Асфоделия. Суженая смерти (СИ)

Глава 26

На самом деле ушла я недалеко – в гостевую спальню. Конечно, не в комнату Тисона, но в спальню, ожидающую заселения Дианы. Комната меньше хозяйской опочивальни, кровать уже и камин не разожжён, однако меня такие мелочи мало волновали. Включила свет, передвинула подставку со сферой к кровати, забралась под одеяло и открыла книгу. Несколько минут честно пыталась читать, но вникнуть в суть текста не получалось, мысли упрямо возвращались к братьям Шевери, чья слаженность продолжала поражать воображение.

Они, видите ли, решили! Вот так взяли и втихомолку обсудили сложившуюся необычную ситуацию между собой, а меня просто перед фактом предпочли поставить. Не имею ли я ничего против, что мы наконец перестанем делать хорошие мины при плохой игре и начнём обжиматься друг при друге открыто? Ну а что? Всё равно все трое знаем, кто с кем и когда, так чего стесняться и притворяться?

Тьфу на них!

Я тут маюсь, пытаюсь понять, что делать с выбором, которого нет, куда мы идём, что будет дальше и когда Эветьен выскажет честное мнение о моих кувырканьях с его братцем, а он их фактически приветствует! И Тисон не парится, пока Эветьен меня прямо на столе… имеет. Офигительное воспитание! Охренеть можно!

Отложив книгу на столик, погасила свет и сползла вниз по подушке.

Сама виновата. Не надо было вешаться ни на того, ни на другого. Вон, лучше бы с Саши пофлиртовала, авось, и увёз бы он меня в далёкую прекрасную Вайленсию, где относился бы ко мне со всем должным почтением. Или Стефанио глазки построила бы, чтоб не хуже, чем Брендетта…

В том-то и беда. С Саши и императором флиртовать не хотелось, хотя мужчины хоть куда.

А от этих адептов полиамории теперь не знаешь, куда деться.

Чёрт, делить меня по вайленским традициям им нормально, может, поначалу немного некомфортно было, но потом привыкли, умницы мои, а рассматривать как главную в нашем тройственном союзе уже не то, сразу издержки жизни в патриархальном обществе просыпаются. Мужики сказали, мужики сделали, а мне, женщине, только и остаётся, что кивать смиренно, соглашаясь безропотно со всеми их решениями великомудрыми.

Да и обеты по-прежнему есть. Жениться на мне Тисон не сможет при всём желании и чем бы мы тут ни занимались, хоть вдвоём, хоть втроём, хоть ещё десяток людей пригласим для целой оргии, но рано или поздно ему придётся вернуться в храм. Что его там ждёт? Возможно, то, о чём рассказывала Жизель. Возможно, обойдётся без кровавых жестокостей и его просто выставят с позором из ордена. Возможно – этого я тоже не исключала с некоторых пор, – закроют глаза при условии сохранения тайны и отсутствия повторения опасного прецедента. Почему я пришла к такому выводу? Эветьен уверял, что клятвы для брата всё и примеру других рыцарей, заглядывающих периодически в бордели, он не следовал, однако грызло меня нынче сомнение немалое, что Тисон действительно все десять лет целибат соблюдал. Как-то… не похоже. Вряд ли он по публичным домам регулярно бегал, но чтоб вообще никакого секса весь срок?

Я не Станиславский, однако ж всё равно не верю.

Сон подкрался незаметно. Снилось какая-то фантасмагория: я в одном из этих дурацких розовых платьев гуляла по улицам родного земного города и над крышами типовых девяти и четырнадцатиэтажек неспешно, горделиво плыли воздушные корабли. Не плоские деревянные корыта этого мира, а настоящие старинные корабли с матчами и надутыми ветром белоснежными парусами. По асфальтированным дорогам сновали автомобили начала двадцатого века, резко контрастирующие что с кораблями, загораживающими солнце, что с прохожими, одетыми по моде на век позже. Возле меня остановилась блестящая чёрная машина, и из салона вышел Тисон, весь такой красивый и элегантный в костюме лондонского денди. Снял шляпу, протянул мне руку, я несмело улыбнулась в ответ, думая лишь, как я с этим чёртовым подолом буду в такую тачку залезать…

Ерунда, короче.

