Запрет на любовь

Глава 10

POV Тимур

Видимо, мазохист во мне силён, потому что через месяц я стал к этому привыкать, впрочем, как и надеялся. А может сломался настолько, что уже принимал, как должное, что Алька со мной только, когда ОНА ЭТО РЕШИТ!

И когда смирился, мне полегчало. Я научился получать удовольствие от мелочей и тех коротких минут, что у нас случались… Это было самое незабываемое по ощущениям время. Иногда казалось, что Алия была моей. Полностью. И плевать, что редко и коротко. Я чувствовал её…

Но порой ощущал тоску и неудобство, если Али не было рядом, или мы не могли быть вместе. Чувствовал необъяснимую пустоту и дико хотел её заполнить Алькой. Без остатка. Хотел, чтобы она мне полноценно принадлежала, а ни как красивое тело для секса, который по-прежнему был охренительно крутым и ярким. Но и как с приятным, весёлым человеком, не надоедающим глупой болтовнёй. Милой, обаятельной, взрывной и сексуальной… без подхалимства и жеманничества.

Ловил себя на том, что с ней хорошо, удобно и тепло… По родному, в том понимании, которое я принимал и понимал.

Любовался в те крохи встреч, если она занималась творчеством. Восхищался её живым умом и видением жизни. Узнавал всё больше и сближался всё сильнее… Он покоряла меня. И лишь месяцем спустя понял, что в моей жизни больше нет других девчонок и даже мыслей о них.

Они мне были не нужны: не интересны, даже на разок на члене повертеть, по-быстрому спустить пар, не помня ни лица, ни имени… Всё куда запущенней: я даже глазами не цеплялся ни за одну мимо проходящую или рядом крутящуюся. Для меня их вообще больше не было… По крайней мере, я не замечал.

Это и пугало, и умиротворяло. А для хоккея подобное спокойствие было самое то — эйфория от влюблённости не мешала трезво играть. Окрылённость несла по льду к воротам противников, не замечая преград. Потому и разговоры о переходе в другую команду всё чаще звучали. Пусть не от официальных лиц, но ребят, тренеров, да мелькающие агентов. Не рвал рекорды, шёл хорошо и результативно — десять очков.

В первом матче у меня получилось сделать хет-трик [1]. Во втором — всего одну шайбу загнал в ворота противников, за то удались две голевые передачи. В третьем и четвёртом — по две шайбы в мою копилку.

А потом Рай дома с Алькой, в котором утопал безвозвратно.

И снова начался выездной.

Он проходил не так задорно, как первый. Мы проигрывали уже два матча из трёх, и отчасти из-за меня. На нервяке катался, почему-то не в силах собрать мысли в кучу…

Пока не увидел Алию. В очередной гостинице, куда нас с аэропорта автобус доставил. Уж не знаю, что и как, но она с Доровским прилетела и оставшиеся матчи, следовала с нами.

Глазами её пожирал, мозгами плавился, с ума сходил от ревности, но она находила минутки побыть со мной, это заряжало энергией, и я на взводе бомбил оставшиеся матчи…

По возвращению нас ждал недельный перерыв и последняя серия перед евротуром. Домашние игры, завершающихся как раз ближе к концу года, а значит, у меня появлялся охренительный шанс попасть в окно продаж. А мой итоговый результат о том кричал.

Вот только домашние игры — самые сложные, как бы странно не показалось. Играть перед своими болельщиками, не легче. И хоть «стены помогают», но как показывала практика, приходилось доказывать и забивать больше, чем на выезде. У нас было по плану четыре матча.

Первый я откатал на ноль: не заработал очки, зато команда выиграла. Второй — проиграли, но в мою копилку прилетело одно очко. Третья игра была фееричная. Спасибо Альке, которая меня дома воодушевила так, что я бы и в одиночку всех порвал. Мне три очка плюсом, но в середине матча, неудачно столкнулся с защитником противников. Попал под силовой приём, да так, что дыхание сбилось, сердце будто остановилось и на миг темнотой ослепило.

Дали перерыв двадцать минут для того, чтобы меня привести в чувство. Осмотрели быстро… Вердикт был неутешительным — травма верхней части тела. Это не смертельно, но, пиз*ц, как обидно и опасно… Врачи и Саныч в чуть ли не волосы драли на голове, потому что в этой серии и без того выпали пару значимых игроков. И моё выбывание ставило под удар всю команду.

