Запрет на любовь

Глава 9

POV Алия/Аля

Тимур больше не приходил. Мы с ним даже не сталкивались случайно. Меня это и беспокоило, и радовало. С одной стороны хорошо — нет не нужных отношений с соседом, с другой… не отпускало ощущение, что я его сильно обидела. Он ведь был так мил, а я… сука негостеприимная.

Но наверное, так и лучше…

Этим себя и успокаивала, ремонтом в квартире и работой в Арт-студии… А ещё приступила к занятиям по вождению. Большее время проводила, зазубривая правила и схемы, а когда дошли до вождения… Синхронизировать работу рук, ног и головы оказалось не так просто, как думала. И если теория давалась легко, то практика…

В общем, меня пока сильно охватывало волнение: руки дрожали, ноги, и инструктор намекнул, что нужно бы обязательно докатку взять.

Я это и сама понимала. Так продолжать не могло и конечно же согласилась на докатку. Каждый день…

Не скажу, что стала уверенней и спокойней, но передачи с грехом на пополам переключать научилась. Городок хоть и знала, как своих пять, но некоторые элементы упорно не желали мне покоряться. Такие, например, как «преодоление подъема — эстакады» и «заезд задним ходом в бокс — гараж».

Как раз на очередной занятии меня и выловил Доровский.

— Ты хорошо смотришься за рулём, — сдержанно улыбнулся, когда мы уже сидели в ресторане, куда привёз Костик. — Уверенности не хватает, но это наживётся с опытом. Практика и только практика! — ловко разделал кусок отбивной, а только прожевал:

— Тебе хоть самой нравится?

— Очень, — кивнула, с удовольствием поглощая рыбу.

— И мне, — опять улыбнулся Костик. — Особенно наблюдать, что у тебя хороший аппетит после занятий. Кстати, насчёт занятий… На коньки, как понимаю, ты больше не желаешь вставать?

— НЕТ! — категорически.

— Ладно, — удивил сговорчивостью Доровский, отпив вина. — Но послезавтра будет важная игра, начало отборочный матчей, если хорошо стартанём, у нас команды будет шанс выбраться из болота и наконец забраться в эшелон повыше.

Я уже немного понимала в этой клоаке спорта. Признаться, искренне удивилась, что там всё так сложно, запутанно и денежно-проблематично. Я почему-то всегда позиционировала спорт, больших достижений в том числе, как чистый от грязи и политики сектор, а на деле…

— У меня на тебя планы, — это было добавлено, как бы между прочим.

Я подняла глаза на Костика, страшась услышать какую-нибудь жуткую секс-фантазию.

— Думаю тебя сделать лицом клуба. Пресс-секретарём! — торжественно объявил. — Помелькаешь на экранах, порадуешь глаза важным людям. И зарплата хорошая. Везде за клубом будешь ездить…

— У меня есть работа.

— Я тебя умоляю?! — покривился Доровский. — Твои каракули — это для души. А тут ты будешь официально с командой, — тон был нетерпящий возражений. Меня просто ставили перед фактом. — Только твои познания в этой области нужно существенно подтянуть, — на этом он на меня устремил суровый взгляд: — Надеюсь, ты над этим работаешь? — а это даже с угрозой прозвучало.

— Да, — кивнула чуть зажато. Не обманывала, после вечера с Тимуром, мне стало чуть легче вникать в суть, и как только у меня выкраивалось время, я сразу включала спортивный канал, находила матч по хоккею, смотрела и одновременно с этим зубрила онлайн словарь этого спорта.

— Умница, — с холодной улыбкой оценил мои старания Доровский.

День ИКС не то чтобы ждала, но к вечеру открытия сезона и соответственно началу первого матча, нервничала сильнее обычной встречи или поездки, важных переговоров. А за игрой команды следила теперь с большим интересом, чем удивляла даже себя. Да и казался он мне теперь более захватывающим. Понимала действия и даже подхватывала общий огонь игры. Переживала, болела и часто, не отдавая отчёта, следила за Тимуром. Именно он притягивал взгляд, приковывал внимание и за него я особенно волновалась.

Понятия не имела, какой уровень считался высшим пилотажем, но то, что творил Тимур — восхищало. То, как вёл шайбу, как уходил от соперников, обманывал, какие виртуозные передачи давал и опасно… настолько опасно, что я кулаки сжимала от волнения, доводил шайбу к воротам соперника и атаковал.

Острые моменты, мелкие потасовки…

Я извелась от переживаний. И конечно же этого не мог не заметить Костик.

