Я спереди! (ЛП)

Глава 2

ДОМИНИК

Что самое забавное в детях, так это то, что никогда не знаешь, что получишь в ответ. Только что с их ангельских губок слетали неожиданные крупицы мудрости, а в следующее мгновение они уже запихивают себе в нос горошины. В тринадцать лет моя дочь Наоми уже перестала засовывать в ноздри неподходящие предметы, но она все еще была виновата в том, что принимала очень неправильные решения. Например, недавно она вернулась домой с вечеринки с ночевкой, и ее густые брови были выкрашены в ярко-синий цвет.

Я размышлял над этой дихотомией, когда мы вместе сидели за столом и завтракали.

Поправка: я завтракал, размышляя о предстоящей работе в семейном гараже и автомастерской. Она со скоростью света печатала на своем телефоне, время от времени смеясь над тем, что писал ее собеседник, и полностью делая вид, что меня не существует. С другой стороны, я уже начал привыкать к ярко-синей краске на фоне ее светло-коричневой кожи.

Я как раз выливал остатки молока из-под хлопьев в канализацию, мне жаль, что дети в странах третьего мира голодают, но я все еще не пью тепловатое молоко с крошками, в котором был мой «Особый К», когда она впервые за все утро заговорила со мной.

— Папа? Можно с тобой поговорить?

— Конечно, Снежинка. Что случилось?

— В этом году у нас новый учитель английского. Его зовут мистер Франклин. И, знаешь, он кажется хорошим парнем? Он мне действительно нравится. Но в течение первых двух недель я думала, что он мне знаком. Возможно, я его знала, но знаю, что это не так?

Она задала это как вопрос, поэтому я угукнул, чтобы поддержать, и сел напротив нее.

— Ну, вчера он пришел на четвертый урок, и он был весь мокрый, как будто попал под дождь. И я почти подумала, что, может быть, он плакал. И он сел за свой стол. И я поняла, почему он показался мне таким знакомым.

— Почему?

— Потому что он ведет себя точно так же, как мама, когда у нее бывают плохие времена.

Елена время от времени боролась с тяжелой депрессией, начиная с нашего выпускного класса средней школы. Хотя последние три года у Наоми все было в порядке, она достаточно насмотрелась на «плохие времена», которые переживала ее мать, чтобы обратить внимание на признаки этого.

— Ты хочешь сказать, что у вашего учителя депрессия?

— Да, я так думаю. И мне кажется, что я должна была бы что-то сделать, но… Я не могу, да?

— Ну, ты можешь быть дружелюбной. Ты можешь спросить, все ли с ним в порядке. Дай ему понять, что ты волнуешься. Но ты знаешь, как это бывает. Всех благих намерений и ободряющих речей в мире может оказаться недостаточно. Иногда для этого нужны лекарства. Иногда требуется изменить распорядок дня. Иногда просто нужно время. — Я развел руками. — Иногда вообще ничего не помогает.

Она нахмурилась и постучала телефоном по столу.

— Это отстой.

— Да, так и есть.

Я взглянул на часы. Мне не хотелось прерывать ее, когда она не только говорила, но и обсуждала что-то более важное, чем последний поворот сюжета в ее любимом телешоу, но нам обоим нужно было кое-где побывать.

— Хочешь, я подвезу тебя в школу по дороге на работу?

— Нет. Я пройдусь пешком.

— Ладно. Ты потом пойдешь к своей маме?

— Не сегодня. Она сейчас работает в обеденную смену, так что в этом нет смысла. Но, может быть, на выходных.

— Делай, как знаешь.

— Мне пора. Эбби ждет меня.

Она встала и закинула рюкзак на плечо. Она была уже на полпути к двери, когда я заговорил снова.

— Я люблю тебя, Снежинка. Даже когда у тебя синие брови.

Она закатила глаза, глядя на меня.

— Боже, папа. Повзрослей. — И она исчезла, взмахнув длинными черными волосами. Дверь за ней захлопнулась.

— Нет, спасибо, малыш, — сказал я пустому дому. — Ты делаешь это достаточно быстро за нас обоих.