— Бл*, чё вы как маленькие? — рыкнул я, сидя на каталке в лазарете, где меня осматривали. В груди так и застряла боль. Перед глазами мелькали звёздочки, дышал сбивчиво и урывками, но сдаваться не собирался. — Времени нет! Колите, что-нибудь! — у меня не было столько терпения, сколько у них. Я на взводе, взбешён, и дико не собирался вот так сливаться. Чтобы дальше не случилось, кровь из носу нужно докатать игры, а там двухнедельная пауза…

Дух переведу. И возможно уже в другой команде!

Глав врач недовольно и пристально смотрел на Саныча, в ожидании его слова. Тренер зубами скрипел, губы жевал так, что желваки вверх-вниз ходили:

— Уверен? — на меня мрачно.

— Да! — ни секунды не сомневался я.

— Бл*, — тяжко выдохнул Саныч, нервно по лысине рукой мазнув, словно хотел взъерошить, да не нашёл что. — Коли…

Дальше смутно всё было. Лёд, шайба, клюшки…

До конца матча шла равная игра с переменным успехом, то мы забивали, то нам. Меня часто меняли, но я рвался в бой, и уже на последних минутах, на остатках адреналина, сделал всё, что смог — сравнял счёт в матче.

Это была сказка. Почти мой Рай! И конечно несколько дней отдыха впереди перед последним матчем.

POV Алия/Лия

Сон нарушил упрямый трезвон в дверь. Я уже понимала, это наглый Тим, хотя вроде заверил, что у них с парнями вечеринка, и как бы он не хотел со мной провести время, команду поддержать был обязан.

Я отпустила без обидняков, несмотря на то, что дико соскучилась и на то, что по слухам, у Тимура была опасная травма. Да и Костик меня сегодня не отпускал. Весь день внимание оказывал, на нежности его пробивало, как оказалось, это был тернистый путь, чтобы сообщить о походе к врачу. Мы сдали анализы, выяснить, почему я до сих пор не беременна… Я-то причину знала, но очень надеялась, что Доровский пока будет оставаться в неведении. Мысленно готовилась к скандалу, даже наказанию, поэтому и настроения не было от слова совсем…

Кутаясь в одеяло, открыла дверь. На пороге стоял Тимур: отчаянно милый, бесшабашно улыбчивый и немного выпивший. Игнорируя мою упрямость и трезвое «НЕЛЬЗЯ!» — сначала домой прошёл, а потом «НЕТ!», — вынудил пойти на улицу. Я сопротивлялась, как могла. Даже соблазнить пыталась, но Тим сыграл нечестно, сославшись на жуткие боли и необходимость побыть на свежем воздухе.

Не знаю, почему подалась. Дурость, а может… понимание, что скоро настанет Ад, и всячески пыталась урвать «нас» — как последний глоток перед утоплением.

Так что, он меня утащил на улицу. Казалось бы, его тошнить должно от катка, но нет. Он ко всему прочему умудрился и найти коньки мне, себе — он уже с ними ко мне заявился, и с дичайшей идеей покататься со мной на льду.

Погода была волшебной. Тишина необыкновенная. Снег нежный. Ночь и корт: дворовый, простенький…

Романтика! Сказка…

Мы катались на катке, освещенном парой уличных фонарей. Я по-прежнему была неуклюжей. Часто падала, мы смеялись, обнимались, целовались и говорили… прямо на снегу валяясь, руками и ногами ангелочков вычерчивая. Болтали обо всём. И я наконец услышала, пусть и во хмелю сказанное, но планы на будущее мальчишки, которого с первого же дня нарекла пустым и загульным.

Он не был таким, если только для глаз остальных. Как сам глупо отшучивался: «Чтобы не разочаровывать и не ломать о себе впечатление! Вот такой продажный образ! И он идёт..»

А на деле… мечты у него хорошие, реальные. Я даже не поверила ушам:

— Не понимаю, — ошарашено покосилась на Тима, — если ты не мечтаешь о миллионах, всеобщем восхищении, толпе фанаток, зачем гоняешь шайбу и не оканчиваешь универ? Ты же в академическом?

— Ага! — лениво кивнул Тим. — Просто сейчас не до него, — повёл плечом. — Из-за травмы я не сдал кое-что важное, а потом сильно провис, — не любил в этом признаваться, но я уже знала, что получив сильную травму, Тимур это тяжко перенёс. Не физически — психологически. Об этом моменте своей биографии Тим редко говорил, но мне нравилась, что совершив единожды ошибку, — а он и пил, гулял и наркоту принимал, — смог взять себя в руки и уйти с этой неверной тропы.

