Запрет на любовь

Глава 4

POV Алия/Аля

— Ты меня преследуешь? — колючесть в голосе Тимура выдернула из задумчивости.

— Не прибавляй себе значимости, — с неудовольствием покосилась на парня, а потом поморщилась, наткнувшись на коньки, соединённые шнурками и перекинутые через плечо Тимура. — Может, не надо?..

— Моё дело предложить, твоё отказаться! — бесстрастно. — Но если надумаешь, — легко стянул и к ногам моим бросил, — лови!

Он точно подметил, не горела я желанием. Не хотела, но просьбу Костика, которую завуалировал заботливым вниманием, игнорить было нельзя. Тяжко выдохнув, села на ближайшее сидение и нехотя стала переобуваться, нет-ет, да поглядывая на каток, где Тимур катался с клюшкой и продолжал броски отрабатывать.

Смотря, как ему лихо удавалось скользить по льду и шустро менять направление, вроде ничего сложного.

Обулась, неприятно отметив, что коньки внутри были грубые и жесткие. Завязала, как получилось, и встала — меня качнуло обратно. Неожиданно… Мерзкое ощущение дискоординации, хотя стараешься держать равновесие.

Когда встала второй раз, стараясь в этот раз не упасть, заметила, что Тимур надменно наблюдал за моими жалкими попытками дойти до проёма в бортике и оказаться на льду. А ещё мне было очень холодно. Не ожидала я столь долгого сидения в прохладном помещении. И если короткая шубка спасала от онемения верхнюю часть, то капрон и короткое платье, благо не обтягивающее, а чуть свободное, — отнюдь!

— Нахрена одевать на каток вот это? — мою мысль о неподходящем виде озвучил сосед, стопорнув напротив проёма и мотнув головой, всем видом изображая непонимание.

— Я не знала, что мне грозило катание, — буркнула, когда очередная попытка всё же увенчалась успехом и я докостыляла до входа на каток. Тимур меня окинул странным взглядом, не то сочувствия, не то брезгливости.

— Ног не жалко?

— Очень, они у меня одни…

— Сядь, — кивнул на ближайшее сидение.

Я с недоумение оглянулись. Это что, мне обратно?..

— Если не хочешь голеностопы сломать и мозолей нахватать.

Веско.

Подчинилась, с удивлением наблюдая, как Тимур ловко ко мне заскочил, в пару шагов рядом оказался. Встал на колено, взял мою ногу, быстро развязав шнурок.

— Чё реально? — озадачено глаза поднял.

Я не знала к чему была фраза, поэтому молча ждала пояснения:

— Без носок? Твой мужик тебя покалечить хочет?

О любви Костика к принуждению и подчинению даже под пытками не рассказала бы, но то, что парень вот так в лоб спрашивал, поразило. Да и не думаю, что сейчас был подтекст «секс». Видимо Тимур у меня ассоциировался с сексом, вот и мысли скатывались не туда, куда нужно.

— Бл*, — мотнул головой парень. — Дело ваше.

И продолжил затягивать шнурки туже.

Я дышать боялась, потому что теперь меня сбивали с разумной мысли прикосновения: торопливые, но неспешные, ловкие, аккуратные… и обжигающие в тех местах, где касался моей кожи.

— Всё! Готово! — поставил на пол мою вторую ногу и выпрямился.

Туго. Очень, хотя, признаться, так я лучше чувствовала стопы.

— Теперь можешь иди… — двусмысленно обронил и кивнул на проём к катку. Я сделал вид, что его посыла не услышала — так проще избегать ругани на пустом месте. Встала, но ступить на лёд не решилась. Если я на твёрдом, нескользком покрытии себя ощущала не очень устойчиво, какого будет там?

— Мда, — кисло брякнул Тимур и протаранил меня со спины плечом, выходя на каток. Шагнул, без видимого усилия — будто не на коньках, а в удобных ботинках, не на льду, а на асфальте. Очень манёвренно в прокате, повернулся ко мне лицом:

— За бортик держись… — ткнул, как идиотке на пластиковую стенку по периметру лёдового покрытия, — и вдоль походи… может твоему папику этого достаточно будет?

Уязвил, гадёныш!

Не собиралась просить со мной нянчиться, да и он не особо горел для галочки прогнуться. Отвернулся и опять занялся гонянием шайбы по катку.

