Я клянусь тебе в вечной ненависти

Глава 21. Замок Мор-ле-Мец

Очередной день в замке начался под тихий шелест дождя за окном. Я слушала его, не открывая глаз, и пыталась представить, какая погода сейчас в столице. К утру в комнате стало прохладно. В отличие от лорда Ангэлера, самостоятельно разжигать камины я не умела, поэтому могла только с тоской поглядывать на темное нетопленное нутро. Из-под теплого одеяла выбираться не спешила еще и потому, что нигде не видела свое платье. Мне попросту не во что было одеться!

Скорее всего, Люсия забрала его, чтобы освежить. Ну не спрятал же мою одежду Арланд, чтобы я не сбежала! Хотя этот мог…

Минуты вяло текли, и я уже готова была вновь провалиться в сон, когда в дверь тихонько поскреблись.

— Вы уже проснулись, мадемуазель Элеонора? — в приоткрытую дверь просунулась голова Люсии. — Доброго утречка!

Я слабо улыбнулась в ответ. Возможно, оно и будет добрым, если в ближайший час мы с Ангэлером умудримся не разругаться.

— Вот, сменную одежу вам принесла, — радостно сообщила экономка, раскладывая на кровати сорочку и алое бархатное платье.

Трепетно разгладила складки вышитого золотом подола и, восхищенно вздохнув, сложила ладони в молитвенном жесте. Явно ждала мою реакцию. Выпутавшись из пухового одеяла, я приблизилась и с недоумением уставилась на приготовленное… нечто.

Во-первых, оно было ярко-красное с богатым золотым шитьем, что, мягко говоря, не совсем уместно для утра… дня и вечера, если в это время не происходит какое-нибудь торжество. Во-вторых, силуэт выглядел откровенно странным: узкий декольтированный лиф и завышенная линия талии, от которой ткань свободно спадала до самого пола.

Нет, утро определенно не будет добрым…

— Это что? Платье для беременных?! — Я подняла вопросительный взгляд на притихшую женщину.

Глаза-вишни растерянно моргнули.

— П-просто крой такой, мадемуазель, — пробормотала сбитая с толку Люсия.

— Я вижу, что крой такой. Это лорд Ангэлер велел мне принести такое? Издевается надо мной, да?

— Ох, нет! Что вы! Да как же… Да он же…

— Пусть сам это носит, — припечатала безапелляционно. — Так и передайте!

Женщина испуганно сгребла неугодный наряд, словно опасалась, что я его

изорву в клочья. Признаться, желание таковое имелось. Да, платье нарядное и безумно красивое, но оно явно служило посланием, на которое я не могла не ответить.

— Впрочем, я сама ему всё выскажу! — Засунув босые ноги в туфли, собралась идти к Арланду в чем есть. Он еще пожалеет об этой выходке с платьем… Не успокоиться ему никак…

— Хозяин тут не при чем! — бросилась мне наперерез Люсия. — Это я… Хотела ж как лучше! Покрасивше выбирала…

— Что выбирала? — переспросила рассеянно, мысленно уже вовсю ругаясь с некромонгом.

— Наряд для вас. Я как ваше платье повесила сушиться, так сразу пошла в гардеробную выбрать сменное. Там столько нарядов — глаза разбегаются! После стольких поколений леди Ангэлер понаоставалось… Вы не думайте, всё чистое и почти новое! Может, не самое модное… Зато какая красота, а?

Перед моим носом вновь расправили алый бархат в надежде, что я соблазнюсь и передумаю.

— Эм… как-то для меня чересчур, — вздохнула я, не желая расстраивать простодушную женщину. Но и надевать это беременно-старинное безобра… творение не собираясь. — А что-нибудь попроще там есть?

— Ну-у… Теперь уж не знаю, — протянула та обиженно. — Лучше вам на свой вкус выбирать. Сейчас вместе поднимемся в хранилище… — Люсия поправила кокетливо завязанную косынку и протянула мне платье, явно не собираясь выпускать из комнаты в одной сорочке.

Мне стало стыдно за недавнюю вспышку. Наверное, в глазах прислужницы я выглядела капризной и взбалмошной. Чтобы хоть как-то реабилитироваться, пришлось послушно напялить праздничное одеяние из прошлого века. К счастью, по пути в гардеробную нам никто не встретился. А там… Среди поистине впечатляющего многообразия я смогла отыскать простую темную юбку и не слишком старомодную блузу с пышными рукавами и, под укоризненным взглядом Люсии, радостно переоделась.

