Я не сплю по ночам

Расставаясь, Вадим не вернул Наташе мягкую игрушку.

– Я знаю, нельзя возвращать царевне ее лягушачью шкурку, – пошутил он. – Да, как я мог позабыть! То, что я должен отдать тебе...

– В такой огромной коробке? Ты уверен, что это мое?

– Именно твое.

– Но что это?

– Посмотришь дома.

Вадим переставил таинственную коробку на заднее сиденье Наташиной машины.

Наташа была заинтригована, однако, соблюдая выдержку, не позволила себе заглянуть внутрь. Коробка так и доехала до дома нераспакованной.

– Наташенька, что же ты не позвонила, когда так задержалась? – принялась выговаривать дочери Анна Александровна. – Кругом такие ужасы творятся... Вон днем по телевизору показывали: недавно буквально рядом с нашим домом поймали какого-то мерзавца, который нападал на женщин, насиловал их, а потом избивал и грабил!

– Странно, что об этом передали только сейчас, – хладнокровно заметила Наташа. – Ведь он был задержан еще до моей поездки в Анкару...

– Ах, все-то ты знаешь...

– Не все. Например, понятия не имею, что лежит в этой коробке!

– Как, разве она не твоя?

– Мне ее подарили...

– Какая огромная! Что в ней может быть? – развела руками Анна Александровна. – Судя по размерам, там может оказаться телевизор!

– Вряд ли, она слишком легкая. Но что гадать понапрасну, давай откроем...

Анна Александровна поспешила принести ножницы. Наташа водрузила коробку на обеденный стол, аккуратно разрезала скотч и сняла крышку. Под ней был слой тончайшей папиросной бумаги... Наташа нетерпеливо отбросила шуршащий лист. Мать и дочь, охваченные извечным женским любопытством, чуть не столкнулись головами, спеша заглянуть в коробку.

– Мамуль, я сплю... В жизни так не бывает... – почти простонала Наташа. Ее ловкие руки проникли в коробку, выпростали и, легонько встряхнув, развернули роскошное меховое пальто из голубого песца!

– Она же должна стоить несколько тысяч долларов! – потрясенная не меньше дочери, Анна Александровна осторожно дотронулась до мягчайшего меха. – Кто мог подарить тебе такую изумительную шубу?!

– Вадим. Непонятно только, откуда он добыл деньги... Я не могу принять такой безумно дорогой подарок, это не букет цветов и не билет в «Мариинку». – Наташа бросилась к телефону и решительно набрала номер.

– Ты уже дома? – Вадим обрадовался, снова услышав голос Наташи. Сейчас она расскажет ему, какое впечатление произвел его сюрприз.

– Я дома, и я заглянула в коробку.

– Ну как, узнала шубку? Это та самая, помнишь?

– Вадим, я не могу оставить ее себе. Ты, наверное, потратил на этот «сувенирчик» все свои сбережения!

– Я неплохо зарабатываю, а семью пока не создал, тратить не на кого. – По голосу Вадима было понятно, что он улыбается. – Да, пришлось снять деньги с книжки, ну и что? Дело наживное!

– Ну... ну... я не знаю... Есть же какие-то нравственные нормы! С моей стороны неэтично было бы носить ее!

– Не хотел я тебе до поры говорить, ну да ладно! В конце осени в Америке пройдет всемирный чемпионат. И Спорткомитет России уже отбирает кандидатов, которые поедут туда.

– Илона намекала мне на что-то подобное, когда приезжала в Питер. Но при чем тут...

– Шуба, ты хочешь сказать? А все очень просто. Если ты совестишься принять ее в качестве сувенира от влюбленного в тебя мужчины, считай, что это спортивная форма, выданная тебе тренером! Я уже точно знаю, что ты будешь в числе тех, кто будет представлять нашу Родину за океаном. Будь там красивей и нарядней всех! Пускай их голливудские актриски полопаются от зависти!

Наташа поняла, что, настаивая на своем, она смертельно обидит Вадима. Однако она долго еще не могла решиться пощеголять в голубых песцах. Уж слишком неуместно роскошны были они для повседневной жизни. И лишь тогда, когда после победы в Казани Наташе пришло письмо из Спорткомитета с приглашением на американский чемпионат, она выполнила указания своего тренера и извлекла из шкафа «парадную форму».