Показалось, что я проснулась. По крайней мере, город, корабли и старинное авто исчезли, зато Тисон остался. Поворочался, устраиваясь поудобнее рядом со мной, и затих.

Явь?

Или всё-таки сон?

Открыв глаза, откинула одеяло, встала с кровати.

Моя квартира. Потускневшие зелёные обои, плоский чёрный прямоугольник телевизора на тумбочке, бабушкина швейная машинка в углу. Платяной шкаф, часть мебельной стенки и ноутбук на журнальном столике. Я бродила по комнате, привычной, изученной вдоль и поперёк, словно в первый раз, смотрела вокруг, узнавала и не узнавала обстановку. Будто я и прежде видела её разве что во сне, причудливом, фантастичном, будто на самом деле я никогда тут не жила, но лишь наведывалась призрачной незваной гостьей.

Задержавшись возле столика, наклонилась, коснулась листков белой шероховатой бумаги, разложенных веером, на которой когда-то пыталась рисовать. Здесь должны быть мои каракули… или нет.

Схематичный набросок жезла, но не тот, что я сделала для Эветьена. Этот лучше, чётче, чувствовалась уверенная, твёрдая рука.

Вязь слов на незнакомом языке. Ниже написано что-то на русском, однако столь неразборчиво, грязно, что просто так, с ходу, не прочтёшь.

Странно. Откуда всё это здесь, в моём доме, в моём мире?

Выпрямилась и пошла дальше.

Короткий тесный коридор. Слева кухня, справа входная дверь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Всё как обычно.

Машинально щёлкнула выключателем, переступила порог ванной комнаты, глянула на себя в зеркало. И снова странно – видеть своё отражение, настоящее, привычное, и понимать, что перед тобой незнакомка. Это моё бледное лицо, обрамлённое взлохмаченными золотистыми волосами, мои светло-голубые глаза, едва заметная чёрточка шрама на виске памятью о неудачном падении в детстве.

Но молодая женщина в зеркале – больше не я.

Отражение склонило голову на плечо, хотя сама я не чувствовала ни движения, ни отклика тела, протянуло руку к зеркалу и стукнуло алым ноготком по стеклу. А я ногти в последнее время только бесцветным лаком покрывала…

Отражение улыбнулось, в то время как мышцы моего лица, кажется, застыли коркой, сухой, готовой треснуть в любой момент.

Это сон, обычный сон…

Ночной кошмар?

С чужой усмешкой Алёна в зеркале покачала головой.

Боже…

Внезапно всё исчезло, и глаза я открыла в сумраке спальни, слишком просторной по сравнению с моей квартирой. Ко мне склонилась тёмная фигура, за моей спиной кто-то посапывал мирно, для верности возложив на талию руку. Похоже, одна часть карусели сновидений точно была явью.

– Я опять тебя разбудил? – тихо уточнила фигура голосом Эветьена.

– Оно и к лучшему, – отозвалась я, пытаясь осмотреть комнату и понять, не скрывался ли дух Асфоделии где-то в тёмных её углах.

– Дурной сон?

– Да… похоже. Ты уже уходишь?

– Ухожу. Постараюсь вернуться пораньше.

– Угу.

Эветьен поцеловал меня в макушку и вышел. Тисон пробормотал что-то в районе моего затылка, сильнее прижал меня к себе, но не проснулся. Как ни удивительно, близкое его присутствие успокаивало, давало надежду, что даже если в следующий сон вновь заглянет мистический триллер, то надолго не задержится. К счастью, что бы там дальше ни снилось, по пробуждению я ничего не вспомнила, поскольку проснулась от заполошного стука в дверь.

– Фрайнэ! – доносился из-за створки взволнованный голос горничной. – Фрайнэ! Фрайнэ Лэндли прибыла!

– Что ещё за Лэндли? – не поняла я, силясь спросонья сориентироваться во времени и пространстве.

– Диана, – пояснил Тисон.

– Она здесь?! – я спихнула руку с талии и рывком села в постели.

Будущая родственница уже тут как тут, а я ещё в ночной сорочке, в кровати и не с тем братом! И, кстати, заняла предназначавшуюся для неё комнату.

– Чёрт! – выпутавшись из одеяла, я слезла с кровати и сразу налетела на подставку. Та с оглушительным грохотом упала на пол, Тисон аж на постели подскочил. Сфера в изогнутых лапках держателя обиженно звякнула, но не укатилась и вроде даже не повредилась. – Зараза! Какой идиот это сюда поставил?! Ах, да, я… ладно.