За завтраком меня ждало пренеприятное известие: Ангэлер вновь уехал из замка. Причем на этот раз один, и даже верный камердинер не знал, когда лорд изволит вернуться обратно. Похоже, некромонгу надоело со мной нянчиться. Вспомнилось, как накануне он сказал, что Мор-ле-Мец в моем полном распоряжении. Видимо, уже тогда знал, что уедет, но предпочел об этом умолчать. Даже не попрощался!

Переступив через свою гордость, я спросила у Г ришеца Г роули, не оставлял ли лорд для меня посланий или, быть может, велел передать что-то на словах. Ну хоть какие-то пояснения, касающиеся его скоропалительного отъезда! Получив отрицательный ответ, окончательно сникла. Несмотря на плотный завтрак внутри поселилась пустота.

Арланд в это время тоже, наверное, завтракает в особняке на Лустгартен, и, вполне вероятно, в приятной компании. А мне что делать в огромном пустом замке?

Я бы с удовольствием отправилась погулять по саду, который видела за окнами столовой, но зарядивший с ночи дождь и не думал заканчиваться, заперев меня в каменной клетке. Потому я не спешила покидать кухню. Люсия, кажется, не возражала против моей компании и охотно делилась историями из жизни замка и его обитателей. К моему немалому удивлению выяснилось, что у них с дворецким роман, грозящий перерасти в крепкое супружество. Оставалось только гадать, как угрюмый Г ришец Г роули смог покорить сердце улыбчивой экономки. Или просто признать, что противоположности притягиваются. Первый муж Люсии умер в расцвете лет, оставив вдову с малолетним сыном. Мальчик, который уже был старше меня на несколько лет, тоже работал в замке и… не слишком ладил с новым поклонником матери. Потому и предпочитал большую часть времени проводить на псарне и в охотничьей хижине в лесу, снабжая замок свежей дичью. Люсия сетовала, что сын того и гляди сбежит в город, прервав семейную традицию.

В какой-то момент мне пришла в голову шальная мысль: а не сбежать ли нам вместе и желательно прямо сейчас. Рассматривать эту возможность всерьез, конечно, не стала, понимая, как такой поворот событий расстроит Люсию.

Оставив женщину заниматься обедом, я отправилась гулять по замку. Заглянула в библиотеку, но, осознав всю бесплодность попыток погрузиться в чтение, пристыженно ее покинула. Мысли крутились вокруг вчерашнего разговора с Ангэлером, пугающих предположений и моего неясного будущего…

После нескольких часов бесцельного хождения по замку внутри начал зреть протест. Какими бы благими намерениями ни прикрывался Арланд, его поведение было возмутительным. Оставил меня здесь в заточении, а сам упорхнул в столицу. Не иначе как побоялся оставлять свою невесту надолго одну. Подумать только, они еще не произнесли брачных клятв, а он уже вводит ее в совет попечителей школы! Кстати, о школе… Интересно, как он объяснил мое внезапное исчезновение директору Хоулю? Или в Сен-Грейс никто и не догадывается, куда я пропала?..

Волнуется ли кто-то обо мне или никому нет дела?

Оказавшись в очередной раз в Изумрудной гостиной, я устало опустилась в бархатное кресло, судя по потертости обивки горячо любимое хозяином замка. И тут заметила кое-что интересное. На старинном комоде с изогнутыми ножками притаился — кристалл связи!

Удивительно, что я не заметила его раньше. И даже не подумала поискать, а ведь у Ангэлера не могло не быть средства связи с замком.

Усталость как рукой сняло. Я подскочила к комоду и легким касанием активировала кристалл.

Пусть я не могу самостоятельно выбраться из владений некромонга, но зато теперь могу дать знать, что нахожусь в беде. Ну, может не столько в беде, сколько в затруднительном положении… Как бы там ни было, а помощь мне не помешает!

Но с кем же связаться?

С директором Хоулем? Смысла не имело, поскольку он в подчинении у лорда- попечителя и не пойдет против его воли. А как связаться с Викторией или Катриной, понятия не имела.

Может, с теткой Беатой? Нет, не вариант! Она же собственноручно сдала меня некромонгу…

Тогда с отцом или советником? Хм, и что мне это даст? Очередную порцию наставлений, как разнюхать семейный тайны Ангэлеров?

