочарований был не только у меня! Пожилая леди с минуту хранила гробовое молчание, а потом отпустила меня, пожелав приятного вечера.

Однако вечер отказывался быть приятным, как бы я ни пыталась себя успокоить. В груди противно ныло, а мысли помимо воли возвращались то к письму леди Ангэлер, то к моему детству на бульваре Клермон, когда жизнь казалась легкой и беззаботной. Пришло время спать, но я долго крутилась, сбивая шелковистые простыни. Сон бежал от меня, оставляя на растерзание сомнениям и тревогам. Устав бороться с собой, поднялась с постели и накинула домашнее платье. Свет уличных фонарей мягко лился в спальню сквозь темные окна, позволяя видеть обстановку, не включая освещение. Побродив бесцельно по покоям, я решила отправиться на кухню за стаканом теплого молока. Помнится, в детстве это всегда помогало уснуть. Кого-нибудь из слуг там, наверняка, получится застать. Только бы не Кристу…

Выскользнув в коридор, освещаемый приглушенным ночным светом, я мягко прикрыла за собой дверь, а, развернувшись, едва не закричала от испуга. В нескольких шагах от меня стояла леди Цицерия, глядя в пустоту широко раскрытыми глазами. Длинная ночная сорочка белела ярким пятном на фоне темных стен коридора. Растрепавшиеся седые волосы словно призрачной дымкой окружили морщинистое лицо. Холодный пот прошиб меня мгновенно — столь леденящим кровь было сходство пожилой леди с призраком из страшилок, которыми пугали друг друга воспитанницы. Но самым жутким было отсутствующее выражение на ее лице. Она смотрела перед собой и видела что-то недоступное мне, и от этого становилось еще страшнее.

— Леди Цицерия, — ломким от испуга голосом позвала я, вжимаясь спиной в закрытую дверь покоев.

Судорожно нащупывала ручку, готовая в любой момент юркнуть обратно в свою комнату и без зазрения совести захлопнуть дверь. Я страшилась очередного необъяснимого приступа злости старухи и не сводила с нее глаз, холодея от мысли, что костлявые пальцы могут попытаться снова меня схватить.

Понесла же меня нелегкая за молоком!

— П-простите, миледи! — Тяжелое молчание леди-некромонга пугало до икоты. — С вами всё в порядке?

Леди Цицерия мне снова не ответила, но ее губы пришли в движение. Она что-то бормотала себе под нос, совершенно не замечая моего присутствия. А через мгновение и вовсе резко развернулась и пошла прочь. Только не в свои покои, а в сторону лестницы, несколько раз останавливаясь без видимых причин и продолжая беседу с собой.

Таких чудачеств за пожилой леди прежде не замечалось…

И тут меня осенила внезапная мысль: а не ходит ли леди Цицерия во сне? Вспомнились рассказы Виктории о какой-то дальней родственнице, что гостила у них в доме и ночами, не просыпаясь, бродила по коридорам. Все тоже поначалу жутко пугались. А потом, разобравшись, стали бояться за ходящую во сне даму, которая даже и не помнила своих ночных приключений. А ведь это очень опасно, когда человек не ведает, что творит, свято веря, что спит в своей постели…

Вдруг и леди Цицерия подвергает себя опасности, блуждая по дому в оковах

сна?

Я встрепенулась и бросилась следом за старушкой, направлявшейся к лестнице. Надо ее скорее пробудить!

— Леди Цицерия, очнитесь! — Не без содрогания коснулась руки пожилой леди, но мои пальцы тут же стряхнули. — Придите же в себя!

Обойдя спящую подопечную, я встала посередине коридора, раскинув руки и решив не подпускать ее к ступеням. Осознание грозящей ей опасности немного притупило охватившее меня чувство страха, заставив быть смелее и настойчивее. Хотя в глубине души скреблось сомнение: хватит ли моих сил, чтобы удержать леди-некромонга на этаже. И какой может быть ее реакция на подобную вольность со стороны компаньонки? Всё же я не с человеком имею дело… Мысль о магии смерти нанесла моей решимости сокрушительный удар.

