Запрет на любовь

Глава 6

POV Алия/Аля

Несколько дней пролетело каруселью. Уборка в квартире, занятие в студии, встречи с Костиком. Моя жизнь играла красками, и я впервые ощущала себя счастливой.

Счастливой…

Мда, кто-то мою жизнь назовёт сказкой, кто-то грязью, а кто-то равнодушно не заметит истории. Да и я и стремилась к публичности, хотя круг общения, в котором крутилась, довольно элитен, как и жизнь этих людей — часто мелькала на таблоидах и на страницах журналов, в новостях, сети.

Только как у каждой истории есть несколько точек зрения, так и у людей — несколько лиц. У меня их тоже много…

Мне двадцать шесть. Образование среднее, плюс школа искусств. На шедевры и гениальность не претендовала, но карандаш и кисты держала в руках уверенно.

Невысокая, темноволосая девушка, азиатского типа. Очень интересная, красивая и броская — по крайне мере, так говорили знакомые и те, с кем встречалась по работе и жизни.

У меня своя Арт-студия, где проводила занятия для желающих найти душевное равновесие и приобщиться к прекрасному. Всего одна группа. Десять человек, в том числе и я. И мы рисуем то, за что голосует большее количество группы. Натюрморты, пейзажи, натура…

Раз в месяц общий сбор — сидим в кафе! А раз в полгода… организуем день открытых дверей и устраиваем выставку своих работ. Покупки поднимают настроение и помогают хоть как-то покрыть расходы за аренду и инвентарь, расходные материалы.

Я люблю именно эту сторону моей жизни. Именно это моё настоящее лицо. К сожалению, я редко могу быть собой. Вернее, я нечасто могу себе это позволить. Потому что именно благодаря обратной стороне могу позволить себе такую роскошь, как секундные наслаждения первой.

А первая… Я… шлюха!

Кто-то может более литературно обозвать содержанка, но сути это не меняет. Меня трахают и за это оплачивают счета.

Мечтала ли я об этом?

Никогда…

Нет и нет. Я вообще не уверена, что нормальная девочка будет о подобном мечтать. Это не мечта, и не могла ей быть.

Но я знаю себе цену, её знает Костик.

Любит ли он меня… полагаю да — своей странной зависимостью.

При возможности — убьёт, но любит… И не женится, даже если разведётся! Хотя не раз играл этим словом, следя за моей реакцией. Ведь для женщин моих корней, пусть не чистокровных, — брак — это первая необходимость.

Мне это родственники матери, у которых жила почти два года и которые эту истину в моё сознание вдалбливали каждый божий день, укрепляя в мысли, что женщина обязана быть удобной, молчаливой… и конечно под мужчиной.

Быть замужем и выполнять все его прихоти. Работать, рожать, вести хозяйство и ублажать! Никак не меньше, поэтому я долго привыкала к тому, что не обязана работать в прямом смысле этого слова, что не обязана в земле ковыряться и за хозяйством следить… Что должна радовать глаз, но при этом грезить о браке, только если повелитель мне это позволит, как бы невзначай брошенной фразой.

Так что я не мечтала о такой перспективе, как и не вынашивала глупых идей встретить настоящую любовь. Это не про такую как я!

У меня другая судьба и моей судьбой распоряжался Костик.

Если скажет лизать — сделаю, сосать — буду, даже если не умею, и буду молиться, чтобы Доровский не пожелал, чтобы я это делала с другими. Я ведь шлюха, как бы снисходительно меня не называл своей любовницей и содержанкой. Я всего лишь та, кто помогает ему себя чувствовать на высоте… в постели.

И я бесправна, на крючке, поэтому и выполняю все его прихоти по первому требованию. Я смирилась. И даже больше — была согласна на что угодно, лишь бы Доровский не злился и опять меня не запирал в частном доме под охрану. Я буду сговорчивой и покладистой, любой, какую он пожелает… лишь бы у меня оставался мой крошечный островок тишины и свободы. Моя квартира, которую заслужила за долгие годы повиновения.

Поэтому и молчала обо всех злоключениях с соседом, грузчиками, безответственными фирмами. Это мелочи, но они могли разрушить мои хрупкий новый мир счастья.

Костик и без того стал чаще обычного уточнять, как идёт ремонт и нужно ли с чем-то помочь. А ещё его волновало, когда я порадую его видом своего жилища.

