Зверь. Изменил мне — изменил меня

Эпилог

— Поздравляю, — отдаю ключи от дома новой владелице. — Надеюсь, вы с семьёй будете здесь счастливы.

— Обязательно. Прекрасный дом, — молодая беременная девушка улыбается.

Вот и всё. Это была последняя сделка с недвижимостью, которая у меня оставалась в городе. Акции компании отца я продала Виктору Петровичу. Он справится. Теперь я, наконец, свободна. Боже, как это прекрасно!

— Всё, — выдыхаю, усаживаясь на переднее сиденье. — Новая владелица счастлива, и я тоже.

— Уверена? — Карим за рулём поглядывает на высокий забор. — Это был дом твоего отца. Ваше семейное гнездо.

— Это было давно. В последние годы мой дом превратился в логово жестокого зверя, — поджав губы, вспоминаю бывшего мужа.

— А другая недвижимость? А бизнес? Малышка, ты всё распродала, — альфа разводит руками. — Я не понимаю зачем.

— Поймёшь позже, — хитро улыбнувшись, пристёгиваю ремень безопасности.

Теперь я чётко знаю, чего хочу от этой жизни. Я хочу заниматься семьёй, нашим лесным домом, стаей, а деньги пусть зарабатывает альфа. У него, кстати, неплохо получается. Карим вернул территории в лесу, которые веками принадлежали его предкам. К нам в стаю потянулись волки. Теперь есть кому и где охотиться, и спрос на экзотическое для горожан мясо отличный. Но пора расширяться. Своя сеть магазинов, рестораны — всё достижимо, а с инвестором дела пойдут быстрее.

— Сплошные загадки, — вздыхает альфа и заводит машину. — У тебя есть ещё дела в городе, или поедем домой?

— Я-а… — тереблю ремешок сумки. — Только не сердись, ладно?

— Что ты задумала, малышка? — Карим с подозрением поглядывает на меня.

— Хочу посмотреть в глаза Тимуру, — хмурюсь.

Завтра моего бывшего мужа-преступника этапируют, а я хочу закрыть этот гештальт. Я должна его закрыть.

— Уже договорилась о свидании? — Альфа постукивает пальцами по рулю.

— Угу, — вздыхаю. — Я должна посмотреть Тимуру в глаза последний раз. Мне это нужно.

— Хорошо, поедем к нему, — нехотя соглашается зверь. — Но я пойду с тобой.

— Как скажешь, — улыбаюсь уголками губ.

Я теперь не хромая немощная человечка, а вполне здоровая и сильная волчица, но Карим не перестаёт меня опекать. Я уже и забыла, когда он оставлял меня одну, но такая забота мне не в тягость. Рядом с альфой я чувствую себя в безопасности. Для меня это важно.

Едем в места не столь отдалённые, и я мысленно репетирую речь, которую скажу бывшему мужу. Речь… Тимур не заслуживает прощальных речей. Я просто хочу, чтобы он увидел меня здоровой и счастливой. Хочу, чтобы это было его последнее воспоминание обо мне. Тимур годами пытался меня сломать, а потом и добить, но ничего не вышло. Пусть, зная об этом, гниёт в тюрьме.

Моей заслуги в том, что бывший муж оказался за решёткой, мало. За это стоит сказать спасибо Алле. Она обещала мне приятный сюрприз — и устроила его.

В тот вечер, когда всё закончилось, мы с Каримом поехали в город, чтобы обрадовать Татьяну. Но возле дома меня ждала девушка. Представилась Снежаной и сказала, что она от Аллы.

Дама оказалась представительницей древнейшей профессии. Снежана была в отеле, где я слетела с лестницы и потеряла память. Её я сфотографировала с Тимуром в постели. Эти фото он и искал. Не нашёл, и я не нашла. Но Снежана сделала пару себяшек с участием моего бывшего мужа, а потом сняла из окна номера, как он запихивает меня окровавленную в свою машину. Алла на кадрах не засветилась.

