Запрет на любовь

Глава 18

POV Алия/Аля

Лёгок на помине…

Зло скрипнула зубами.

— Ли! Открой дверь! — тарабанил сосед, и голос был очень требовательный. Даже скорее командирский, с нотками угрозы. Мол, не откроешь, вышибу к чертям собачьим!

Навык вышибания моей двери — у парня был, а установки новой — нет. И не хотела бы этим заморачиваться!

Поэтому, недовольно встала с постели, а пока шлёпала к выходу, кляня звонок и настырность парня, в мои мысли и внутренний спор вклинилось нехорошее предчувствие. Правда аккурат босыми ногами на полу коридора… плюхнула по воде?!.

От неожиданности сморгнула, только сейчас поняв, что помимо ора Тимура, трезвона ещё и звук подозрительный звучал…

Уже с большей расторопностью заглянула на кухню, потому что она, утопала не только в свете утрешнего солнышка, но и… воде, да и струя, бьющая в стену, прямо-таки яснее ясного фонтанировала: У МЕНЯ ПОТОП!

Бегло оценив масштабы катастрофы, а вода хлестала из-под мойки, распахнув дверцу, — я споскальзываясь и едва не падая, бросилась к двери. Возле неё-то чуть не грохнулась в очередной раз, но, кое-как успев зацепиться за дверной косяк, клацая замками, распахнула:

— Бл*!!! Ли, ты меня заливаешь!!! — рявкнул парень, но взглядом обшарив меня всю уже мокрую и испуганную, мягко протаранил плечом и прямиком на кухню рванул.

— Трубы не меняла? — окрикнул, его голос раздался уже с места бытовой катастрофы.

— Только туалет и ванная, на кухне, как мне сказали, нормальные… были… — топталась рядом, совершенно не понимая, чем могу помочь и вообще как себя вести в такой ситуации. Только голову склоняла, чтобы струя меня не сшибала, но намокала я всё сильнее.

— Оно и видно, — шикнул Тимур, уже лёжа на мокром полу и под мойку головой ныряя. Руками зажал фонтанирующую трубу. — Ползи сюда, — велел тоном не требующим возражений. И я послушно протиснулась к соседу.

Он моим ладошкам дал доступ к дыре, из которого рвалась вода.

— Держи, я сейчас! — ещё одно указание, а сам ловко выбрался из нашего тесного плена и скрылся за дверью туалета.

Несколько секунд ничего не происходило, а потом ощутила, что мощь напора воды в трубе ослабла.

— Всё! — шумно дыша, вернулся Тимур. Встал на колени, и заглянул ко мне:

— Отпускай, — кивнул, продолжая смотреть на трубу, видимо ожидая, что же будет.

Меня потряхивало от адреналина, но перечить не смела. Хоть и страшилась новой ледяной струи, руки разжала. Из щели в водостоке, булькая, полились остатки… Немного — несколько рыгательных звуков, и быстро всё стихло.

— Капец, — выдохнула я и обессиленно осела на задницу, прямо на затопленный пол. — Спасибо, — ошарашенно воззрилась на мокрого, полуобнажённого соседа и меня стало потряхивать — не то от слёз, не то от смеха. А он на меня внимательно смотрел и затаённо улыбался, но взгляд его с каждой секундой всё задумчивей становился и глубже, пока не стал шпарить, жарить, изучать… И когда по мне заскользил: с губ плавно на грудь, на обнажённые ноги, обратно… в голове щелчок сработал.

Видимо у него тоже…

И мы впечатались друг в друга, аж звёзды из глаз брызнули.

Точно дикие животные, впились друг в друга: губами столкнувшись, зубами клацнули, а потом с мурчанием и стонами, точно два оголодавших по случке зверя, принялись щупать\тискать друг друга.

Меня так вообще вышибло из реальности наше обоюдное сумасшествие. Очнулась уже под Тимом, и мне так хорошо было, что заскулила, прогибаясь навстречу.

