Запрет на любовь

Глава 7

POV Тимур

К зданию офисов в центре города, где меня ждали на встрече по поводу рекламы, пригнали с минимальным опоздание. Внутрь бежали: причём, если я опаздывал, то Алия, видимо заразилась от меня, потому и увязалась хвостиком. У меня не было желания её бросать, как бы не спешил. К тому же она неустойчивая на льду, я не мог позволить ей травмироваться по моей вине. Я уверенности схватил за руку, и за собой увлекал. Это было как-то забавно-мило. Я даже улыбался, поглядывая краем глаза, как она нелепо каблучками скользила по зимнему настилу…

В здание врывались, едва не тараня стеклянные крутящиеся двери.

На первом этаже в фойе у стойки администратора уточнил, где нужная мне рекламная фирма и её офис, и пробежкой до лифта…

В кабинке чуть не пританцовывал от волнения. Покачивался, что-то мысленно проговаривал… Мда, давненько так не переживал, что Саныча подставил, а когда запоздало осознал, что до сих пор держал Алию за руку, сжал крепче, наслаждаясь сладостью, расползающейся в душе. Даже спокойней стало. Хрен знает почему, но правда полегчало. И я нашёл смелости, посмотреть в раскосые глаза. Соседка ответила прямым, но виноватым, а потом высвободила ладонь из моего плена.

Я это принял.

Тем более лифт остановился. Я никак не мог дождаться, когда же створки откроются, и в нетерпении постучал:

— Давай, давай, — поторапливал, чтобы быстрее механизм сработал. И только двери разъехались, я вновь пробежкой метнулся до следующего стола секретаря.

— Бажов Тимур, — отчеканил. — У меня…

— Вас уже ждут, — девушка заулыбалась от уха до уха. Меня глазами обшаривая, торопливо вскочила с места и обогнула стол:

— Быстрее, там уже все собрались…

Алия следовала за нами тенью, но перед дверьми в конференц-зал, куда нас привела секретарь, замялась. Даже понял почему — я тоже мутного охранника «кошелька» увидел. Мужик сидел на мягком диванчике места ожидания.

— Вам сюда, — девушка открыла передо мной высокие двери.

— Спасибо. Всем привет, — махнул присутствующим. — Просите за опоздание… — очередная глупая фраза.

— Ну наконец-то, — незнакомый мужик торопливо вышел мне навстречу. — Садись, — дружеским похлопыванием по спине побудил подойти к столу. — Сейчас объясним концепцию, и что от тебя требуется.

— Угу, — позволил меня усадить… напротив Доровского:

— Где Алия? — тотчас прилетело в лоб.

— Она, — запоздало оглянулся, но не найдя глазами соседку, пожал плечами: — Наверное, в коридоре осталась, — качнул головой. — С вашим питбулем, — кличка, которой мысленно нарёк мужика, сорвалась прежде, чем осознал, что болтнул лишнего.

Константин Игоревич нахмурился, но секундой погодя кивнул:

— Хорошо.

— Вот глянь, — мне придвинули папку с картинками — не видел кто, но стоящий за моей спиной. Я даже толком не успел толком осмотреться, как мы погрузились в мир рекламы и проектов.

Нам требовалось выбрать несколько макетов будущих рекламных плакатов клуба. Потом определиться с кучей других мелочей, вплоть до размера логотипа и желаемой цветовой гаммой.

Мне вообще на всё это было наплевать.

Вот как скажут, так и будет, лишь бы быстрее. Как говорится: с вас дело, с меня — тело. Но, как бы не хотелось быстрее, на эту херню потратили несколько часов. Благо и кофе приносили, и булочки, а так бы скопытился с голодухи и тоски.

А потом нас в фотостудию погнали. Небольшую. Как пояснили, это для пробы, а съёмка будет проходить в студии побольше. Ангар…

Зря думал, что осталось немного. Здесь до меня добрались плотнее. Показали костюмы, в которых придётся сниматься. Что-то по гриму обсуждали, но обязательно чтобы я рядом был. Ну и в члены жюри назначили по отбору моделей-девчонок.

— Вы уж простите, — мне эта мысль вообще не понравилась. Девчата из нашего клуба — из группы поддержки. Мне-то по хрену с кем фоткаться, я дико хотел быстрее с этим закончить. — Я тут не помощник. Как по мне все нормальные! Сами выбирайте, — отмахнулся, сев с телефоном, который уже зарядился.

И вроде новости листал… листал, пока взглядом Алию поймал. Она рядом с Доровским стояла, он вообще её при себе держал и зорко следил, если куда-то отходила или с кем-то заговаривала.