– Ты не ударилась?

– Если и ударилась, то пофиг, – я в панике заметалась по спальне, не зная, за что хвататься в первую очередь, то ли сферу поднять, то ли шторы открыть, пока я опять что-нибудь не снесла.

Нет, сначала надо одеться.

Только гардеробной в гостевой не было, и я вспомнила запоздало, что она есть лишь в хозяйской опочивальне и все мои вещи там. Пришлось подхватить подол сорочки и со всей доступной скоростью ломануться туда. Горничная в испуге отшатнулась от меня, я же метнулась в одну сторону, затем в другую, употребила пару не вполне цензурных выражений и наконец бросилась по верному адресу.

– Во имя Благодатных, у вас всё хорошо?

Я застыла на финишной прямой, перед самой дверью. Обеспокоенный женский голос не принадлежал никому из прислуги, а значит…

– Диана? – вероятно, Тисон выскочил вслед за мной, да так и замер по моему примеру.

– Тис?

Я обернулась. Диана стояла возле лестницы и переводила заинтересованный взгляд с меня на брата и обратно. Горничная сжалась в углу, пытаясь притвориться элементом декора. Тисон явно не знал, пора ли смутиться или же сделать вид, будто ничего особенного не происходит и для него в порядке вещей выбегать в одних штанах из спальни за невестой брата.

– Я услышала страшный шум, – пояснила Диана. – Подумала, не случилось ли чего.

– Подставка с огнёвкой упала, – Тисон всё же принял вид невозмутимый, сдержанный. – Не тревожься, никто не пострадал.

– Надеюсь, – Диана сделала шаг ко мне и улыбнулась приветливо. – Асфоделия? Я Диана Лэндли, урождённая Шевери.

– Э-э… Очень приятно, Алёна… чёрт, то есть Асфоделия, – я зачем-то подала руку.

Диана подошла ближе и спокойно её пожала.

– Сколь понимаю, Эветьен во дворце…

– Да, – кивнула я. – Но он обещал вернуться пораньше.

– Думаю, мы и в его отсутствие найдём, как провести время с пользой, – Диана обернулась к служанке. – Пусть подадут завтрак на троих в трапезной. Мои вещи отнесите в любую свободную гостевую комнату, Жанни о них позаботиться.

Бедная девушка вопросительно глянула на меня, но хозяйка дома с прислугой из меня никудышная, я не имела ни малейшего представления ни как приказывать, ни что приказывать, ни как вообще управляться с хозяйством, где есть кто-то ещё, помимо меня.

– Иди, – властно велела Диана и горничная по стеночке добралась до лестницы и прыснула вниз по ступенькам. – Увидимся за завтраком, – будущая золовка окинула нас с Тисоном понимающим взглядом, подхватила край тёмно-синего платья и спустилась вслед за служанкой.

– Боже, – выдохнула я. – Это катастрофа.

– Ничего страшного, – возразил Тисон неубедительно и направился ко мне.

На всякий случай я выставила перед собой руку ладонью вперёд.

– Ну вот что вы с Эветьеном за люди? – прошипела возмущённо. – Я от вас ушла на нейтральную территорию. Мне, может, тоже надо подумать и всё переварить, а вы за мной ходите и ходите, никакого покоя. Тебя теперь, похоже, из моей постели не выгонишь, где бы я спать ни легла, братцу твоему надо всенепременно поиграть в любящего муженька, хотя мы ещё не женаты. Поэтому дома я и не хотела жить с мужиком, ибо на хрен он мне сдался на моей территории, ни вздохнуть, ни… выдохнуть, – и ушла в хозяйскую спальню.

Дверью всё-таки хлопнула.

Достали, изверги.

* * *

Завтрак прошёл в неловком молчании. Мы с Тисоном сидели на обычных своих местах, старательно игнорируя друг друга. Диана заняла стул рядом с братом и с любопытством посматривала то на меня, то на Тисона. Я тоже украдкой разглядывала без пяти минут родственницу. Высокая, худощавая, Диана причудливо сочетала в себе черты обоих известных мне Шевери: густые каштановые волосы как у Эветьена и непроницаемые тёмно-карие глаза, так похожие на глаза Тисона. Тонкие линии лица напоминанием об Эветьене и само лицо скорее приятное, нежели отличное яркой, привлекающей взор красотой. Кожа бледная, словно полупрозрачная, и загар явно принимала неохотно, а у Тисона она немного смуглая. Наверное, наследие бабушки из Вайленсии – вместе с тёмными глазами и волосами.

