Я клянусь тебе в вечной ненависти

Глава 24. Обманутое доверие

В школе было непривычно тихо. Мои шаги гулким эхом раздавались в пустом холле, нарушая сонную тишину Сен-Грейс.

По дороге сюда Арланд упоминал, что после скандальной статьи большинство воспитанниц разъехались по домам. Обеспокоенные родители были готовы отпускать свое чадо в школу лишь на экзамены, которых, к слову, осталось сдать не так много. Всем, кроме меня…Набравшись терпения, я решила пока не мучить лорда-попечителя расспросами, как он намеревался решить вопрос с моей экзаменацией. Вечером или завтра спрошу. А пока клятвенно пообещала Арланду, забрав вещи из дортуара, сразу направиться в особняк на Лустгартен и там его дожидаться.

Конечно, знать о том, что школа опустела — это одно, а увидеть всё собственными глазами — совсем другое. Где светлые ленты в тугих косах воспитанниц, где их торопливые шаги? Где строгие окрики мадам Мезар? Тихо как в могиле.

Даже господина Филдса, нашего дворецкого, не оказалось на привычном месте. Только ключница Бэтти ненадолго показалась на лестнице, и, удивленно глянув на меня выцветшими глазами, скрылась на втором этаже. Я даже не успела у нее спросить, где найти директора Хоуля и открыты ли комнаты в дортуаре. Видимо, последнее придется проверять самой.

Не видя больше причин задерживаться в холле, я направилась вверх по лестнице. Налегла на знакомую медную ручку и внутренне возликовала, когда дверь в нашу комнату распахнулась. Полной грудью вдохнула такой родной запах девичьей спальни, смешанный с благоуханием жасмина в школьном саду, и присела на свою кровать. На столике рядом обнаружились две записки, оставленные для меня девочками. Рассудительная Катрина беспокоилась обо мне и сетовала, что по настоянию отца вынуждена переехать к дальней родственнице, живущей где-то на окраине Мальбурга. Из записки стало ясно, что в столице Кати задержится до окончания экзаменов, а потом уедет в Шлосберг готовиться к свадьбе. Из сумбурного письма, написанного неразборчивым почерком Виктории, я поняла главное: меня ждали с распростертыми объятиями в особняке сенатора Кэррош, но в приписке Вита искренне надеялась, что это я скоро буду на правах хозяйки принимать ее в особняке по известному адресу. Вот фантазерка! В доме Ангэлеров есть кому хозяйничать. Мне же было предложено побыть хозяйкой только замка.

«Не только, — шепнул внутренний голос. — Еще и сердца…»

Я улыбнулась, вспомнив наше с Арландом утро, и принялась собирать оставленные вещи. Много времени это не заняло. Когда саквояж был почти собран, я распахнула нижние ящички, которыми крайне редко пользовалась, дабы убедиться, что ничего не забыто. В одном из них меня ждала неприятная находка: разбитая коробочка из-под кольца, которое подарил мне Ангэлер.

Мое внутреннее солнце, ярко светившее с самого утра, словно померкло, стоило мне коснуться мерцавшей радужными искрами крышечки. Я схватила сломанную вещицу и поспешно запихнула в дальнее отделение саквояжа. Но поздно! Сцена нашей ссоры — здесь же, в этой комнате, — безжалостно отчетливо встала перед глазами. Несправедливые обвинения, опечаленное лицо Арланда, в отчаянии и злобе разбитый о стену подарок… Дорогое украшение, которое он выбирал для меня с любовью… Вдруг, вспомнив, как я поступаю с его подарками, Арланд больше не захочет мне ничего дарить?

Надо непременно найти то кольцо!

Я и сама не заметила, как, подобрав юбки, оказалась на полу. Заглянула под кровать и под тумбу, проверила щель между стеной и шкафом.

Не могло оно исчезнуть из комнаты! И девочки, если бы нашли, обязательно упомянули бы об этом. Куда же оно запропастилось?..

— Вы что-то обронили, мадемуазель Элеонора? — раздался от двери тихий голос.

От неожиданности я вздрогнула и неловко вскочила на ноги, но, увидев, кто

застал меня за ползанием по полу, выдохнула с облегчением.

— Добрый день, дорогая Бэтти, — поздоровалась приветливо, оправляя платье.

В ответ ключница улыбнулась, и добродушное лицо изрезали многочисленные

морщины.

— Я… я и правда кое-что обронила ранее… И вот пытаюсь найти… безрезультатно.

— Что же это?

— Это подарок… Кольцо.

— С черным бриллиантом?

— Да! — воодушевленно воскликнула я. — Вы его нашли?

— Знаю, где оно. Пойдемте, я вас отведу! — Бэтти махнула рукой, приглашая следовать за ней, и медленно пошаркала по коридору.