Я написала заявление в полицию и наняла целую команду юристов. На суде я заявила, что не теряла память. Сказала, что сразу поняла, что муж решил расправиться со мной, и попросила помощи у заведующего отделением больницы, куда меня привёз муж, а потом и у Карима. Вышло, что Дима не виноват, а оборотень меня не похищал. По легенде, альфа прятал меня в лесу от садиста. Конечно, Карима проверили и перепроверили не раз, но адвокаты у него были прекрасные. А вот у Тимура защитник оказался так себе. Мой бывший муж получил немаленький срок.

— Готова увидеть Тимура? — спрашивает Карим и глушит мотор.

— Готова, — выдыхаю и прямлю спину. — Это будет наша последняя встреча, — плотоядная улыбка сама собой лезет на губы.

— Малышка, ты его загрызть собралась? — хмыкает альфа.

— Желание есть, но нет. Пусть живёт и мучается. В тюрьме.

За железным забором с колючей проволокой нас с альфой ждут многочисленные проверки документов, обыск металлоискателем, и вот она — комната для свиданий с заключёнными. Пока здесь пусто.

Ряд стульев с одной стороны стены для посетителей этого «прекрасного» места и ряд с другой стороны за стеклом — для обитателей.

Присаживаюсь на стул и смотрю на Карима:

— Ты как?

— Бывало и лучше, — отвечает хмуро. — Ненавижу всё это… — окидывает тесную комнату недобрым взглядом.

Мне здесь тоже не нравится, но это другое. Альфа сам сидел за решеткой, и я сейчас чувтвую, как его воротит от этого места.

— Ты можешь уйти, если хочешь.

— Нет. Я останусь.

Карим встаёт у меня за спиной, готовый в любую секунду превратить бетон в пыль.

Громкий сигнал оповещает, что дверь открыта — на половину для заключённых заходит Тимур. Чертовски приятно видеть его в этих стенах. Мой бывший муж прекрасно вписался в тюремный интерьер.

Увидев меня и Карима, Тимур меняется в лице. Не ожидал. На суде он буянил в клетке — кричал какие-то глупости, угрожал всем и вся. Его вывели из зала, так что мы тогда не увиделись. Я приехала исправить эту ситуацию.

Бывший муж занимает стул напротив меня и снимает трубку. Я не тороплюсь делать то же самое. И вообще не уверена, что хочу говорить с ним. Просто смотрю. Осунувшийся, посеревший — Тимур сам на себя не похож. Он заставил меня пройти через ад, и теперь ему придётся искупить вину. Как я и хотела — по закону. Что будет с Тимуром, когда он выйдет на свободу? Только Луна знает об этом.

Снова у меня на губах плотоядная улыбка.

Смотрю Тимуру в глаза и снимаю трубку.

— Пришла… — хрипит зло. — Зверёныша своего привела, — бросает короткий полный ненависти взгляд на Карима. — Посмотреть на меня хотите? Ну так смотрите… — ухмыляется. — Только помните, что всё рано или поздно заканчивается.

Вместо ответа я демонстрирую бывшему мужу мои новенькие клыки. Рык сам рвётся из горла.

— Спокойно, малышка, — альфа кладёт руки мне на плечи. — Не место и не время.

— Ты теперь сама такая, как этот… — Тимур щурится. — И как оно? Нравится тебе быть животным? — спрашивает брезгливо.

Тянусь пальцами к ключице — там метка зверя. Да, я теперь совсем не та, кем была раньше. Я волчица. Но меня изменило не клеймо альфы. Нет. Меня изменил зверь, который сидит за стеклом и без стыда смотрит мне в глаза.

Я увидела всё, что хотела. Гештальт закрыт.

— Единственное животное здесь — ты, — говорю и вешаю трубку на рычаг.

Шесть лет спустя

— Мам, давай побегаем! Мам! — сын скачет вокруг меня, надеясь расшевелить.

О, милый, это будет непросто. Я на пятом месяце беременности всё-таки. Но это сложно объяснить четырёхлетнему малышу, у которого шило в одном месте.

— Жан, душа моя, давай подождём папу, — выдыхаю, устроившись на пеньке. — Он вернётся из города, и вы с ним побегаете. Ага? — глажу сына по рыжим, как солнышко, волосам.

Мне только чтобы обернуться надо корячиться минут десять. О пробежке вообще молчу.

— Динара Ильясовна! — по тропинке шагает Татьяна.

