Зверь. Изменил мне — изменил меня

Глава 16

Умылась и оделась я очень быстро. Наверное, спичка не успела бы догореть за это время. Сердце не на месте. Что там Карим с волчицей, интересно?..

Стараюсь как можно тише идти по коридору второго этажа. Встану наверху лестницы и послушаю, чем они там заняты, о чём говорят.

— Мне нравится твоя инициативность, Захария, — хвалит волчицу альфа. — Хорошие идеи ты предложила, но-о… Кто будет воплощать их в жизнь?

— Мой отец, конечно. Он ведь бета — твоя правая рука, — бодро начинает спич Захария. — Только сначала ему надо поправиться, — сникает. — Папе то легче, а то хуже. День на день не приходится, — вздыхает тяжело.

— Захария, это старость. Назим не станет моложе.

Тяжёлая пауза насквозь пропитана напряжением.

— Хочешь выбрать нового бету? — в голосе волчицы чётко слышно волнение.

— Я уже выбрал. Ты станешь бетой стаи.

Что?! До белых пальцев сжимаю перила, до скрежета — зубы. Этого только не хватало…

— Как? Но-о… — Захария тоже удивлена. — Я женщина, а женщина не может быть бетой. Старейшины не поддержат твой выбор, альфа.

— Начнём с того, что у нас нет Старейшин. Этим и закончим, — Карим улыбается голосом. — Мне не нужно чьё-либо одобрение. С этой минуты ты бета стаи, Захария.

— О, Луна… — радостно выдыхает волчица. — Спасибо, Карим! Я тебя не подведу!

Судя по всему, эта дрянь полезла к альфе обниматься.

Осторожно выглядываю из укрытия — так и есть. Очень хочется оттащить волчицу от Карима, а потом втащить ей! Только я не могу. Я хромоножка, калека. И вообще я слабая человечка, а Захария здоровая полная сил волчица. Теперь она ещё и бета стаи. К горлу подступает комок обиды, на глаза наворачиваются слёзы.

— Малышка, я знаю, что ты там! Спускайся!

Вздрагиваю. По щекам бегут солёные горячие ручейки. Я снова забыла про нашу парную связь — альфа меня почувствовал. Да и нюх у него совсем не человеческий. Карим знал, что я подслушиваю. Захария, скорее всего, тоже это понимала.

Вытираю слёзы и, опираясь на трость, спускаюсь к оборотню. Он сидит за столом один. Волчицы в гостиной нет. Наверное, ушла, пока я, стоя наверху, погружалась в неприятные мысли.

— Я не буду ничего тебе говорить, — присаживаюсь на стул.

— Почему? — альфа откидывается на спинку стула и смотрит на меня внимательным взглядом. — Мне интересно твоё мнение.

— Да, конечно, но постфактум, — киваю. — Это называется вежливость, а не интерес.

— Я альфа. Я принимаю решения, — Карим барабанит мощными пальцами по столешнице. — Но я могу всё отменить, малышка.

— А потом снова скажешь, что я наговариваю, — меня передёргивает от отвращения к волчице. — Захария хочет помочь, — кривляюсь.

— Хочет, — зверь вздыхает и хмурится, — но ты отказываешься это замечать. Прислушайся к себе и поймёшь, что я ничего к ней не испытываю. Малышка, ты ведь чувствуешь меня. Это так просто.

Я ловлю себя на мысли, что не так уж всё просто. Несколько дней назад я могла почувствовать то, что чувствует Карим, а теперь нет. Как рукой сняло. Возможно, из-за болей в ногах. Я сейчас не способна сосредоточиться на чём-то другом.

— Я попробую. Позже, — решаю не вдаваться в подробности.

Тёмные глаза оборотня наливаются красным — мой ответ его не устроил. А может, я его не устраиваю? Тогда зачем всё это?..

— Я думал, переедем в стаю, и у нас всё наладится, — Карим говорит тихо, но зло. — Я верил, что здесь ты обретёшь дом, семью, а мы с тобой сможем сблизиться, — голос становится громче. — Но ты во всем видишь только плохое! А у меня, чёрт подери, нет времени переубеждать тебя! — кричит.

Ненадолго волку хватило спокойствия. Он снова агрессивен, а мне не по себе.