Я грустно вздохнула, осознав, насколько бесполезен в моей ситуации кристалл связи. Нет никого, кто бескорыстно пришел бы мне на помощь. Не дождавшись ввода символов вызова, гладкая поверхность артефакта мигнула и погасла. Я подняла голову и встретилась взглядом со своим отражением в висевшем над комодом круглом зеркале.

Все мои беды из-за него — из-за глупого сходства с Эвелиной! Арланд бы и внимания на меня не обратил, не будь я похожа на нее! И я не оказалась бы безнадежно влюбленной в мужчину, который никогда не будет моим! Отец не пытался бы использовать меня в своих целях, желая поквитаться с врагами…

Какая ирония судьбы! В детстве я мечтала вырасти похожей на маму… А теперь, когда моя идиотская мечта сбылась, ненавидела наше сходство всем сердцем!

Горькое отчаяние затопило сердце, плеснуло через край безысходностью, покатилось по щекам мутной водой.

Странный звук, похожий на хруст ломающегося льда, послышался в гостиной. Я завороженно наблюдала, как сеть тонких трещинок побежала по зеркальной поверхности, изрезала мое отражение, разделила его на беспорядочные фрагменты. А в следующую секунду с громким хлопком они брызнули из рамы.

Время застыло липкой патокой… Сотни острых осколков устремились к моему лицу, грозясь навсегда изменить его через мгновение.

Ну вот и всё! Больше не буду похожа на Эвелину…

Вдох застрял в горле. Туда же, испуганно сжавшись, подпрыгнуло сердце. Предчувствие боли заставило малодушно зажмуриться.

Один из осколков легко кольнул щеку и — ничего более не произошло. Только дверь гостиной грохнула о стену так, что пол под ногами содрогнулся. Дернувшись всем телом, я повернулась и увидела перекошенное лицо Арланда. В этот момент комод под моими пальцами пришел в движение и стал медленно рассыпаться в труху. Шелк на стене на глазах выцвел и истончился, оголив местами серую штукатурку…

— Ох… — Потеряв опору, я обессиленно осела на пол.

Запоздало закрыла лицо руками. Лицо, которое должны были изуродовать острые осколки, невероятным образом осталось невредимо!

— Эла! — Арланд в два шага оказался рядом и, рухнув на колени, сгреб меня в охапку. — Ты цела? — Меня встряхнули с такой силой, что голова закружилась.

— Да, — пискнула сдавленно, сама не до конца этому веря.

— Слава Темнейшей, — с видимым облегчением выдохнул он. — Хватит с нас этой разрушительной магии!

Не ослабляя объятий, он достал из кармана плоскую коробочку. Одной рукой сорвал с нее крышку и вытряхнул прямо на пол серебряный браслет. Широкий, ажурный, с мутными кристаллами, закрепленными на пластинах черненого серебра. Рядом с ним я с удивлением обнаружила и свою заколку для волос, которую не смогла отыскать утром. Тут же мое запястье стиснули мужские пальцы, после чего на нем защелкнулся браслет.

— Вот и всё. — Арланд рывком поднял нас с пола и пересел в стоявшее рядом кресло, удобно устроив меня на коленях.

— Это… это брокиратор? — Я с замиранием сердца рассматривала причудливое украшение, не пытаясь слезть с Ангэлера.

— Да, — он довольно улыбнулся. — Извини, не слишком изящный, но брали за основу, что было. Потом закажем какой-нибудь поприличнее.

— Ты ездил за ним в Мальбург?

— Нет, в Крисберг. В этом городишке работает знакомый артефактор. Я всё утро стоял у него над душой, пока он не закончил. Кстати, я должен извиниться, что без спросу взял твою заколку. Для перенастройки магического фона кристаллов нужно было предъявить что-то из твоих личных вещей.

— Спасибо! — Я покрутила запястьем, привыкая к новым ощущениям, и опустила ладонь на мужское плечо. Пережитый испуг и последовавшая за ним радость сделали меня очень смелой, даже безрассудной. Я наклонилась вперед и сама поцеловала Арланда прямо в губы. В знак благодарности.

Благодарность моя нашла в его душе такой живой отклик, что мы с трудом оторвались друг от друга неведомо сколько времени спустя. Откровенное желание, читавшееся в его взгляде, пугало и завораживало. Если долго смотреть в этот синий омут, можно наделать глупостей. Еще больше, чем я успела уже…

— Разбить зеркало — к беде… — Виновато опустила голову, прячась от пристального взгляда.

— Беда не заставила себя ждать. Я едва успел ее предотвратить, — серьезно и без бахвальства заметил некромонг. — Но теперь всё будет хорошо. — Теплые губы коснулись моего запястья над браслетом-блокиратором.