— Ты уже загорелась хоккеем, — шепнул, не скрывая радости по этому поводу Доровский. — Мне нравится твой огонь, — с интимным подтекстом. И как бы невзначай, стал спрашивать, что я понимаю… Не уверена, что всё точно ответила, но Костик меня неожиданно приобнял и чмокнул в висок:

— Молодец, — и чуть жаднее поцеловал в губы, теперь обдав лягушачьим холодом. Меня всегда отвращали его поцелуи. ВСЕГДА, но за столько лет я привыкла их сносить с наигранным благодушием.

Но если с Доровским я давно научилась играть и притворяться, то с Тимуром нет. Он одним взглядом, жестом вышибал из меня дух, привносил раздрая в мою размеренную жизнь.

Поэтому я понимала, что нам нельзя больше сталкиваться. Нельзя приближаться… и уже тем более нам не стоило видеть друг друга.

Вот только как? Если, куда бы я не посмотрела, неосознанно выискивала его. Любая мысль сводилась к Тимуру!!! И конечно же я реагировала остро, когда ловила его взгляды.

Безразличие сменялось укором и даже презрением. Но это не обижало — я почему-то заводилась… от нашей молчаливой борьбы в те редкие секунды перекрёстных взглядов. Наверное было легкомысленно отвечать ему, но он не мог запретить на него смотреть, а я уже как маньячка только этим и дышала…

Лишь прикосновение Доровского заставило очнуться от порочного влечения к парню.

Его рука скользнула по ноге:

— Ты как на иголках, — шепнул охрипло, и я, недолго думая, его руку направила себе между ног.

— Маленькая моя, — задышал чаще Костик, придвигаясь плотнее. Его пальцы заскользили по кружеву трусиков.

О да он любил до сумасшествия такие проказы. А ещё больше любил, когда я управляла и принуждала. В наших отношениях всё было странно и порой отталкивающе, начиная с насилия надо мной с четырнадцати лет и переходом к более взрослым играм, где он мне позволял управлять и повелевать. Он любил причинять боль, но с той же радостью принимал её… Вот такие тараканы у моего мужчины!

И впервые нашей жизни, я сама захотела игры.

Ёрзнула по его ладони, неожиданно для себя самой распыляясь и к удивлению возбуждаясь…

— Ты влажная, — прикусив за мочку моего уха Костик, продолжил изучать мою промежность. И тогда я качнулась, позволяя пальцам в меня войти.

— Ли, — шумно сопел Костик, уже накаляясь до предела. — Проказница, — а голос дрожал от возбуждения. — Тебя так спорт заводит или кто-то из…

Я поцеловала его, чтобы заткнуть. И он даже опешил. Ведь я никогда его не целовала по собственной воле. Чтобы исправить косяк, прикусила его губу, ёрзнув опять на ладони:

— Это имеет значение? — тихо, но властно, снова качнувшись и почти кончая от того, как мне было хорошо.

— Это имеет последствия, — прилетело обманчиво ровно, смотрел глаза в глаза, уже заранее обещая неприятности, но отказаться от нашей игры Доровский не смог. Он никогда не мог мне противиться в постели… насиловал — потому что болен, а подчинялся — потому что неизлечим болен.

Матч за матчем, команда выступал достойно. Не всё было выиграно, но начало победоносного пути — открыто. Так Костик торжественно объявил уже на вечеринке по случаю окончания первой серии матчей этого сезона. Он говорил красиво, многообещающе. В шикарном клубе на другом конце города, где нас уже ждали в небольшом, банкетном зале для вип-персон. Клуб и без нас не пустовал, а когда парни вошли, места стало катастрофически не хватать.

Столы были накрыты, дискотека в разгаре, народ кутил и отрывался.

Костик оплатил вечеринку игрокам, так мы праздновали покупку клуба, удачное начало сезона и начинающуюся «дружбу» с командой.

Я рассматривала игроков в обычной одежде и ловила себя на мысли, что парни очень даже ничего. Внешность, стать, харизма при том, что они все такие разные… очень похожие. По крайней мере, фигурами — крепкие, а улыбки, — даже затаенно улыбнулась, ведь большинство парней без передних зубов, — но такие тёплые и чистые, как у малышей, искренне радующихся новой игрушке.

А как они смеялись — взрывались, гоготали. Громко, отрывисто. А если их компания? Да это прям раскат грома. Вздрагивали даже стены.

Благо ребята, поднабравшись алкоголя, чуть проредились: кто танцевать ушёл, кто себе уже подружек привёл и парами ютились на мягких диванчиках, тихо переговариваясь в зоне отдыха.

Я порядком устала, да и была в прострации. Один план сменялся другим… Опять смена… Лица, лица, лица… карусель и череда. И что неудивительно, поклонниц у парней в достатке. То ли они знали, где собирались хоккеисты, то ли парни их умело подцепляли, то ли вызвонили, но девчат было много. На одного и не по одной…

Веселье бурлило, я сидела близ Костика, вернее он меня как ручную собачку подле себя держал. И у меня в душе укреплялось предчувствие, что сегодня что-то шандарахнет, но пока без особого интереса вполуха слушала его разговоры с «важными» людьми, а мы как раз сидели в компании представителей клуба и тренерского состава. Мужчины общались, часто «Бажов» мелькал в обсуждении и суммы разные, прогнозы, планы.