Мы миновали центральную лестницу и завернули за угол к спуску, которым чаще пользовались слуги.

— А куда мы идем? — полюбопытствовала я, шагая вслед за Бэтти вниз по узкой лестнице.

Объемный пучок на ее седой макушке смешно покачивался у меня перед глазами. Надо же, никогда прежде не обращала внимание, какие у нашей управительницы дортуара густые волосы! Только полностью белые.

— В хранилище для ценных вещей, — не оборачиваясь, ответила она.

— О, я и не знала, что в школе такое есть…

— Конечно, есть! Только об этом не принято распространяться. Туда помещают особые вещицы… Такие, как ваше кольцо!

Неужели настолько дорогое? Стало даже как-то не по себе от того, как я с ним поступила.

— А что в нем такого особенного? — не сдержалась, когда мы уже спустились на самый нижний этаж.

— А вы не знаете? — Бровь Бэтти изогнулась неожиданно надменно. — Принимая такой подарок, следует понимать его значение…

Я притихла, обескураженная заявлением. Вообще-то, подарок не был принят мною, но объяснять ключнице особенности наших взаимоотношений с лордом Ангэлером — много чести будет.

— Это очень символический дар, — продолжила Бэтти, перебирая ключи на тяжелой связке. Отыскав нужный, попыталась вставить его в замочную скважину массивной двери, к которой мы подошли. Вышло не с первого раза — так дрожали ее пальцы.

С тихим скрипом дверь отворилась, на нас пахнуло пылью и ветхостью. Похоже, хранилищем в школе пользовались нечасто.

— Кольцо с черным бриллиантом некромонги дарят своим избранницам. Когда-то я тоже мечтала получить такое, — грустно вздохнула старая ключница и шагнула под каменные своды узкого коридора.

Кто бы мог подумать! Наш Одуванчик Бэтти в юности была влюблена в некромонга?.. Кем бы ни был ее избранник, судя по всему, чувства оказались не взаимны. Или разница в положении не позволила влюбленным быть вместе… Как бы там ни было, избранницей некромонга девушка не стала.

А я? Смогу ли я, забрав кольцо, считать себя избранницей некромонга? Вкладывал ли Арланд такой смысл в свой подарок?..

Захваченная этой мыслью, я замешкалась на пороге.

— Ну же, проходите, мадемуазель Элеонора! — нетерпеливо поторопила меня Бэтти и практически втянула за собой в проход.

Дверь за моей спиной с глухим ударом закрылась. Потемневший ключ несколько раз провернулся в замке, запирая нас в тусклом помещении похожем на подвал. Неприятный холодок пробежал вдоль позвоночника от вязкой тишины, которую хранило это место. Ее нарушали только шаги ключницы, уже не шаркающие, а уверенные и торопливые.

Дурное предчувствие сковало мышцы, укутало плечи ознобом. Странное место. Странное поведение Бэтти… С трудом сбросив оцепенение, я подхватила оставленный на полу второй магический светильник и двинулась вперед по коридору.

Чем раньше заберу кольцо, тем быстрее выберусь отсюда.

— Мы скоро дойдем? — спросила я и нервно передернула плечами.

Мы уже несколько минут шли по проходу, пол которого под уклоном спускался вниз. Создавалось устойчивое впечатление, что мы находимся под землей. И, по моим прикидкам, пройденного расстояния хватило бы, чтобы выйти за территорию школы.

Кто ж располагает хранилище для особо ценных вещей так далеко?

Я резко остановилась, окончательно осознав, что творится что-то неправильное. Отчаянно захотелось броситься назад, но тут я вспомнила, что дверь заперта на ключ, а значит без ключницы мне из этого подземелья не выйти.

— Бэтти, куда вы меня ведете? Я больше не сделаю ни шага, пока вы не объясните, что здесь происходит!

Шедшая впереди старушка замерла, медленно повернулась и растянула тонкие губы в холодной, неприятной улыбке. Я словно увидела ее впервые, чужую и пугающую.

— Нет здесь никакого хранилища для ценностей, верно? — пробормотала растерянно.

— Отчего же! Здесь хранится нечто очень ценное… Вернее, когда-то оно таковым для меня было. Но времена изменились…

— Я хочу вернуться назад!

— Это я хочу вернуться назад. И гораздо сильнее, чем ты! — Блеклые глаза на мгновение вспыхнули предвкушением. Узловатые старушечьи пальцы до боли сжали мое запястье и потащили вперед.

— Отпустите! — Сколько я ни выкручивала руку, вырваться из не по-женски крепкого захвата не получалось. Господи, откуда у старухи столько сил?!

