Я не сплю по ночам

Наташа тщательно готовилась к соревнованиям, не желая упустить ни малейшей мелочи. Настя и Кристина, при более близком знакомстве оказавшаяся вполне компанейской, несмотря на вызванную стеснительностью замкнутость, охотно подсказывали новой подруге по команде, какое лучше подобрать белье, шлем какой фирмы стоит приобрести...

Накануне отъезда Наташа, точно готовящийся к походу воин, с удовольствием оглядела свою амуницию, прежде чем упаковать в спортивный баул. Хлопковое белье, удобное, не стесняющее движений, отлично впитывающее пот и не мешающее коже дышать. Следуя совету подруг, Наташа вместо топа со вшитыми чашками приобрела так называемую жесткую защиту – пластину в виде платформы. Ее чашечки были снабжены поролоновой подбивкой. Настя научила Наташу, как воспользоваться преимуществами этой более надежной защиты: чтобы широкая пластина не стесняла движений, снижая тем самым их скорость, чашечки следовало аккуратно вырезать и вшить в хлопковый топ. А вот сточить заусенцы, оставшиеся после этой операции на краях чашечек – пусть небольшие, но способные при ударе впиться в тело – Наташа додумалась сама. Выйдя в коридор, она открыла стенной шкаф и нашла в ящике для инструментов крохотный напильник – надфиль. В этот момент Наташа опять с благодарностью подумала о Сергее, – и после смерти он продолжал помогать ей, это был его надфиль, и именно он в свое время научил Наташу правильно пользоваться им...

Теперь у Наташи было все снаряжение, которое могло бы понадобиться на чемпионате. Два комплекта формы – синий с белым и парный к нему бело-красный. Неизвестно ведь, какой угол достанется ей при жеребьевке! Майки и широкие полудлинные шорты сейчас нравились Наташе так же сильно, как если бы они были вечерними платьями от дорогого кутюрье. Впрочем, Наташа, не кривя душой, должна была признать, что выглядит в форме более чем привлекательно.

Нравился Наташе и гладенький, нарядный шлем, который она наконец купила. Заботясь о том, чтобы девушка привыкла к сужению обзора, которое неизбежно при пользовании шлемом, Вадим заставлял ее надевать шлем на каждую тренировку, хотя это было вовсе не обязательно. Правила строго предписывали боксеру надевать шлем лишь во время соревнований, а на тренировках все дело было в личном выборе. Иные в полном смысле этого слова горячие головы обходились и без него. Однако Наташа была согласна с Вадимом: во-первых, поупражняться смотреть на мир из уютной коробочки шлема не мешало, а во-вторых, сломанный нос не украшал еще ни одну женщину!

Перчатки весом в 12 унций для боя – ярко-красные, заманчиво поблескивающие на свету. И еще одна пара – в 16 унций. Более тяжелые, эти перчатки были предназначены для тренировок. Наташа полагала, что они обязательно пригодятся ей в Ижевске! А как же? Не будет же она в промежутках между боями сидеть сложа руки?

Эта пара тоже была яркой, но другого цвета – лазурно-синего. В прошлой жизни, до того, как надеть траур, Наташа тяготела к более нежным, пастельным оттенкам в одежде. Но теперь, возродившись из царства печали, будто Феникс из пепла, Наташа, подобно этой сказочной птице, полюбила яркие, чистые цвета. Впрочем, загубник она оставила прежний, черный. Хотя его ментоловый вкус уже исчез, Наташа воспринимала черную штучку как некий талисман на удачу. Она даже не стала покупать себе новый, пусть даже и такого же цвета, – в память о своем первом выигранном бое. «Вернусь с победой, тогда и куплю себе другую капу», – решила Наташа.

В боковой карман сумки Наташа положила эластичные бинты – чтобы не разбить костяшки и не вывихнуть сустав большого пальца. Перчатки перчатками, а о бинтах все девчонки в команде в один голос сказали: без них не обойтись! Куда годится боксер с травмой кисти руки? Запаслась она и пластырем для сохранения маникюра; впрочем, ноготки Наташи, такие же ухоженные, заботливо покрытые модного оттенка лаком, как и раньше, теперь стали несколько короче. Наташе не нравилось, когда кончики чересчур длинных ногтей впивались ей в ладонь, стоило сжать кулак.

