Зверь. Изменил мне — изменил меня

Глава 20

Опустошён и полностью раздавлен. От меня осталась только оболочка, которая зачем-то говорит, кое-как двигается и водит машину. Еду в морг за документами, а потом в похоронное агентство. Там провожу два часа. Как в тумане. Со мной что-то обсуждают, мне что-то предлагают, а я киваю. Иногда задаю вопросы, но не могу уловить смысл. Мыслями я не здесь.

Матушка моя… Светлый, чистый человек. Она не вышла замуж, не родила своих детей. Всю жизнь мне отдала. А я?.. Ничего. Я ничего для неё не сделал. Душу разрывает дикая боль. Только она и напоминает, что я всё ещё жив.

— Я заеду к вам завтра. Извините, — посреди диалога прощаюсь с обалдевшей девушкой-менеджером из похоронки и иду на улицу.

В тесном помещении среди пластиковых венков и надгробий мне стало невыносимо душно. Я не могу поверить, что придётся выбирать вещи для мамы в этой чёртовой конторе. Не могу до конца осознать, что её нет. Ни тёплых ласковых рук, ни спокойного мягкого голоса. Я больше не приду к ней, чтобы поделиться новостями, обнять и побыть рядом. Она всегда ждала меня. Своего сына. Волка. Мама любила меня просто потому, что я есть. Любила не за что-то, а вопреки всему. И всем. Мне больше некому сказать «мама».

Влажная после дождя трасса бликует в свете фар. Держу небольшую скорость — не хочу уйти в кювет. Хочу домой. К Динаре. Мне нужна её поддержка. Никто не может видеть слабость альфы, кроме его матери и его женщины. Динара всё, что у меня осталось. Без стаи волк теряет силу, без истинной волк умирает.

Я ехал очень долго. Кучу времени потратил на остановки. Выходил из машины и орал, чтобы заглушить вой душевной боли. Помогало. Но ненадолго. Остановка за остановкой — мне казалось, что проклятое шоссе приведёт меня прямиком в ад.

Заезжаю в ворота стаи, глушу мотор. Шум вечернего леса, рокот сверчков и тихое журчанье ручья неподалёку — само спокойствие. Здесь мне легче, чем было в городе. Здесь я как рыба в воде.

Иду к дому, а каждый шаг отзывается болью в висках. Сейчас я хочу обнять истинную, положить ей голову на колени и молчать. Динара — моё спасение.

Захожу домой, и в сердце втыкается игла нехорошего предчувствия. Темно. Тихо. Пусто.

— Малышка? — не узнаю собственный охрипший голос.

Она не отзывается. А у меня мотор в груди разгоняется за пару мгновений. Вдох. Я не чувтвую запаха девочки. Вообще. Будто её тут не было никогда. От этой мысли становится дико.

Снося углы мебели, несусь на второй этаж, распахиваю дверь её спальни — пусто. Снова зову её, ору. А в ответ мне только глубокая тишина. Открываю все двери, заглядываю во все комнаты. Нет пары.

Куда моя хромая девочка могла пойти в такое время? Пары нет в стае. Или?.. Я перестал её чувствовать. Сердце покрывается ледяной коркой ужаса. Наша связь с Динарой оборвалась.

Вылетаю на улицу. В душе паника, в голове рой жужжащих мыслей. Я не понимаю, что произошло. Где малышка? Почему её нет дома?

— Альфа! — ко мне несётся Захария.

Обезумев, хватаю волчицу за плечи и трясу как тряпичную куклу:

— Где моя женщина?! Скажи, что она в стае! Скажи мне! — Боль и страх вылетают из меня со словами.

— Нет, альфа, её здесь нет! — кричит Захария.

Рыком отпихиваю от себя бету, она падает на траву и отползает от меня на заднице. Иду на неё — бешенный, готовый убивать. После таких слов убить — не грех.

Хватаю волчицу за плечо, рывком поднимаю на ноги:

— Где она?!

— Днём я отвела твою пару в лазарет. Как ты и сказал, — объясняет Захария, пытаясь освободить руку из моей хватки.

— Дальше! — крепче сжимаю пальцы.

— Новая шаманка осмотрела её и отправила в лес собирать травы для лечения. Ай… — шикает тихо, но стоически терпит боль.

— Дальше, мать твою! — я на грани. — Каждое слово из тебя вытягивать?!

— Шаманка попросила одного из волков пойти с твоей парой, но она не дождалась — ушла в лес одна, — тараторит бета. — Это выяснилось час назад, когда я пришла за отчётом в лазарет, — выдыхает, едва не плача. — Я сразу побежала к вам домой, но Асии там не было. Обыскала всю стаю. Её здесь нет.

