Я не сплю по ночам

Солнце, почти совсем скрывшись за облаком, бросало на «поляну» скупые, косые лучи, и они, словно свет прожекторов, ярко подсвечивали серебристо-белые шкуры бойцов. На мгновение два великолепных животных замерли в напряженных позах – словно две обращенные друг к другу стрелы, готовые вот-вот сорваться с тетивы. Удлиненные морды, больше не кажущиеся забавными, грозно оскалились, мускулы налились, стройные и в то же время мощные лапы крепко уперлись в дерн, вытянутые хвосты напоминали шпаги.

«Изящество и сила, – смятенно подумала Наташа. – Как неожиданно это сочетание! И как прекрасно!»

Питбули бросились друг на друга. Их тела сплелись в клубок, все происходило так быстро, что зрители замечали лишь обрывки: сильные лапы, сверкающие глаза, лоснящиеся спины и бока. Почти сразу же этот клубок распался. Противники, не сводя друг с друга косо прорезанных глаз, медленно закружили вокруг невидимой оси. И снова яростная схватка. И снова кружение. Но вот один из бойцов, не выдержав напряжения, первым нарушил ритм странного танца и бросился на соперника, норовя сбить его с ног. В этом порыве было отчаянное безрассудство, и Наташа вскрикнула от восхищения.

Однако второй питбуль, менее крупный и значительно более худощавый, но, очевидно, более опытный, а может быть, от природы одаренный инстинктом стратега, как выяснилось, ждал от своего противника подобной атаки. С той самой экономностью движений, которая так восхищала Сергея, пит повел головой, толкнул соперника плечом – и тот кувырком покатился на траву. На белой шкуре побежденной собаки ярко заалела кровь. Впрочем, проигравший питбуль держался великолепно – Наташа, которой доводилось видеть дерущихся собак, ожидала визга, жалобного тявканья, но не тут-то было. Побежденный позволил себе лишь издать короткий лающий звук и тут же как ни в чем не бывало вскочил на ноги, готовый к реваншу.

Собак немедленно растащили; толпа взорвалась гулом голосов, в котором Наташа сумела разобрать только отдельные реплики:

– Отличный бой!

– Чей это пес?

– Черт, мне бы такого! Ведь это золотое дно!

Услышав смутно знакомый голос, Наташа обернулась, и увидела давешнего барыгу: плотоядно ухмыляясь, он разглядывал победившего пса.

– Что поделаешь, Наталка! Спорт чист и прекрасен, но вокруг него иногда собирается накипь, – перехватив взгляд девушки, вздохнул Сергей.

Они посмотрели еще несколько схваток, а потом Игорь случайно взглянул на часы и обнаружил, что день клонится к вечеру. Решили возвращаться в город – всем предстояла нелегкая рабочая неделя. Пока шли к машинам, Наташа заметила, как бережно несет Таня свою сумку. И еще девушке бросилось в глаза, что Таня, Игорь и Женя все время как-то загадочно перемигиваются.

– Стой, ребята! – скомандовал вдруг Женя.

– Что это ты затеял? Поздно уже, – недоуменно откликнулся Сергей.

– А вот увидишь... Танюшка, давай!

Хитро улыбнувшись, Таня открыла сумку и извлекла из нее... хорошенького сонного щенка, заботливо укутанного в клетчатый шарф!

– Это вам! – провозгласила она. – От всех нас!

– Именно вам, подчеркиваю, – не утерпев, вмешался Женя. – Обоим! И пусть эта симпатичная животинка будет основой вашего будущего совместного хозяйства!

– Ну да, мы так и планировали, что еще корову купим, – принимая щенка, отозвался Сергей и подмигнул.

Садясь за руль, он передал нового члена семьи Наташе. Осторожно развернув шарф, девушка посмотрела на малыша: пригревшись, он сладко посапывал, доверчиво повернув к новой хозяйке безволосое пока брюшко. Даже не верилось, что эта умилительная крошка в будущем станет грозным бойцом.

– Пацан, пацан, я проверял, – не отрываясь от дороги, сказал Сергей.

– Сереж, какой он славный! А как мы его назовем?

– А как бы тебе хотелось?

– Как-нибудь коротко, – Наташе вспомнился Модест Геннадьевич и его Джесс. – Допустим, Джек.