Судя по разговору, именно сегодня был тот матч, когда Доровский принял окончательное решение. И всё бы ничего, но мне не нравилось, что он… выпивал больше обычного, и был весел как никогда.

Это напрягало и пугало. Я невольно глазами отыскала Рамазана — он сидел отдельно. Тенью, невидимый, неслышный, но неизменно рядом. Это хорошо, если Доровский укачается, охранник придёт на выручку — не мне же Костика тащить на себе и успокаивать, если случится конфликт.

Кожей чувствовала — прилетят сегодня неприятности, но деланно спокойно продолжала потягивать свой коктейль. Костик меня поглаживал по ноге, пару раз пытался опять под трусики пальцами проникнуть, но я умело уворачивалась, при этом заметила на себе интерес одного из «его новых друзей». Ближе к сорока, тёмный волос, худощавый, а взгляд… оценивающий, хищный. Мужик меня уже рассматривал как трофей.

— Потанцуй с Ильиным, — словно издевался Костик. Шепнул чуть слышно, пока я лениво смотрела на всех и никого конкретно. — Он мне нужен. Так что без энтузиазма, но девчонка умная, — было обронено почти незаметно, за очередным поцелуем в висок и нежным оглаживанием обнажённого плеча.

И уже вскоре… червяк клюнул.

Ильин вёл умело, хотя больше прижимался ко мне своим пахом, чтобы более интимно касаться. И руки его хотя и были на верхней точке, но дрожанием и крепостью объятия выдавали разгорающееся желание.

Не знаю, почему так выходило, но мужчины на меня реагировали однобоко. Возможно дело во внешности, а может в том, что умела себя вести без вульгарщины и пафоса. По крайней мере, об этом мне Доровский говорил — ещё тогда, затурканной тощей девочке:

— Это твой конёк, быть вот такой. Мужчинам нравится покорность, а в постели огонь. В тебе есть стержень. Не каждой женщине дано вызывать желание у мужчин, не потрясая голым телом. Чистая красота, природный секс. Мужчины на это реагируют остро. На запах, на вид… а ты радуешь глаз… И это очень важно. Хотя красота даже не столь важна, она как приятное дополнение к более важному. Женщина может быть некрасивой, но её взгляд и запах решают для мужчины вопрос с одного оборота. Недаром восточные женщины в хитжабах кажутся не менее сексуальными, чем полуголые. В восточном мире умеют обольщать, открывая взору только глаза. Поэтому женский взгляд должен пробирать мужчину до костей, до печёнки. А если к этому прибавить чистый мускус, способный возбудить любого — это бомба! И я её нашёл… в тебе. Ты жемчужина, способная будоражить кровь миллионам. Ты способна порабощать умы, сердца… Такую нельзя выпускать на волю. Самцы передерутся, а ты опьянённая властью, закончишь плохо! И я рад, что именно я стал твоим первым мужчиной. И не жалею, что сделал это рано. Сильная управляющая рука наставника только помогает подопечному не наломать дров.

Иногда мне рассуждения Костика казались жутким снобизмом. Иногда романтичным сиропом, а порой бальзамом или ядом…

Хотела бы я сбежать?

Возможно… но куда? Я так живу настолько долго, что уже не представляю жизнь другой. Мне неплохо, нехорошо — мне никак.

Хотя, лукавлю. Если бы не брат с сестрой и страх, что их ждёт, осмелься я на побег, возможно, я бы опять сделала отчаянную попытку вырваться на свободу. Как когда-то… Несмотря на последствия тех попыток, которые до сих пор украшали моё тело — рубцы от ремня на спине…

Мастер тату умело зарисовал всю спину веткой сакуры, плавно запустив одну из веточек на бедро. Костику одно время очень нравилось меня брать сзади. Трахал и твердил, как сумасшедший, что такого диссонанса никогда не видел — хрупкость тела и порочность татуировки. И конечно его распирало от возбуждения, что именно он это ИМЕЛ!

В объятиях похотливого мужчины, нашёптывающего какие-то нежности вперемешку с развязными пожеланиями, я и наткнулась взглядом на Тимура. Кто бы сомневался — в очередной раз в кругу парочки красоток. Блондинка и брюнетка, как это… примитивно и пошло.

Даже раздражение прокатилось. У него и впрямь комплекс неполноценности, поэтому он количеством заменял качество…

А потом к своему стыду вспомнила звуки, оглушающие меня ночью и вкупе с моими играми меня доводящие до оргазма. Фригидную меня!!!

