Библиотекарь и Чудовище

ГЛАВА 14

Фальц в шоке уставился на человеческую самку. Ее слова задели. Мирам никогда не разговаривала с ним в таком тоне.

— Я не понимаю, что сделал, чтобы заслужить такое нападение.

Губы Мирам скривились, и она покачала головой.

— Не нападение, просто наблюдение. Ты оставил свою пару одну, как я понимаю, на значительное время в важный момент спаривания.

Вздохнув, он потер рукой основание одного из рогов.

— Я доверяю тебе и Пракслору, так что тебе лучше знать правду. На самом деле я не пара с Бени. Все, что между нами — уловка, чтобы держать других самцов подальше, пока я не смогу вернуть ее к людям, — пробормотал он.

Глаза самки расширились, а рот приоткрылся, поскольку она, казалось, с трудом переваривала его заявление.

— Но… она заявила права на тебя, и ты привел ее в свой дом. Ты ее и оседлать себя заставил? — сердито спросила она.

— На самом деле это была моя идея, — сказала Бени. Когда другая самка обратила на нее полный ужаса взгляд, она выпятила подбородок. — Эй! Он хотел обмазать меня спермой, чтобы я впитала его запах. Я бы предпочла действительно насладиться процессом, спасибо.

Мирам моргнула.

— О, ну, да… Полагаю, я могу представить, как это было бы… — она замолчала, качая головой. — Значит, нет никаких шансов, что это настоящее спаривание?

Он фыркнул и изобразил, как он надеялся, ободряющую улыбку.

— Никаких шансов.

— Тебе не нужно говорить об этом так радостно, — сказала Бени. Он нахмурился, желая спросить, что она имела в виду, но она повернулась к нему спиной, разговаривая с Мирам.

— Это лучший план, который мы могли придумать, чтобы удержать других самцов от попыток овладеть мной. Мне нужно домой — я знаю, мама с ума сходит от беспокойства. Этого никогда не должно было случиться. Я просто спасала книги.

— Я… понимаю, — пробормотала Мирам. — Что ж, я могу оценить твой план… Кстати, чья это была идея, в конце концов?

— Бакин, — сказал Фальц.

Мирам усмехнулась и покачала головой с явным раздражением.

— Я должна была догадаться. Это, конечно, умно, но я действительно беспокоюсь о тебе, — серьезно добавила она. — Быть парой, даже просто притворяясь таковой, будет иметь последствия для вас обоих в эмоциональном плане. Нет никого ближе, чем твоя пара.

— Мы делаем только то, что необходимо, так что тебе не о чем беспокоиться, Мирам. Не будет никаких эмоциональных осложнений.

— Ага, просто трахаемся и идем заниматься своими делами, — легкомысленно добавила Бени. Однако в ее тоне было что-то странное, что заставило его пристально посмотреть на нее. Она встретилась с ним взглядом, подняла брови и улыбнулась в ответ. Он сжал губы.

— Угу, — скептически ответила Мирам, разглядывая их. — Если вы так говорите. Ты должен знать, что если хочешь, чтобы все выглядело убедительно, вам придется на самом деле побыть вместе, как обычной паре. Это означает уединение, Фальц. Иначе каждый самец в деревне попытается воспользоваться твоим отсутствием.

Фальц склонил голову. Он не мог возразить.

— Боюсь, что ты права. Я получил сообщение от Бакина, что Элоио бросит мне вызов в полнолуние. Как только я все улажу, я уединюсь с Бени до тех пор, пока мы не сможем уйти, не вызывая подозрений.

Мирам облизнула губы.

— Среди людей нет ничего необычного в уединении в романтическом месте. В течение следующих нескольких дней ты можешь распространить слух, что Бени настаивает на человеческом медовом месяце. Путешествие в деревню будет долгим. Мы можем тайно собрать припасы, чтобы никто не узнал, а затем ты уйдешь под предлогом следования человеческим брачным обычаям. Если ты помнишь, когда мы с Пракслором соединились, он отвел меня в уединенное место, где мы могли привыкнуть друг к другу без присутствия остальных членов клана. Это не будет чем-то неслыханным.

— Уйти раньше было бы идеально, — согласился Фальц. Он не понимал, почему при этой мысли почувствовал такую странную боль внутри. Лучше всего было бы обойтись без осложнений. — Путь от нашего клана до человеческой деревни займет чуть больше недели. Это будет хорошим поводом для долгого отсутствия. Затем я смогу придумать какую-нибудь историю, которая объяснит ее исчезновение и потребует дней поисков. Я оставлю ее у границ человеческой деревни и вернусь как можно скорее.