– Слишком по-простецки, – подала голос Алена, решившая в этот день противоречить всем и вся.

– А ты что предлагаешь? – обернулась к ней Наташа.

– Атос, – неожиданно сказала Алена. – А что? Вы с Сергеем оба любите книги. Да про мушкетеров, наверное, все любят! Обратили внимание, какие у питбулей хвосты? Словно шпаги. И сами они такие смелые, прямо неукротимые! Пусть будет Атос.

– Лично мне нравится, – одобрил Сергей.

– Действительно, замечательное имя, – согласилась Наташа. – Атос!

– Только, Наталочка, ты как хочешь, а покуда наш мушкетер поедет ко мне, – заявил Сергей, когда, высадив Алену и Женю, они подъезжали к центру города. – Было бы нечестно заставлять Анну Александровну возиться со щенком, ей и так нелегко.

– Сереж, – Наташа легонько коснулась его руки. – А разве ты не будешь жить у нас? Ну что ты молчишь? Ведь свою комнату ты снимаешь? Значит, будем жить все вместе.

– Выходит, так, – как-то сдавленно ответил Сергей. – Черт! До чего досадно!

– Готовишься к схваткам с тещей? – поддела его Наташа, не понимавшая, что так тревожит любимого в ее разумном предложении.

– Не дело это, Наталочка, понимаешь! Это я должен бы ввести молодую жену в свой дом. А вместо того, как бобыли в старину, иду к вам в... приживалки какие-то, примаки.

– Да что ты такое говоришь? – ахнула Наташа. – Сережа! Я тебя не узнаю. Неужели ты думаешь, что мы с мамой станем попрекать тебя отсутствием площади? Хорошенького же ты мнения о нас, как выяснилось...

– Да нет, Наталочка, нет! – В голосе Сергея слышалось почти отчаяние. – Плохого мнения я о себе...

– Сереженька, милый мой! – Наташе безумно хотелось обнять его, но на дороге это было невозможно. – Да так ли много нам с тобой надо для счастья? Ну что ты все время волнуешься из-за каких-то материальных благ? Мы молоды, здоровы, мы вместе! Неужели не заработаем себе на жизнь?

– Наталка, а ты вспомни, как сама рассказывала мне о своих думах после рождения Анечки, – от волнения Сергей заговорил с хорошо различимым напевным акцентом. – Поверь, ты мне дорога точно так же! И сама Анечка, и мама твоя... Для меня это дело чести – создать для вас все условия.

– Сереж, я тебя умоляю, не забивай ты себе этим голову, – попросила Наташа. – Господи, с кем же ты общался до сих пор, если считаешь, что я буду требовать от тебя непременно создать мне роскошную жизнь? Ты просто обижаешь меня этим!

– Вот как?

– Да, да! Я не торгую своей любовью! Да будь ты самым бедным человеком на свете, я бы не посмотрела на это! – пылко воскликнула Наташа.

– Наталочка, и ты меня пойми, – отозвался Сергей. – Ты молода, красива... Ты прекрасная мать. Имею ли я право поставить тебя в такую ситуацию: однажды тебе захочется новую шубку или игрушку для девочки, а денег не будет?

– Сережа, ты что? Решил взять свое слово назад? – требовательно спросила Наташа. – Передумал?

– Да я без тебя жизни не мыслю!

– Тогда прекрати пугать меня грядущими бедами. Их не будет! А если и возникнут трудности – не сомневайся, я не подведу тебя, – твердо закончила девушка.

– Ты не дала мне договорить. Я все сделаю, чтобы и ты, и наши дети жили в достатке!

В машине повисло тяжелое молчание. Наташа, сочувствуя Сергею, все же не вполне понимала причину его волнения. Стараясь успокоиться, девушка погладила теплое тельце Атоса. Щенок, не открывая прижмуренных глазок, ткнулся влажным носиком ей в ладонь. Внезапно Сергей резко взял в сторону; машину занесло, и Наташа с трудом удержала равновесие. Разбуженный толчком Атос недовольно тявкнул. Наташа посмотрела в окно: мимо них, презирая правила дорожного движения, пронеслась блестящая иномарка. Затемненные стекла машины, обилие металлического декора на дверцах и крыльях, нелепо огромный бампер, явно не предусмотренный фирменным дизайном, – все указывало на то, что заносчивый владелец престижного средства передвижения всячески стремится продемонстрировать простым смертным свой статус «хозяина жизни».