И оставалось лишь догадываться, что Диана подумала об увиденном с утра.

После завтрака мы разошлись по комнатам. Я не знала, как и чем развлекать гостью и надо ли делать это вообще, Тисон едва десятком слов с сестрой перемолвился. Пока мы одевались перед завтраком, Диана успела обойти первый этаж, осмотреться на местности и раздать слугам ценные указания. За столом она спросила, ничего ли страшного, что она вмешивается в мои обязанности хозяйки дома, и я смогла только плечами беспомощно пожать. Дворцовые слуги работали хорошо отлаженным часовым механизмом, привыкшие обеспечивать бесперебойный комфорт высокородным обитателям. Ясно, что и ими кто-то руководил, следил за исправным ходом дел, разрешал вопросы обеспечения и далее по списку, но я этого человека – или группу людей – никогда не видела и не слышала. Питьё, пища и всё необходимое доставлялось в срок, покои исправно убирались, и даже Кили выполняла свои обязанности практически без вмешательства с моей стороны. Время от времени она спрашивала, какое платье я желаю надеть, как уложить волосы и какое масло добавить в ванну, однако в большинстве случаев я оставляла выбор за ней. В доме Эветьена же от меня ожидали каких-никаких распоряжений, а я с трудом могла назвать час ужина.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Впрочем, одиночеством я наслаждалась недолго.

Короткий стук в дверь и створка сразу открылась, являя улыбающуюся родственницу.

– Не побеспокоила?

– Нет, что вы, фрайнэ Лэндли, – я перестала бродить по комнате и замерла возле окна.

– Зови меня Диана и обращайся на «ты». Мы ведь теперь сёстры, пусть и не по крови.

– Да-да, – я выдавила вымученный оскал.

– Эветьен в числе прочего упомянул, что тебе требуется помощь с гардеробом, – Диана переступила порог и закрыла дверь. – Позволишь?

– Что позволить?

– Взглянуть, что у тебя есть, и понять, что тебе нужно. Не тревожься, едва ли я увижу нечто, чего бы не видела прежде.

– Конечно, – я проводила Диану в гардеробную, пропустила вперёд. – У меня почти ничего нет, только то, что выдано монаршей милос… волей Его императорского величества.

– О том половина Империи наслышана, – Диана обошла небольшое помещение, деловито осмотрела занятую моими вещами часть. – Как привезли на континент островитянку-подстрекательницу, в чём она была, словно захваченную при набеге пленницу. Скажу по чести, менее всего я ожидала, что не пройдёт и месяца, как Эветьен объявит островитянку своей суженой.

Диана стояла перед распахнутыми дверцами шкафа, изучая его содержимое, спиной ко мне, и выражения её лица я не видела. Зато суховатое, вопросительное удивление в голосе расслышала распрекрасно.

– Эветьен написал вам… тебе, что это решение императора?

– Да. И добавил, что, вопреки внезапности этого повеления и твоему происхождению, он более доволен, нежели ожидал. Написал, что ты хороша собой, очаровательна, непосредственна, отличаешься от других фрайнэ и твоё общество ему чрезвычайно приятно.

Почти признание, угу.

– Разумеется, о Тисе он упоминал только, что наш брат твой назначенный рыцарь, как и планировалось, и что Тис, возможно, задержится в столице.

– Не уточнил, как надолго?

– Нет. Рыцарям разрешено в случае нужды навещать близких членов семьи, но не слишком часто и гостить можно лишь несколько дней.

А мне они ничего не сказали…

И я, дура, не догадалась спросить, в самоволке Тисон или как?

– Несколько – это сколько?

– Не знаю. Спроси у самого Тисона. Или вы в ссоре?

– Нет, мы не… – начала я и умолкла в растерянности.

А ведь фрайнэ Лэндли сцене в коридоре удивилась куда меньше, чем следовало на её месте. Почти как Эветьен, заставший нас с Тисоном в спальне. Или это такая фамильная черта Шевери?