О-ой, нет… Только не это! Я специально сбежала с ребёнком в лес, чтобы немного отдохнуть. Суета с годовщиной свадьбы меня доконает.

— И как ты нас нашла? — вздыхаю.

— Наринэ подсказала.

Понятно. Значит, наша суперответственная домработница и Наринэ успела достать. У беты и без праздника полно работы в стае, ещё и лазарет на ней.

— Что опять случилось? — спрашиваю обречённо.

Татьяна достаёт из кармана маленький блокнот и карандаш:

— Надо решить, какими цветами украшать круг Совета. Розы или лилии?

— Мне всё равно, если честно, — пожимаю плечами.

— Ладно, — домработница хмурится, царапая карандашом на листочке. — Что с закусками? Вяленая оленина или запеченный на вертеле кабан? И какой соус подавать к мясу — брусничный или клюквенный?

Я выбираю минутку покоя. Можно? Видимо, нельзя. Я уже начинаю жалеть, что приняла Таню в стаю. Но как не принять? У них с Назимом случилась любовь. Не разделять же влюблённых.

— А можно без меня всё организовать? — жалобно сведя брови, смотрю на домработницу.

— В прошлом году у вас с альфой был юбилей свадьбы, но вы не захотели праздновать. Давайте хоть в этом году сделаем всё красиво. Мы уже гостей пригласили из других стай, — тараторит, размахивая блокнотом. — Приедут партнёры альфы по бизнесу. Будет куча народа, — делает большие глаза. — Мы должны провести праздник по высшему разряду.

Ох уж мне эти мероприятия… Я понимаю, что это важно, и в первую очередь не для нас с мужем, а для нашего бизнеса. Но я беременная волчица. Я хочу книжечку, чашку какао и тишину, а не вот это всё.

Набираю воздуха в грудь, чтобы сказать Татьяне, что думаю по этому поводу, но за её спиной как из воздуха появляется Карим. Эффектно появляться он умеет.

— Бу! — пугает домработницу.

— Господи! — она едва не подпрыгивает. — Зачем так пугать?!

— А зачем приставать к первой после Луны в стае, м? — альфа гнёт бровь, изображая строгого вожака. — Моей жене сейчас нужно больше отдыхать, — встаёт рядом, кладёт тяжёлую тёплую ладонь мне на живот.

— Но праздник же… — Татьяна пытается возмущаться.

— Все вопросы по празднику ко мне. Ясно?

— Ясно, — домработница с сожалением поджимает губы.

Мой альфа пришёл и всё разрулил. Обожаю такие моменты. Прячусь за спиной мужа и в шутку показываю Татьяне язык.

— Па-а-ап! — Жан замечает отца. — Давай бегать! Давай! Поохотимся, да?!

— Обязательно. — Зверь подхватывает сына на руки. — Только сначала скажи, кого ты хочешь — братика или сестрёнку?

— Сестрёнку, — не раздумывая, отвечает волчонок. — Буду её защищать. И маму.

— Защитник наш, — целую любимого рыжика в щёчку.

— Будет тебе сестрёнка, — альфа чмокает сына в другую щёку и опускает на землю. — Беги, найди норы бурундуков. Сейчас будем охотиться.

Моргнуть не успеваю, а Жан уже в волчьей ипостаси носится по поляне — норки бурундучьи ищет. Мой сладкий хвостик.

— Слышала? — Карим осторожно обнимает меня. — Дочка будет.

— Почему ты так решил? Жан просто сказал, что хочет сестрёнку.

— Если ты не знала, первенец определяет пол второго ребёнка, — шепчет альфа. — Так что можно покупать всякое там… — многозначительно играет бровями. — В розовых тонах.

— И что, уже можно начинать, да? — прикусив губу, тянусь в карман за телефоном.

— Жги, малышка! А мы с сыном пока поохотимся.

Муж целует меня и бежит к сыну.

Ну всё! Сейчас как накуплю!

Устраиваюсь на траве и забиваю в поисковике название любимого интернет-магазина с детскими товарами. Кто-то с беременностью становится сентиментальным, кого-то мучает токсикоз, а я превращаюсь в настоящего шопоголика. Хана магазину! Я им сайт положу. Благо интернет у нас в лесу теперь лучше, чем в городе.