...У Анечки захватывало дух: ее мама едет в Америку! В страну, где живут настоящие индейцы, по полям скачут на быстрых мустангах ковбои, а города полны диковинных существ: людей-пауков, черепах-каратистов, разъезжающих на мотоциклах гигантских мышей!

– Мамочка, будь осторожнее, – делилась она с Наташей ценной информацией. – Вечером, когда на охоту вылетают вампиры, не выходи на улицу одна!

– Я же тысячу раз запрещала тебе читать идиотские комиксы! – рассердилась Наташа. Ей не хотелось огорчать дочь перед долгой разлукой, но причину появления в доме стопки замызганных брошюрок, которые Анечка с виноватым видом извлекла из ящика компьютерного стола и протянула маме, необходимо было выяснить.

– Мне дал их Максик.

– Мальчик с шестого этажа? Понятно.

Именно потому, что ей предстояло надолго уехать, Наташа решила разобраться с ситуацией немедленно. Пренебрегая лифтом, она легко сбежала на четыре этажа вниз.

– Мамки нет дома, – шмыгнув носом, сообщила худенькая девочка-подросток в несвежей майке и расписанных фломастером джинсах, которые были ей явно малы. – А вы че, из милиции?

– Я мама Ани и Коли, можешь звать меня тетя Наташа. А как зовут тебя?

– А вам зачем? Ну, Симка.

– Серафима, наверное? – Девочка не ответила. – Я принесла назад комиксы, которые твой брат Максим дал моей дочери.

Увидев пестрые брошюрки, Сима сердито воскликнула:

– Ах он, гад! Спер мои комиксы! Эй, ты, иди сюда! Бить буду!

– Как тебе не совестно! Он же маленький.

– А че, раз маленький, все можно?

– А где твоя мама?

– Где-где, на работе, вот где... А я сиди тут с Максиком, когда все ребята гуляют.

– Ну правильно, ты должна помогать маме. Или нет?

Серафима презрительно потянула носом.

– Вы, старики, любите мораль читать. «Сходи в магазин, свари суп, вытри Максику нос!» Нет, это не для меня.

– А что тебе по душе? – Эта задиристая, похожая на пацаненка девочка – сходству не мешала даже раскиданная по плечам копна волос, – несмотря на свою озлобленность, чем-то привлекала Наташу. Может, вызовом, таившимся в глазенках Симы?

Прежде чем ответить настырной соседке, Сима по-мальчишечьи сплюнула сквозь зубы.

– Ненавижу всякие бабские дела! Я только с пацанами вожусь. Я и сама пацанка. Уже знаю, как жиклер продувать. А суп этот – ну его!

– Пацанка, а чем же ты станешь кормить своего мужа и детей, когда выйдешь замуж? – подначила Серафиму Наташа.

– А если и выйду, то за конкретного пацана, он меня будет по ресторанам водить... Да нет, кто меня возьмет... – Сима безнадежным жестом поддернула старые джинсы.

– Почему бы и нет? Чем ты хуже других?

– Теть, вы что, правда не понимаете? – с неожиданным недетским отчаянием в голосе уточнила Сима. – Я же нищая! У меня даже платья приличного нет. Папка наш на машине разбился, а мамкиной зарплаты только и хватает, что на еду да квартплату.

– Ну, прежде чем выйти замуж, ты вырастешь, получишь профессию, устроишься на работу...

– Меня из школы-то скоро выгонят, а вы – «получишь профессию»...

– За что же тебя собираются выгонять?

– Да навешала одной дуре по роже, – без тени раскаяния поведала Серафима. – А та жаловаться понеслась... Завуч мне и говорит: «Без родителей в школу не приходи». А я мамке не сказала, ей и без того тяжело.

– Если тебя выгонят, это рано или поздно все равно станет известно.