Он и не думал останавливать, но бедный разрывался, не зная, что делать: с меня шмотки сдирать, меня гладить, пока по рукам не настучала, вынуждая прекратить. Но в итоге, властно под себя подминая и алчной ладонью по моей ляжке скользя, на грани оставить синяки, глухо рыкнул что-то нечленораздельное. Без лишних слов и игр спортивки приспустил. Нетерпеливо мои трусики сдвинул, открывая себе доступ и без заморочек вошёл грубоватым толчком, даже не заботясь больно мне или нет.

Я бы возмутилась, наорала, но мне меня лишь в очередной раз ослепило. Замерла на пике от остроты ощущений и со следующим толчком, ахнула, не в силах сдерживать эмоции.

— М-м-м, — давилась его жадными поцелуями. В себя вдавливала, руками, цепляясь за мощные плечи и страшась, что он выйдет: ногами судорожно обвила, пятками погоняя — требуя ускориться и не жалеть меня неуместной нежностью.

И Тимур меня трахал. Быстро, голодно и ожесточенно — вколачивался, в диком темпе, губы мои искусав от чувств и жадности, и я прогибалась, позволяя проникнуть глубже и резче, мять и тискать — брать и властвовать.

— Бл*я-ять, — застонал в губы сосед, делая до сладости болезненные выпады. Смял мою ягодицу, к себе направляя мой таз, чтобы быть максимально ближе, а с его последними, медленными покачиваниями и меня накрыло. Вспышка неожиданного оргазма пронзила, прогулявшись с ног до головы и обратно. Я всхлипнула, ослеплённая брызгами звёзд и сладкого яда, расползающегося по жилам.

Никогда я такого не испытывала. Чистого, бурного, ошеломляюще яркого оргазма. Тело мелко колотило, каждая мышца вибрировала и звучала, точно струны гитары, которые затронула умелая рука.

— Прости, — прошептал Тимур минутами погодя, ещё на мне. Жадно сопя и дыханием мне шею обжигая. Приподнялся на руках, виновато глядя сверху-вниз.

Очаровательно-красивый, непростительно-желанный и такой обаятельно-порочный в момент секса.

Тимур всё же мой грех…

Я перешла черту. И теперь себя мерзотой ощутила.

Всю ночь наставляла себя на путь истинный, а только лицом к лицу столкнулась со своим искушением — отдалась на полу… На грязном! Мокром! Полу! Без «защиты»! Ещё и удовольствие получила…

Чёрт! Я вообще-то за чистоту, за гигиену и предохранение!!! А тут… жуть…

— Дай встать, — негодующе шикнула, потому что он явно не желал меня покидать и уж тем более с меня подниматься.

Сосед и без того выглядел удручённым и забитым, словно совершил непростительный поступок и теперь не знал, как его исправить, а после моей фразы совсем помрачнел.

— Я вообще-то ещё не закончил.

— А как по мне… — на миг запнулась, — закончил. И очень даже кончил в меня! — выделила, желая, чтобы он понял, как я зла этому факту.

— Я не о том, но за то уже извинился, — мотнул головой.

— Это так делается? — опешила. — А если я не на таблетках? И вообще, как можно лезть трахаться без защиты? У тебя такая богатая личная жизнь, что не удивляюсь заболеванию…

— Всё сказала? — глухо рыкнул, я едва нашла силы ответить:

— Н-нет, — изумилась его тону.

— Я не закончил. Не ожидал, что шибанёт нехило и скрутит быстро, — продолжал меня в пол вдавливать и то, что он реально был готов продолжать, красноречиво говорило его напряжённое хозяйство, вновь упирающееся в меня.

— Шутишь?

— Нет, ещё от раза я бы не отказался, чтобы уж… выплеснуть, что накопилось за это время, — и бесцеремонно качнулся, вновь направляя в меня член.

— Н-нет, — запротестовала, — истерически пытаясь выбраться из-под массы парня, да тело вопреки гласу разума вновь томительной волной наполнилось, готовое его принять. — П-пусти, — насилуя себя, для пущей категоричности толкнула соседа прочь.

Тим несколько секунд молчал.

Явно сражался с собой и мной, но всё же нехотя встал, на ходу заправляясь и мне руку протянув для помощи. Не отбрыкивалась — в теле была такая слабость, что могла просто не подняться. До сих пор потряхивало от пережитого.