— Жаль, что так вышло с комодом, — я кивнула в сторону горки трухлявых деревяшек. — Ой, а на нем же кристалл связи стоял! Он тоже уничтожился?

— По всей видимости. — Мужские плечи под моими ладонями на миг приподнялись и опали. — В любой лавке артефактора можно купить новый.

— И стена пострадала…

— Здесь давно напрашивался ремонт, — промычал Арланд, уткнувшись носом в мою шею, которая интересовала его больше, чем испорченный интерьер замка.

В коридоре послышались нарочито громкие шаги, и через мгновение в гостиную заглянул Гроули, чтобы позвать нас на обед.

Остаток дня прошел, на удивление, мирно. Какое-то время мы сидели с Арландом в кабинете, общаясь на безопасные темы и старательно избегая тех, что неминуемо привели бы к ссоре. Потом к нему нагрянул управляющий с реестрами и счетами, и я поспешила ретироваться, оставив мужчин наедине. Пока искала Люсию, наткнулась на комнату, похожую на учебный класс, в которой обнаружился мольберт и краски. Какое-то время развлекала себя, рисуя подернутый пеленой дождя пейзаж. Наверное, из-за близости к предгорьям непогода в Мор-ле-Мец была частой гостьей.

Я то и дело поглядывала на браслет, тихо позвякивавший на запястье. Впервые за долгое время почувствовала себя умиротворенной и спокойной. Шум дождя, прежде навевавший смертельную тоску, теперь, казалось, доверительно шептался со мной о чем-то, отчего на душе становилось тепло и безмятежно. И совершенно не хотелось разбираться, был ли тому причиной работающий блокиратор или тот факт, что Арланд находился в замке, и я точно знала, чем он занимался.

После ужина, за которым мне всё же посчастливилось угоститься местным вином, оказавшимся жуткой кислятиной, — Арланд напрасно волновался: злоупотребить им у меня при всем желании не получилось бы! — мы с Ангэлером чинно распрощались и разошлись в противоположные стороны.

В комнате, переодевшись в свежую ночную сорочку, я юркнула под одеяло в надежде спастись от промозглости и сырости, ставших незваными гостями в моей нетопленной спальне.

Никогда не думала, что в начале лета может быть так холодно!

Покрутившись в прохладной постели, поняла, что, если не разжечь камин, комната к утру еще сильнее выстудится, и я окончательно замерзну. Как бы ни было неловко, но стоило разыскать кого-то из слуг и попросить развести огонь. Накинув длинный бархатный халат, который, возможно, помнил еще времена королевы Аурелии, я отправилась на поиски Люсии.

В полутемных коридорах замка было не сильно теплее, чем в гостевых покоях; по полу ощутимо тянуло холодом от многочисленных сквозняков. Я с грустью вспомнила об оставшихся в дортуаре шерстяных носочках, которые связала для меня Катрина.

Эх, как бы они сейчас были кстати! Или, отбросив стеснение, попросить носки у Люсии? У меня завтра в чулках ноги закоченеют…

В мечтах о тепле я свернула за угол каменного коридора и… нос к носу столкнулась с Ангэлером.

— Эла? — Некромонг удивленно вскинул бровь, придержав меня за предплечья.

Поверх пижамного костюма на плечи лорда был накинут теплый мужской

кардиган. Кажется, я была в секунде от того, чтобы прямо в коридоре стянуть его, и отнюдь не в приступе страсти.

— А чего руки такие ледяные? — Случайно коснувшись моих озябших пальцев, он обеспокоенно заглянул мне в лицо.

Это он еще моих синих ног не видел, удачно спрятанных за длинными полами халата!

— В комнате очень х-холодно… Вот, искала кого-нибудь… камин разжечь, — сбивчиво объяснила я, под конец весьма красноречиво клацнув зубами.

— Идем!

Он развернулся и потянул меня за собой, размашисто шагая в сторону, откуда только что пришел. Прежде чем я успела что-либо сообразить, Арланд уверенно толкнул темную дверь в конце коридора, и нас окутало теплом. Я не смогла сдержать блаженный стон, шагнув поближе к плясавшему за кованой решеткой огню.

— Побудь пока здесь, — придвинул мне кресло Ангэлер. — Я распоряжусь, чтобы твою комнату как следует протопили.