Бесился с этого. Злился ненормально. Ревновал дико. Но впервые я его понимал: мы оба были неизлечимо влюблены в эту азиатскую красотку. И безумно ревновали даже к столбу.

Вот только кошель имел на неё право, а я даже доверия не заслужил…

В этот момент оказался на прицеле глаз питбуля. Мужик меня ненавидел, это я чётко читал по его лицу. И с ним наши чувства были взаимны. Я бы ему морду разукрасил, хотя бы потому, что он слишком близко крутился возле Алии, хоть и охранял «кошелёк».

Это тоже злило. Причиняло боль.

И я ненавидел в себе эту слабость.

Только в работе получилось хоть немного отвлечься, что и делал.

После часа возни, было решено подружку мне подобрать методом проб-снимков, но предпочтение отдавалось Алёнке.

Она возле меня хвостом крутила, разговорить пыталась, даже пару раз стопорил её нежный порыв меня невинно коснуться/погладить. Мне телячьих нежностей не хотелось. Тем более от неё! Тем более прилюдно.

Было плевать, обидится она или нет, потому что мне, как и прежде, было совершенно «сиренево» какая тёлка будет рядом на посте. Капитан нашей группы поддержки, профессиональная модель, или уборщица, тётя Маша, с которой уже успел познакомиться.

Она оказалась болельщицей местной команды по хоккею, и мои заслуги знала, как свои пять. Так мило…

— Бажов, на площадку! — одёрнули в тот момент, когда тётя Маша мне клочок мятой бумаги протянула: «Тимош, будь лапулей, подпиши!»

Я быстро махнул подпись и короткое: «Ваш на век!» — подмигнул «лапуле Маше», ещё и пирожок мне впихавшей, и в один «кусь» его заглотив, поспешил на освящённый сотней прожекторов пятачок.

И понеслась карусель фотосессии.

Утомила жестоко. Вспышки, объективы, подсветка, стилисты, гримёры… То я и в кучке девушек, то с Алёнкой, то в одиночку. Разные костюмы, потом голый торс. Клюшка, шайба, коньки… ворота…

Реквизит менялся, шмотки и лица — тоже…

— Снято, стоп, на сегодня свободны! — это фразу от ненавистного фотографа, Анри, ждал уже несколько часов. И чуть не заорал: «УРА!!!», спеша прочь с площадки, которую люто ненавидел.

— Тим, ты был молодец. Мы пока отсмотрим, что получилось и решим, в каком ключе продолжать, — порадовал меня Дмитрий Анатольевич, отвечающий за моделей и процесс подготовки к фотосессии. — Завтра с утра быть. И не опаздывай, — нарочито грозно и пальчиком покачал.

— Да, хорошо, — кивнул и коротким жестом со всеми простился: — Всем…

Уже в коридоре, вспомнил, что мне такси нужно заказать, но набрать не успел.

— Бажов, — меня окликнул Доровский. Нужно отдать должное, мужик терпеливо наблюдал за процессом, он с Алиёй редко отлучились, а когда ушли последний раз, я был уверен, что с концами. Но они вернулись, досмотреть пробную фотосессию. — Как дела? — «кошель» остановился рядом.

— Нормально, — замялся, не понимая, что ему нужно. Настороженно метнул взгляд по сторонам — никого, и это напрягло сильнее.

— Если ты без машины, — ключом передо мной махнул, — отгони Лиину тачку. Всё равно в одном доме живёте. И ей удобно, и тебе по пути.

— А ей…

— За неё не волнуйся, — сухо отрезал Константин.

— Не вопрос, — забрал брелок. — Но если тормознут, я наберу, чтобы вы подтвердили, что тачка не угнана, — пошутил глупо, уже отворачиваясь.

— Конечно, — кивнул Доровский…

Пока шёл — матерился, в лифте спускался — матерился. И на улице глотнул воздуха и выругался… Ну и в машине тоже перебрал все знакомые ругательства.

А дома… дома как оказалось, всё ещё бродила Светка.

— Тим, ты почему такой злой? — полуголая знакомая шастала по квартире. Раздражала своей навязчивостью и обнажёнкой. Я вроде пытался быть хорошим парнем, а она… не слышала, не понимала, ну и как с ней говорить?

— Свет, не беси. Я же сказал, на выход. Значит на выход. Я давал время найти жильё.

Знакомая стопорнула в дверном проёме, подперев косяк плечом и бедром:

— Из-за неё?

Я несколько секунд зависал в мыслях:

— Из-за тебя. Из-за меня. Из-за свободы и желания быть иногда одиноким, иногда с другой.