Собравшись с силами и держась за край бортика, шагнула…

Даже не хочу думать, как смотрелась. Хуже чем пьяная и неадекватная. О катании речи не шло, я банально думала, как бы не упасть, а лёд так и норовил из под лезвий выскочить. Поэтому судорожно держалась за бортик, и как калеченная, медленными шажками…

— Тим! — окрик Саныча, и очень некстати прозвучавший, заставил меня вздрогнуть, лёд всё уже ускользнуть из-под коньков, но благородно подставиться под мой затылок, копчик, спину и шатким ногам.

Ухнула со сдавленным стоном.

Больно! Аж звёзды из глаз.

— Чёрт! — проскулила секундой погодя, едва не заплакав.

А Тимур даже бровью не повёл на меня, зато нехотя обернулся к тренеру:

— Да?

— Это, бл*, чё за херня? — развёл руками Саныч и красноречиво метнул на меня взгляд.

Мне даже обидно стало. Я вообще-то почти подвиг совершила…

Теперь и Тимур на меня покосился:

— А чё не так? — в свою очередь клюшкой махнул. — Отдыхает…

— Я тебе устрою отдых. Ещё на пару месяцев. Чтобы мимо сезона, понял? — с угрозой плевался Саныч. И Тимур меня одарил убийственным взглядом — не закопает, так льдом зальёт и уже в нём закопает!

Зло к бортику катнулся, по ходу шайбу подобрав. Инвентарь бросил за пределы катка и с явным неудовольствием ко мне проехался, чуть ли не у самого лица, коньками по льду скрежетнув. Я ещё лежала, пытаясь сообразить, как бы встать — чтобы не позорно, ну и менее болезненно для отбитых частей тела. Да и вообще не сильно-то и хотела продолжать этот цирк.

Коньки — не моё! Точно!

— Иди, катать буду, — протянул руку парень. И прозвучало это невыносимо пошло, а если учесть кривую усмешку на красивом, дерзком лице, не сомневалась, он и не пытался звучать невинней. Специально провоцировал.

Руку не приняла. Сжав зубы, поднялась, как вышло, и в данный момент мне было уже плевать, как на это смотрел парень.

У меня было чувство гордости и собственного достоинства. И несносные мальчишки не пошатнут моих принципов!

Отряхивалась, с прискорбием понимая, что деваться некуда. Я на льду, то есть и так, и так придётся шаги делать!

— Ну же, — вызывающе насмешливо, поманил к себе обеими ладонями Тимур, — или опять боишься упасть? Не так устойчиво, как по жизни… в постели с «кошельком»?

На этом опять запнулась, а ведь была одной ногой к нему.

— У тебя комплекс неполноценности? Бывшая обидела? Бросила из-за более богатого и успешного? А может просто из-за более милого и обходительного?

— Ага, — хмыкнул Тимур. — Почти, — но судя по тону, я не угадала.

— Ты неисправимый муд*к!

— А то, — продолжал глумиться парень. — А ты очередная красотуля одного из… Сегодня тебя покатать, завтра другую… Не вопрос!

— И даже не буду пытаться переубедить. Мне глубоко плевать, что ты обо мне думаешь. Для меня ты тоже очередной… незнакомый и мерзкий мальчишка с переизбытком спермы в башке.

— Круто! — кивнул Тимур, совершенно не выказывая обиды. — И раз уж мы разобрались, что думаем друг о друге, давай, я тебя БЕСПЛАТНО покатаю…

Повезло, я успела зацепиться за край бортика, а так бы опять грохнулась.

— Тебе обязательно быть гавнюком?

— А тебе высокомерной сукой?

Я отвернулась, чего не хватало ругаться с невоспитанным хамом.

И с гордым видом пошла опять вдоль бортика. Коряво, неуверенно, небольшими шажками и спотскальзываясь… Уже проклинала Костика и его порыв приобрести хоккейный клуб. Лучше бы пляж… на острове, потому что корова на льду — это про меня! И ноги тряслись. От страха упасть меня реально колотило. А ещё молодой циник подбешивал знатно. Он за мной наблюдал, это каждой частичкой кожи ощущала. И смотрел с насмешкой и презрением.

Ну и пусть! Мне на него плевать!

— Да ты сама грация! — продолжал язвить сосед.

Я уже мечтала, чтобы он заткнулся. Но при этом, если честно, совершенно не желала ссоры. Поэтому игнорировала!

