Зверь. Изменил мне — изменил меня

Глава 19

Татьяна уверенно ведёт машину, а я терплю головную боль. В мыслях мешанина из свалившихся на меня воспоминаний и вопросов о Кариме. Но больше всего меня мучает другое. Что случилось тем вечером после звонка Аллы?

— Татьяна, что вам сказал Тимур? Как он объяснил моё отсутствие?

— Сказал, что вы уехали отдыхать за границу, — не отрывая взгляда от дороги, отвечает домработница.

— Вот как?.. — задумчиво кусаю губы.

За границу — в лес. Не могу сформулировать чётко, зачем моему мужу это понадобилось, но испытываю страх. Такую же необъяснимую панику, как тогда… в машине Карима, когда ему звонил Тимур.

— Динара Ильясовна, вы знаете, я всегда была на стороне вашего супруга, — Татьяна тяжело вздыхает. — Но теперь мне кажется, что по нему тюрьма плачет.

— Вы правы, — киваю, глядя на мелькающие за окном деревья. — Татьяна, вы можете сегодня остаться у меня дома? До утра… Или дольше. Я компенсирую вам как рабочее время.

— Да-да, конечно, останусь, — легко соглашается. — А компенсация не нужна. Динара Ильясовна, я всё понимаю. Жуткая история, — её передёргивает.

До конца ещё не ясно насколько жуткая. Одно понятно: Тимур имел дела с Каримом. Думаю, не бесплатно. Это даже немного забавно: мой муж платил моему похитителю моими деньгами. У Тимура ничего своего нет.

Дорога проходит в мучительных попытках вспомнить злополучный вечер. Бесполезно. Ни хвостика воспоминаний. Как отрезало.

Приехали. Татьяна паркует авто у моего дома.

— Тимуру придётся многое объяснить, — шепчу, выходя из машины.

Ноги почти не держат, голова гудит. Мне нужны мои таблетки. Они в кухне…

Боже, я всё это время в лесу не принимала лекарства, не посещала врача. Как вообще ещё стою после такого?

Татьяна держит меня под руку, идём по двору. Здесь всё как обычно, будто я никуда не исчезала. Словно ничего плохого не случилось. Но это иллюзия. Опасное желание успокоиться.

Муж встречает меня в прихожей. Как призрака увидел — бледный, в глазах ужас. Нет, дорогой, на твоё несчастье, я не приведение.

— Здравствуй, Тимур, — цежу сквозь зубы, опираясь на Татьяну.

— Динара… — выдыхает хрипло.

— Тебе не кажется. Это я, — злая улыбка сама лезет на губы.

Немая сцена. Муж не знает, что можно говорить, а что нет, и выбирает молчание. Не поможет.

— Я не ждал тебя сегодня, — пытается натянуть улыбку на побелевшие губы. — Почему не позвонила? Я бы тебя встретил.

— Где? В лесу? — до белых костяшек сжимаю рукоятку трости. — Тимур, не устраивай цирк!

Глаза забегали. Нервничает. И правильно делает. Положение у Тимура незавидное.

— Ты ведь отдыхала в Испании, — продолжает строить из себя невинного барашка. — Ты отдыхала в Испании, да.

За какого урода я вышла замуж, боже… И ведь любила.

— Ага, в Испании, — меня переполняет злость. — Здесь недалеко. Специфический курорт ты для меня выбрал, дорогой.

— Динарочка, я не понимаю, о чём ты…

— Хватит! Я видела, что ты звонил Кариму! Это был твой чёртов номер! — делаю пару шатких шагов к мужу, замираю. — Сейчас я выпью таблетку, а потом мы поговорим. Ты всё мне объяснишь, — рычу.

Тимур меняется в лице — нет больше бегающих глаз, растерянности. Он собран, зол и готов к бою. Отлично. Я тоже скоро буду готова. Подумать не могла, что мы с мужем доживём до такого.

— Татьяна, вы свободны, — Тимур бросает хлёсткий взгляд на домработницу. — Завтра можете не приходить.

— Татьяна останется, — беру женщину за руку. — Она будет здесь столько, сколько понадобится. Не хочу, чтобы завтра полиция нашла мой холодный труп.