– Вот козел! – с трудом уводя машину от ограды сквера, выругался Сергей.

Наташа только вздохнула. Ей претила наглость расплодившихся в последнее время нуворишей, и в то же время девушка понимала, что живущие напоказ дельцы с не всегда понятными источниками доходов – всего лишь пена, которую бурное и трудное время подняло на поверхность водоворота огромного города. Девушка попыталась пояснить свое видение этой проблемы Сергею.

– Эти типы – просто позор для Питера, – начала было она, однако Сергей произнес одновременно с ней:

– Я и сам прекрасно понимаю, что эта тля, катающаяся на шикарной тачке, в подметки не годится любому дворнику, который, в отличие от него, честно зарабатывает свой хлеб. Ты думаешь, я завидую? Вовсе нет! Но, во-первых, я испугался за тебя: вовсе не желаю, чтобы из-за какого-то придурка ты стала жертвой аварии! А во-вторых... Вот его не будут мучить проблемы, как прокормить семью.

– Давай закроем эту тему раз и навсегда, – попросила Наташа. – Если ты еще не раздумал жениться на мне, лучше обсудим нашу будущую свадьбу.

Она говорила это легко, а в душе билась тревожная мысль: «Что с Сергеем? Неужели правда то, что я слышала когда-то, и любой мужчина, даже самый лучший, перед свадьбой начинает жалеть о холостяцкой свободе и придумывает тысячи предлогов, чтобы избежать „ловушки“? Нет, нет, Сережа не такой! Просто он очень ответственный. Слишком ответственный. Ну что ж, теперь у него есть я, а жена должна быть достойна своего мужа! И Сережа может быть уверен, что я его не подведу!»

– Наталочка, я снова обидел тебя? – прервал размышления девушки Сергей.

– Сереженька, это ты прости меня...

– Простить? За что? Я сам виноват, заладил, как дятел...

– За мою придирчивость. За недоверие...

– Наталочка, я люблю тебя такой, какая ты есть, – очень серьезно признался Сергей. – И твою придирчивость я тоже люблю. Учи меня, не стесняйся! Слишком долго я бегал по воле, пора и на строгий поводок!

Комическая важность, которой Сергей намеренно смягчил свой торжественный тон, очень позабавила Наташу. Уже после того, как Сергей, проводив ее до квартиры и представив удивленно ахнувшей Анне Александровне Атоса, отбыл вместе со щенком, Наташа все вспоминала забавную гримасу, с которой Сергей повернулся к ней, произнося свою театральную тираду. Сережино лицо со смешно надутыми щеками всплывало перед ней в самый неподходящий момент, заставляя к месту и не к месту хихикать. Они с мамой пили чай на кухне, когда Анна Александровна, покачав головой, вдруг с глубоким вздохом произнесла:

– Наташенька, да что ты все смеешься?

– Да Сережа меня рассмешил. Представляешь, состроил такую гримасу – ну прямо Ярмольник! А почему это тебя так огорчает, мамуль? Ты считаешь, что такой взрослой даме, как я, без пяти минут супруге, подобает серьезность? – окончательно развеселившись, Наташа захохотала в голос. Анечка, не слишком понимавшая, о чем говорят взрослые, уловила только, что маме весело, и тоже рассмеялась звонким колокольчиком.

– А знаешь, откуда взялся старинный обычай? – спросила Анна Александровна.

– Какой обычай, мамуль? – легко отозвалась Наташа.

– На Руси невесте перед свадьбой полагалось плакать.

Наташа, вспоминая, наморщила лоб:

– Кажется, мы проходили что-то такое на первом курсе, по истории... Ну да, в феодальном обществе женщина была лишена всяких прав, и невеста прощалась с беззаботной девичьей жизнью...

– Не то, доченька, не то... Ох, любят ученые сводить все к пресловутому диалектическому материализму! Просто народ издавна подметил: чем больше смеется невеста, тем горше плачет жена. Вот и старались девушки обмануть судьбу, насильно выдавливали слезы.

– А я считаю унизительным обманывать судьбу, – с вызовом бросила Наташа. – Если понадобится, я сумею ее победить! Мамуль, неужели ты веришь в дурацкую примету? Да никакая судьба не дождется, чтобы я плакала, когда хочется смеяться!