Мне дали задание. Я хотела максимально безобидно для себя его выполнить. Костика злить не хотелось, Тимур, глупый мальчишка, просто не осознавал на какие неприятности мог нарваться! Уж кого, а Доровского выводить на эмоции не стоило. За столько лет я это выучила на «отлично».

Я могла и характер показать, и даже покапризничать, но только когда он мне это дозволял, или если была ролевая, которую он желал видеть в своём домашнем театре, где воспринимал лишь свои заморочки и прихоти. Любого, кто бы его захотел переиграть — убирал быстро, холодно и безжалостно.

Мне пока везло. Я была пока любимой игрушкой, но не сомневаюсь — он меня сломает на раз, если посчитает нужным. И выкинет, если решил, что так необходимо!

Поэтому мелкие, словестные кусания соседского мальчика, глупо полагающего, что мне есть до него дело, просто не слушала. Не слушала ровно до момента, пока он со скрежетом коньков, передо мной не оказался:

— Ты реально никогда не каталась?

— Нет.

Он нахмурился. Впервые не было насмешки, безмерное удивление и оно тянулось невыносимо долго. Я уже собиралась парня сдвинуть с пути, как он протянул ладонь:

— Руку давай.

И так посмотрел мягко и дружески, что я, не думая, огрызаться, послушно вложила свою ладонь в его. Чёрт его знает, что случилось — переклинило, наверное, но скорее я утонула в серости его глаз.

— Ты всегда такая ледяная? — Оказавшись ближе, чем раньше и действуя волнителей, чем следовало бы, перехватил за ладони удобней, опалив своими горячими. — Как лёд, — почему-то его тембр скатился до едва слышного и интимного. — А лёд я люблю… — Взгляд помутнел. Глаза потемнели, дыхание участилось. И губы его, такие чётко вычерченные, завораживали.

Очнулась, лишь когда была на середине катка, а Тимур меня плавно утягивал дальше. Он очень красиво катился спиной, держа меня за руки. И почему-то в глаза смотрел глубоко и вдумчиво. Словно сказать, что-то важное хотел, и всё никак не решался.

И это было как гипноз…

Не знаю, сколько он меня вот так возил, но поймала себя на том, что уже выполняла его какие-то тихие поручения.

Тимур подсказывал, как лучше толкаться:

— Ногами перебирай: левой, правой… — он ехал изящно и координированно. А я… неуклюже: то запинаясь, то шатаясь, то не поспевая… Но уже не стыдилась и не краснела.

Оказалось, когда не грубил и не хамил, Тимур был до невозможности милым. Настолько хорошим, что я, потонув в серо-зелёном болоте его невероятно красивых глаз, беспрекословно выполняла любые глупости, вроде «прокатиться на одной ноге», «с одной рукой, толкаясь вперёд».

Он искуситель. Очень опасный и коварный, умеющий расположить, если того пожелает! Мне даже стало неудобно за то, что я парня в штыки взяла. Ругала, на место поставить хотела.

Обходительный и внимательный, если рот по делу открывал и не дерзил без причины.

Хотя почему без причины? Причина — я! Я его почему-то раздражала. То гулять ночью не позволила. То попросила дверь взломать. На чаёк не пустила, а вот теперь… ему бы домой ехать или с командой тусить, а вместо этого он со мной нянчился.

Так что, причина на лицо!

Поэтому уже третий раз с момента нашего столкновения, я прониклась к мальчишке благодарностью. И даже другими глазами смотрела.

Красивый парень… И лицо, и фигура. И его наглая причёска мне нравилась, до дикости хотелось ладонью провести по короткому ёжику, проверить колючесть.

Видимо, я всё же была под гипнозом, потому что очнулась, когда Тимур притормозил:

— Ну же доверься… расслабься… — едва слышала шёпота, его грохот моего сердца заглушал. Ох, нехорошо я себя чувствовала. Неправильно. Опасно… Я страшилась прикипеть к кому-нибудь, и тем более мне друзья-парни не нужны! Ничего путного от таких отношений не будет. Не может быть между мужчиной и женщиной дружбы — только отношения! Либо никакие, либо интимные! Этому меня жизнь научила!

— А теперь сама попробуй, — протаранил поток тягучих мыслей голос моего учителя.

— Тимур, — не на шутку испугалась, когда он разжал пальцы и беспечно от меня откатился.