Дверь за ним тихо закрылась, и я осталась одна в сумраке мужской спальни. Скинув туфли, с удовольствием погрузила ноги в густой теплый мех лежавшей на полу шкуры и огляделась. Покои Ангэлера хранили отпечаток характера своего владельца: неровный свет танцующего в камине пламени обрисовывал очертания массивных мрачных шкафов, строгого бюро с покатой крышкой и широкой кровати с таинственно приспущенным пологом.

Полностью согревшись, я не смогла перебороть свое любопытство и перебралась на кровать. Скользнула ладонями по гладким простыням, желая узнать, хранят ли они еще тепло мужского тела, покинувшего постель в неурочный час.

Кстати, а куда Ангэлер шел, когда мы встретились?

Щеки вспыхнули жаром, стоило представить, что он направлялся ко мне. И что бы я сделала? Пустила похотливого лорда или притворилась спящей? Последнее мне вряд ли удалось бы: стук зубов выдал бы меня с потрохами. Я откинулась на пуховые подушки и прикусила костяшку указательного пальца, стараясь заглушить хихиканье. Легко смеяться над своими злоключениями, когда они миновали, а ты сама находишься в тепле и комфорте!

Эти самые тепло и комфорт сыграли со мной злую шутку: окончательно разомлев, я невольно задремала в ожидании возвращения Арланда.

Невесомый поцелуй стал продолжением сна. Нежные прикосновения к подбородку и скулам напоминали взмахи крыльев бабочки. Я сонно улыбнулась и приоткрыла глаза. У моей бабочки оказались бездонные темно-синие очи и мужественное лицо. Первая мысль была отшатнуться самой или оттолкнуть от себя некромонга, но тело оставалось предательски неподвижным. Только сердце в груди билось пойманной птицей, и знакомый жар поднимался от живота всё выше и выше…

Арланд молчал. В мягком сумраке его глаза мерцали голодным блеском, учащенное дыхание щекотало кожу. Он медлил. Словно оставлял за мной право решить, что будет дальше… Или просто дразнил, искушая волнующей близостью.

Я рефлекторно облизнула пересохшие губы, и… иллюзия выбора разлетелась на мелкие осколки. Лорд стремительно подался вперед, вжал меня в простыни и, обхватив одной рукой затылок, впился безудержным поцелуем в мой рот. Неотвратимо и настойчиво, выпивая мое дыхание, лаская на грани грубости…

Я чувствовала себя на необитаемом острове в бушующем море с именем Арланд.

И мой остров медленно уходил под воду… Я тонула в этом мужчине и, задыхаясь понимала, то помощи ждать неоткуда.

Никто тут не поможет! И я сама себе не помощница.

Я пыталась его ненавидеть… Болезненной сладкой ненавистью… И куда это меня привело? Смешно сказать, но и путь любви, и путь ненависти одинаково закончились в его спальне. А всё почему? Потому что позволила ему подойти слишком близко, проникнуть в мои мечты, дотронуться до сердца. И теперь он держит его в ладони и в любой момент сожмет, раздавит, а потом, брезгливо стряхнув липкую субстанцию, пойдет дальше…

И что тогда останется от меня?..

Мне бы вернуть доспехи, что помогали выживать в вечной мерзлоте Тотенбур- Холла! Снова заковать сердце в надежную броню… Вот только поздно спохватилась.

— Зачем? — Я рвано вдохнула после жаркого поцелуя. — Зачем ты со мной играешь?

— Эла, то, что между нами, никогда не было игрой.

— Потому что было местью? Ты мстил Эвелине, не отрицай! Я могу это понять…

Ты всегда видел во мне ее…

— Глупости! — Он прихватил мою нижнюю губу, увлекая в очередной головокружительный поцелуй.

Но я не позволила себя отвлечь. Мне нужны ответы. Я смертельно устала от недосказанности и хочу знать, что у него на уме.

— Эла… — Не почувствовав привычного отклика, Арланд отстранился и, удерживая себя на локтях, внимательно посмотрел мне в глаза. — Возможно, поначалу я и считал тебя копией леди Дюбар, но чем ближе узнавал, тем отчетливее понимал, что кроме фамилии у вас с ней нет ничего общего… Ты по-другому говоришь, двигаешься, думаешь…

— Но моя внешность…

— Как и у многих детей имеет общие черты с кем-то из родителей. Но у тебя темнее волосы и улыбка совершенно иная. Ты хотела знать, вижу ли я в тебе Эвелину? Отвечаю: нет, не вижу, и я уже давно без ума от Элеоноры Дюбар!