— Что ты несёшь? У тебя крыша поехала? — Тимур срывает маску ласкового супруга.

— Моя крыша впервые за много лет стоит на своём месте, — холодно отвечаю мужу и, опираясь на трость и Татьяну, иду в кухню.

Достаю из навесного шкафа баночку с таблетками, наливаю воды в стакан, а руки ходуном ходят. Ничего, скоро полегчает. Надо только выпить таблетку.

— Динара Ильясовна, вас колотит, — Татьяна суетится рядом. — Давайте я вызову врача.

— Не надо врача, — отрезаю строго. — Просто побудь здесь, — трясущейся рукой держу стакан. — Нажмёшь тревожную кнопку, если что.

Дома стоит сигнализация от ЧОПа — тревожные кнопки есть в каждой комнате, но, боюсь, если Тимур решит попрощаться со мной навсегда, я просто не успею ничего сделать. Татьяна — моя страховка.

— Думаете, он способен на такое? — домработница в шоке.

— Я уже не знаю, на что он способен. Возможно, я его совсем не знаю, — запиваю таблетку и кое-как забираюсь на высокий табурет.

Татьяна хочет ответить, но в кухне появляется мой «драгоценный» супруг. Не дождался, сам пришёл. Что ж, раз ему так не терпится обсудить щекотливую ситуацию, я готова.

— Динара Ильясовна, мне остаться? — домработница поглядывает на Тимура.

— Подожди в гостиной, пожалуйста, — прямлю спину.

Татьяна кивает и выходит из кухни.

— Значит, вспомнила всё, да? — муж с плотоядной улыбкой идёт ко мне. — И что скажешь?

— Это ты мне скажи, — щурюсь, — что за план у тебя был?

— Какая разница? — садится за барную стойку напротив меня, наваливается грудью на столешницу. — От меня ты ничего не услышишь. Я не идиот. И на суде я буду всё отрицать.

Вот как? Интересно.

— О каком суде речь? — с нервной улыбкой кручу пустой стакан в руках. — Ты совершил что-то противозаконное? — спрашиваю с издёвкой.

— Суд, который вынесет решение о разводе, — холодно уточняет Тимур. — Я получу половину твоего состояния, и ты с этим ничего не сделаешь.

Слова мужа делают мне больно. Семейная жизнь, наша любовь… Всё, за что я цеплялась как за спасительную соломинку, оказалось иллюзией. Не было ничего. Господи, спасибо, что я не переписала бизнес на этого ублюдка!

— Ты получишь тюремный срок, — говорю, без страха глядя в глаза мерзавцу. — Я заявлю на тебя в полицию.

Только вспомню всё и сразу заявлю. Недолго осталось моему мужу гулять на свободе. Я его из-под земли достану, если понадобится. Никаких денег не пожалею, чтобы посадить гада за решётку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Не заявишь, — Тимур смеётся мне в лицо. — Вместе со мной пойдёт и твой Карим, — резко прекращает веселье. — Я знаю, что у вас с ним роман. А ты знаешь, что он уже мотал срок? Каримка сядет надолго.

Кажется, стакан вот-вот треснет у меня в пальцах…

Я бы хотела ответить Тимуру, что мне плевать на Карима. Плевать, что с ним будет. Но это не так. Я не знаю, что это. Стокгольмский синдром? Или та самая парная связь?

— Какая же ты сволочь… — хриплю. — Почему я этого не замечала этого столько лет?

— Оставь философию при себе. Мне не интересно, — муж кривится.

— Ты прав, — улыбаюсь горько. — Тебя интересуют только мои деньги. Так было всегда.

— Лишишь меня имущества, и твой Карим сгниёт в тюрьме, — муж продолжает угрожать. — У него такой криминальный анамнез, что ни один адвокат не поможет. Помни об этом, дорогая моя жена, — выдаёт с придыханием. — Пока ещё жена, — добавляет, вскинув бровь. — Я на всё пойду. Поняла?

Тимур идёт ва-банк. Ему уже ничего не страшно. Он ради денег на всё готов, а если нет, себя ради мести мне не пожалеет.

— Проваливай из моего дома, — рычу тихо.