— И я тебе в этом мешаю? Я могу быть как мышка…

— Если бы я хотел разделить свою жизнь с тобой, я бы тебе об этом сказал, а теперь не нервируй, дай побыть одному.

Я устал и это не пустые слова. Уж лучше отпахать несколько тренировок подряд, чем отстоять фотосессию. Не завидую моделям. Этим нужно жить, чтобы подобное любить.

Вечером Саныч позвонил. Ворчал, бурчал, корил, но… простил…

А я, как верный пёс ждал… Алию.

Сначала в прихожей ключи на тумбочке оставил, потом в руках крутил, но когда они стали жечь сильно, опять бросил на тумбочку. Лучше себя не дразнить.

Но Лия за ключами так и не пришла…

Я почти до ночи промучился, а потом плюнул и к ней поднялся. У двери топтался, кляня себя на чём свет стоит. Лбом в дверь упёрся, ощущая каждой частичкой кожи, что холодом от квартиры веяло: знал, подкоркой сознания, что её нет, но позвонил. Раз, два, три…

Никого, и я ушел.

Спал плохо — и всё дело в ревности гнилой, душила она меня жутко.

В этот раз не проспал. Бодро умылся, к соседке сбегал, убедиться, что её по-прежнему нет, ключ в карман и бегом на улицу.

Моя машина так и не завелась. Секунду подумал, глядя на красного наглого Жука, да и пиликнул сигналкой.

— Привет всем, — сухой фразой обозначил приход. Народ уже гудел, как улей пчёл. Несколько человек у световой доски, где кучка фоток висела. Другие толпились у стола с макбуком и проектором.

Они что-то бурно обсуждали, ещё когда я только вошёл. Фотограф, Дмитрий Анатольевич, Геннадий Петрович — представитель моего клуба и ещё пару человек из рекламного отдела и полиграфии.

— Это всё не годится! — отрезал никто иной, как Анри. — Нет композиции! Органики! Чувств. Это уныло, — он точно был гей. Руку на отсечение. Вроде не жеманничал, но некоторые его жесты, фразы просто толкали на эту мысль. — Где Тим в гуще девчонок, — продолжал свою мысль фотограф, — смотрится нелепо, словно реклама дешёвого стриптиз-клуба. Когда он один, — скривил лицо и качнул головой, — холодно. Так холодно, что нет желания смотреть дальше. Он не вызывает желания встать на коньки или просто поболеть за команду. А когда он с девушкой, — опять замялся, и на его лице отразилась кислая гамма чувств, — не хватает страсти.

— Ну, так пусть поддаст жару. Покажет страсть, — буркнул Дмитрий Анатольевич.

— А причём тут страсть? — вклинился в их разговор, недопоняв прикола. — Плакат на тему? Спорт! Хоккей, клуб… А не интим услуги. Разве нет? — с недоумением искал ответа на лицах всех «шишек». Они почему-то все задумчивые были и это напрягло. — Или мы резинки рекламим? Виагру?

— Тимур, — сочувствующе протянул Анри, глядя на меня, как на болезненного. — Ты что-то в рекламе и фотографиях понимаешь? — короткая пауза. — В маркетинге?

— Нет, — мрачно признался я.

— Так вот, — терпеливо, как милому, но глупому мальчику, — товар представляешь ты и твоя партнёрша. И если ты труп, она труп, — махнул неопределённо на световой стенд, явно намекая на Алёнку, которая к слову, из себя секс аж выпихивала во время фотосессии. — Толпа не захочет купить ваш продукт, даже если вы рекламите похоронное агентство. Увы, народ живой покупает и глазами смотрит. Им страсть, жар, провокацию подавай.

— Провокацию, — глухо вторил я.

— Ред Хот Чили Пеперс, знаешь группу?

— Смутно, но название слышал, — пробормотал, уже совершенно не понимая, что от меня хотят.

— Так вот, они себя продали с огоньком. Потому и название у них — огонь!

— И как? — не то чтобы заинтересовало…

— Группа была одной из сотен неизвестных, участвующих в ежегодном концерте таких же как они. Рок концерт, где каждому давали шанс. Пеперс были чуть ли не последними. Многочасовой концерт! Хоть и халявный концерт, но народ устал, был пьян, зол, а контингент у них сложный и агрессивный. Так вот предвкушая очередное освистывание, а зрители не скупились на «похвалу» и даже закидать могли мусором, солист группы, скинул с себя шмотки. Натянул на член грязный, потный носок, чтобы хоть как-то его прикрыть…

История вызывала искренне недоумение, но я молча ждал итога.