С этого дня в жизни Наташи прибавилось хлопот, но они были только приятны девушке: она с азартом окунулась в подготовку к свадьбе. Примерки в ателье, на которые Наташа ездила вместе с Аленой, поиски туфель, белья – все это не только требовало денег, но и отнимало время. Снова, как в былые времена, Наташа и Сергей виделись только в бассейне – он после работы и в выходные «бомбил» на своих «Жигулях», чтобы подкопить денег на свадебное торжества. На семейном совете было решено снять зал в недорогом кафе недалеко от Наташиного дома – ее квартира, хоть и отдельная, была невелика. Само здание было выстроено незадолго до исторического выстрела «Авроры», и квартиры, просторные, с высокими потолками, всего по две на этаже, были предназначены для роскошной жизни богатых людей. После революции эти хоромы превратились в банальное скопище коммуналок, а потом горсовет, желая улучшить быт горожан, устроил в старом доме перепланировку. Из каждой квартиры получилось целых три; правда, для того, чтобы жильцы могли попадать в них, часть полезной площади была выделена под узкие проходы, которые вели от лестничных пролетов в обе стороны. И внутренняя планировка квартир вышла странной: в Наташиной, например, был неоправданно длинный, извилистый коридор и крохотная кухонька. Как бы то ни было, Сергею вскоре предстояло поселиться в Наташиной комнате, и впервые за долгие годы обитания в чужих, съемных квартирах у него должно было появиться собственное гнездо. А вот устраивать там свадьбу не годилось, ожидалось много гостей, и было бы немыслимым предполагать, что Анна Александровна, Наташа и самоотверженно предложившая было свои услуги Алена смогут наготовить снеди на всю эту толпу. Да и что это за праздник, если проводишь его возле плиты!

Впрочем, незадолго до события Сергей попросил Наташу:

– По нашим обычаям, на свадебном столе должен стоять каравай, испеченный руками невесты. Испеки, пожалуйста, какой-нибудь пирог без начинки. Моим будет приятно!

В самом деле, на свадьбу собирались прибыть родители и сестра Сергея. Наташа волновалась при мысли о встрече с новыми родственниками. Понравится ли она им? Будет ли принята в семье мужа, как своя? Просьба Сергея показалась девушке отличным поводом наладить отношения со свекровью, свекром и золовкой. Накануне свадьбы Наташа принялась за дело.

– Тебе надо выспаться получше, завтра тяжелый день! – урезонивала девушку мама. – Давай я сама испеку. Никто ведь не узнает!

Мама говорила из лучших побуждений, но Наташа едва не рассердилась на нее.

– Ты же сама говорила мне, что надо соблюдать старинные обычаи! – напомнила она. – Вот я и хочу соблюсти тот, что принят на родине Сережи! Да и не годится начинать совместную жизнь с обмана, пусть даже и такого невинного!

– Ну, как знаешь, – вздохнула мама.

Пирог удался на славу! Наташа украсила круглый край выплетенным из теста жгутом, а серединку – двумя маленькими сердцами. Когда все было готово, девушка достала пирог из духовки и положила на блюдо. Завтра Наташа вынесет свой каравай к гостям, а пока он будет остывать на столе, прикрытый чистой салфеткой. В комнате на стульях разложено пышное белое платье – аккуратно, чтобы не помялись оборки, а на туалетном столике дожидаются своего часа фата и перчатки. На окне – коробка с недорогими, но изящными белыми туфлями. Все готово, осталось только переждать ночь, а с рассветом Наташа, наряженная, как сказочная принцесса, рука об руку с любимым вступит в новую, не похожую на прежнюю жизнь. Конечно, будут в ней и заботы, и трудности, но в эту ночь накануне свадьбы Наташе, стоявшей у окна и разглядывавшей слабо мигавшие в зеленоватом небе звезды, не верилось в это.

Радостное возбуждение не давало заснуть. Наташа бесшумно прошла в комнату, где спали мама и Анечка, постояла возле кроватки девочки, прислушиваясь к ее ровному дыханию.

– Спи, моя родная, – одними губами прошептала Наташа. – Завтра твой папа наконец-то останется с тобой насовсем.