Где же Ларе или кто-нибудь из слуг?

К счастью, так и не дойдя до меня пары шагов, старушка развернулась и нетвердой походкой направилась обратно. Толкнула приоткрытую дверь и исчезла в темноте своих покоев, оставив меня в коридоре, растерянную и дрожащую.

И что же теперь делать?! Вернуться к себе и лечь спать?

Признаться, именно это и хотелось сделать. Забраться с головой под одеяло и постараться не вспоминать жуткую сцену. Я бесшумно приблизилась к знакомой двери и взялась за резную ручку. Но замерла, потревоженная новой мыслью.

А вдруг спящая леди снова соберется в свой опасный поход? Рискованно оставлять ее без присмотра. Но как быть? Караулить в коридоре всю ночь? Пожалуй, самым разумным было бы немедля рассказать о случившемся лорду Ангэлеру или Ларсу. Они непременно придумают, как уберечь леди Цицерию от беды.

Помедлив мгновение, я отправилась вниз по лестнице на поиски дворецкого. Его найти проще всего: Ларе обычно сам тотчас появлялся, ведомый своим удивительным профессиональным чутьем, стоило лишь пожелать его присутствия. Холл первого этажа встретил меня едва мерцавшими светильниками и уснувшими в углах тенями. Шаги гулко отдавались в вязкой тишине.

Никого. Пусто и тихо.

Похоже, ночью чутье Ларса крепко спало, вместе с его обладателем…

Я свернула в коридор, ведущий в хозяйственные помещения и комнаты слуг. По крайней мере, очень на это надеялась: в темноте особняк выглядел незнакомым, и я с трудом ориентировалась. Хоть бы кто-нибудь из его обитателей попался навстречу! Все словно вымерли…

Ночью на кладбище многолюднее, ей богу! Так до самого утра можно помощь искать…

Я уже почти уверовала, что свернула не туда, как впереди показалась полоска света, и из-за приоткрытой двери донеслись голоса. Неужели удача мне улыбнулась?

Я на миг остановилась, чтобы отдышаться — даже не заметила, что остаток пути почти бежала. Этого мига оказалось достаточно, чтобы узнать голоса беседовавших. В комнате были две горничные: Криста и вторая, постарше, по имени Лииса.

— Что ж ты к ней прицепилась-то? Вроде, спокойная и вежливая девица, — произнес из-за двери чуть скрипучий, словно простуженный, голос Лиисы, когда я готовилась постучать.

Моя рука замерла в воздухе. Отчего-то сразу подумалось, что говорили обо мне.

— Ну конечно! Строит тут из себя скромницу, а у самой глаза горят от увиденных богатств. Небось, спит и видит, как бы лорда Арланда к рукам прибрать, — рассерженной кошкой прошипела Криста. — Только ничего у нее не выйдет! Вот вернется хозяйка и быстро отвадит от него всяких приживалок безродных.

— Чего это безродных? Она из школы ихней, а там простолюдинов не водится.

— Но и на благородную не похожа! Если только из этих — обнищавших. Ты видела ее платья? И глазу-то зацепиться не за что, одно убожество…

Убожество?!

Я невольно опустила глаза и оглядела свой наряд. Домашнее платье приятного кремового цвета. Мне всегда шли теплые оттенки. Добротное, не вычурное. Чем оно им не угодило?!

Служанка тем временем продолжала распекать меня. Мне бы уйти и не слушать, но ноги будто к полу приросли.

— Вот у леди Аиды были платья! Бархат алый как кровь, вышит золотой нитью и тончайшим кружевом оторочен. Загляденье! Да у нее самое захудалое платье краше было, чем у этой парадное.