Пятнадцать минут спустя я подъехал к «Автомастерской Якобсена по ремонту автомобилей и кузовных работ». Мой отец открыл ее сорок лет назад, и это был самый старый гараж в Коде, а мы с братом Дмитрием провели здесь большую часть своей жизни, вдыхая запах масла, бензина и резины. Официально он не станет нашим, пока мой отец не выйдет на пенсию, возможность, которая, казалось, никогда не осуществится, но мы уже делали большую часть работы. Дмитрий занимался деньгами. Я занимался кузовными работами. Мы оба работали механиками, а также несколько двоюродных братьев и сестер. Мой двоюродный брат Фрэнк, который был почти на десять лет старше меня, стоял за прилавком, когда я вошел, и что-то искал на древнем компьютере.

— Что у нас тут, Фрэнк? — Спросил я, входя.

— Похоже, день пока не задался.

— Ты же знаешь, что можешь сглазить нас, если будешь так говорить.

Он рассмеялся и постучал костяшками пальцев по столешнице, хотя она была сделана из пластика, а не из дерева. Возможно, в тот момент дела шли медленно, но это не означало, что мы сможем продержаться весь день. Я знал, как простые утренние часы часто превращаются в безумные послеобеденные часы.

Конечно же, наш «неспешный день» превратился во что угодно, только не в это. Спущенные шины и проблемы с кузовом отняли у меня все утро, затем появилась толпа посетителей в обеденный перерыв — клиенты, которые думали, что смогут привезти свою машину на обслуживание во время обеденного перерыва, а потом удивлялись, когда мы не могли обслужить всю Коду за час. Было уже больше двух, когда я, наконец, сбегал перекусить сэндвичем в магазинчик неподалеку.

Когда я вернулся, хаос улегся. Я обнаружил, что в задней части магазина почти никого нет. Очевидно, все последовали моему примеру и ушли на поздний обеденный перерыв. Над ямой в полу стояла одинокая машина. До моих ушей долетел слабый звук льющейся жидкости.

— Кто там, в яме? — Позвал я, подходя ближе.

— Это я. — Голос Ленни эхом разнесся по бетонному полу.

Я вздохнул. Папа, Дмитрий и я большую часть времени управлялись с гаражом, но у меня было около тридцати двоюродных братьев и сестер, и, похоже, все они в какой-то момент стали работать на нас. Некоторые, как Фрэнк и Хулио, работали не покладая рук.

Потом появился Ленни.

— Это ты, Ди? — спросил он.

— Нет, не Дмитрий.

— Дом?

— Запутался в двух.

— Хм?

Я подавил желание снова вздохнуть. Не то чтобы Ленни был плохим парнем, но чаще всего он был под кайфом. Я не был против того, чтобы время от времени покуривать травку, но мне хотелось, чтобы Ленни мог хотя бы подождать, пока у него не закончится рабочий день. Он был достаточно замкнутым, даже когда был абсолютно трезв. Мой отец пообещал своему брату Джиму, что устроит Ленни на работу сразу после окончания школы, в качестве некоего нелепого одолжения. Я был почти уверен, что эта договоренность включала в себя большое количество пива и хлопков по спине во время финала четырех плей-офф в марте прошлого года, но меня никто не спрашивал.

— Дом? — растерянно спросил он. — Что — в двух?

— Забудь об этом.

— Хорошо. — Минута молчания. Затем: — Эй, в 3:45 нужно забрать парня из средней школы. Я подумал, может быть, ты захочешь это сделать.

Обычно мы позволяли Ленни заниматься трансфером, поскольку он не был квалифицирован для работы в магазине, но я понимал, почему он предложил это мне. Это означало, что у меня будет возможность забрать Наоми и подвезти ее домой.

Я взглянул на часы. Было несколько минут третьего.

— Конечно, я возьмусь за это. У этого парня есть имя?

— Да...

Но голос Ленни звучал не слишком уверенно. Я подождал, пока он сам что-нибудь скажет, но, поскольку никакой дополнительной информации, похоже, не последовало, я наклонился и заглянул под машину к своему кузену с остекленевшими глазами.