– И ты туда же? – кажется, в этой семье никого не шокируешь тройственным союзом.

– Куда? – обернулась ко мне Диана. – Асфоделия, о чём подумала быты сама, увидев себя и Тисона сегодня с утра?

Уж точно не о тройничке.

– Прибавь к этому, что Тисон находится в доме брата явно с полного одобрения последнего. Выглядели вы скорее раздосадованными, чем пойманными на недозволенном, да и вообще вели себя так, будто вероятное раскрытие вашей тайной связи Эветьену вас совершенно не волнует. Оговорка в письме Эветьена. И Тис так смотрит на тебя, пока ты не видишь…

Отлично. Свежеиспечённая компаньонка не провела в этом доме и дня, а раскусила нас на раз-два.

– Мать нашего отца, Маргарита Орвелле, родом из Вайленсии, – Диана отвернулась и принялась перебирать мои платья.

– Знаю. Эветьен говорил.

– Когда-то давно наш дед, фрайн Элрой Шевери, поехал по делам в Вайленсию, встретил на званом ужине Маргариту и влюбился в неё с первого взгляда, да так сильно, что сей же час решил, что красавица будет его женой. Маргарита ответила ему взаимностью, но долго не соглашалась покинуть семью и королевство. Наконец она поддалась на уговоры возлюбленного, они отправились в Империю и обвенчались, пусть род Шевери принял Маргариту без особой благосклонности. У супружеской четы родилось трое сыновей. К сожалению, младший сын, ставший рыцарем Рассвета, погиб в одном из священных походов на Хар-Асан. Оставшиеся двое женились и продолжили род Шевери, – Диана помолчала чуть и продолжила: – Наша мать умерла вскоре после рождения Тисона. Они с отцом тоже сильно любили друг друга… столь сильно, что после её смерти отец затворился в своих покоях, оплакивая её утрату. Бабушка, к тому моменту проводившая супруга в объятия Айгина Благодатного, узнала, что её сын в своём горе позабыл о собственных детях и пренебрегает обязанностями, и приехала в наше родовое гнездо. По сути, она заменила нам мать, особенно младшим, в чьей памяти не сохранилось ни единого маминого образа. Мы выросли под присмотром бабушки, она нас воспитывала и наставляла, учила всему, что знала сама, в том числе своему родному языку. Благодаря ей мы, девочки, получили лучшее образование, какое только доступно женщине в Империи, и возможность самим избрать себе супругов, когда придёт время. Или не избирать, если мы пока того не хотим. Позднее отец часто сетовал, что бабушка Маргарита давала нам слишком много воли и оттого избаловала, – Диана усмехнулась, подчёркивая, что она с родителем не согласна в корне. – Каждая из нас вышла замуж по любви, собственному желанию и за мужчину, выбранного самой, без выгоды для рода и давления со стороны отца. Мы не зависим от супругов полностью и, если захотим, можем заниматься не только домом и детьми.

– Вам повезло, – заметила я.

– Повезло, – подтвердила Диана. – Тисон с малых лет ходил за Эветьеном. Куда один, туда и второй. Помню, было время, когда Эветьена злило несказанно, что младший брат вечно тянется за ним и не отстаёт, куда бы тот ни пошёл. Потом успокоился и примирился. Бабушка всегда повторяла, что семья – главное, что её члены должны поддерживать друг друга несмотря ни на что… потому что если мы, близкие по крови люди, будем друг другу чужими, то кто у нас останется под этим небом? Она возражала против вступления Тисона в орден, памятуя о своей потере, но отец настоял… мол, если она так желает, то может баловать внучек, но мальчики не должны забывать о твёрдости отцовской руки и сыновьем послушании.

– Тисон говорил, что он и сам счёл это решение правильным.

– Счёл. Многие младшие сыновья франских родов вступали в стан рассветников, и он ничем не хуже. Мы все уже выросли к тому моменту, старшие обзавелись своими семьями, Эветьен остался в столице. Пришёл черёд определиться и Тисону. К немалому нашему облегчению, в последние годы орден не практикует священных походов куда бы то ни было… хвала Стефанио Второму.