Приходилось сбивчиво признаваться, что темпы ремонта не так быстры, как надеялась. То одно, то второе, но ремонт идёт полным ходом….

Доровский не раз предлагал свою помощь и деньги.

Чего не отнять — он не был скуп, и никогда, никому не позволял меня обижать. Любые трудности и проблемы решал, но методы… порой убивали. Особенно по началу.

После я уже знала, что ждать и максимально старалась избегать опасных ситуаций.

Такие, как например, с соседом…

Поэтому буду держать его на расстоянии.

И сама сторониться.

Закрыла глаза и глубо вдохнула, наслаждаясь секундами счастья. Даже пахла моя квартира по-особенному — свободой, одиночеством, тишиной…

Хотя, это обманчивое впечатление, открыв глаза, уставилась на покачивающуюся лампочку. Тимур вновь устроил секс-марафон. Стоны девушки, скрип мебели… ладно хоть музыка не орала фоном.

Через полчаса я уже жалела, что музыка не орала фоном.

Зло скрипнула зубами, доплелась до ванной комнаты, где отыскала в косметичке вату. Засунула в уши и, смакуя тишину, вернулась в постель…

Спать! Я дико устала…

— Ли, тебе нужно немного вникнуть в суть игры, — огорошил ещё утром Костик за завтраком.

— Какой? — я медленно пила чай.

— Милая, ты же видела хоккейный клуб, даже познакомилась с тренерами и командой.

Кивнула. Это конечно было натянуто «познакомилась», я даже в лица не всех видела, хотя, для меня они все… как один — большие, быстрые, громкие, играющие.

— И что ты от меня хочешь?

— Скоро мы будем часто ходить на матчи. Подтяни матчасть, чтобы при встречах не теряться и не выглядеть пустышкой с красивой мордашкой.

Да, Костик был за то, чтобы я училась. Тоже огромный плюс в копилку любовника. Он не был одним из тех, кто любил трахать глупых девочек. Поэтому и моим образованием занялся сразу же, как купил. Да и нравилось ему при важных встречах знать, что если меня зацепят в разговоре и захотят услышать мнение, я не ударю в грязь лицом.

Так что, да, я довольно неплохо разбиралась в разных аспектах его бизнеса. Неглубоко, ровно на столько, чтобы уметь поддерживать разговор.

Он меня не скрывал, несмотря на наличие жены. Однажды познав всю силу и глубину любви этого чудовища, я отмела глупые надежды на брак с ним, и молилась, чтобы его благоверная жила долго и счастливо.

К сожалению, здоровье у неё было шаткое. Часто лежала в клиниках, поэтому в эти моменты, — очередной реабилитации, — я особенно сильно чувствовала тепло к женщине и молилась об её выздоровлении.

Алкоголизм усугубляемый антидепрессантами, частые пластические операции… Ни к чему хорошему такая жизнь не приводила, а о разводе Доровский и не заикался. Его жена была дочерью важного человека. Настолько важного, что сам господин Доровский страшился ему перейти дорогу, но и от меня отказаться без веской причины, а рассматривалась только смерть, — не мог.

Поэтому мы все зависли в той точке, в которой находились последние тринадцать лет: жена-не жена, муж-не муж…

Жена-муж/любовник-игрушка…

Стелла Викторовна знала обо мне. Мы даже несколько раз говорили. Я искренне ей сочувствовала, несмотря на её откровенное презрение ко мне. Она даже пыталась меня убрать. Костик быстро образумил благоверную и сослал в очередной раз в лечебницу.

У меня просил прощения… специфически. Его это нешуточно возбудило. Он так гордился женой… и мной, что только она уехала в клинику, привёз меня в их дом и трахал в каждой комнате огромного особняка, твердя, что ненавидит запах жены, и мечтает везде оставить наш след.

Именно тогда я укрепилась в мысли, что он мной нездорово болен. А потом случился кризис — и Костик ввёл в нашу интимную жизнь новую игру «подчинение и власть». К этому я привыкала долго…

— Завтра для нас проведут товарищеский матч. Думаю, тебе стоит глянуть, — несмотря на рекомендательную интонацию, это не было предложением. — Потом будет банкет, где я познакомлю тебя с важными людьми.

— Как скажешь… — формально и с шаблонно покорной улыбкой.

Места в вип-зоны были удобными. Я видела игроков, слышала крики тренера и вздрагивала от грохота и столкновений.