— Отпущу, если пойдешь сама. Ну же, будь послушной девочкой, не вынуждай тащить тебя за волосы по полу. Тебе будет больно. Очень больно…

От подобной перспективы я невольно шарахнулась в сторону. Бэтти восприняла мое движение как попытку к бегству и пришла в ярость. Недобро прищурившись, она грубо дернула меня за руку, возвращая на место.

— Сказала же — не испытывай мое терпение! Я и так слишком долго ждала! В этот раз сбежать тебе не удастся…

Это я уже и сама поняла… Как и то, что ничем хорошим эта наша прогулка не закончится. Вместе с участившимся дыханием изо рта вырывалось облачко пара. Как же здесь холодно! Мои пальцы, державшие фонарь, совсем закоченели. Только Бэтти, казалось, не замечала ничего вокруг, целеустремленно шагая вперед и бормоча себе под нос.

— Всё получится… Обязательно получится. Столько лет я думала об этом…

Должно сработать! Я хорошо подготовилась…

— К чему вы подготовились, Бэтти? Если я могу помочь…

— Сколько препятствий было на моем пути… все преодолела… Осталось совсем чуть-чуть… — Похоже, старуха меня не слышала, увлеченная диалогом с самой собой. Ее рука возбужденно дрожала, и свет от фонаря лихорадочно метался под мрачными сводами подземного прохода. — В библиотеке я нашла описание ритуала для снятия магической печати. Чего только не хранится в старых библиотеках… Но всё пошло не так… Из-за тебя! — Ни с того ни с сего разозлившаяся Бэтти с силой потянула меня за руку, до хруста сжав пальцы.

Я вскрикнула от боли. На колени не упала только потому, что ненормальная старуха так же неистово дернула меня вверх.

— В чем я виновата?! — всхлипнула от страха и обиды.

— Ты сбежала из кладовки! Из-за тебя мне пришлось искать новую жертву. Но здесь тебе никто не поможет!

От осознания того, о чем она говорит, в живот словно упал огромный кусок льда. Разрозненная мозаика стала стремительно складываться, а вместе с ней начала накатывать паника.

— П-почему… почему я? Что я вам сделала?!

Бэтти равнодушно пожала плечами.

— Ничего… Просто ты идеально подходила на роль жертвы. Тебя никто не стал бы искать… Ты никому не нужна!

Как горько было это слышать! А еще горше осознавать, что она права. Случись что со мной — некому было бы требовать справедливости и докапываться до правды. Наверное, мою смерть замолчали бы так же, как гибель несчастной официантки… Но это было раньше! А теперь всё изменилось. В городе мой отец… и Арланд. Я нужна им!

— Жертва сбежала, проход не открылся, — продолжила ворчать моя похитительница. — Еще эта проклятая двойная печать! Весь мой план полетел в бездну… Пришлось всё начинать заново. Искать ответы, додумывать… Я сделала так, чтобы со стороны дворца печать была снята. Это было рискованно! Как мало шансов на успех… но ненавистная соперница сама помогла осуществить мой план! На каникулах я рассчитывала довершить то, что не удалось во время бала. И тут ты опять улизнула от меня! С какой стати лорд-попечитель решил забрать тебя в свой дом, а?! Ты должна была остаться в школе, как всегда! И снова вынужденное ожидание. Как же это невыносимо — быть у самой цели и ждать…

А вот я решила больше не ждать. После всего услышанного стало ясно, что старуха всерьез вознамерилась меня убить. Но я не собиралась, как покорная овца, идти на заклание. В отчаянии замахнулась увесистым фонарем, который так и несла во второй руке, в надежде попасть Бэтти по голове и на время вывести ее из строя. Заберу у нее связку ключей и со всех ног рвану обратно к двери.

Вот только в дюйме от ее затылка светильник развеялся прахом. Мое сердце испуганно сжалось в груди.

— Ах ты мерзавка! — разъяренной змеей прошипела Бэтти. — Жаль, тебя не задело рухнувшей декорацией, иначе ты сейчас не была бы такой резвой…

— Вы некромонг?! — От ужаса волосы на затылке встали дыбом.

— Вы некромонг?! — От ужаса волосы на затылке встали дыбом. — Там… на площади — это сделали вы?

— Превратить доску в труху под ногой рабочего не составило для меня большого труда даже в таком плачевном состоянии.

— За что?! Меня бы прибило тем фасадом!

— Вряд ли. Просто немного покалечило… — Ключница недобро ухмыльнулась. — Ты заслужила наказание за свой побег. Да и мне было бы потом проще с тобой справиться.

Она говорила о происшествии на площади, как о чем-то незначительном, о невинной шалости. От ее бездушного тона у меня сводило внутренности. Не оставалось сомнений — она безумна!