Ласки Арланда и впрямь стали чуточку безумными, не оставляя сомнений в искренности его слов.

Но это ли я хотела услышать?

Полы халата предательски разъехались, обнажив тонкий батист ночной сорочки, ярко белевший в полумраке спальни. Лорд ухватил зубами кончик тесьмы, что стягивала лиф, и медленно потянул, развязывая.

Его ответ еще звенел в ночной тишине, а на моих губах уже горел следующий

вопрос.

Какую роль он отводит мне в своей жизни — любовницы?

Самое ужасное заключалось в том, что еще немного — и я буду готова эту роль принять. Чтобы быть рядом, целовать эти жестокие губы, гореть в его объятиях. А потом, проводив к законной супруге, презирать себя за слабость и бесхарактерность…

А если я и вправду жду ребенка? Что будет с ним, со мной? Может ли Арланд нас безжалостно разлучить? Или мне будет отведена роль гувернантки при собственном малыше?..

Сладость поцелуев сменилась вкусом горечи.

— Ты ведь никогда не будешь принадлежать мне полностью?

— В Лидегории запрещено рабство, но если ты настаиваешь, — мужские губы неспешно прокладывали дорожку из поцелуев от ключиц к подбородку, — скажи, где подписать — и я весь твой…

— Ты опять надо мной смеешься!

— Отнюдь.

Я сердито фыркнула и попыталась встать. Мне ожидаемо не дали это сделать, лишь сильнее вдавив бедрами в перину.

— Эла… — низко, рокочуще произнес Арланд, послав стаю щекотных мурашек по моей коже. — Каким бы ни было прошлое, нам не под силу его изменить. Но у нас есть будущее, и в нем я обещаю сделать тебя…

— Комната для мадемуазель готова! — одновременно со стуком в дверь послышался жизнерадостный голос Люсии. — Так натопили — аж камни теплые…

Утром мы с Арландом впервые вместе завтракали в залитой солнечным светом столовой. Хмурые дождевые тучи, наконец, переползли через горную гряду, явив чистую лазурь июньского неба. Изумрудная зелень за окнами сверкала бриллиантами невысохших капель и манила свежими ароматами, какие бывают в саду лишь после дождя.

Не выдержав моего жалобного взгляда, Ангэлер отложил все дела и повел меня на прогулку. Мы неторопливо бродили по мощеным садовым дорожкам с прожилками мха меж камней, беседовали о местных растениях и запутанной истории замка. Потом долго целовались под раскидистой вистерией, крупные соцветия которой окружали нас лиловым водопадом, пока холодные капли с листвы не нападали нам за шиворот, заставив дружно хохотать и спасаться бегством.

Никогда прежде я не была так счастлива!

Мы обошли замок с северной стороны, полюбовались на развалины старой башни и вышли на аллею, что тянулась вдоль подъездной дороги. Арланд сорвал алую розу с пышных кустов, посаженных почти у самых ворот замка, и протянул мне.

— Очень красивая, спасибо…

— Она и вполовину не так красива, как ты. — Он улыбнулся, тепло и искренне, явно желая что-то добавить, но звук подъезжающего экипажа его отвлек.

Арланд резко развернулся и нахмурился.

— Эла, подожди, пожалуйста, здесь. Пойду узнаю, кто к нам пожаловал…

Оставив меня на скамье среди кустов роз, Ангэлер решительно зашагал в

сторону остановившегося экипажа. Возница резво спрыгнул и, стряхнув дорожную пыль с накидки, отворил дверцу, выпуская пассажира.

Точнее — пассажирку!

Из темного нутра кареты, опираясь на галантно поданную Арландом руку, вышла рыжеволосая красотка.

На меня словно замковая стена рухнула, не давая сделать глубокий вдох. Я нервно кусала губы и во все глаза смотрела, как она что-то торопливо объясняла некромонгу, округляя красивый ротик, а потом достала из ридикюля сложенный газетный листок и протянула ему.

С минуту он пристально изучал газету, а потом поднял голову и посмотрел прямо на меня.

Господи, каким праведным гневом пылал его взгляд! Казалось, он испепелит меня на месте…

Но за что?!

Отвернувшись, Ангэлер подхватил рыжую под локоть и повел в замок, не удостоив меня больше ни единым взглядом. Я застыла на ставшей внезапно очень холодной каменной скамье, неверяще глядя им вслед. Ладонь обожгло болью. Я так сильно сжала подаренный цветок, что его шипы впились в руку, ранив до крови.

Но до Арланда розе было далеко…