Оценила свой видок, противную мокрость везде, и вообще меня начинало подташнивать от случившегося.

— Тебе лучше уйти, — придала голосу твёрдости. Всё сильнее начинало лихорадить, и от боя сердца уже почти ни черта не слышала.

— И даже не подумаю, — отрезал Тим, тоже меня рассматривая.

— Надеюсь, ты не подумал, что теперь между нами что-то изменится? — решила прояснить ситуацию. — Это была ошибка и глупый плотский порыв, — строго и категорично. — А теперь, будь добр…

— Тебе обязательно су*у из себя строить?

— Жизнь такая… — выдохнула, начиная злиться.

— Я уже понял, что ты особенная, — сосед как ни в чём не бывало окинул кухню взглядом, — не хочу портить настроение, но тебе срочно нужно генералить. Трубы заменить, мебель пересушивать и собирать, — кивнул на закрытые упаковки. — Вздуется, плесень пойдёт.

— Я понимаю, но пока не нашла, кто бы этим мог заняться, — согласилась, его слова не были лишены смысла.

— Тогда, можешь опять из себя независимость строить, но я помогу. И с уборкой, и со сборкой. Трубы… — запнулся, взъерошив влажные волосы, — наберу человека, сделает быстро. И душ у меня в отличие от твоего безобразия, принять можно. И если хорошо попросишь, я не буду требовать от тебя компенсации за то, что ты меня затопила… — а вот это добавил с подтекстом. Я в очередной раз опешила:

— Ты так благороден, — не сдержала яда.

— А то, — хмыкнул Тимур, продолжая меня изучать. Медленно подступил, не скрывая желания заловить в ловушку своих рук.

Но я не из робкого десятка, как впрочем, не жеманница — грозно ладонью стопорнула нахала на расстоянии вытянутой руки.

— Заканчивай ломаться! — тихо и вкрадчиво обронил. — Думаешь, меня это остановит?

— Надеюсь, — вот теперь моя решительность дала сбой. Сосед был дико милый. Такой милый и обаятельно-напористый, что я едва сражалась с собой за право «не позволить ему меня поймать в объятия».

— Херня это, Аль, — опять тоном взрослого и решительного мужчины. — Я тебя хочу. Ты меня. Между нами химия, и это уже ясно обоим, — меня прямо по живому резали его признания и утверждения.

Не бравадился, не смеялся, он спокойно разжевал то, что я уже давно поняла, но так упорно отрицала. Только вот дело не во мне и не в моём нежелании с ним быть — дело гораздо глубже и опасней. А я и без того позволила карательному мечу над нами зависнуть. Одно неверное движение — обрушится, и полетят головы…

— Я рада, что тебе всё ясно, но лучше справлюсь сама, — кивнула упрямо.

— Ага, вперёд, — едко хмыкнул Тимур, показательно оглядываясь. — Воды-то нет. И пока ты думаешь, меня затапливает всё сильнее, и никто не даст гарантии, что соседи подо мной не пострадают до кучи.

Я шумно выдохнула, пару минут сражалась с собой, но, в конце концов, сдалась:

— Никаких приставаний! — с видом непреклонного учителя.

Но уже в следующий миг, душа чуть тело не покинула от неожиданности и резкости Тимура, когда сгробастал в объятия, нагло впечатав меня в себя:

— Круто, но давай теперь я разъясню детали. — Глаза в глаза, и его светлые и такие морозные — сверкали решительностью. — Я не против женщины-доминанта, но только в постели. И только если мне захочется ей отдать власть, — значимо прозвучало. — В остальных аспектах жизни, я — главный. И я — мужчина! Не мальчик, не парень — муж-чина! Я решаю, что и как. Это понятно?

Я неопределённо кивнула, на деле соображая, когда ему позволила взять вожжи в руки.

— Мне надоело уже наблюдать за твоими закидонами, — продолжал чеканить Тимур. — Сказал, помогу, значит — молча приняла мою помощь! Это ясно?

Это было оглушительно и внушительно.

Опять кивнула.