Ну и, конечно, косметика. В самом начале своих занятий боксом Наташа опасалась, что от нее придется отказаться – пот, стекающий по лицу, безнадежно испортит макияж, придаст ей неопрятный вид. Но женщина всегда остается женщиной! А женщина, ощущающая себя победительницей, – женщина вдвойне. Наташа не пожелала отказываться от макияжа. Разумеется, она позаботилась приобрести стойкую косметику сдержанных оттенков. Другие девушки тоже красились, выходя на ринг, однако Наташа не понимала, например, ту же Кристину, которая норовила размалеваться яркими, агрессивными тонами. Видимо, тут и заключался ключ к разгадке: Кристина упорно стремилась подавить противника психологически и полагала, что «боевая раскраска» дополнительно поможет ей в этом. Она и Наташу уговаривала купить для поездки что-нибудь поярче, однако та поступила по-своему: у нее перед глазами так и стояла картина памятного Наташе проигранного той боя: выступившие слезы «украсили» лицо Кристины кругами вокруг глаз, придав девушке вид побитого клоуна. Как же это зрелище должно было воодушевить противницу!

Все было в порядке у Наташи и на работе. Иван Дмитриевич, поворчав для порядка, охотно отпустил ее, велев всенепременно вернуться с победой. В решении начальника было столько же трезвого делового расчета, сколько и природной доброты. Иван Дмитриевич славился своим умением привлекать в свою команду специалистов самой высокой квалификации. Где бы он ни работал, вокруг все действовали с точностью хорошо отлаженного часового механизма. Но профессионалов следовало беречь, иногда идти на уступки, ведь хороший работник легко может перейти от несправедливо придирчивого руководителя туда, где его будут воспринимать как живого человека, а не штатную единицу. Иван Дмитриевич высоко ценил деловые качества Наташи, ее способность найти нестандартный выход из запутанной ситуации, работоспособность. Ему нравились и те особенности ее личности, которыми Наташа была обязана спорту: умение работать в команде и полное отсутствие столь частого у женщин желания позлословить. К тому же Наташа не тратила рабочее время на беготню в курилку.

Мелкие проблемы, которые могли возникнуть за время Наташиного отсутствия, Иван Дмитриевич мудро решил поручить менее опытным сотрудникам – разберутся! А более сложные дела можно будет придержать до возвращения Наташи. С ее опытом она быстро разгребет их!

Разумеется, Иван Дмитриевич ни за что не признался бы в этом вслух, но он искренне симпатизировал Наташе. Нет, в этом невинном чувстве не было ничего нечистого, оскорбительного для молодой женщины. Иван Дмитриевич был глубоко порядочным человеком, ему не пришло бы в голову похотливо поглядывать на сотрудницу, которая, как он однажды справедливо заметил, годилась по возрасту ему в дочери. Он просто-напросто испытывал удовольствие, видя изящную фигурку Наташи, ее свежее, милое личико, ясные глаза. Ивану Дмитриевичу нравился ее ровный нрав, в котором сочетались приветливость и сдержанность. Порой он вздыхал про себя: как жаль, что его старшему сыну Руслану не встретилась такая же замечательная девушка! Прекрасная мать, любящая и верная жена; судя по всему, и хозяйка хорошая... Нет, Руське досталась неопрятная, склочная бездельница, твердо решившая поссорить мужа с родителями и добившаяся своего. Эх!

Из Ижевска Наташа вернулась с подбитым левым глазом. Какая там победа! Ее противница буквально делала с ней что хотела. Как было обидно – не из-за этой сильной, уверенной в себе женщины-кикбоксера, а из-за собственной слабости! С Наташей играли, точно кошка с мышонком... Один удар ногой футом – и разорванное веко, точно огнем, пронзила дикая боль. Обливаясь кровью, Наташа сказала себе: «Терпи, Сережа выносил и не такое ради нас».

Стараясь не морщиться, Наташа направилась в свой угол. Там ее ждали встревоженный Вадим и доктор.

– Э, милочка, вам нельзя продолжать бой! – осмотрев поврежденное веко, заявил он.

– Да вы что! – возмутилась Наташа. – Всего лишь первый раунд, и...

– И я отстраняю вас от соревнования.

– Вадим, что он говорит? – завопила Наташа. К ее пущему огорчению, тренер лишь развел руками.

Вне себя от злости и ощущения свершенной над ней несправедливости, Наташа ушла в раздевалку. Чтобы дать выход эмоциям, треснула кулаком по стене.

– Убей ее, – пошутила сидевшая на скамейке симпатичная смуглянка.

Ее простодушный смех стал для Наташи последней каплей. Ну почему, почему все так несправедливо? Вот эта хохотушка сейчас выйдет на ринг. А для нее соревнования кончены... А Наташа возлагала на них столько надежд!

– Ты здорово дралась, – неожиданно заявила смуглянка.

Наташа недоуменно повернула к ней лицо, по которому крупными каплями катились слезы и кровь.

– Издеваешься, что ли? Меня пинали, как тряпку!

– Ха! Да ты хоть знаешь, кто против тебя был?