— Ну! Сравнила! Леди Аида известная модница. Как ей не быть, когда муж богач! Но стервозина она, каких поискать! И угораздило же кузена хозяина жениться на такой мегере…

— Да потому и женился, что она горячая штучка! Недаром, когда они здесь гостили, наутро двери спальни были изнутри заперты, — с намеком произнесла Криста. — А сорочки у нее какие… Из оберрийского шелка — так бы и трогала всю жизнь, — вздохнула она мечтательно. — А здесь что? Скука смертная… Исподнее и вовсе мрак.

У леди Цицерии соблазнительнее. На что тут можно польститься?

Мои щеки запылали от стыда и гнева. Вот же язва! Она и в моем исподнем успела порыться?!

— Видать есть на что, — хмыкнула Лииса. — Недаром Джонас говорит, что лорд ходит за ней, как голодный пес за тарелкой супа.

— Много твой Джонас понимает! Сдалась ему эта рыба замороженная. Пусть возвращается в свою богадельню! Такому мужчине, как лорд Арланд, нужна девушка погорячее…

— Уж не ты ли?

— Может и я, — с вызовом ответила Криста. — И зря смеешься! Просто раньше у меня случая не было показать себя. Хозяйский сын у нас редкими наездами бывал. А теперь, когда здесь живет, он ко мне приглядится и…

— Да больно ты ему нужна!

— Для чего-то и сгожусь, — бессовестно мурлыкнула служанка, отчего у меня на языке сделалось кисло. — Он же мужчина, у него есть потребности. А постоянной любовницы нет. Вот он такими голодными глазами и смотрит на эту пигалицу, что перед глазами вьется.

— Ох, дурной у тебя язык! Может, ухаживать за ней хочет…

— Пф! Тела он женского хочет. Мягкого да податливого…

Дальше я слушать не могла! Картинка столь отчетливо встала перед глазами, что кровь тут же ударила в виски, запульсировав болезненным возбуждением. На широком ложе обнаженный мужчина сжимал в объятиях девичий стан, исцеловывал страстно. Одна мысль, что эта девушка Криста, заставляла стискивать кулаки от непонятной горечи и обиды.

И вроде не мое это дело — никаких романтических отношений с лордом- попечителем у меня нет и быть не может… Но как же тоскливо стало на душе! Лучше бы мне не слышать, не знать о тайных желаниях Кристы, о возможных причинах интереса со стороны некромонга… Ни одно слово о моей одежде и манерах не задело так, как предположение смуглой нахалки, что лорд Ангэлер видит во мне временное развлечение, инструмент удовлетворения плотских желаний. И если сама Криста с радостью готова им стать, то для меня подобная роль унизительна!

Злость вспыхнула в душе, стирая тоску и уныние. Злость на дерзкую служанку и на себя. За то, что позволила ее словам отравить мою душу сомнениями и неуверенностью. Что эта девица о себе возомнила?! Ставит меня — образованную леди благородного происхождения — в один ряд с собой! Так и чешутся руки вернуть ее с небес на землю. Но как раз этого и нельзя делать! Недопустимо для леди устраивать скандал и показывать свою уязвленность. И уж конечно нельзя выдавать, что подслушала чужой разговор.

Я тихонько попятилась от двери, развернулась и поспешила прочь, пока мое присутствие не обнаружили. Ничто не заставит меня войти в ту комнату! Нет, не после того, что я имела удовольствие слышать. Если я сейчас сообщу, что видела леди Цицерию гуляющей во сне, — в то время как она уже давно сладко спит в своей кроватке! — то завтра утром предстану не только алчной вертихвосткой, но и городской сумасшедшей. Только таких сплетен мне не хватало! Да и репутация самой пожилой леди может пострадать, учитывая несдержанный язык Кристы.

Нет, служанкам я ничего не расскажу.