Что?! Ушам не верю! Мало того что бета допустила, чтобы моя малышка одна отправилась в лес, так ещё и обнаружилось это только час назад. Да с Динарой всё что угодно могло случиться! Раз пятьдесят уже!

— Я убью тебя, Захария! — кричу в бешенстве.

— Не надо, альфа! Не надо, умоляю! — пищит. — Я уже отправила волков на поиски! Они прочёсывают лес! Асию найдут, я уверена!

Уверена она…

Меня кроет злостью, яростью и бессилием. Последнее хуже всего. Я не чувствую запаха истинной. Не могу взять след. Но я должен. Надеяться на волков, которые сейчас бегают по лесу в поисках Динары, я не стану.

— Позже с тобой разберусь, — обещаю волчице и быстро иду к воротам.

Переверну всё в лесу, загляну под каждое поваленное дерево, но найду малышку… Аутотренинг ни хрена не работает. В сердце у меня не надежда, а быстро растущая тревога, близкая к панике. Это, чёрт возьми, дикая тайга, полная врагов нашей стаи, а не парк для прогулок! Я даже думать не хочу, что могло случиться с Динарой. Она ушла днём, а сейчас поздний вечер… Твою мать!

— Альфа, я с тобой! — Захария бежит за мной и всхлипывает. — Я тоже буду искать!

Никогда прежде я не слышал, чтобы связь истинных обрывалась. А теперь я это чувствую на собственной шкуре. То есть я ничего не чувствую. Ни запаха пары, ни её эмоций. Мыкаюсь по лесу, как слепой щенок с отбитым носом, и ни хрена не могу сделать. Бессилие убивает.

Мои волки ищут. Но их отчёты не радуют. Судя по всему, малышка уходила по тропе от стаи всё дальше и дальше, а потом к её следу добавился ещё один — женский. Человеческий. Я пробовал взять его, но эмоции через край — теряю.

Я не понимаю, откуда в нашей глуши взяться чужой человеческой женщине? Сюда никто из людей не ездит. Глушь. Единственная близкая к стае дорога — раздолбаное давным-давно закрытое шоссе. Даже мы им не пользуемся, подвеска у тачек не выдерживает скачек по «кротовьим норам» в остатках асфальта. Всё наши волки катаются по новой объездной дороге, а потом ещё чёрт знает сколько топят по лесной колее.

И тут самое время вспомнить о Старейшинах. Они должны обеспечивать мороки, отводящие случайных путников от стаи. У нас нет старейшин, и есть проблема. Гигантского, мать его, масштаба!

— Альфа, следы ведут на дорогу! — орёт в стороне один из моих волков.

Пру к нему через густые заросли шиповника. Тело не чувствует боли от острых шипов. Когда душу выворачивает наизнанку, ничего другое ощутить невозможно.

— Рассказывай, — выхожу из леса на старую трассу.

— Я шёл по следам, и они привели меня сюда. Дальше пахнет только шинами.

Волк молодой, не научился ещё разделять запахи в букете. А я сейчас на такой подвиг не способен. Смерть матушки вывела меня из строя, а потеря пары добила. Запаха Динары для меня больше не существует, а все остальные ощущается слабо.

— Получается, она села в машину и уехала с этой человечкой… — хриплю тихо.

— Выходит так, — подтверждает мою догадку волк.

Всё что могу — взять тачку и поехать по следу. Только кто-то должен стать моим носом. Но затея шаткая. На старой дороге запахов немного, а вот дальше можно потеряться. Я привык доверять только собственному нюху, который сейчас толком не работает.

— Поеду по трассе, — поглядываю на молодого, — но кто-то должен поехать со мной. Насморк у меня. Нюх никакой, — придумываю глупую отмазку.

— Я могу! — с энтузиазмом отзывается волк.

— Я поеду! — Захария ломится к нам через шиповник. — Я бета стаи. Я должна ехать с альфой.

Я накосячила — я и поеду… Хотелось бы мне услышать. Неважно.

— За мной иди, — командую Захарии.

Доходим до стаи, я выгоняю машину за ворота, и волчица прыгает на переднее сиденье.

— Что у тебя с носом? — спрашивает, пристёгивая ремень.

— Насморк, я же сказал, — даю задний ход, выруливаю к выезду на старое шоссе.

— У меня пока нет истинного, но-о… — Захария мнётся. — Папа говорил, что даже в самый лютый насморк запах пары чувствуешь прекрасно.