— Ой, какие милые ползуночки! — Татьяна присаживается рядом. — Не-не, не эти… Верните назад.

— К-хм… — поглядываю на хитрую домработницу. — Кажется, кто-то собирался заняться праздником.

— Динара Ильясовна, не будьте занудой, — Татьяна улыбается и тыкает пальцем в экран моего смартфона. — До праздника ещё неделя. Мы всё успеем.

Вот хитрюга, а! Но что бы я без неё делала?

— У тебя случайно шоколадки с собой нет? — кладу голову Татьяне на плечо.

— Есть, конечно. Всегда с собой. Специально для вас, — протягивает мне мой любимый молочный шоколад.

Если есть на свете счастье, то оно выглядит именно так. Любимая семья, верные друзья и полный покой в сердце.

— Чем это вы тут без меня занимаетесь, девочки? — Наринэ плюхается на траву рядом со мной.

— Вещи для малышки смотрим, — показываю бете экран телефона. — Жан сказал, что у него будет сестрёнка.

— О, тогда я с вами! — с энтузиазмом заявляет бета. — Чур, кроватку для внучки выбираю я!

Вот так, да. И пусть весь мир подождёт.

— Не бери ты эту! — протестует Татьяна.

— Почему? Хорошая кроватка. Классная, — доказывает Наринэ.

— Потому что у моей первой внучки такая.

— Нет, не такая. Она другая.

— Да как не такая-то?! Мы с Назимом вчера были в гостях у Захарии, я своими глазами эту кроватку видела! Давай что-нибудь новенькое найдём.

Так и хочется спросить — я вам не мешаю, дамы? Я, например, не против, чтобы у моей малышки была кровать, как у дочери Захарии. Но с бабушками спорить не решусь. Опасно для жизни.

— А я тебе говорю — не такая! — упирается Наринэ.

— Я сейчас попрошу Захарию скинуть фото, и ты сама убедишься, — Татьяна нервно достаёт из кармана свой телефон.

Похоже, это надолго. А Захарии я сочувствую. У неё попросят фотографии кроватки с разных ракурсов — это минимум, а то и видео потребуют.

Молодая волчица остепенилась. Шесть лет назад мы нашли ей жениха в соседней стае, и девочка пропала. В смысле, увидела его и влюбилась без памяти. Думаю, не обошлось без любовного зелья нашей шаманки, но как бы ни было, а волчица теперь счастливая жена и мать троих детей. А у нас практически родственный союз с сильной стаей. Все в плюсе.

Татьяна и Наринэ думать забыли о интернет-магазине, и я могу спокойно нагружать корзину детскими вещичками. Какой же это кайф!

Я так увлеклась процессом, что не заметила, как осталась в одиночестве. Не знаю, куда делись бабушки. Вполне возможно, что они решили лично обследовать объект спора и пошли в гости к Захарии.

А у меня уже палец занемел совершать покупки. Сколько-сколько?.. Смотрю на сумму рядом с иконкой корзины и понимаю, что переборщила. Но сил разбираться с нахапанным нет — завтра наведу ревизию. Нажимаю кнопку блокировки экрана, и на меня нападает страшный зверь.

— Жан, не надо! — уворачиваясь от тёплого мягкого языка. — Сынок, щекотно!

Волчонок кряхтит и топает по мне маленькими лапками, а его папа добавляет «поцелуев» с другой стороны. Мои мохнатые мужчины в хорошем настроении после удачной охоты.

Набаловавшись, волки ложатся отдыхать. Альфа с сыном обожают находиться в волчьей ипостаси, а мне больше по душе человеческий облик. Наверное, это из-за моего прошлого. А может, и нет. Иногда я ловлю себя на мысли, что почти не помню себя человечкой. У меня нет амнезии, просто я понемногу забываю прежнюю жизнь. Там не было ничего, что бы сделало меня счастливой.

Лежать на прохладной траве в тёплый летний день и смотреть на большое облако, похожее на слона. Чесать за ушком маленького спящего волчонка, положив голову на мягкий пушистый бок мужа. Размышлять о том, каким будет завтра. Теперь у меня есть всё для счастья.

Конец!