— Блин! — я в ужасе попыталась ухватиться за него, сосед ведь вроде руки мне протянул. Но в последний миг… убрал, и я, нелепо протанцевав, — ноги вперёд, назад: истерично «вжик, вжик» по льду перебирая лезвиями, — опять с глухим стуком ухнула на каток.

Больно, холодно. Перед глазами сноп искр… Расплывалось всё: потолок… лампы, а потом надменное лицо соседа нависло:

— Нравится лежать? — кривая усмешка по губам скользнула. — Привычка…

Ничерта в нём не ошиблась!

— Ты гавнюк! — Проскрипела сквозь сжатые зубы. — Правильно тренер тебе место указал. Ты не спортсмен и даже не мужчина! Мальчишка вздорный, испорченный… на прихвате, — зря наверное, но ужалить его хотелось.

— А ты — девочка! На разок и за дешево! — Просопел злобно, как карапуз, кого обидели.

И я выдавила из себя фак.

— В себя засунь и поёрзай, может оргазмёшь и подобреешь, — гадёныш на язык был злее и находчивей. — Если не поможет, моё предложение в силе — заходи, я своим неплохо владею.

— Муд*к! — я устала с ним воевать. Он меня бесил! Сильно-сильно.

— Су*ка!

— Ну, как у вас дела? — голос Костика вклинился в наше многоговорящее повисшее молчание, пропитанное ненавистью.

— Ли, ты почему лежишь? — улыбнулся по-мальчишечьи Доровский. Меня задело, что его ЭТО забавляло!

Но ответить не успела, только села на льду, как Костика окликнул какой-то мужчина: «Константин Игоревич!», — и он опять ввязался в разговор.

Тимур, выдавив желчную ухмылку, протянул руку «помощи».

Не желала принимать, даже отмахнулась, но он тоже выделялся особой упрямостью — поймав за ладонь, без галантности дёрнул к себе. Вот так я почти в него впечаталась, позорно ойкнув, потому что ноги уже плохо слушались и задница порядком замёрзла.

Только выбраться из его рук не смогла. Смотрела на соседа, чётко осознавая, что его уже люто ненавижу, но вместо откровенной вражды, повисло идиотское молчание. Он странно на меня глядел… очень, и это сбивало с мысли. Я не привыкла к такому. Меня нельзя поймать врасплох, а рядом с этим парнем — терялась.

Смешно и дико, ведь я мужчин хорошо знала, и умела находить ключик к любому. К любому, но не к этому скверному, дерзкому хаму. Тимур пока не поддавался моему пониманию. Он был… другим.

И это невыносимо раздражало.

— Ты реально обжигаешь, — едва слышный голос прошёлся щекотливым шуршанием по коже. И взгляд Тимура продолжал смущать — до глубины души пронимал задумчивостью и… желанием.

Было рот открыла, пригрозить, чтобы впредь не смел меня трогать, тогда и обжигать не буду, как он выбил почву из-под ног:

— Так вот ты какая, Снегурочка, — руки мои к губам поднёс и дунул, грея дыханием.

Секунду таращилась в шоке на парня, а потом ударила. Получилось оглушающе громко — даже эхо пролетело по ледовому дворцу.

— Никогда Так Не Делай, — нарочито тихо и вкрадчиво, с тайной угрозой, и не сводя с Тимура пристального взгляда.

— Ли? — Костик прервал разговор, как понимаю, из-за пощёчины, поэтому смотрел расстрельно. — Он тебя обидел? — гневный взгляд на меня, и тотчас на Тимура.

Дело могло вылиться в более крупные разборки, поэтому качнула головой:

— Он меня не поймал, хотя сказал, чтобы доверилась! — отрезала, кое-как дохромав до ближайшего бортика. Парень заслуживал порки, но не от Доровского. Этот Зверь меры не знал, мог и убить. Для убийства — борзоты и наглости парня маловато. А тема «доверия» у нас с Костиком болезненная и важнейшая. Я знала, что он меня поймет.

— Если я тебе дорога, — поравнявшись с Доровским, пока он раздумывал, обманываю его или нет, — не заставляй меня больше стоять на этих жутких коньках!

Не знаю, что прочитал на моём лице, но вся тьма с лица сошла. Он открыто засмеялся:

— Лия, как по мне ты себя недооцениваешь. Пару уроков, и будешь стоять уверенно!