Губы Мирам скривились в странном выражении, которое Фальц не смог полностью расшифровать. Он отвлекся, когда Бени прочистила горло.

— Тогда, похоже, у нас есть план, — сказала Бени. Проведя рукой по своим беспорядочно спутанным кудрям, она вздохнула. — Переживем сегодняшний и завтрашний день, а затем продолжим наш путь. Итак, что мне делать, пока мы не уедем?

Фальц выругался. Он был настолько отвлечен, что забыл причину, по которой вернулся в свой дом.

— Это напомнило мне, что я должен отвести тебя на встречу со священником. Он попросил об этом. Я должен был привести тебя к нему за благословением, когда мы приехали вчера, но было уже поздно, и у меня были другие мысли на уме.

Бени сразу оживилась.

— Это тот священник, о котором ты упоминал, у которого есть все те свитки? — когда он кивнул, на ее лице появилась широкая улыбка. Она подскочила к нему сбоку, ее пальцы обвились вокруг его предплечья с большей живостью, чем он видел от нее с тех пор, как вернулся в свой дом. — Чего мы ждем? — словно вспомнив о себе, она вздрогнула и отпустила его, когда отодвинулась, чтобы посмотреть на свою одежду. — Возможно, я сначала переоденусь, — сказала она, бросив извиняющуюся улыбку Мирам. — Большое спасибо за помощь.

Мирам улыбнулась.

— Мне очень приятно. Я ничего так не хочу, как видеть Фальца счастливым.

Ее загадочные слова смутили его, но она не дала ему времени ответить, мягко подтолкнув к дверному проему.

— Давай выйдем наружу и дадим Бени спокойно одеться. О, пока я не забыла, Бени, мне удалось найти немного масла и расческу для твоих волос, — крикнула она. Счастливый визг Бени сопровождал их, когда они вышли на улицу.

Вместо того, чтобы вернуться в свое жилище, Мирам задержалась рядом и лукаво посмотрела на Фальца.

— Не то чтобы я хотела указывать тебе, что делать — в конце концов, ты взрослый самец, — но ты должен оставить ее себе.

Тяжело вздохнув, он в замешательстве покачал головой.

— Сначала Бакин, а теперь ты…

— Пракслор согласился бы со мной, — вмешалась Мирам с легкой улыбкой. — Он всегда говорит, что из всех самцов именно тебя он хотел бы видеть счастливым в паре и снова имеющим семью.

Фальц нахмурился, глядя на нее сверху вниз.

— Мне не нужна семья. У меня есть мой клан и мои обязанности.

— Ты знаешь, что твои матка и производитель не хотели бы видеть тебя одиноким, — мягко сказала она. Он знал, что она хотела как лучше, но напрягся при напоминании о своей умершей семье.

— Возможно, это было то, чего они хотели, но это не сделало бы наличие пары более необходимым. Есть много самцов, которые заслуживают самок и телят.

— Но мало кто так одинок, как ты, — сказала она, положив руку ему на предплечье.

Фальц напрягся. Была причина, по которой он отдалился от всех. Так было лучше для него. Ему не нравилось видеть напоминания о том, что никогда не будет принадлежать ему. Он выполнял свой долг перед кланом, и этого было достаточно. Быть одному лучше, чем испытывать бесконечные разочарования.

— Я доволен своей жизнью, — пробормотал он.

— Лжец.

Раздраженно вздохнув, он покачал головой.

— Это не имеет значения. Я дал слово. Я не предам ее доверия.

Мирам улыбнулась и похлопала его по руке, на которой покоилась ее ладонь.

— И это то, что делает тебя образцовым самцом, и поэтому я собираюсь помочь тебе. Обязательно приведи Бени в гости, когда закончите с посещением священника. Я хотела бы представить Бени нескольким самкам, пока ты разговариваешь с Пракслором. Я уверена, что у него будут дальнейшие предложения по вашему плану. Похоже, ему будет о чем рассказать, — закончила она со смехом.

Фальц поморщился. Он тоже уверен, что самцу есть, что сказать. Хотя он ценил мнение старшего, он просто не был уверен, насколько хорошо Пракслор воспримет это. Пракслор был известен своим хитрым умом, но у него также были очень твердые представления о спаривании и поиске самок для клана. Там, где у Пракслора, вероятно, не возникнет особых возражений с самой уловкой, он может не согласиться с возвращением фертильной самки ее народу. От возможности еще одного спора на эту тему — особенно с братом его производителя — у него разболелась голова.

— Мы зайдем перед тем, как отправиться в уединение сегодня вечером, — ответил он без особого энтузиазма.

Человек еще раз нежно похлопала его по руке.