— Я, пожалуй, пойду, — встаю.

— Динара, сядь! Мы не закончили! — рявкает зверь.

У меня сердце сжимается до боли. Динара… Что за имя?

Опускаюсь на стул и, не дыша, смотрю на альфу. А он на меня. У него ноздри раздуваются, на виске пульсирует венка.

— Как ты меня назвал? — выдыхаю шёпотом.

— Как? — гнёт бровь.

— Ты сказал — «Динара, сядь», — напоминаю забывчивому зверю. — Ты что, назвал меня чужим именем?

Карим меняется в лице. Но лишь на мгновение. Чтобы это заметить, надо внимательно смотреть на него. Три секунды назад я была крайне внимательной девочкой.

— Я сказал — Асия, — с каменным лицом заявляет альфа.

— Нет, ты сказал — Динара, — настаиваю. — Кто это?

— Малышка, тебе показалось, — встаёт и, упираясь кулаками в столешницу, давит на меня взглядом. — Я сказал «Асия».

— Но…

— Разговор окончен, — идёт к порогу. — Я еду в город.

Входная дверь хлопает, а я вздрагиваю. Что это было? Хм…

У меня два варианта. Первый: слуховые галлюцинации. Второй: полное их отсутствие. Я склоняюсь ко второму. Ну не могло мне вместо Асии послышаться Динара. Эти имена даже не похожи. Зачем Карим делает из меня дуру? А он делает!

Я решила расстаться с прошлым, но оно преследует меня. Что-то из прежней жизни приходит ко мне во снах. В кошмарах. Но утром я не могу вспомнить ничего конкретного. А ещё эти мелочи вроде звонка альфе от некого Тимура. И Динара, которой, почему-то, Карим меня назвал. Имя отзывается в сердце тёплым шорохом, хочется его произнести.

— Динара… — шепчу, а пульс ускоряется.

Чёртов идиот! Надо было так облажаться?!

С психом пинаю тяжёлую деревянную чурку, и она летит далеко. Будь моя воля, я бы половину леса голыми руками положил. Может, полегчало бы. Но нельзя — я теперь альфа, вожак стаи, должен держать эмоции в узде. Только делать это становится всё сложнее. И правду Динаре рассказать не могу, и молчать сил уже нет. Болтаюсь как кусок экскрементов в проруби.

— Альфа! — мне навстречу бежит Захария.

Добегает до меня и стоит, согнувшись — за коленки держится. Запыхавшаяся волчица выглядит встревоженной, но улыбается.

— В чём дело? — спрашиваю хмуро.

— Альфа, в это почти невозможно поверить! — Захария выпрямляется. Смотрит на меня, а глаза сияют. — Там волки! Шаманы из чужой стаи. Они к нам просятся! — тараторит радостно.

Тот самый утренний сюрприз, которого я ждал.

По ночному лесу пронеслась молва — Карим вернулся. И не просто вернулся, а нагнул чужаков, заставил их вернуть землю без боя. Красивый финт ушами сработал. Здесь многие меня помнят как сильного и жёсткого зверя. Отец видел мои лидерские качества, поэтому и боялся, что я подвину его с места вожака сильно раньше срока. Он ошибался. А я теперь разгребаю. И, кажется, у меня получается. Но разделить радость беты по этому поводу я не в состоянии. Не сегодня.

— Скажи, что альфа даёт добро, — отвечаю сухо. — Они могут остаться.

— Разве ты не должен встретиться с ними лично? — волчица растеряно разводит руками.

— Я никому ничего не должен, — отрезаю жёстко. — Пусть шаманы займут свободные дома. И откройте лазарет. У нас многим нужна помощь. Проследи, чтобы мою пару осмотрели первой.

— Да, конечно… — Захария мрачнеет.

— К нам многие захотят присоединиться, — решаю разбавить бочку дёгтя ложкой мёда. — Стая станет больше, чем была прежде.

— Только ты что-то не слишком рад, — вздыхает волчица.

— У меня была не самая лёгкая ночь и нервное утро. Не бери в голову, — пытаюсь улыбнуться, а получается идиотский оскал. — Мясо уже загрузили?

— Да, всё готово. Ты можешь ехать в город.