Я об этом читала – окончательное решение об инициации военной кампании оставалось за монархом при любом раскладе. Если император не давал добро, рыцарская армия не имела права выдвигаться за пределы страны и против кого-то выступать, неважно, считался ли противник мировым злом местного масштаба или просто беспокойным соседом. И нынешнему Стефанио хватало благоразумия не посылать одухотворённых идеалами прошлых веков рассветников на огромную империю. Судя по карте, площадью Хар-Асан значительно превосходил Франскую империю, силам, надо думать, тоже и отправка горстки рыцарей больше походила на попытку одинокого безоружного воина штурмовать хорошо укреплённый замок, чем на полноценное наступление.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Впрочем, даже стены рассветного храма не смогли разделить братьев. Разумеется, теперь Тис не следует за старшим братом всюду как… хвост, но Эветьен о младшем не забывает. Когда он, будучи в Вайленсии, пригласил к себе именно Тисона, я, сказать по чести, была чрезвычайно расстроена.

– Тоже хотела поехать?

– Конечно, – неожиданно пылко ответила Диана. – Быть может, то был мой единственный шанс побывать за пределами Империи, увидеть другую страну и других людей, а Эветьен отдал предпочтение Тисону. Каким-то непостижимым образом сумел вытащить его из храма и привезти в Вайленсию… Благодатные ведают, чего Эветьену стоила эта выходка. Хотя чего я хочу от этих мужчин? Друг за друга-то они всегда щитом стоят…

– А смысл? Что они там делали вдвоём, достопримечательности осматривали?

– Разве что в домах утех…

– Где, прости? – насторожилась я.

Вот как чуяла, что рыцарь мой безбрачный по борделям шастал. А теперь выясняется, что ещё и не один, но в компании моего жениха! Тоже мне, новое прочтение «мы с Тамарой ходим парой»!

– Нигде, – мгновенно спохватилась Диана и вернулась к более приличной части беседы. – Оттого мне, не скрою, удивительно видеть сложившуюся ситуацию. И в то же время кажется, что иначе быть не могло. И если между вами всё оговорено открыто, и ты любишь обоих…

– У нас с Эветьеном брак по велению императора, свалившийся на нас как снег на голову, – напомнила я. Поразмыслила и решила быть откровенной, раз уж зашёл такой разговор. – Мы с Эветьеном не любим друг друга, по крайней мере, не испытываем друг к другу чувств, подходящих под определение любовь. Да, нам неплохо вместе, во всяком случае, пока не жалуемся, просто это не… не то. А с Тисоном всё… всё слишком сложно. Эти его обеты, уже сто раз нарушенные, храм с двойными стандартами…

– Не всегда всё бывает простым и не всегда – сложным, – Диана повернулась и прошла мимо меня в спальню. – Сколь вижу, тебе и впрямь нужно практически всё. В милости своей император был не слишком щедр… или не слишком внимателен. В столице в прошлый раз я была год назад, но уверена, что арайнэ Фалианна с радостью нас примет… Надеюсь, Эветьен будет менее скуп, нежели государь.

И тут я наконец сообразила, что новый гардероб вполне может влететь в копеечку.

Диана покинула опочивальню, но дверь как следует не закрыла и из коридора донёсся её голос, звонкий, чуть насмешливый.

– Тис, необязательно караулить под дверью и смотреть на меня так, словно я собираюсь съесть Асфоделию на ужин. Мы всего-навсего собираемся поехать к портнихе.

– Сейчас?

– Отчего нет?

– Мне кажется, прежде следует обсудить и согласовать всё с Эветьеном.

– К чему отдавать на волю неведомого завтра то, что возможно решить сегодня самому? Прежде арайнэ Фалианне необходимо снять мерки…

– На чём вы поедете? – не унимался Тисон.

– На наёмном экипаже, на чём ещё? Мой давно уж обратно уехал. Или у тебя есть собственный?

– Вдвоём?

– В сопровождении моей Жанни.

– Одна служанка?

– Конечно.

– Это небезопасно.

– Но я до столицы как-то добралась. Жива-здорова, как видишь.

– Ты прибыла в своём экипаже.

– И как факт сей ускользнул от моего внимания?

– Я буду вас сопровождать, – иронию в голосе сестры Тисон проигнорировал.

– Твоё решение, – Диана явно притомилась спорить с братом.

Я подкралась к двери, выглянула в коридор. Диана, похоже, ушла в свою комнату, Тисон стоял у лестницы, храня непроницаемое выражение. Я приблизилась к мужчине, тронула его за рукав куртки.