– Ну, это будет потом... А пока пусть мамка хоть из-за этого не переживает... Да, а дура-то эта, Анжелка ее зовут, еще своему папаше на меня настучала. Он орал, орал, а тронуть меня побоялся! – В голосе Симы послышалась гордость. – Ну а потом сказал, что в милицию пойдет. А мне наплевать. Завтра поймаю Анжелку, все кости ей пересчитаю.

– Чем же она тебя обидела?

– Чем-чем... Ты, говорит, нищета, с тобой рядом сидеть противно... У твоей мамаши, говорит, совсем нет вкуса: не соображает, что одеваться в искусственную шубу неприлично... Ну, завтра она попляшет: я и пацанов-то на раз кладу, а уж ее так отметелю... Надолго запомнит.

Возможно, задиристая «пацанка» Сима показалась бы кому-то не слишком приятным созданием. Но Наташа сумела разглядеть под ее напускной грубостью чистое и смелое сердце. Всей душой Наташа сочувствовала сейчас этой неудачливой семье. Мать с двумя детьми, пытающаяся выплыть после гибели мужа! Как это было знакомо и близко Наташе. «Что будет с этими людьми, если никто не поможет им в беде? Вот Сима уже составила себе план безрадостного будущего. Она недалека от истины. Что ее ждет? Приводы в милицию, драки, грубое общество дворовых мальчишек... Потом, может быть – алкоголь, а то и наркотики, ранняя половая жизнь, инфекции... Трагическая смерть... А ведь Сима не меньше любой из нас имеет право на обыкновенное человеческое счастье. Здоровье, достаток, возможность выбрать себе в жизни дело по душе... Собственный семейный очаг, наконец...»

Обыденная жизнь показалась Наташе гораздо более жестокой, чем ринг. Там, по крайней мере, не добивают упавших! Наташа осознала, что открывшаяся ей незаметная трагедия простой русской семьи не отпустит ее. «Я не смогу спокойно спать, если не сделаю для Симы и ее близких все, что сумею!» – призналась она себе.

– Скажи мне твою фамилию и номер школы, – решительно потребовала Наташа.

Сима испуганно попятилась.

– Че это вы задумали?

– Я сама поговорю с твоим завучем.

До отъезда еще оставалось несколько дней, и Наташа успела сделать немало. Просмотрев все шкафы, она отложила целую кучу детской одежды, игрушек; решив, что этого недостаточно, обзвонила подруг, и вскоре Сима могла наконец сбросить с себя истрепанную одежду. Наташа хотела было помочь соседям и продуктами, но Зинаида, мама Симы и Максика, отказалась от такого подарка наотрез.

– За вещи спасибо, а на корку хлеба я и сама способна заработать.

– А чем вы занимаетесь?

– В кабаке одном посуду мою.

– Не похоже, чтобы эта работа вас устраивала.

– Что греха таить! Приходится на двенадцать часов оставлять детей одних. Бывает, и в ночную смену хозяин ставит. Так все сердце изболится: что там дома? Симка вон совсем от рук отбилась. А что поделаешь, сама я виновата: в свое время не позаботилась получить образование, куда меня теперь возьмут?

– А пойти в фирму, где я работаю, курьером вы бы не захотели? Восьмичасовой рабочий день, хорошая зарплата, обед за наш счет, – предложила Наташа.

– Вижу, вы женщина добрая... Но послушает ли вас начальство?

– Начальство у нас – это я. Если вы согласны с моим предложением...

– Господи, да еще бы!

– То вы приняты.

На душе у Наташи стало полегче. Однако о том, что Зину вызывают в школу, она говорить не стала. Подозрительно следившая за разговором своей мамки и красивой соседки Сима с облегчением перевела дух: не привыкшая ждать от взрослых добра, она боялась, что эта роскошная тетка попросту забудет о своем обещании.

Наташа нашла время и для того, чтобы сходить в школу.

– Явились, мамаша, – вместо приветствия услышала она.

– Неужели у вас хватит совести искалечить Серафиме жизнь? – спросила Наташа, когда недоразумение выяснилось. Завуч, оказавшаяся вовсе не злой, а только невероятно уставшей женщиной средних лет, махнула рукой:

– Все, что можно, она в своей жизни искалечила сама. Любой конфликт разрешает кулаками! Кстати, сейчас должен подойти папа Анжелы. Вы не меня, а его попробуйте уговорить не давать делу законный ход!