Я его уважала за силу духа. Восхищалась упрямством. Меня покоряла его решительность. И вот теперь, услышав планы на жизнь, — а мечта у него была до невозможности простенькая — стать тренером и не с элитой возиться, а с детворой. Почему-то сей факт меня обескуражил.

Нет, ни в коем случае не разочаровал, а именно обескуражил. Своей невероятно милой, такой… душевной, человечной, жизненной потребностью учить детвору, что даже слезу чуть не пустила.

Не думаю, что какая-либо его фанатка нашла бы эту его мысль крутой, а я нашла… Мне она зашла! Прям в душу врезалась…

Так и представила обычную семью: папа, мама, малыш… Не богатую, зато живущую друг для друга: полноценную, чистую, искреннюю. Такую, которой у меня никогда не было и не будет. И свору ребятни, которая часто к нам в гости бегает…

Я бы всё отдала, чтобы быть той самой девчонкой… просто Алиёй, встретившей Тимура. Знакомство, свидания, рождение любви, укрепление чувств, брак, семья. Я бы, правда, всё променяла на то, чтобы у меня был шанс узнать, что такое обычные отношения.

Что такое Рай в шалаше с любимым.

— Выходи за меня, — не сразу догнала смысл фразы, которую ветерок шелестом донёс. Мы утопали в тишине ночи: лежали на снегу и смотрели в тёмное небо, на нас медленно падали огромные хлопья снега…

— Аль, — протянул задумчиво Тимур и явно в ожидании ответа.

Я затаилась. Продолжала лежать и молчать, потому что он не смел рушить наш Рай. Я и без того каждую нашу встречу проживала, как последнюю. Интуиция орала, что вот-вот случится что-то страшное, непоправимое.

Не знаю почему, но меня постоянно стало накрывать паническими атаками. Мы вроде не светились, были осторожными, аккуратными, но внутренний червь сомнения разрастался и всё чаще заставлял умываться волнами страха.

Каждый день себя убеждала, что порву с мальчишкой, но как наркоманка, завидев дозу, стремилась получить очередную и больше!

Передоз должен был случиться, рано или поздно, и вылиться в… кризис отношений или нервный срыв.

И вот Тим обрушил на меня предложение. Уж не знаю от дури в башке, хмеля в крови… Но он озвучил то, что не должен был говорить. Другая бы на моём месте, наверное, от счастья очередной секс учудила, а я, дышать боялась, чтобы себя не выдать.

— Ли, не притворяйся, что не слышала, — шершавым укором прозвучало, и в следующий миг, Тимур уже на мне оказался, бесцеремонно завалился сверху, руками в заснеженный лёд упираясь по обе стороны от моего лица: — Люблю я тебя, слышишь? — на выходе, чуть охрипло от волнения и искренности. — Выходи… — без напора, но с такой надеждой на моё согласие, что я выдавила смешок:

— Тим, причём тут любовь? — отшутиться решила. — У нас потрясающий секс! Но секс не причина бежать в ЗАГС, — с трудом выдерживала пронизывающий взгляд его невероятно серых глаз. Он ими прожигал, ласкал, обвинял и амнистировал, и сейчас я могла схлопотать и приговор и немедленный расстрел.

— А что причина? — в голосе стальные нотки прорезались.

— Пошли домой, — применила нечестный приём, и упёрлась руками в его грудь, намереваясь встать. Но парень даже не шелохнулся:

— С темы съезжаешь?

— А ты на меня наезжаешь, — больше не делая попыток вырваться, наоборот, обвила за шею и поцеловала. Знала, как он быстро на меня вспыхивал, поэтому при необходимости пользовалась этим оружием и гасила начинающий конфликт, либо уклонялась от неудобной темы, быстро к сексу подводя.

Да чего греха таить — нравился мне секс с Тимуром. Не сказала бы, что был как-то богат на фантазию, но в нашем случае дело было в сильной химии и желании обладать и дарить. Поэтому мы и сидели на этих чувствах. По крайней мере, я так себя убеждала всё время. Секс — ничего глубокого и душевного. Но это была неправда. Броня — самообман, который уже давно дал трещины…

И после очередной голодной ночи, впервые осмелилась в контексте «Тимур» шепнуть мысленно «любовь».

[1] хет-трик — три гола