Во мне злость поднимается, как кипящая лава по жерлу вулкана.

— Иди к папе и разводи с ним демагогию! — взрываюсь. — Какого хрена в машину села?! Болтовнёй меня доставать?!

Волчица растеряно хватает воздух ртом:

— П-прости, я… Просто…

— Просто опусти стекло и нюхай! — рявкаю.

Захария послушно делает, что сказал.

Доедем до конца старой дороги, а там посмотрим, на что способен нос моей новой беты. Надеюсь, она не подведёт.

Быстро ехать по разбитому шоссе не выйдет. Да и не надо быстро. Хоть мне и очень хочется утопить тапку в пол, еду на маленькой скорости. И нервничаю от этого ещё сильнее.

— Запах Асии и её спутницы по-прежнему сильный, — отчитывается волчица. — Похоже, они не сворачивали с этой трассы.

Очень похоже, что моя малышка свинтила в город. Меня терзают догадки. Девочка могла всё вспомнить, а незнакомая человечка просто оказалась в нужном месте в нужное время. В ненужном в ненужное… Чёрт, надо было давно всё объяснить Динаре.

— Сейчас что? — поворачиваю голову к Захарии.

— Так же, — отвечает, принюхиваясь. — Альфа, прости, что сказала про нюх и пару. Ты злишься, но я не хотела тебя обидеть.

— Я злюсь, потому что ты должна была оберегать мою истинную, пока меня нет, — выдаю на одном злом дыхании. — Ты бета, Захария. Я доверил тебе целую стаю, а ты не смогла уследить за одной девочкой.

— Ты теперь меня прогонишь, да? — волчица шмыгает носом.

— Это всё, что тебя волнует? Похоже, я ошибся, когда назначил тебя бетой.

— Нет! Ты не ошибся, Карим! — девчонка рьяно мотает головой. — Я предана тебе!

— А должна быть предана ещё и Асии. Бета без раздумий отдаст жизнь за альфу и его пару. Ровно как и альфа обязан защищать каждого в своей стае, не размышляя о жизни или смерти. Ты понимаешь это?

— Конечно. Мой отец много лет был бетой и…

— Остановись, — перебиваю волчицу. — Наши отцы — худшие примеры для подражания. Мой изгнал меня из-за глупого страха остаться без власти раньше времени, а твой поддержал его. Это сломало не только мою жизнь, но и жизнь женщины, которая считала меня своим сыном, — вспоминаю маму, и становится совсем хреново. — Они только делали вид, что живут по волчьим законам, а сами беспределили, оправдывая гнилые поступки благими намерениями.

— Мне ли не знать об этом? — Захария с обидой поджимает губы. — Папа собирался выдать меня замуж за старика ради одной сытой зимы для стаи.

— Но ты, видимо, забыла, кто спас тебя от этого брака.

— Нет, я не забыла! — волчица снова взвинчивается. — Я тебе благодарна!

— Сегодня я ощутил твою благодарность в полной мере. Хватит говорить об этом, — ставлю жирную точку в бесполезном диалоге и сворачиваю на обочину. Стоп. — Нюхай, — приказываю.

— Столько запахов… — Захария забирает ноздрями воздух. — Я не могу разобрать.

Вот и приехали. Неподалёку новая дорога, а там трафик, мягко говоря, приличный. У этой волчицы одно из лучших обоняний в стае, но даже она не сможет привести меня к Динаре.

— Выходи из машины. Ты возвращаешься в стаю.

— Как? Почему? Нет! — у Захарии паника. — Я смогу! Просто дай мне немного времени!

— Я сказал, вали в стаю! — снова выхожу из себя.

Волчица вздрагивает, бледнеет и ещё несколько мгновений смотрит на меня в надежде, что передумаю. А я смотрю сквозь лобовое стекло в темноту и жду, когда она выйдет из тачки. Я поеду в город. Домой к Динаре. Если я правильно сопоставил факты и мои догадки верны, малышка сейчас там.

— Ты обвинил меня во всех грехах, альфа, — Захария держится за рычаг на ручке двери. — Но я не виновата, что Асия ушла от тебя. Ваша связь оборвалась, поэтому ты не чувствуешь её запах. Не насморк причина, а искреннее желание твоей истинной, чтобы ты никогда её не нашёл, — завершив спич, волчица пулей вылетает из машины.

А я выворачиваю руль и даю по газам. Меня на куски рвёт от ярости. От злости на самого себя. Насчёт моего нюха Захария не ошиблась…