Это жестокий вид спорта. Иногда мне казалось, что шайба их увлекала гораздо меньше, чем стычки друг с другом. Да и не столь важно было — забить шайбу, а вот размазать соперника по бортику, клюшкой зацепить, толкнуть — за милую душу и чем больше народу будет вовлечено, тем веселее. И болельщики это приветствовали, то свистели, то орали, то взрывались сигналками и хлопкам.

Теперь я поняла, почему парни в такой массивной экипировке и щитках. Они сталкивались как локомотивы, бортики возмущённо вздрагивали, клюшки встречались с щелчками и пару раз даже ломались. Ворота сшибались… А особенно меня пронизывал скрежет льда, рассекаемого коньками. Очень ярко запечатлелся в сознании.

Я ещё пыталась вникнуть в суть игры, понять злость и возмущение игроков, когда Костик недовольно рыкнул:

— Если они так будут играть, мне нет смысла их покупать!

Только по ругани игроков, недовольству Доровкого и свисту трибун, поняла, что команда играла не очень… мягко сказать. Ну и конечно самым красноречивым стал жест Костика. Он большим пальцем по горлу провёл, как совсем недавно Рамазан… Только в этот раз не мне, а кому-то на трибунах в тренерском составе.

POV Тимур

Весь извёлся на скамейке запасных. Зад отъёрзал, кулаки отбил и голос сорвал. Нет ничего хуже, чем сидеть, в то время, как твоя команда лажает на катке.

Хер знает, что с ними сегодня, но катались вяло, шайбу не держали. И о командном духе никто не вспоминал. Между собой цапались чаще обычного.

Я все маты перебрал. Сердце дико грохотало.

Бл*, так до сердечного приступа недалеко. Нервишки ни к чёрту. А я ведь надеялся, что Саныч меня поставит! Нам нужна победа! И, мать его, грёбаный зануда-спонсор! Пусть у нас не высший дивизион, не высшая лига, не первый эшелон, но показать уровень было кровь из носу нужно!

И я эти месяцы упорно доказывал, что в норме, что могу быть ответственным, что восстановился, исправился. Последнюю неделю нагрузку брал не на уровень выше стандартной. Катался без сбоев и боли…

Я, су*, ответственно отношусь к работе и своему здоровью!

Я готов… но, бл*, вот уже почти весь первый тайм просидел на скамейке запасных!

— Тим, — не сразу среагировал на крик Саныча. Он едва просочился в гулкий бой сердца, эхом отдающийся в голове. Я судорожно стискивал клюшку, и глазами пожирал шайбу, страшась отпустить хоть на миг. Словно от этого зависела жизнь! Будто я был на катке и не имел права её потерять!

— Тим, твою мать! — получил толчок в плечо от соседа, и очнулся от нервного просмотра матча.

— А? — непонимающе глянул на Горыныча. Он в свою очередь демонстративно ткнул в тренера. — А? — теперь кивнул Санычу.

— На лёд говорю! — рявкнул он.

— Чё? — ступил, реально выпав из жизни.

— На лёд, тупица! — раздражённо головой мотнул тренер.

И я, не помня себя от счастья, сиганул через бортик, едва не запнувшись и не нырнув в лёд головой.

Это моя мир! Это моя жизнь!

Скорость, клюшка, шайба…

Именно на льду я жил.

Я дышал глубже и видел яснее.

И, мать его, парней хорошо чувствовал, несмотря на то, что скататься не успели.

Пошла жара: вбрасывание, щелки, подсечки, защита, атака…

Иногда забывался, но выпадать из игры боялся больше, чем звездануть, как любил в прошлой жизни, когда играл в высшем дивизионе.

Это страшно! Уже проходил, и ещё утонуть в болоте звездной болезни и тянуть лавры на себя не собирался. Я вернуться хотел!

И я это сделаю!

Но первым дело — порвать этих соперников, вернуть уважение Саныча, и второе, мать его, пока самая важная из целей!

Матч был за нами!

Ко второму тайму сравняли счёт, и на последней минуте пробили решающий гол. Трибуны буйствовали, команда взорвалась восторгом. И я в эйфории плавал. Зарыл глаза и кайфовал, катясь по льду и слушай дикий бой очумелого от счастья сердца. И конечно вопли толпы…

Как же давно мне этого не доставало…

Больше года! Я потерял больше года МОЕЙ жизни, а такое впечатление, что всю… Нет уж, больше ошибки не допущу. Я живу катком. Понятно, что от травмы не уберечься, но срывов больше не допущу!