При виде папы Наташа не могла удержаться от усмешки. Вот что значит постоянно видеть вокруг себя молодые, сильные тела спортсменов, их литые мускулы! Этот жирненький господин, ненамного старше Наташи, походил на раздраженного суслика.

– Какое право эта дрянь имела бить мою дочь? – патетически вопросил он.

– Ну, насколько мне известно, Анжела начала первой, – заметила Наташа.

– Че ты врешь-то! Че ты врешь!

По его говору было заметно, что родом он не из Питера.

– По-вашему, девочка должна была спокойно выслушивать, как оскорбляют ее мать?

– Она прежде всего должна быть благодарна, что ей, поганке, позволили сидеть за одной партой с дочерью приличных людей, – фыркнул суслик.

– Вы в корне не правы, – попыталась успокоить его завуч.

– Прав я или нет – не ваше дело. Я вот, например, сдавал деньги на ремонт школы, а эта алкашка, Симкина мамаша, нет! Почему же к нашим детям должно быть одинаковое отношение?

Наташа как зачарованная смотрела на эту пародию на мужчину и не могла поверить своим ушам и глазам.

Завуч, видимо, уже сталкивавшаяся с подобными личностями, заговорила первой:

– Пожалейте Симу, не обращайтесь в милицию, а весь наш педагогический коллектив проследит, чтобы она больше не трогала вашу дочь. Мы переведем Симу в параллельный класс и...

– Нечего ее жалеть! Пойду в милицию. А оборванку эту измордую, если поймаю.

– Вы способны поднять руку на ребенка? – с холодным презрением уточнила Наташа.

– Это в приличных семьях они в четырнадцать лет дети. А такая, как Симка, небось давно уже баба! А бабе плетка нужна.

– Попробуйте ударить меня, – предложила Наташа. Суслик хитро осклабился:

– Вас? Чтобы вы меня потом по судам затаскали? Фигушки, не подловите.

– Успокойтесь, я вот при свидетеле обещаю вам, что не буду жаловаться, если вы меня побьете.

Суслик озадаченно уставился на Наташу, а затем вдруг решился:

– А давайте! Только чур, потом не плакать.

Вместо ответа Наташа скинула с себя пальто.

Разумеется, она была снисходительна: львице не пристало всерьез обижаться на крысу. Убираясь прочь, папа Анжелы дрожал не столько от боли, сколько от страха и унижения. Ему не удалось даже прикоснуться к этой девчонке! А она осыпала его толстые щеки хлесткими пощечинами.

– И все же драка – это не метод, – укорила Наташу завуч, когда он ушел. – Но тем не менее... Нравы среди подростков сейчас такие грубые! Многие наши старшеклассницы просто боятся приставаний парней. Вот если бы вы показали им несколько приемов! Как, кстати, называется этот вид борьбы? Что-нибудь японское, конечно?

– Нет, это самый распространенный женский прием: пощечина, – засмеялась Наташа.

– Но вы двигались как тигрица... Занимаетесь каким-то спортом?

– Боксом, – просто ответила Наташа. – Знаете, а вы подали мне интересную мысль. В конце месяца я вернусь в город... Вы предложите пока своим ученицам, да и ученикам тоже, подумать: не хочет ли кто-то из них заняться боксом?

Судьба Симы продолжала волновать Наташу. Накануне своего отъезда она снова встретилась с девочкой и дала ей номер телефона Вадима.

– Если возникнет необходимость, позвони по этому номеру.

– А кто этот Вадим? Друг ваш?

– Даже больше, чем друг!

Из Америки Наташа привезла кучу сувениров и подарков. Однако самыми ценными для нее были спортивные награды и номер иллюстрированного еженедельника, в котором американским подписчикам рассказывали об ошеломляющих успехах русских спортсменок. Разворот украшала большая фотография: невероятно красивая девушка в элегантной шубе. Наташе даже не верилось, что она вот так выглядит со стороны.