— Но даже после каникул к тебе было приковано слишком много внимания… Уму непостижимо! Столько лет ты жила при школе и никому не была нужна. А тут вдруг, в самый неподходящий момент, стала нарасхват…

В этом Бэтти была права — мной и правда раньше не интересовались. А этой весной всё изменилось… Благодаря Арланду. Даже пробудившейся магией я обязана лорду. Выходит, его интерес спас мне жизнь, заставив убийцу осторожничать, медлить. Без него, возможно, я была бы уже мертва…

После того, как Бэтти уничтожила второй фонарь, света стало существенно меньше. Тьма вокруг нас сгустилась, скрывая ответвления коридоров и неровности пола. Я плелась позади ключницы почти наощупь, окончательно отчаявшись запомнить дорогу впотьмах. На очередном повороте зацепилась ногой за каменный выступ и упала, больно ударившись коленом.

— Хватит тянуть время! Живо поднимайся! — рыкнула старуха и раздосадованная моей медлительностью дернула наверх за волосы.

Подавить крик боли не получилось, как и сдержать брызнувшие из глаз слезы.

— Вы чудовище! — Я поспешно смахнула соленую воду с щек, не желая унижаться и плакать. Никакие мольбы и слезы не способны растопить это черствое сердце.

— Чудовище, говоришь… Я не всегда была такой. Элизабет Беккер когда-то славилась веселым и добрым нравом… Юная и хорошенькая, я тоже училась в

Сен-Грейс, мечтала о всякой ерунде, не задумываясь особо о будущем. Пока однажды в гостях у родственников не встретила его… Красивый статный каратель, он запал мне в душу, пленил мое сердце… Ради него я была готова на всё! Мы идеально подходили друг другу. А он… пренебрег моими чувствами. Но вопреки его холодности я не теряла надежду. Родные считали нас славной парой, и Роланд должен был принять это рано или поздно! Какой же наивной и влюбленной я была… Так боялась потерять его, а в итоге лишилась чего-то куда более ценного! Всё самое прекрасное и самое ужасное в жизнь случается из-за любви…

Я плохо понимала, о чем говорит Бэтти. При каждом шаге колено горело огнем. Даже случись мне чудом улизнуть от моей похитительницы, с такой ногой я далеко не убегу… Неужели это конец? Неужели моя жизнь оборвется так скоро и так нелепо по прихоти сумасшедшей старухи?

— Поначалу это казалось хорошей идеей, — продолжала та свою жуткую исповедь, — быть при школе и при деле, чувствовать свою полезность и располагать хотя бы частицей свободы. Леди Ангэлер предложила мне место управительницы дортуаром… Из жалости или из чувства вины — ведь со мной это случилось из-за ее муженька! Я согласилась, ведь других вариантов не было. Дома меня бы заперли, чтобы не позорила семью. И только позже поняла, что обрекла себя на муки… Изо дня в день в течение двадцати с лишним лет видеть юных девушек, перед которыми жизнь только открывает двери, слышать о мечтах и влюбленностях, зная, что навсегда лишилась этого. Каждое утро я просыпалась с надеждой, что подойду к зеркалу и увижу себя прежнюю: с гладкой кожей, сияющими глазами, с тонкими изящными пальцами, на одном из которых так красиво смотрелось бы кольцо с черным бриллиантом. И уже неважно — было бы оно от Роланда или от другого мужчины. С каждым днем, с каждым часом я всё отчаяннее хотела назад свою молодость и…

Бэтти оборвала себя на полуслове, и в следующее мгновение мы вошли в темный подземный зал. Оценить его форму и размеры в полумраке было невозможно, но гулкое эхо от наших шагов намекало на немалую протяженность.

— Пришли, — с благоговением прошептала ключница и, обернувшись ко мне, строго приказала: — Сиди здесь! Или будешь прикована к гробу.

Поднятый над ее головой фонарь выхватил из тьмы край каменного саркофага с прозрачной, будто из хрусталя, крышкой. И в нем кто-то лежал! Тусклый луч света, многократно преломленный странным стеклом, обрисовал гротескный, но узнаваемый мужской профиль.

Я в ужасе отпрянула назад и прижалась к холодной стене. Втянула спертый воздух подземного лабиринта, борясь с вставшим поперек горла удушливым комом.

От мысли, что я заперта под землей в одном зале с покойником, дрожали колени.

Довольная произведенным эффектом, Бэтти тихо хмыкнула, достала из кармашка мел и принялась чертить на полу сложную схему, более не обращая на меня никакого внимания. Луч от ее раскачивающегося фонаря хаотично метался по залу, озаряя то кусок стены, то часть низкого потолка. Я следила за ним в надежде увидеть что-то, пригодное для спасения, но везде был лишь голый камень… Внезапно сгусток света оказался прямо перед моим лицом, больно резанув по глазам.

— Пора всё исправить, — торжественно прошептала нависшая надо мной старуха.

В ее руке зловеще блеснул изогнутой сталью ритуальный нож.