Зверь. Изменил мне — изменил меня

Глава 21

Стою у порога, жду домработницу. Почему так долго?

— Татьяна, я готова! Мы можем ехать!

— Сейчас, Динара Ильясовна, ещё минуту! — кричит из кухни.

Да что она там делает? Переминаюсь с ноги на трость. Я хочу скорее поговорить с Аллой и во всём разобраться. Она точно знает, что произошло тем проклятым вечером.

Дверной звонок заставляет меня вздрогнуть. Нервы ни к чёрту… Надо нанимать людей, чтобы охраняли дом. Как бы я ни храбрилась, но боюсь Тимура. Он в дверь звонить не станет — ключи есть. И отобрать их у мужа до развода я не могу — он имеет право приходить сюда, когда вздумается.

Дверной звонок звучит ещё раз, и Татьяна, наконец, выходит из кухни.

— Кто там такой настойчивый? — идёт к монитору на стене, жмёт на кнопку. — Кто там?

— Динару позови!

Рык из динамика забирается мне в уши и оседает тяжёлой взвесью на дне сердца.

Что он здесь делает? Зачем он пришёл?

Карим приехал сюда и назвал меня настоящим именем. Значит, он знает, что я вспомнила прошлое. С Тимуром поговорил…

Мне становится больно. Слишком больно. А будет ещё больнее, если выйду к нему.

Хромаю к монитору на стене, смотрю на картинку с камер видеонаблюдения и не могу выдавить из себя ни слова. Там альфа. Глупое сердце стучит, как ненормальное. Глупое сердце любит того, кто никогда меня не любил. Все его слова, прикосновения, поцелуи — ложь.

— Динара Ильясовна, вы знаете этого мужчину? — спрашивает Татьяна. — Нажать тревожную кнопку? Экипаж ЧОПа будет здесь через пару минут.

Мужчине, который сейчас стоит за воротами моего дома, экипаж ЧОПа не страшен. Ему вообще мало что страшно.

— Нет, не надо, — отвечаю тихо. — Просто скажи, чтобы уезжал.

— Динара Ильясовна сейчас занята. Уезжайте, пожалуйста, — нажав кнопку, на одном дыхании выпаливает домработница.

— Позови её!

Карим бьёт огромным кулаком по воротам, картинка на мониторе дрожит. И я вздрагиваю.

— Ненормальный… — шепчу.

— Он ворота сломает! — Татьяна серьёзно напугана. — Всё, я вызываю охрану!

— Нет! — я едва успеваю поймать её за руку. — Не надо охрану. Я знаю этого человека… И я поговорю с ним.

— Динара Ильясовна, он же псих! Это видно!

— Успокойся, Татьяна. Иди в кухню.

— Но…

— И-ди, — нажимаю тоном.

— Ладно, — домработница шагает по коридору. — Но, если что, я рядом! — кричит из кухни.

Хорошо. А мне надо как-то успокоить взбесившегося альфу. Ворота он погнул точно. Захочет — весь дом разнесёт.

Набираю воздуха в грудь и жму на кнопку:

— Зачем ты здесь? — выдыхаю.

Карим прекращает устраивать погром. Замер. Он не видит меня, но слышит.

— Малышка, я приехал поговорить. Нам надо поговорить, — повторяет, как сумасшедший.

— Я не хочу. Уезжай.

От грохота кулака по металлу у меня всё внутри переворачивается.

Возможно, Тимур послал ко мне Карима. Понятно зачем. Если так, то я не хочу, чтобы Татьяна пострадала. Я выйду.

— Я разнесу эти чёртовы ворота! — в бешенстве орёт Карим.

— Успокойся, — голос у меня дрожит. — Я сейчас выйду.

Собравшись с силами, выхожу из дома и хромаю к воротам. Чем ближе, тем больнее. Больше, чем умереть от рук альфы, я боюсь только умереть от душевной боли. Она такая сильная, что дышать невозможно. И слёзы на подходе. Но я не заплачу. Зверь не увидит мою слабость.

Выхожу за ворота. Карим нервно расхаживает по дороге рядом со своей машиной.

— Малышка… — бросается ко мне.

— Стой! — выставляю руку вперёд. — Держись от меня подальше! Там стой!