— Ну?

— Что «ну»?

— Как его зовут?

— Кого?

— Парня, которого нужно подвезти из средней школы!

Ленни не отрывал взгляда от поддона у своих ног, который медленно наполнялся маслом, вытекавшим из машины над ним.

— Так же, как пончики в той кондитерской.

У нас в Коде не было кондитерской. Единственные пончики в городе продавались в пекарне при продуктовом магазине. И все же я попробовал.

— «Данкин Донатс»? Его зовут Дункан?

— Нет. Другое.

— «Криспи Крим»?

— Да, чувак. — Ленни рассмеялся. — «Криспи Крим Джонс».

— Это единственные два магазина пончиков, которые я знаю.

— Нет, в Денвере есть другие, знаешь? Я слышал, что они могут построить здесь, в Коде. Они тоже хороши. Жаль, что у нас их сейчас нет. — Он секунду тупо смотрел на дорожку падающего масла, размышляя, затем поднял на меня глаза с неожиданным энтузиазмом. — Эй, хочешь пончиков? Я могу сбегать в продуктовый магазин, если ты хочешь закончить замену масла вместо меня.

Я стиснул зубы от досады. Имя. Все, что мне было нужно, это имя клиента, за которым я должен был заехать примерно через сорок минут. Вместо этого я проводил исследование всех блядских пончиковых в штате.

— Ленни?

— Да, Дом?

— Мне нужно, чтобы ты подумал об этом сейчас. Они могут построить что?

Ленни покачал головой, как будто подумал, что я сошел с ума.

— Магазин пончиков, чувак. О чем, по-твоему, я говорю?

Я решил, что это безнадежное дело. Если кому-то из наших клиентов нужно было подвезти, это означало, что у нас была его машина, а значит, кто-то в этом чертовом здании должен был знать, кто он такой.

Я нашел Дмитрия в подсобном помещении, он сидел, закинув ноги на стол. Это не означало, что он не работал. На коленях у него лежала компьютерная клавиатура, а взгляд был прикован к монитору.

— Ди, — поприветствовал я его, когда вошел.

— Как дела, бро? — спросил он, не отрываясь от своих занятий.

— Ленни сказал, что нам нужно забрать кого-то из средней школы. Я подумал, что займусь этим, чтобы забрать Наоми, пока буду там, но Ленни не назвал имени. Ты что-нибудь об этом знаешь?

— Знаю. Джуниор привез его сегодня утром. Кто-нибудь, разберитесь с этим к чертовой матери. — Он сел, отложил клавиатуру в сторону и начал копаться в файлах на рабочем столе. — Мы починили шины и заменили лобовое стекло, но нам нужно забрать боковые стекла из Боулдера. Хулио забирает их, пока мы разговариваем, поэтому мы не сможем починить их до завтра. Кроме того, у нас не было на складе зеркал бокового обзора. Они будут здесь через пять-семь дней. Где, черт возьми, его документы?

— Значит, я забираю его домой, а завтра нам нужно будет организовать для него и подвоз тоже?

— Верно. Ага! — Он вытащил из одной из папок бланк и связку ключей и бросил их через стол в моем направлении. — Это его. Он так торопился, что отдал нам весь комплект. Я оставил один в машине, но он, вероятно, захочет его вернуть. Он открыл папку и просмотрел верхнюю страницу. — Вот. Ламар Франклин.

У меня екнуло сердце. Ламар. Как в денверских пончиковых. Это не совсем обычное имя, но и не настолько редкое, чтобы говорить о том, что это определенно был мой Ламар. Тем не менее, от этой мысли мое сердце забилось немного быстрее, чем обычно.

Дмитрий уже вернулся к работе за компьютером, закинув длинные ноги на стол и барабаня пальцами по клавишам.

— Ты с ним встречался? — спросил я.

— Да. Разобрался с ним в бумагах, прежде чем Ленни отвез его на работу.

— Как он выглядит?

Его пальцы перестали двигаться. Он взглянул на меня, наморщив лоб в замешательстве.