Бесшумно поднимаясь по ступеням, вспомнила про шнур сонетки, что висел в моих покоях. Почему я сразу не воспользовалась вызовом прислуги? Как ни обидно признавать, но было в словах служанки зерно истины: мне и вправду не хватает аристократического высокомерия и напыщенности. Никому из воспитанниц Сен-Грейс и в голову бы не пришло самостоятельно искать дворецкого, когда можно вызвать слугу, дернув за сонетку. Подумаешь, перебудила бы половину дома — кого из благородных леди волнуют такие мелочи?.. Но в моем случае привычки менять поздно, да и незачем. Не гордая — ножками сходила, не сломалась. Жаль только, что Ларса так и не нашла.

А какой он всё-таки болтун! Это же его глупые слова про голодного пса цитировала Лииса. Придумал же! Мало того, что это неуважительно по отношению к лорду Арланду, так еще и ни капельки не правдиво… Мы с лордом-попечителем видимся один раз на дню в лучшем случае… Ничего он за мной не ходит и голодными глазами не смотрит. Не дом, а пристанище сплетников и фантазеров!

Оказавшись на втором этаже, я на цыпочках пробралась к покоям леди Цицерии и прислушалась. За дверью было тихо. Понадеявшись, что леди глубоко уснула, я вернулась к себе, наскоро переоделась и, забравшись в кровать, провалилась в неспокойный, тяжелый сон.

Утро встретило меня пасмурным небом, головной болью и скверной новостью.

За завтраком Ларе с привычной жизнерадостностью, которая в этот раз только раздражала, объявил, что на следующий день у леди Цицерии и лорда Арланда запланирован выезд. Ангэлеры едут в гости к Мортимерам, и я, как компаньонка, буду сопровождать пожилую леди.

К счастью, к тому моменту я успела дожевать и проглотить тост, иначе непременно подавилась бы. Но до конца завтрака кусок в горло больше не лез. В голове опять закружился хоровод невеселых мыслей.

Как же отчаянно не хотелось ехать в гости к Оливии Мортимер! Хотя, о чем это я? Меня никто и не приглашал. В гости едут лорд Ангэлер и его прабабушка, а я так — довесок к леди-некромонгу. Интересно, родители Оливии предложат мне посидеть на кухне с прислугой или всё же пригласят за стол, признав себе ровней?.. Да лучше в каморке посудомойки провести вечер, чем за одним столом с сестричками Мортимер, наблюдая, как они будут любезничать с лордом Арландом. Ведь теперь, после прочтения письма леди Ангэлер, цель данного визита для меня не секрет: лорд-попечитель едет свататься… И в случае успеха, в котором не может быть сомнений, что мне делать? Изобразить удивление и рассыпаться в неискренних поздравлениях?..

Мельком увиденное платье, доставленное от портнихи пожилой леди, не добавило хорошего настроения. Роскошный наряд цвета спелой вишни с золотым кружевом выглядел по-королевски! И всецело подтверждал мои догадки о значимости предстоящего визита. Я горестно вздохнула у распахнутого настежь шкафа. В моих скромных платьях я буду похожа на камеристку леди Цицерии, а не на компаньонку. Нет, я категорически не считала свои туалеты убогими, как изволила их охарактеризовать несносная Криста! Просто среди них не было ничего помпезного, соответствующего случаю. Такие платья в моем гардеробе не водились за ненадобностью. Вот у Виктории точно нашлась бы парочка подходящих, но увы — мы не в Сен-Г рейс.

Скажусь больной. Почихаю для вида, и меня оставят дома. Кому нужна компаньонка болезненного вида? Тем более, когда предстоит столь важное событие как помолвка…

А если лорд Арланд, с присущей ему заботливостью, прикажет вызвать для меня доктора? Как буду выкручиваться? Ведь господин доктор мгновенно выведет меня на чистую воду. Щеки горячо запылали, стоило лишь представить, какой жалкой вруньей предстану в глазах Ангэлеров, когда обман раскроется. Может, просто попросить у лорда-попечителя на завтра выходной? Сейчас, когда его мысли заняты грядущим судьбоносным решением, некромонгу будет проще отмахнуться от меня, позволив остаться в особняке… Но не сочтет ли он черной неблагодарностью мое нежелание сопровождать их с леди Цицерией?..