– Вы ведь мне и об этом не рассказали.

– О чём? – Тисон посмотрел на меня, и вдруг захотелось его поцеловать.

Просто поцеловать. А потом взять за руку, держать крепко и не отпускать.

– Что ты можешь остаться у брата лишь на несколько дней. Сколько времени у тебя ещё есть?

– Я могу пробыть с семьёй одну декаду, не более. Изредка можно дольше, но это должен быть крайний случай, нечто действительно серьёзное, когда больше некому помочь или остались члены семьи, нуждающиеся в опеке. И даже тогда это не навсегда.

– И что после? – спросила я тихо.

– Ничего, – Тисон коснулся кончиками пальцев моей щеки. – Я не желаю неприятностей ни Эветьену, ни нашему роду, поэтому вернусь в срок, а до того тебе не о чем тревожиться. Ты под защитой Эветьена, тебя никто не посмеет тронуть. Меня тоже, пока соблюдаются сроки, – правда, уверенности в последней фразе прозвучало меньше, чем ожидалось.

– И условности, да? – горечь прорвалась словно сама собой. – Получается, ты внезапно решил погостить у брата, что не запрещено, а при мне теперь есть компаньонка, так что видимость приличий соблюдена со всех сторон. Поживём чуть-чуть втроём в одном доме, не считая вашей сестры, и разойдёмся.

– Ал… – Тисон нахмурился, но произнести многострадальную букву не сумел. – Если бы всё было… иначе, я бы женился на тебе сей же час, без раздумий. Просил бы тебя стать моей суженой, едва увидев впервые…

– Если бы всё было иначе, мы бы вряд ли встретились.

– Возможно.

– Ты даже не знаешь, как я на самом деле выгляжу… выглядела раньше.

– Разве это имеет значение?

– То есть ты бы всё равно обратил на меня внимание? На меня прежнюю, а не на хорошенькое личико Асфоделии? Эветьен только отмахивается, когда я упоминаю о возрасте, но я старше, чем она… и чем ты. Я не говорю, что я… настоящая я… совсем плохо выгляжу… выглядела… нормально я выглядела. Даже паспорт иногда показывать приходилось на кассе… Просто я другая.

– Это неважно, понимаешь? Я увидел это лицо, – Тисон погладил меня по щеке, посмотрел пристально в глаза. – И увидел тебя. Асфоделию я не знаю. Каждой душе, кем бы она ни была, откуда бы ни пришла, нужна оболочка, как всякой жидкости необходим сосуд. Душа не удержится в земном мире без неё, без якоря, привязывающего её к радостям и горестям смертной жизни. Но чем будет оболочка без наполняющей её души, без красок, что делают каждого человека отличным от другого, неповторимым? Хрупкой скорлупой, серой и пустой внутри. Я люблю тебя. Люблю такой, какая ты есть, какой я тебя знаю. Тебя, не Асфоделию.

Кажется, сердце удар пропустило.

Конечно, ни для кого тут не секрет, что Тисон в меня влюблён и чувства его сильнее, глубже симпатии Эветьена. Диане вон, хватило пары утренних часов, чтобы всё понять. Но чтобы вот так скоро в любви признаваться…

Не ожидала.

И хуже того, не знаю, что ответить. Только и получалось, что потерянно смотреть на Тисона да ресницами беспомощно хлопать.

– Лицо важно по-своему, не спорю. Порой мы не замечаем людей, если бы не их лица. Но однажды лицо становится вторичным.

Потому что жизнь делишь с человеком, с личностью со всеми её качествами, положительными и разными, а не только с лицом.

Стукнула дверь и в коридор выпорхнула Диана в дорожном плаще.

– Благодатные, вы всё ещё не готовы? Так поторопитесь, к арайнэ Фалианне лучше приезжать в первой половине дня, пока посетителей ещё немного…

Мы с Тисоном отстранились друг от друга и я, потупившись, с горящими щеками вернулась в хозяйскую спальню.

* * *

Дорогие читатели!

На горизонте забрезжил традиционный большой бал, а значит, вместе с ним приближается и финал романа. Если не возникнет форс-мажоров или авторская мысль не растечётся ещё больше, чем есть сейчас, то "Асфоделия" будет дописана в течение мая. Точную дату выкладки финала сообщу позднее, ближе к сроку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