Я бы могла послать, но решила — пусть помогает, раз такая нерастраченная жажда доказать альфа-принадлежность. Главное не позволять уверяться в своей бесподобности в моих глазах.

— Тогда за дело, — поспешила освободиться от плена крепких рук, где мне с каждой минутой нравилось быть всё больше, — или господин желает, чтобы я разделась?

По тому, как сверкнули глаза Тимура, а на губах заиграла улыбка, я попала в цель.

— Мысль убойная, — хмыкнул сосед.

— Жаль не осуществимая, — отрезала, руша его бесстыжие мечты. — А теперь, хватит чесать языком, раз уж такой решительный мужик — за дело!

На том и сошлись, только Тимур сначала тренеру звонок сделал. Бормотал объяснения, взъерошивал волосы, клялся, что отработает, только приведёт в порядок квартиру.

Я за это время успела переодеться в сухое. И когда ощутила себя чуть защищённей, чем была до этого, — ну и суше, — мы взялись за дело.

Нужно отдать должное, сосед и правда был с руками. И друг его пригнал быстро. Пока мы от воды очищали квартиру и мебель, он успел заменить трубы на кухне, согласовав сантехнические работы с нужными инстанциями.

Тимур с ним недолго о чём-то говорил в коридоре, без меня решая вопрос, хотя я настаивала на оплате, но меня категорически задвинули за дверь и великодушно позволили продолжать уборку.

Я бы обиделась, но такое сильное мужское начало подкупало. Потом Тимур без суеты и лишних ворчаний, помог мне дочистить кухню и коридор. А пока занималась туалетом и ванной комнатой, сгонял в магазин за какими-то нужными деталями и инструментами.

— Тим, на сегодня хватит уже, — я заглянула в комнату, где на упаковках с мебелью сидел сосед и изучал инструкцию по сборке.

— Передохнуть нужно, — согласился с кивком. Встряхнул листком:

— И с этим разобраться, но на голодный желудок башка совсем не варит.

Я запоздало вспомнила, что его даже чаем не напоила за весь день! А мы провозились с катастрофой прилично. Стыд накатил и смущение, что я вот такая нехозяйственная и невнимательная.

— Лан, пошли ко мне, там обмозгуем, что дальше делать, — командирским тоном отрезал Тимур.

Он даже не спрашивал, что я желаю, лишь позволил новую одежду взять и кое-какие мелочи, а затем по-хозяйски вытолкал меня из моей квартиры. Пока шли к нему, как назло позвонил Костик.

Тимур за мной шагал и зубами скрипел, а я как можно спокойней рассказала Доровскому, что у меня трубу прорвало. Без подробностей объяснила, что уже всё нормально, но день был жуткий и теперь с ног сбивалась.

— Значит, ремонт опять затягивается? — недовольно пробурчал Костик.

— Нет, я от него тоже устала, и поэтому завтра начинаю капитально заниматься только им.

— Не забывай, ты обещала к моему возвращению! — тон Доровского прогнал стаю испуганных мурашек по коже и заставил сердечко истерично бултыхнуться в груди.

— Я… помню… — сбивчиво пробормотала, а в спину жёг взгляд Тимура.

— Ты ему скажешь? — ещё сбрасывала звонок, а сосед зло бросил не то требованием, не то вопросом.

— Давай не будем об этом, — устало мотнула головой. — Тем более сейчас. Я, правда, устала как собака. Дико хочу помыться и поесть.

Тимур благоразумно промолчал, хотя слышала в его упрямом пыхтении недовольство.

В квартиру Бажова входила осторожно, словно боялась, что мне на встречу выскочит она из его девок, но нет, нас встретила волнительная тишина. Я помялось несколько секунд:

— Так и будешь в коридоре стоять, или всё… — Тимур не договорил, но его насмешка была и так красноречива. Несмело шагнула в совершенно простенькую квартирку, с минимумом мебели и… в милом беспорядке.

— Я тебя сожру, если не накормишь, — над ухом прошелестел Тимур, заставив улыбнуться и… разволноваться сильнее.

— А душ принять? — обронил мысль.

— Круто, раздевайся.