Впервые за долгие месяцы, я смаковал победу в самой сложной битве против себя и своей болезни. И такая победа дорого стоила.

На мне скакал Игорёк, за ним и Славка запрыгнул… потом хоровод затянулся. Я почти кончал от счастья. Опустошение, будто всю ночь трахался… Хотя нет. Это, бл*, даже круче секса!

Вроде матч товарищеский, но для нас… Это шаг вперёд! Поэтому и радовались как дети! Даже тренера подхватили — стали подбрасывать.

Нежданно нагадано «кошель» пришёл в раздевалку. Пока мы мылись, переодевались, мужик вальяжно прохаживался между рядами скамеек и шкафчиков, словно уже купил Клуб и нас поштучно, и сейчас осматривал товар во все красе.

Изврат хренов!

Мне что-то говорил. Улыбался, но потом сообщил о празднике, который для нас оплачивал. Хм, что ж, настроение команды повысилось ещё на пару градусов.

И я, несмотря на неприязнь, — а мужик мне не понравился своей господской манерой и замашками бога, купившего не только клуб, но и души игроков, — под напором команды тоже решил пойти покутить.

Так что да — как бы не рычал, а мы тоже продажные. Проституция… Я ведь как шлюха, торговал лицом в рекламах трусов и спортивных форм, ожидая, что хоть замануха в виде спонсоров, кому-то приглянётся, пока на банке[1] и не имел шанса выйти на каток.

Подыхал — потому и уходил в загулы, которые мне ещё больше аукались. Вот тогда на мне крест поставили, как на спортсмене, а не имея возможности просто вышвырнуть, были рады сбагрить тому, кто за меня спросит.

Так что да, я был готов уйти к тому, кто меня вообще захочет. Но после травмы и долго курса реабилитации, лишь Саныч подставил плечо. Не он, парни рассказали, что тренер порог начальства отбил, чтобы договориться об обмене двоих молодых, но самый перспективных игроков на меня.

Поэтому ему был благодарен… Он мне и так отца в своё время заменил, а теперь… и подавно. Как бы не ругались, как бы не бурчали, — я на него и он на меня, — проглочу всё, что придётся, если он скажет — глотай.

Я ему по гроб жизни должен! И конечно теперь буду стараться, — даже если из кожи вон вылезти придётся, — чтобы и его команду вытянуть на уровень выше.

«Тайм» — любимый клуб для вечеринки, недорогой и ближайший ко дворцу спорта. Народ уже тут кутил, вечеринка бурлила.

Это наше любимое место с друзьями и командой. Здесь и удобно, и просторно, и весело. Музыка, выпивка, девчата. Последних тут вообще пруд пруди. Они всегда знали, где найти приключений, а сегодня был как раз день приключений!

Следующий турнир через пару недель. Об этом «кошель» сообщил ещё в раздевалке. Значит сегодня отрыв. День отлежаться, и с новыми силами покорять вершины…

И мы хорошо гудели — праздновали всё сразу: и то, что нас хотят купить, и то, что оформили первую победу, и просто настроение хорошее.

Ко мне две подружки сисястые подрулили. Видел их уже не первый раз. Не из группы поддержки, но малышки хотели веселья, я был не против. Да и они сразу меня облепили, хихикали над шутками, ластились как кошки. Многообещающее продолжение матча. Вроде заслужил — в игру влился, к победе отношению имел…

Так что полные губы и увесистые сиськи подружек мне обещали горячий секс без грани и ценза. И это я уважал!

Настроение ползло выше, жизнь шкалила на отметке «круто», пока Доровский, тот самый богатей, со своей куклой азиатского производства, к нам не присоединился. На столике выпивки и закуски прибавилось…

А меня взгляд Лани высокомерной аж до трясучки доводил.

Какого х*я ей надо?

Почему смотрела так, будто выше парила, а я тут грязью ей под ногами стелился? Мешал?..

Вроде не говорила ничего, а глаза… единожды поймав на себе её взгляд, завелся с полоборота. Я даже подумывал заловить её в тёмном закутке клуба и всё же трахнуть, да она с «кошельком» быстро ушла.

Вместе!

Меня отпустило, хотя в душе гаденько было. Словно я так и остался мерзотой. В итоге, пытаясь заглушить это ощущение, выпил много, а потом решил вытрахать — и девчонок домой привёл…

[1] Сидеть на банке — безвылазно находиться в запасе.