— Группа поддержала, потому что это был единственный шанс как-то привлечь внимание и выделиться из массы групп. Крохотный шанс! Единственный! Чуть ли не последний… Терять нечего! И они в таком виде раскачали толпу. Это был глоток воздуха в ту жаркую, пьяную ночку. Их захотели. Их подбадривали. Они добились успеха.

Я сморгнул.

— Вы это всё сейчас к чему? — почесал затылок. — Мне оголиться и вместо клюшки членом шайбу погонять? Или им в лёд упереться, чтобы все прифигели, как он горяч?

В студии повисло тягучее молчание. Анри таращился на меня как на чудо природы. Даже знать не хочу, что там роилось в его больной голове, но он тряхнул башкой:

— Господи! Какой же ты… узколобый! Я говорю, что…

— Всем доброе утро, к нам в студию вошли Доровский, Алия и питбуль.

Константин Николаевич уверенным, чётким шагом прошёл к главным сего проекта и обменялся с ними рукопожатиями. А потом возле меня остановился:

— Ты решил машину себе оставить?

— Не-а, моя опять не завелась, — даже не думал робеть. — Вчера некогда было возиться, с утра боялся опоздать. Спешил, — ключи выудил из кармана и протянул: — Держите!

Доровский их забрал с каменным лицом и вручил в свою очередь Алие. Соседка на меня даже не посмотрела, отошла к фотками на световой доске.

А у столика с макбуком опять завязался жаркий спор.

Я делал вид, что мне плевать, но за Лией поглядывал. Интересно было, как она рассматривала снимки. Хмурила брови, пальцами что-то изучала…

— Мне вот это нравится, — голос Доровского вклинился в пустоту мыслей.

— Да, этот вариант лучший из того, что наснимали. Но это всё равно не то, — упирался фотограф. — Нет в этом жизни, страсти, движения, хоккея…Отшопим, ретушь, всё подогнать, но жизни не прибавится, — задумчиво пожевал губу.

И вновь дебаты по поводу…

— Прости за машину, — упустил момент, когда к Лие подошёл. За спиной её остановился, дыша в затылок. Не собирался приставать, просто интересно стало, что её так привлекло в этих снимках.

— Да я уже привыкла, что ты наглый, — чуть слышно обронила соседка, словно её не волновала моя близость.

— Хорошо, — хмыкнул, ткнув в одну из фоток. — Это реально реклама импотента в гуще стриптизёрш…

— А вот этой упаковки презиков не хватает, — тихо хохотнула Алия. И зачем тебя в девчонками скрывать, — покосилась на меня с улыбкой.

— Моя божественность неоспорима, — отшутился идиотски, даже забыв, что нам не следовало бы так долго быть рядом, — но иногда рядом можно какую-нибудь красотку ставить…

— ВОТ! — реплика фотографа, громыхнувшая рядом, заставила вздрогнуть и перестать лыбиться. Я даже забыл, что говорил.

— Я хочу попробовать её, — Анри ткнул на Алию.

— Я не модель, и не из группы поддержки, — она изумлённо сморгнула. На Доровского испуганно покосилась и от меня отступила, будто я заразный и дистанция между нами была необходима.

— И что? — подивился фотограф. — Иди сюда, — за руку схватил, утаскивая за собой и не давая опять возразить. Хозяйским посылом, оставил её в центре вчерашней псевдо-площадки для сессии, но Алия точно затравленный зверёк шарахнулась прочь:

— Нет, нет, нет, — но путь ей преградил Анри с фотиком.

— Всего пару фоток. Может вас не любит камера, — рассудил здраво.

— Ли, что ты как маленькая и капризная, — значимо припечатал Доровский. Смотрел мрачно, недовольно. — Я тебя всё равно хотел пресс атташе сделать, так почему бы на плакате не стать лицом клуба?

— Их вместе! — поправил фотограф, держа наготове своё рабочее «оружие».

— Кость, — взмолилась Алия, но Константин был категоричен:

— Ты это сделаешь, — тон посуровел. — Попробовать — не смертельно! А вдруг не подойдёшь? — ровно заключил.

— Пару кадров, и мы решим, да или нет, — Доровский кивнул Анри: прозвучало бескомпромиссно и окончательно.

Меня это убило. Принудить без согласия, но магическим образом… она проглотила. Я так и не понял метода и инструментов воздействия, но она глаза опустила, и смирилась!

Для меня это было дико.

Анри не заставлял её переодеваться, много крутиться. Сам ходил вокруг… Потом быстрая перекачка на макбук, и пока я пил кофе, и ел булку, рекламщики и представители клуба вновь принялась спорить. Утомили.

Быстрее бы уже…

— Она то, что нужно! — на этой фразе я поперхнулся. Алия побледнев, метнула на меня обречённый взгляд.