Весь день я обдумывала варианты, как избежать визита в дом Оливии.

Терзалась сомнениями, правильно ли поступаю, идя на поводу у собственных эмоций. Взывала к холодному рассудку, но безуспешно. Внутреннее, интуитивное убеждение, что поездка к Мортимерам обернется для меня чем-то непоправимым, только крепло час от часу. В веренице мучительных раздумий лишь под вечер вспомнила, что так и не рассказала никому о ночном происшествии с леди Цицерией. И решилась. Переоделась к ужину, пригладила перед зеркалом волосы и отправилась в кабинет к лорду Арланду. Поведаю ему о ночных прогулках прабабушки и между делом поинтересуюсь, настолько ли необходимо мое присутствие на обеде у Оливии. Пожалуюсь, что плохо сплю последние ночи — а это чистая правда! — и намекну, что предпочла бы отдохнуть один денек. Надеюсь, мой бледный вид хоть немного разжалобит лорда.

На словах выходило складно и деликатно. Теперь на деле не растеряться бы, не позволить пронзительному взгляду синих глаз сбить меня с мысли.

Я неспешно поднялась на третий этаж и свернула в сторону хозяйских покоев, не доходя до которых располагался кабинет лорда Ангэлера старшего. Просторный коридор украшали мраморные статуи изящных юношей и девушек, подозрительно похожие на фиарийские. На истории мирового искусства нам рассказывали, что с затонувшего острова Фиара удалось поднять около двухсот бесценных статуй, каждая из которых стоила небольшое состояние. Я насчитала семь изваяний, когда из-за одного из них неожиданно вышла Криста, тихонько прикрыв за собой дверь кабинета. Служанка мазнула по мне равнодушным взглядом и замерла на миг, поправляя лиф платья. Потом резко развернулась на каблучках и зашагала по коридору в противоположную сторону.

А я осталась стоять, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Все заготовленные фразы вылетели из головы, остались лишь обрывки подслушанного накануне разговора. Картинка сложилась быстрее, чем я успела обдумать увиденное. Уединенный кабинет, поправляющая платье девица… Неужели чаяния горничной сбылись?.. Она и лорд Арланд… они…

Я прижалась спиной к стене, положив холодную ладонь на горячий лоб, стараясь унять внезапно вернувшуюся головную боль.

Конечно, то, что господа и лорды порой позволяют себе вольности в общении с молодой прислугой женского пола, не было тайной даже для таких неискушенных девушек, как я. Но о таком в дортуаре говорили исключительно шепотом, как о чем-то происходящем в других домах и в чужих семьях. Никто бы не хотел уличить в подобном ни своего отца, ни своего жениха.

А увидеть подобное собственными глазами — помилуйте! Ужасно неприлично, вопиюще…

Вот только где уместное в данных обстоятельствах праведное негодование? Почему вместо этого мне так больно? Почему сердце трепыхается в груди, словно его пронзили отравленной стрелой предательства?..

Лорд Ангэлер мне не жених, а значит не мне и страдать из-за его неверности…

Глупости всё! Я и не страдаю. И злюсь на него вовсе не из-за шашней с горничной. Просто весь настрой сбил… а я так долго готовилась… а он в это время…

Сердито оттолкнувшись от стены, я направилась обратно к лестнице. Нет, сейчас разговора у нас с ним определенно не получится. Не хочу его видеть.

— Элеонора? — раздался за спиной слегка удивленный мужской возглас.

Я остановилась и зажмурилась. Что ж мне так не везет-то сегодня?! Медленно развернулась, боясь встретиться взглядом с вышедшим из кабинета некромонгом. Опустила глаза, невольно отметив отсутствие сюртука и расстегнутые верхние пуговицы на его рубашке.

Из глубины души поднялась жгучая обида, щедро приправленная ревностью, заставив меня до боли закусить губу, удерживая нейтрально-вежливое выражение лица.