– Камышова какая-то...

– Какая-то! Заслуженный мастер спорта! Ты еще молодец, целый раунд против нее продержалась. Других-то Даша Камышова на раз кладет. Давно занимаешься?

Услышав ответ, смуглянка развеселилась еще пуще:

– Да ты же тренируешься меньше года! Вот чудачка! Все у тебя получится, не переживай, наберись только терпения. Знаешь поговорку: «Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка»!

– А ты... давно тренируешься? – уточнила Наташа, полагая, что ее собеседница – собрат по несчастью, такой же начинающий боксер, ну, может, богаче опытом на полгода-год. И была поражена, услышав в ответ:

– Уж прости, но я... тоже заслуженный мастер спорта. Так вышло...

– Гульемеш, ты как, готова? – В раздевалку заглянул мужчина, очевидно тренер смуглянки.

Наташа обомлела. Так вот кто говорил с ней, как с равной! Утешал, подбадривал! Знаменитая Гульемеш Актасова, победительница прошлогоднего чемпионата. То-то лицо этой хорошенькой девушки показалось Наташе смутно знакомым: вырезанный из спортивного журнала портрет Гульемеш висел у них в спортзале!

Разговор с Гульемеш не просто вернул Наташе веру в свои силы. Незнакомая близко с нравами большого спорта, она опасалась, что в таком жестком его виде, как бокс, пусть даже женский, и в примыкающем к нему кикбоксинге, обычаи царят поистине волчьи. Вон фигуристки и те иногда говорят в интервью о вылитом в ботинки кофе, о платьях, которые конкурентки как бы невзначай рвут друг другу за минуту до выступления. Хрупкие балерины, как давно всем известно, и те воюют – подложить сопернице в балетку бритвенное лезвие считается обычным делом. Что же говорить о спортсменах, способных искалечить противника?

Чуткость и доброта Гульемеш окрылили Наташу. «Вот бы Лиза поговорила с ней! Наверняка позабыла бы свои дикие теории о том, что бокс превращает женщин в огрубевшие подобия мужчин», – думала Наташа по дороге в свой гостиничный номер, стараясь удержаться и не дотрагиваться до только что наложенных швов.

И вдруг Наташе показалось, что, пока ее не было, коридор перегородили зеркалом: навстречу неспешно двигалась такая же грациозная фигурка, и даже темно-синий спортивный костюм был точь-в-точь, как на Наташе. Для полноты сходства у таинственной незнакомки затек фиолетово-багровой гематомой глаз; как и положено зеркальному изображению, не левый, а правый.

Но зеркальная стена?! Что за чушь! Наташа решительно сделала еще шаг навстречу этой загадке и тут же поняла, что тусклое освещение сыграло над ней шутку: конечно же никакого зеркала не было и в помине! Наташе повстречалась настоящая, реальная боксер, выступавшая в том же весе, что и она сама! А подбитый правый глаз... «В конце концов, на чемпионате по кикбоксингу это не так уж и странно».

Поравнявшись с незнакомкой, Наташа увидела в ее здоровом глазу неприкрытое удивление. Одновременно оценив юмор ситуации, обе молодые женщины дружно засмеялись.

– Вот так дела! – незнакомка первой сумела совладать с приступом бурного веселья. – А я чуть было не свихнулась: прикинь, мне показалось, что в коридоре вдруг возникло зеркало!

– И мне, – подхватила Наташа.

– Это все из-за того, что лампы светят вполнакала...

– Ничего, наши «фонари» вполне могут разогнать любую тьму.

– Ну ты и юмористка! Как тебя зовут?

– Наташа. Я из Питера.

– Да уж, сразу видно – столичная штучка, – это было произнесено не обидно, а скорее одобрительно. – А меня Илоной зовут. Я из Верхневилюйска, это в Якутии.

Наташа сразу же ощутила симпатию к новой знакомой. Илона предложила ей вместе пойти в столовую, и Наташа согласилась.

Меньше чем через час она уже знала, что Илона поехала в город Якутск учиться в институте, и это резко изменило ее судьбу: в Якутске она увлеклась спортом, и там же ей встретился чудесный парень, в браке с которым Илона родила двоих малышей.

– И у меня двое!

Такая схожесть еще больше сблизила молодых женщин.

Илона поведала также, что тоже выбрала бокс, а вовсе не кикбоксинг.

– Некоторые наши девчонки не хотят ездить на соревнования по кикбоксингу. Но я и мои подруги ездим. Вон, видишь того мужика? Это наш тренер.