— Что?

— Я имею в виду, я должен его найти, верно? Все остальные учителя будут выходить из здания в одно и то же время. Как я его узнаю?

Дмитрий с минуту смотрел на меня, явно сбитый с толку. Обычно все, что нам нужно было сделать, это постоять у бесплатного фургона, на борту которого было написано наше название и логотип, и клиент находил нас. Это было что-то новенькое. Но после секундного колебания он поддакнул мне.

— Я не знаю. Низкорослый. Чуть за тридцать. Темно-русые волосы, что-то вроде... — Он провел рукой по лбу, подыскивая слово, соответствующее стилю Ламара. — Опрятный, наверное.

Все, что он говорил, описывало Ламара, каким я его помнил.

С другой стороны, все, что он сказал, могло бы описать многих мужчин. Я старался не обольщаться, но, тем не менее, пока я ехал через город, у меня в животе порхали бабочки. Мне стало не по себе от того, что голые колени выглядывают из-под моих порванных и заляпанных джинсов, а рабочая рубашка под курткой «Автомастерской Якобсена» в жирных пятнах. Я весь день потел. Не было подходящего способа определить, насколько от меня воняет, но я все равно попытался, опустив голову и принюхиваясь в направлении подмышек. Не почувствовал ничего особо отвратительного. Затем я снова посмотрел на дорогу, и мне пришлось нажать на тормоза, чтобы не врезаться в машину передо мной.

— Дерьмо! — Я выругался, когда колеса фургона со скрежетом остановились на асфальте. — Господи, Дом. Возьми себя в руки. — Вонючий или нет, но выхода теперь не было, и разгром фургона по дороге в среднюю школу делу не поможет.

Тем не менее, я, покрытый жиром и, возможно, воняющий, как чертов як, был не совсем таким, каким я представлял наше воссоединение. И да, я представлял себе эту встречу столько раз, что и не сосчитать за все эти годы. Я придумал сотню разных сценариев. Он даже забредал в наш гараж или вызывал эвакуатор.

Но это не означало, что я был готов к этому сейчас.

Перед тем как выехать из гаража, я написал Наоми, что буду ждать ее у южного входа в школу, если она захочет, чтобы я ее подвез. Оказавшись на месте, я сделал то, что всегда делал, встречая клиентов: вышел и прислонился к борту грузовика.

И ждал.

Мне не пришлось долго ждать.

Он выглядел именно так, как я всегда себе представлял, то есть не так уж сильно отличался от того, каким был, когда нам было по семнадцать. Может быть, немного выше, но не сильно. Шире в плечах и толще в талии. У него было гораздо меньше растрепанных волос. Но это определенно был он, выглядевший так же опрятно и типично, как и тогда, когда забирался на заднее сиденье моего GTO.

Сначала он меня не заметил. Он в основном смотрел себе под ноги, пока шел, увлеченный разговором с чернокожей женщиной. Когда они дошли до конца дорожки, остановившись менее чем в пяти ярдах от меня, она попрощалась, и он, наконец, оглянулся в поисках попутчика.

Я боялся, что он меня не узнает, и мне придется принимать непростое решение, раскрывать свою личность или нет, но мои сомнения рассеялись в мгновение ока. У него отвисла челюсть. Его портфель с грохотом упал на тротуар.

— Доминик?

Я не мог вымолвить ни слова. Какое-то время я стоял и улыбался, как идиот, а потом, к моему крайнему удивлению, он обнял меня за шею и крепко прижал к себе.

— Черт возьми, я не могу поверить, что это ты.

Это было странно, но не неприятно. Я поймал себя на том, что смеюсь, когда обнял его в ответ, и все же заметил, что он не смеется. Он был серьезен, как будто это были похороны, и мы оба были в трауре. Я почувствовал, что он дрожит.

— Прости меня, — прошептал он.

— За что?

Он отстранился, не совсем от меня, но достаточно, чтобы увеличить расстояние между нами. Достаточно, чтобы посмотреть мне в глаза. Его макушка была едва выше моего подбородка. Его щеки покраснели, но впервые с тех пор, как он вышел из дверей школы, он улыбнулся, хотя это была неуверенная улыбка.