— Я не сделаю тебе ничего плохого, — волк выглядит растерянным. — Динара, я…

— Динара! — меня разбирает истерический смех. — Ты назвал меня Динарой! Почему только сейчас, а?! Почему?! — меня несёт.

Альфа явно не ждал от меня такой реакции. Молчит. В чёрных глазах зверя блестят искры злости и… боли.

Да что я понимаю во взгляде волка? Ничего.

Карим идёт к внедорожнику, открывает пассажирскую дверь:

— Малышка, пожалуйста, сядь в машину. Я всё тебе объясню.

— Ты работаешь на моего мужа, который спит и видит, как уничтожить меня и прикарманить мои деньги, — тараторю зло. — Ты правда думаешь, что я сяду к тебе в машину?

— Я не работаю на Тимура, — потупив взгляд, отзывается Карим.

— Давно ли? — вздёргиваю бровь.

У зверя ходят желваки. Он плохо контролирует собственные эмоции. Карим опасен. И я хорошо это понимаю.

— Малышка, или ты сейчас сядешь в машину, или мне придётся посадить тебя силой, — рычит альфа. — Я не уеду, пока мы не поговорим.

Волк на грани добра и зла. Чуть качнёт его не в ту сторону — и улетит прямо в объятия дьявола. Какой бы горькой ни была эта мысль, но… Я знаю. Я чувствовала Карима как себя. Сейчас этих ощущений нет.

— Хорошо, я сяду в машину, — говорю, сдерживая слёзы. — Только сначала ты ответишь мне на один вопрос.

— Спрашивай.

Альфа смотрит на меня с такой надеждой во взгляде, что я на несколько мгновений верю в его невиновность…

Нет, это иллюзия. Песня глупого влюблённого сердца.

— Ты собирался идти до конца? — выдыхаю вопрос.

— Что? — Карим не понимает. — Что значит — до конца?

— Я спрашиваю, — у меня дрожит подбородок, — ты не говорил мне правду, потому что я тебя об этом просила, или потому что тебе за это платил Тимур?

— Потому что ты не хотела знать, — не раздумывая отвечает альфа.

А я смотрю в его чёрные глаза и пытаюсь понять — соврал он или нет? Но я не понимаю. Как бы ни старалась — непонятно. Зря спросила.

Пора с этим заканчивать. Я сяду к нему в машину, и будь что будет.

Я хлопаю дверью, а Карим заводит мотор.

— Куда ты меня отвезёшь? — хриплю сдавленным от страха горлом.

— Куда бы ты хотела поехать? — сжимает огромными кулаками баранку и смотрит сквозь лобовое.

— Никуда. Просто поговорим. Здесь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Хорошо, — волк глушит мотор. — Как скажешь, малышка.

Страх немного отступает, и я мысленно выдыхаю.

— Тебе больше не надо играть роль влюблённого мужчины. Всё закончилось.

— Я не играл роль, — цедит сквозь зубы альфы. — Я могу всё объяснить.

Всё ещё не могу поверить, что Карим хочет просто поговорить. Мну пальцами ручку трости и с опаской поглядываю на зверя.

— Попробуй, — слышу в собственном тоне дрожащие нотки надежды.

— Тимур нанял меня, чтобы я увёз тебя в лес. Ты потеряла память, а в лесу не было ничего, что могло бы напомнить тебе о прошлом. Он не хотел, чтобы ты вспомнила.

— Это я уже поняла, — улыбаюсь горько. — Много заплатил тебе Тимур за такую услугу?

— Достаточно, — Карим мрачнеет больше прежнего. — Мне нужны были деньги. Очень. Но я их даже в руки не брал. Тимур оплатил моей матери проживание в пансионате для инвалидов.

Ох… Я не знала. Хочу спросить Карима о его маме, но слова стоят шипами в горле.

— Жаль, что я узнала об этом только сейчас, — только и могу сказать.

— Я несколько раз пытался всё рассказать, но ты останавливала меня. Говорила, что не хочешь знать ничего о своём прошлом, — оправдывается зверь.

Он прав. Так и было. Только есть нюанс.

— Да, я просила об этом. Я представить не могла, какую правду от меня скрывают. Мне такой ужас в голову прийти не мог. А ты всё знал.