— Как скажешь, милая, — Тимур улыбается, а мне мерзко. — Ты устала, тебе нужно отдохнуть. Я всё понимаю, — сползает с высокого табурета. — До скорой встречи, — шепчет мне на ухо и выходит из кухни.

Иногда прозрение приходит поздно. Мне для этого понадобились долгие годы. И чем я занималась всё это время? Самообманом. Я любила Тимура, и мне хотелось верить, что он тоже меня любит. Я сама во всем виновата. Закрывала глаза на его холодность и безразличие, оправдывала всё занятостью на работе. А надо было лишь перестать себя обманывать — признаться себе, что любовь у Тимура даже не закончилась, а просто не начиналась. Не было её. Он цичный, меркантильный проходимец, которого когда-то подобрал на обочине жизни мой отец. Почему папа это сделал — навсегда останется тайной. Теперь его нет, а больше спросить не у кого. Да и неважно это уже.

— Ушёл, слава богу, — Татьяна, держась за сердце, заходит в кухню.

— Да уж… — киваю задумчиво. — Никогда бы не подумала, что скажу это, но действительно, слава богу, что ушёл.

Не знаю, что подействовало лучше: уход Тимура или таблетка, но я чувствую себя гораздо лучше.

— Он объяснил вам что-нибудь? — Татьяна берётся за мытьё посуды, вполоборота поглядывая на меня.

— Нет. У Тимура рыльце в пушку. Он заявил, что ничего не будет со мной обсуждать. Хочет развода и половину имущества.

— После такого? — Татьяна тоже поражена наглости моего супруга. — Если я всё правильно понимаю, ваш муж организовал похищение. Это уголовное дело.

— Да, уголовное дело. Но его не будет, — барабаню пальцами по столешнице. — Тимур шантажирует меня.

— Чем?

— Это не имеет значения, — ухожу от ответа. Не хочу делиться с Татьяной подробностями. Слишком личное. — Мне нужно вспомнить, что случилось тем вечером.

— Если бы я знала… — домработница с чувством швыряет губку в раковину. — Вы ничего не объяснили. Поговорили по телефону и уехали раздражённая. Я даже не знаю куда.

— К тебе претензий нет. Ты и не должна была быть в курсе. Думаю, пролить свет на эту историю мне поможет Алла. Где мой телефон? Хочу позвонить ей.

— Я не знаю, — Татьяна пожимает плечами. — Разве телефон не у вас?

— Нет. Можешь набрать мой номер?

От мыслей о телефоне на душе скребут кошки. Почему? Ч-чёрт… Снова голова начинает гудеть.

Домработница звонит мне, но ей говорят, что абонент недоступен.

— Из дома вы уехали с телефоном, — вспоминает Татьяна. — Точно. Я помню, что видела его у вас в руке.

Значит, я его потеряла. Плохо. Номер Аллы я не помню. Она так часто меняла сим-карты, что я просто не успевала запоминать новые цифры. Придётся съездить в гости к подруге. Надеюсь, она дома.

— Приму душ, переоденусь и поеду к Алле, — беру трость и почти стекаю с табурета.

— Не стоит ехать в таком состоянии, — протестует Татьяна.

— Мне уже гораздо лучше. Таблетка помогла.

— Но…

— Никаких но, — отрезаю резко. — Я должна докопаться до правды.

Ковыляю к двери, тащу на сердце огромный камень. И он не имеет отношения к Тимуру. Меня мучит боль потери… Карим. Он лишь страница в моей жизни. Короткое эссе. Пора закрыть эту лесную книгу.

Оборотень работал на Тимура. Все его слова, от первого до последнего, ложь. За деньги. Наверняка Карим неплохо заработал на этом похищении. Пусть. Я даже не буду сразу блокировать счета мужа. Дам Тимуру время расплатиться со зверем. Альфе надо поднимать стаю. Не то чтобы я заботилась о его волках, просто хочу завершить эту историю добрым делом. Карим играл свою роль и делал это талантливо, но с ним я почувствовала то самое женское счастье, о котором девочки мечтают с юности. И я метала. Жаль, что оно оказалось таким коротким. Искренне жаль.