— Элеонора, вы меня искали? — шагнув ближе, поинтересовался Ангэлер.

— Нет! — выпалила, гневно сверкнув глазами. Ну вот опять! Рядом с этим мужчиной мой самоконтроль рассыпается в труху. И, кажется, чем дальше, тем хуже.

— А я посмел надеяться… — Красивых губ коснулась легкая усмешка.

Некромонг облокотился плечом о стену и, сложив руки на груди, впился в меня

изучающим взглядом. Словно его забавляла моя несдержанность. Щурил свои темные глаза, заставляя чувствовать себя бабочкой, которую вот-вот насадит на булавку скучающий коллекционер.

— Раз уж вы здесь, я бы хотел кое-что обсудить. Пройдемте в кабинет, — лорд Арланд сделал обманчиво-приглашающий жест, придерживая для меня дверь, в то время как в его глазах застыло прямое требование.

Я с опаской проскользнула мимо некромонга и вошла в кабинет. Солидный, немного старомодный стол застыл посреди комнаты громоздкой черепахой. На его поверхности в беспорядке были свалены кожаные папки и кипы пожелтевших документов. На самом краю сиротливо ютился поднос с чашкой и миниатюрной сахарницей. Пахло кофе и высохшими чернилами.

— Присаживайтесь, — Ангэлер убрал с гостевого кресла несколько учетных книг и с досадой зашвырнул их на дальнюю полку шкафа.

Нда, не слишком романтичное у него настроение в преддверии завтрашнего…эмм… мероприятия. Ну да не мое это дело. Если разговора нам не избежать, то надо постараться развернуть его в нужное мне русло.

— О чем вы хотели поговорить, милорд? — Послушно опустилась в предложенное кресло, продолжая украдкой осматриваться. Что именно искал мой взгляд, даже мысленно себе отказывалась признаваться.

— Ларе уже передал вам радостную новость?

— Вы о завтрашнем визите к семейству Мортимер?

— О нем. Вижу, вы уже в курсе. Что ж, прекрасно… — Лорд Арланд обошел заваленный бумагами стол и присел на подоконник. — Должно быть, вам уже не терпится?

Уличный фонарь красиво очертил мужской силуэт на фоне темного окна, но лицо осталось в тени. Не видя его выражение, я не могла понять — он надо мной насмехается или спрашивает всерьез?

С какой радости мне должно не терпеться?..

— Простите, милорд, не понимаю… При чем здесь я?

— Ну как же! Завтра вы повидаетесь с подругой, сможете вдоволь наговориться,

— снисходительно улыбнулся некромонг. — Представляю, какими ужасно скучными вам показались эти полторы недели в нашем доме…

Вот оно что! Ангэлер решил, что мы с Оливией добрые подруги, и я должна буду за нее несказанно обрадоваться… Стоит внести некоторую ясность в этот вопрос, чтобы мое нежелание видеться с одноклассницей не навело лорда на ненужные мысли.

— Кхм… Мы с Оливией, конечно, учимся вместе, но у нас несколько разный круг общения. С моей стороны было бы явным преувеличением записать себя в ее подруги,

— осторожно пояснила я и, выдохнув, добавила: — Могу я попросить вашего позволения остаться завтра дома?

Сказала и мгновенно пожалела, заметив, как мужчина подался вперед, будто не поверил своим ушам.

Браво, Эла! Стоило весь день готовиться, придумывать оправдания, чтобы потом просто в лоб заявить, что не хочу ехать. Мысленно застонала, ругая себя за поспешность.

— Как это остаться?! — пробормотал опешивший лорд и пересел на краешек стола, ближе ко мне. — Я согласился на эту поездку исключительно ради вас. У нас тут немного развлечений, и я думал, что встреча с кем-то из знакомых порадует вас.

А вы не хотите ехать…

Ангэлер озадаченно вглядывался в мое лицо, а я в неверии хлопала на него ресницами. Молчание затягивалось.