— Ч-чёрт… — взъерошив тёмные жёсткие волосы, Карим дует щёки. — Всё слишком сложно. Я не думал о последствиях, я жил тобой. Был счастлив в моменте.

Мне хочется верить каждому слову зверя. И я могу поверить. Его взгляд, тембр голоса, попытки держать себя в руках — я всё это вижу. Только исправить ничего нельзя. Поздно.

— Сердцем я чувствую, что ты не такой, как Тимур, — признаюсь тихо. — Ты делал то, что должен был делать. Не из алчности или желания причинить мне боль. Ты стал заложником ситуации, — слёзы текут из глаз ручейками.

— Если ты понимаешь, то почему сбежала? — Карим сам едва не плачет. — Я приехал домой, а тебя там нет. Я перевернул лес. Искал тебя. Почему ты не дождалась меня?! Почему уехала из стаи, Динара?! — лупит кулаком по рулю.

— Не кричи, — плачу.

— Прости… Прости, малышка, — тянется ко мне, хочет обнять.

— Нет! — рявкаю. — Не надо меня трогать!

Если обнимет, я не сдержусь. Я растворюсь в звере. Снова это произойдёт.

— Только не говори, что ты вернёшься к этому… — поджимает губы, сдерживая крепкое слово. — Я убью его! — снова лупит по баранке кулаком.

— Нет, к Тимуру я не вернусь, — спешу успокоить бешенного зверя, пока он не разгромил машину. — Я его прогнала. Мы разводимся.

— Тогда я вообще ничего не понимаю, — у Карима на губах улыбка сумасшедшего.

— Я не могу тебе доверять, — осторожно смотрю на зверя. — Не сейчас.

— Не сейчас… — повторяет эхом. — Но позже, да?

— Я не знаю, — отвечаю, глотая слёзы.

— Но ты сама просила не говорить тебе о прошлом! — орёт.

— Тише… Пожалуйста, Карим, — беру его за руку. — Вдохни со мной, — делаю глубокий вдох, а волк через мгновение повторяет. — Выдохни. И не дави. Слишком много всего на меня свалилось. Понимаешь?

— Хорошо, я попробую, — бормочет растерянно. — Я готов ждать. Если что-то нужно — говори, я всё сделаю.

Вообще-то мне кое-что нужно. Хм… Стоит попробовать.

— Я вспомнила, но не всё, — признаюсь, вытирая слёзы. — Я не помню, почему попала в больницу. Ты знаешь?

— Нет, — Карим качает головой. — Тимур не рассказал об этом. Но я знаю, что он тебе изменял.

И я об этом знаю. Давно. Но у меня нет доказательств. В этом проблема.

— Да, у него есть любовница. Только я не знаю, кто она.

— Я видел Тимура с ней, — вспоминая, зверь хмурится. — Встретил случайно в торговом центре в ювелирном отделе. Твой муж покупал этой женщине украшение. А потом я случайно подслушал её телефонный разговор. Не знаю, с кем она говорила, но понял, что ты застукала Тимура с ней. Ты сделала фото и скинула их куда-то. Они до сих пор не могут найти фотографии.

Кусочки пазла начинают складываться. Деталей всё ещё не хватает, но кое-что становится понятнее. Муж отправил меня в лес к зверю, а сам искал компромат, который я спрятала. Куда я скинула эти фото? М-м, не помню… И голова снова раскалывается. Как только напрягаю память, начинается мигрень. Так я ничего не вспомню. Найти бы любовницу Тимура и взять её за горло.

— Как выглядела эта женщина? — спрашиваю, массируя виски.

— Фигуристая блондинка, — тихо отзывается Карим. — Сложно описать. Красивая женщина, но внешность непримечательная.

Ничего конкретного зверь не сказал, но пока он описывал любовницу Тимура, у меня перед глазами маячил один женский образ… Фигуристая блондинка с банальной внешностью. Я знаю одну такую.

— Зайдёшь? — вздохнув, киваю на погнутые ворота.

— Да, конечно, — Карим воодушевляется.

— Ты меня неправильно понял, — срываю «стоп-кран». — Я покажу тебе фото женщины, а ты скажешь её видел с Тимуром или нет. После этого ты должен будешь уйти.

Альфа мрачнеет. Барабанит пальцами по рулю, и снова у него желваки ходят.

— Как скажешь, — цедит.