— Я ведь на самом деле даже не знаю тебя, не так ли? Но эта неделя была просто ужасной, и...

— Да? — подтолкнул я его.

Его улыбка стала шире.

— Приятно видеть дружелюбное лицо.

Это рассмешило меня. Я погладил его по щеке тыльной стороной ладони.

— Я тоже рад тебя видеть.

И какое-то мгновение мы просто стояли, улыбаясь и глядя друг другу в глаза.

Вспоминая.

Почти в каждом сценарии, который я когда-либо представлял, это был бы момент, когда я поцеловал бы его. Так или иначе, в этих фантазиях никогда не присутствовало дюжины учителей и бог знает скольких учеников, слоняющихся вокруг. В этих фантазиях этот факт, никогда не был проблемой. И в этих фантазиях глаза Ламара не так быстро подернулись тенью, как сейчас, когда он повернулся, чтобы взять свой портфель.

Да, те первые несколько мгновений казались идеальными. Но теперь...

Теперь я не имел ни малейшего представления, что сказать. К счастью, меня спасла Наоми, которая выскочила из-за угла, как может только тринадцатилетняя девочка, выглядя так, словно у нее были только волосы и локти, а огромный рюкзак подпрыгивал и лязгал у нее за плечами, когда она бежала.

— Папа!

— Привет, Снежинка. Ты получила мое сообщение?

Она едва удержалась, чтобы не закатить глаза, но, насколько я мог заметить, едва сдержалась.

— Да. Кого подвезти? — Она посмотрела на Ламара, наблюдавшего за нами с ошеломленным выражением лица. — Мистер Франклин, это вы! Что-то не так с вашей машиной? Это мой папа. — Затем, не дожидаясь его ответа, она повернулась ко мне: — Мистер Франклин — мой учитель английского. — Она сделала акцент на словах. Перевод: это тот, о ком я тебе рассказывала.

Это поставило все, что произошло между мной и Ламаром, в новый контекст.

— Приятно познакомиться, — сказал я, официально поклонившись Ламару, который, казалось, не понял, что я шучу.

— О, да. Мне тоже.

Наоми не обращала на меня внимания. Она уже говорила со скоростью мили в минуту.

— Папа, я собиралась прогуляться с Эбби и Аннабель до тети Джен, а потом мы сделаем домашнее задание, а потом тетя Джен поведет нас в кино, хорошо?

На самом деле это означало, что она и ее двоюродные сестры собирались идти домой пешком, вероятно, остановившись по пути в «Седьмом уровне», чтобы купить замороженную газировку и шоколадные батончики. Потом они поболтают, хихикая и сплетничая, и посмотрят телевизор, пока не придет домой ее тетя, после чего они пристанут к ней, чтобы она рассказала им от А до Я о том, какое шоу показывали за ужином на этой неделе. Когда Наоми, наконец, войдет в нашу парадную дверь, через пять минут после наступления комендантского часа, у нее будет сделано ровно ноль процентов домашней работы, поэтому она не ляжет спать до одиннадцати или до полуночи, попеременно делая уроки, болтая по телефону с друзьями и двоюродными братьями и сестрами и слушая музыку в наушниках.

Что угодно. Она не была круглой отличницей, но успевала лучше, чем я когда-либо. И были способы, которыми она могла проводить свои дни и похуже, чем тусоваться со своими двоюродными братьями и сестрой Елены.

— Хорошо, — согласился я. Она убежала прежде, чем я успел произнести эти два слога. — Будь дома к девяти! — Она подняла руку, показывая, что услышала, и исчезла.

Я обернулся и увидел, что Ламар все еще наблюдает за мной, его взгляд был гораздо более настороженным, чем раньше. Я почувствовал укол грусти, как будто мы упустили какую-то прекрасную возможность, но с этим уже ничего нельзя было поделать. Я открыл пассажирскую дверь бесплатного фургона.

— Ваша карета ждет.