— Разве у вас нет личного… эмм… дела к Мортимерам? — неловко выдавила я.

— Слава Темнейшей, среди всех свалившихся на меня дел Мортимеры не значатся,

— невесело усмехнулся лорд Арланд и устало потер переносицу.

В ярком свете настольной лампы резче обозначилась хмурая складка между его бровей и залегшие под глазами тени. В этот момент я словно посмотрела на него другими глазами, отмечая, каким утомленным он выглядел. Сердце кольнула жалость. Какое бремя ответственности и бесчисленных забот держит он на своих плечах…

Каким взрослым и состоявшимся кажется… В круговороте дел у этого мужчины нет времени даже на полноценный отдых, не говоря уже о романтических заморочках. На его фоне я выглядела беспечным ребенком с чрезмерным воображением.

Божечки, сколько всего я успела нафантазировать за сегодняшний день! Мысленно чуть ли не женила Ангэлера на Оливии, а он даже ехать к ней не собирался… И согласился только ради меня…

Стало ужасно стыдно: и за свою ревность, и за то, что невольно добавила некромонгу хлопот.

Но одновременно с этим на душе сделалось легко и необъяснимо радостно. Словно внутри меня надули огромный воздушный шарик, готовый вот-вот оторвать меня от земли и унести в заоблачные дали.

— Простите… мне очень жаль, — пролепетала я. И робко предложила: — Может отменить визит?

— Увы, уже не получится, — развел руками лорд Арланд. — Леди Цицерия восприняла идею навестить Мортимеров с невиданным энтузиазмом, и с моей стороны будет жестоко лишить ее такой возможности.

«Ну, это неудивительно, — подумала про себя, — старушка не теряет надежды устроить счастливое будущее правнука, о котором тот, как выяснилось, ни сном ни духом…»

Мгновение я колебалась, не просветить ли лорда-попечителя относительно планов родственниц, но потом решила, что влезать в семейные дела Ангэлеров чревато. У каждого семейства свои скелеты в шкафу, и посторонним лучше держаться от них подальше…

— Совсем-совсем не хотите ехать? — вернул меня к разговору голос лорда Арланда. В темно-синих глазах еще теплился огонек надежды.

Я покачала головой и виновато улыбнулась. Хотя на самом деле никакой вины не чувствовала — только безграничную радость.

Как же мало человеку нужно для счастья! Лишь пара фраз — и за спиной словно крылья вырастают…

— Так вы разрешите мне остаться, милорд? — В глубине души я уже знала ответ, но следовало получить личное дозволение Ангэлера.

— Как я могу вам отказать, Элеонора, — вздохнул он. Затем поднялся на ноги, намекая, что аудиенция окончена. — Придется мне завтра отдуваться за нас обоих.

Столько трагизма было в его голосе, что предательский смешок невольно сорвался с моих губ. Лорд Арланд укоризненно покачал головой, но я видела, как дернулись уголки его рта. Мне галантно подали руку, провожая до двери.

— Прошу простить меня, что сегодня не смогу составить вам компанию за ужином. Дела пока не отпускают. — Некромонг махнул свободной рукой в сторону заваленного бумагами стола.

— Ничего страшного, милорд, я уже привыкла.

— Теперь я чувствую себя самым негостеприимным хозяином Мальбурга, — посетовал Ангэлер и, опустив голову, невесомо коснулся моей руки губами. — Но я обещаю исправиться, — заверил он, удерживая мою кисть. А потом перевернул ее и запечатлел горячий, влажный поцелуй в самом центре ладони…

По коже побежали мурашки удовольствия. Жар от того места, где кожи коснулись мужские губы, казалось, заполнил меня всю. Словно в трансе я вышла в любезно приоткрытую дверь и пошла по коридору в сторону малой столовой. Лишь дойдя до первого этажа, осознала, что всё это время сжимала ладонь, как будто боялась потерять оставленный мне на память волнующий поцелуй…