Адептка с огоньком, или Искра для последнего дракона

Глава 79. Наследник

Год подготовки не прошел напрасно. Дайс, благодаря своему происхождению, высокому рангу и военному прошлому, имел непозволительно много связей в кругах, где еще ценилась честь. У Адриана были свои люди. Было войско, которое ожидало только его, игнорируя другие приказы. Войско, оставленное для охраны столицы, и драконы, которые до сих пор надеялись на чудо. Ждали предводителя императорской крови. Возможно, выйди его отец сам, они пошли бы и за ним. Но император предпочел не вмешиваться в дела своих военачальников.

Ошибка, но Адриан был не тем, кому стоило давать отцу советы.

Демоны подступали к столице, и, хотя вслух об осаде не говорили, всем было ясно, что скоро город окажется отрезан от внешнего мира. Дайс считал, что уже не имело значения, защищаться в центре столицы или прорываться прочь за стены, чтобы оставить город. Потому что бежать было некуда. Пускай демонов пока и не интересовали другие части Империи, пускай они шли прямиком к дворцу, но это изменится, когда столица падет. Что остановит их от разорения всей страны? Они ведь так долго этого ждали. Так тщательно готовились.

А отец упорно игнорировал многолетние предупреждения.

Адриан с силой сжал кулаки. Хотелось врезать хоть по чему-нибудь. Выместить злость. Не слишком рационально, но почти жизненно необходимо. Может, просто не хватало боли в руке.

Они едва не попали в засаду у самых стен. Адриан не ожидал, что вражеские отряды, пусть и малочисленные, успели подобраться так близко. Не стоило соваться за город, но Адриана должны были видеть в войсках, а часть из них расположилась вокруг столицы. Из него делали не только наследника, но и символ. Последний золотой дракон Империи. Ирония, но фраза вполне могла оказаться пророческой. В этом мире им с Эби уже не успеть завести детей.

Адриан покачал головой. Без раны такие мысли посещали его все чаще. Он словно чувствовал приближение конца. Отговаривался тем, что сейчас у всех были подобные настроения. Не удивительно, когда вокруг гибли люди. Но в глубине души он чувствовал, что это было нечто иное. Не мрачный прогноз, а спокойная обреченность. Он получил то, о чем так долго мечтал, но лишь на очень короткий срок.

Теперь Дайс временно возвращался во дворец вместе с ним и был напряжен больше обычного. Адриан же, напротив, не чувствовал ничего. Спокойствие. Словно ни засады, ни стычки не случалось.

Ему хотелось видеть Эби, но эту малость ему не позволили осуществить. Император потребовал сына к себе, стоило Адриану переступить порог. Не отвлечься. Не привести себя в порядок. Не переодеться.

Император ждал его в кабинете, и то, что Адриан увидел там, заставило его споткнуться. Проще было поверить в сон.

Перед ним стоял мужчина, в котором Адриан с трудом узнавал отца. Сломленный, уставший. С посеревшим лицом, поникшими плечами и сгорбленной спиной.

Адриан шагнул вперед, но отец остановил его взмахом руки.

— Твоя жалость тут ни к чему.

— Я и не собирался жалеть.

Но все-таки подошел ближе. Даже позволил отцу опереться на свое плечо. С горечью подумал, что не знает, кто из них удивился сильнее. Даже в детстве они не прикасались друг к другу. Об отцовских объятиях не шло и речи.

— Ты вырос, щенок, — повторил отец фразу, что сказал ему не так давно. Только в этот раз она не прозвучала как оскорбление. Напротив, это была констатация факта, но в ней почудилась едва заметная тень гордости.

— Я закрывал глаза на твои проделки весь год, — продолжал отец.

Адриану стало душно, захотелось расстегнуть ворот рубашки, но он не решился на такую вольность. Не потому, что отец бы не одобрил, его мнение уже не было важным. Но Адриан до сих пор чувствовал потребность быть лучше. Потребность доказывать снова и снова, что он достоин всего. Он почти пережил эту зависимость, но иногда она давала о себе знать.

— Я всего лишь следовал вашим урокам, — ответил Адриан. Гораздо более дерзко, чем позволял себе раньше. В отцовских упреках не осталось смысла.

— Гордишься собой? — спросил он. — Переманить на свою сторону столько людей оказалось непросто. Хороших людей. Влиятельных. Даже генерала под присягой.

— Горжусь, — ответил Адриан просто. Честно.

— Я тоже, — в который раз удивил его отец. — Но не зарывайся. Я не слеп. Лишь помог тебе завоевать их лояльность быстрее.

Адриан обдумывал услышанное, но оно не хотело укладываться в голове. Год был особенно страшным. Приказы все более унизительными как для высших слоев общества, так и для армии. Что уж говорить о бедняках. Не раз Дайс размышлял, что происходит нечто странное. Что император провоцирует свой народ. Но зачем, если так боится потерять власть?

Только он уже ничего не боялся. Потому что понял, что давно потерял ее. Сложно было даже представить, что император не сходит с ума все больше, а просто действует по своему плану, хоть и весьма отвратительному.

— Стоило ли стараться ради проклятого щенка, — не удержался Адриан.

— Место не останется пустым, — тяжело проговорил отец. — Его займет тот, кто первым сможет собрать мятежников вокруг себя. Сейчас тебя любят. Ты все еще сильнейший дракон в Империи, но вместе с тем — символ освобождения от меня. Страна останется в руках моего рода. Если ты все не испортишь.

Адриан хмыкнул. Конечно, как было обойтись без оскорбления. Хотя бы такого.

— Выучи еще один урок. Ты — символ, но лишь пока ты им нужен, чтобы закончить войну. После нее они перегрызут друг другу глотки, деля влияние на тебя. А позже примутся и за твою шкуру. Возможность диктовать тебе — это неограниченная власть. Надеюсь, я привил тебе достаточно устойчивости к чужому влиянию. Ты не дал мне сломать тебя. Не дай и другим. Теперь у тебя есть больше, чем половина моих людей.

Отец развернулся к столу и поднял с него документ. Лист плотной бумаги, скрепленный магическими печатями. Адриан невольно качнул головой. Такие использовались только для… определенных целей.

— Мое завещание. Соответствующие приказы уже отданы. Ты показал себя. Теперь это твоя забота. Если хочешь, чтобы Империя устояла, придется отбросить демонов от столицы. Дать всем пример, который они ждут.

Адриан знал, что разговор окончен. Не стоило ждать от отца ни пояснений, ни извинений. Император сказал все, что хотел. Он всегда поступал именно так. Адриан взял бумагу, но отец не дал ему развернуть ее. Вместо этого он впервые в жизни обнял сына.