Это разозлило ещё больше! Мда, вероятно, моя теория неверна. Просто у парня темперамент дикий, и обуздать его одной неопытной девочке крайне сложно.

На этой мысли опять оказалась лицом к Тимуру. Он, обнимая обеих сразу, пилил меня нескрываемо-презрительным взглядом. Недобрым, обвиняющим. Словно я, лживая шлюха, разрушавшая его розовые мечты на счастливое будущее в тихом семейном кругу!

Зло взяло! С какого перепугу он смел меня упрекать?

В чём? Он сам как шлюха!

И вообще, нечего на меня смотреть! Пусть фанаток своих тискает. Если один урок не усвоил — пусть ещё раз нарвётся на воровок.

Двери ему больше не открою!

Ишь глядит?! Словно в душу мою заглянуть хочет… Покопаться, осудить, плюнуть, усмехнуться. Никак иначе, потому что такие наглые мальчики ничерта не знают о таких девочках, как я! Им чуждо понимание, сострадание, участие и банальное «НЕ ОСУДИ!»

Вот почему не стоит сближаться с кем-то!

Мне не найти друзей, понимания… О моей жизни не расскажешь за чашкой чая. О моих грехах вообще лучше молчать, а лгать в открытую было бы ниже моего достоинства.

Вот и вела с ним молчаливый спор, перерастающий в безмолвную войну. Он ядом презрения травил, продолжая обнимать блондинку и принимать знаки внимания от брюнетки. И я его презрением таранила с надменностью, хотя была на грани послать в голос.

Была готова ровно до момента, пока не заметила, где покоится рука одной их фанаток. У меня аж дыхание в глотке застряло, сердце удар пропустило.

Да ну?!

Она его ласкала!

Вот так откровенно, при всех…

Опять мысль пошатнулась — я ведь с Костиком во время матча тоже играла вольно.

Но к удивлению ИХ игра меня не на шутку разозлила. Как-то непривычно больно было. Странно, необъяснимо. Сердце то сжималось, то его разрывало… Не могла найти этому объяснения, но мне не нравились эти чувства. Я любила себя контролировать и держать в руках, а сейчас… хотелось девкам волосы повыдёргивать, и этому молодому наглецу лицо подпортить.

Зато Тимур, вроде, удовольствие получал. Вольность девчонки воспринимал как должное. И со мной, по ходу, соревновался в распущенности. А когда понял, что я догадалась, что происходило, уголок его рта дёрнулся вверх.

Да он… победу отмечал?!

Глупый, наивный карапуз…

И игры у него были не взрослые.

Мысль испарилась, когда к своему стыду почувствовала возбуждение. Оно пульсировало между ног и томительно ёкало, требуя заполнить пустоту и наконец получить ярких ощущений, чтобы потушить огонь ТАМ!

— Я бы хотела вернуться на место, — сухо обронила, оставляя партнёра в недоумении. Хотя он явно был уверен, что я уже почти готова с ним уединиться, под впечатлением его восставшей плоти, упирающейся мне в бедро.

Идиот! Я не текущая сучка, перед каждым ноги расставлять!

У меня есть хозяин… даже если ему хозяйка я!

— Кость, — присела рядом, жестом требуя внимания — мягким скольжением по его бедру… к паху.

Доровский был увлечён разговором, но среагировал верно:

— Ли? — настороженно прищурился.

— Мне выйти нужно, не проводишь? — понизила голос до нужной частоты, при этом сдавив его ногу близ хозяйства.

— Прошу меня простить, — формально улыбнулся всем Доровский, покидая столик.

Я шла мимо Тимура, демонстративно даже взглядом его не коснувшись. На самом деле не виновата, что отдельные столики с мягкими диванчиками находились напротив общего банкетного стола… аккурат в направлении на выход: танцпол, бар и коридор с отдельными кабинками-уборными. Костик с небольшим опозданием за мной, потому что его нет-нет да и останавливали знакомые, обмолвиться парой слов. Поэтому в туалете оказалась первой и к приходу Доровского уже была готова.

— Аль, — голос Костика чуть пощекотал нервы, своим интимным тембром. Удивлённый, а вместе с тем настороженный взгляд застыл на мне.

А я ждала… Я, чёрт возьми горела, как никогда. Так горела, что уже подыхала от томления.

Обернулась, смятые в кулаке трусики бросила в Доровского. Он поймал, в безмерном удивлении тотчас щёлкнул замком двери уборной. Я неспешно села на столик с мойкой. Развела ноги, демонстрируя не только сексуальные чулочки, но и себя:

— Лижи, — отдала команду, и глаза Костика полыхнули в предвкушении новой игры.