– Вот и я занимаюсь боксом, – отозвалась Наташа. – Но приехала в другой город на соревнования первый раз. Жаль, конечно, что чемпионаты по женскому боксу в нашей стране пока не проводятся, а замахиваться на поездку за рубеж мне пока рановато. Ну а сегодня мне повезло столкнуться на ринге не просто с кикбоксером, а с самой Камышовой!

– Ого! Ничего себе, настоящее боевое крещение! А насчет соревнований по боксу среди женщин можешь не беспокоиться. Я точно знаю, что на следующий год будет проводиться чемпионат России!

– А ты поедешь на него?

– Еще бы! А ты?

– Все силы приложу, чтобы поехать.

– Значит, договорились: встретимся на чемпионате!

Вот когда Наташа всем сердцем прочувствовала, как большой спорт сближает людей. Только что Илона была для нее совершенно незнакомым человеком – и вот они уже подруги. И ничего, что скоро чемпионат закончится и они разъедутся на разные края континента, – пролетит год, и манящий зов ринга снова соберет их вместе. Разве это не прекрасно?

И не важно, что более опытная противница подбила Наташе глаз! Это был честный бой, в котором каждый действовал в меру своих возможностей. Наташе все еще было больно, но обиды она уже не испытывала. Вместе со Скарлетт она снова с надеждой смотрела в грядущий день. Подумаешь, один бой! Их впереди еще много, и скоро победы на ринге должны будут стать для Наташи привычным делом. Недаром же столько опытных, знающих боксеров поверили в нее. Это тоже была своего рода победа: Наташа сумела заявить о себе, и заявить достойно! Ей представились дружеские лица тех, кто подбадривал ее, предсказывал успехи: Гульемеш, Вадим...

Вадим! Наташа решительно тряхнула головой, стремясь изгнать из сознания неуместные мысли. Потревоженная гематома отозвалась глухой болью, но эта боль была даже приятна Наташе. «Так мне и надо! В следующий раз не будут лезть в голову разные глупости!»

Анна Александровна напекла к возвращению дочери своих фирменных пирожков с капустой. Исходивший от них аромат, слышный во всех уголках просторной новой квартиры, был настолько дразнящим, что внуки побросали все свои дела и примчались на кухню.

– Баба, дай! – чтобы придать своей просьбе убедительности, Коленька протянул вперед обе руки.

– Да, бабушка, хоть кусочек... Только попробовать, – умоляюще протянула Анечка.

– Мамин поезд уже пришел, – Анна Александровна демонстративно указала внукам на висевшие на стене часы. – Скоро она будет дома. Вот тогда и покушаем пирожков... Коля, я кому говорю?

– Ой, баба, бо-бо!

– То-то, «бо-бо»! Они же горячие-прегорячие! Даже Колобка и то на окошке студили. Ну, не плачь, маленький мой, сейчас мы полечим твою ручку... Анечка, достань, деточка, мазь...

В суматохе никто не услышал, как отворилась дверь. И бабушка и внуки вздрогнули от неожиданности, когда приветственный лай Атоски смешался с таким родным и желанным голосом:

– Чем это занимаются тут мои мышки? Здравствуй, мамуль!

– Наташенька моя вернулась! – радостно обернулась к ней Анна Александровна. – Ах ты, господи, да что же это с тобой сделали?

– Мамочка, ты сломала глаз?! – с ужасом спросила Анечка, а Коля, всем своим крохотным сердчишком сочувствовавший маме, поддержал сестру заливистым ревом.

Наташа подхватила своих ненаглядных мышат на ручки.

– Мама, какая ты сильная! – Испуг Анечки прошел от прикосновения материнских рук. Коля еще всхлипывал, но уже начинал успокаиваться. Раз старшая сестра больше не волнуется, значит, все в порядке.

Одна Анна Александровна никак не могла смириться с увиденным.

– Какие мерзавцы! Вот так взять и покалечить мою доченьку. Неужели это сойдет им с рук! Бить беззащитную женщину! Что за изверг тебя ударил? Не скрывай ничего.

– Мамуль, это был вовсе не изверг, и не мужчина даже, как ты почему-то решила. Никто не желал мне зла, не собирался причинять вред. Я всего лишь пропустила удар на ринге.

– Только и всего!

– Ну, мама, мама, все под контролем.

– Тебе хоть оказали там медицинскую помощь?

– Естественно.

– Не зря твой отец мечтал о сыне, – сокрушенно вздохнула Анна Александровна. – Кто бы мог подумать: с виду – хрупкая фея, а в душе – настоящий сорванец. Ты, как шекспировская героиня, запросто сумела бы выдавать себя за парня!

– Ну нет, мамуль, я женщина! Только... сильная. И голодная! Ого, пирожки!

– И твой любимый мясной бульон, а что на второе – узнаешь за столом.

И они сели праздновать Наташино возвращение.