— Вот и славно.

Иду к воротам, где стоит моя машина. Лучшее средство от нервов — дела. А дел у меня много.

— Альфа, подожди, — Захария догоняет меня, шагает рядом. — Кажется, я знаю причину твоего плохого настроения.

— Конечно, знаешь, — хмыкаю. — Тяжёлая ночь и нервное утро, — повторяю свои же слова.

— Асии не понравилось, что я стала бетой, да? — берёт меня под руку.

— Девочка поймёт, что я всё делаю правильно. Просто ей нужно время, — отвечаю без подробностей.

— Просто я ей не нравлюсь, — бурчит волчица.

Останавливаюсь, смотрю на Захарию, и зло берёт. С Динарой всё понятно — она в непривычной обстановке, нервничает, а с волчицей что не так? Я назначил Захарию бетой, потому что увидел в ней потенциал. Это никак не вяжется с тем, что я вижу сейчас — обиженная девчонка дует губки. Поведение не достойное беты стаи.

— Так понравься! — рычу, а волчица вздрагивает. — Заслужи её симпатию!

— Альфа, я… — у Захарии глазки бегают испуганно. — Асия — человечка, думаю дело в этом. Никогда прежде люди не занимали высокие посты в стае. Наши предки не просто так не пускали их дальше места прислуги.

— А ты первая волчица-бета, и что теперь?! — взрываюсь. — Пришло время перемен. Теперь многое будет не так, как раньше. Завязывай мыслить стереотипами.

Несколько мгновений молчания, и Захария вздыхает:

— Я поняла.

— Меня не будет до вечера. Надеюсь, к моему возвращению ты наладишь контакт с первой после Луны в стае.

Я не дурак, иллюзий насчёт Захарии и Динары у меня нет. Подругами за день они не станут, но я надеюсь, что, вернувшись, домой, услышу хотя бы пару добрых слов о волчице. Было бы неплохо.

Оставляю Захарию и выхожу за ворота. Падаю за руль, выдыхаю и завожу мотор. Успокоительных купить, что ли? Альфа на таблетках… Хрень полная. Если бы не напряг в отношениях с Динарой, я бы так не нервничал. Самое фиговое — у меня нет времени сесть и подумать, что со всем этим делать.

Гоню машину по лесной дороге. В городе сдам мясо — должна получиться приличная сумма. Закуплю муку, крупы, сахар, что-нибудь из овощей. А вечером снова отправлюсь с волками на охоту. Надо закрепить позиции и забить амбары дичью. На удивление зелёный молодняк неплохо справляется — азарт пришёл к ним в процессе. А скоро к нам присоединятся ещё волки, и станет проще. Шаманы уже пришли — это много значит для меня и для стаи в целом.

Проезжая мимо бывшего дома, решаю забрать несколько коробок с хламом с чердака. Отвезу на свалку. Так потихоньку и избавлюсь от всего ненужного.

Паркуюсь возле избы, выхожу из тачки, и ветер приносит запах гнили. Хочется заткнуть нос, чтобы не чувствовать эту вонь. Тимур. Он где-то здесь, рядом.

Минуты не проходит, и я вижу, как к избе мчит его тачка. Хозяин за рулём. Смотрит на меня через стекло — рожа от «счастья» перекошена. И не струхнул, что жена его увидит и вспомнит — припёрся.

Упырь выпрыгивает из машины и сходу наезжает на меня:

— Ты чо трубку не берёшь?! — орёт и несётся ко мне.

Но останавливается. Поглядывает на дом, пятится. Опомнился, твою мать.

— Динары здесь нет, — развеиваю страх Тимурчика и даю тонкий намёк на толстые обстоятельства.

— Не понял! — снова прёт ко мне на броне. — Сначала ты трубку не брал, потом телефон выключил, а теперь выясняется, что моей жены здесь нет. Что происходит?!

С каких пор этого утырка волнует, где Динара? Думаю, интерес у Тимура шкурный.

— А чего ты так возбудился? — выгибаю бровь. — В лес прилетел. Ты вроде поиском компромата занят был. Занимайся дальше.

— Планы изменились, — муж моей истинной сплёвывает на землю. — Поговорить надо.

Да, планы изменились. У меня.