— Хорошо. Не смотри так встревоженно. Все будет не так уж плохо. Я обязательно поговорю с ним до твоего прихода.

— Спасибо тебе, Мирам, — искренне сказал он. Если Мирам сможет смягчить отношение своего супруга к этой идее до его прихода, он будет благодарен.

— Не стоит меня благодарить. Ты слишком взрослый, чтобы быть одним из моих телят, но я все еще помню тихого молодого самца, которого встретила, когда приехала, кто помог мне легче войти в эту жизнь. Ты часть моей семьи, так что, насколько я понимаю, в любом случае один из моих. Если тебе что-нибудь понадобится, не стесняйся спрашивать. А пока мне лучше пойти найти свою пару и склонить его к этому плану.

Он задумчиво поджал губы, наблюдая, как она уходит. Ее слова были обнадеживающими, но по какой-то причине, которую он не мог точно определить, что-то в ее выборе слов было необычным. Покачав головой, он снова повернулся лицом к своему жилищу. Мирам была надежным другом и родней. Его подозрения были необоснованны.

Полог на входе откинулся в сторону, когда Бени вышла, привлекая его внимание к своей фальшивой паре. Он замер от удивления. Она уже показала, что является привлекательной самкой, как только приняла ванну и смыла речную грязь, но теперь, когда ее грива была ухожена и смазана маслом, и на ней была одежда, которую дала Мирам… его охватил благоговейный трепет. Он знал, что пялится, но, казалось, ничего не мог с собой поделать, даже когда ее губы скривились в усмешке.

Прочистив горло, он нахмурился и махнул рукой в направлении дома жреца.

— Сюда, — прорычал он.

Улыбка Бени стала шире, но она ничего не прокомментировала. Она только и сделала, что приняла его указания и шла рядом, пока они направлялись к большому куполообразному домику, расположенному ближе всего к каньону. Он провел ее через вход, когда она, казалось, заколебалась, и последовал за ней внутрь.

Пожилой священник Эдерк улыбнулся им, откладывая перо.

— Фальц, спасибо, что пришел. Я ожидал увидеть тебя несколько раньше.

В мягком голосе самца прозвучал легкий, но отчетливый укор. Улыбка священника стала шире, когда его внимание переключилось на Бени. Фальц сразу понял причину веселья. Бени стояла посреди комнаты с разинутым ртом, уставившись на шкафы, выстроенные вдоль стен, в каждом из которых хранились десятки свитков.

— А это, должно быть, твоя пара. Как восхитительно! У нас не часто бывают новые пары, и еще реже я вижу такой энтузиазм по отношению к своей работе. Тебе нравятся свитки, самка? — вежливо осведомился он.

Ее рот резко закрылся, лицо порозовело, когда она с энтузиазмом кивнула.

— Это потрясающая коллекция. Напоминает мне библиотеку, где мы храним наши книги. Они не в виде свитков, как у вас, а в кожаном переплете с отдельными страницами. Но эта коллекция… Честно говоря, она прекрасна.

На лице священника появилось довольное выражение.

— Это дело моей жизни. Большую часть я унаследовал от своих предшественников, но я трачу много времени на замену старых копий, которые слишком изношены, и веду учет важных событий, созданий пар и рождений в нашем клане, что входит в число моих духовных обязанностей.

— О! Это очень похоже на то, чем я занимаюсь. Ну,… никаких духовных штучек. На самом деле, я думаю, что Храм Матери вышвырнет меня, как только я переступлю порог, если быть честной. Не то чтобы я была убийцей или что-то в этом роде. Но нет, я переписчик — или была ею, пока меня не заменил мужчина, потому что у него был член, которого не хватало мне, и он считался «беспристрастным» и более квалифицированным вариантом. — Бени фыркнула, ее брови опустились, и она, казалось, разозлилась. Через мгновение ее лицо расслабилось, когда она с восхищением посмотрела на самца, к большому неудовольствию Фальца. — Могу ли я сказать, что у вас прекрасный цвет чешуи? Я никогда не встречала самца в таком оттенке розового, но он действительно красивый.

Эдерк удивленно моргнул, и Фальц уже собирался извиниться за Бени, когда самец рассмеялся.

— Спасибо. Я боюсь, что этот окрас — результат возраста, но если самке она так нравится, я обязательно дам знать другим, чтобы они не использовали краску для затемнения чешуи. Я рад встретить еще одного специалиста в подобных процессах. Я был бы рад научить тебя нашему родному языку, когда твое уединение закончится. Мне бы не помешал ассистент. Это действительно большая работа для такого старика, как я.

— О, это очень любезно, — сказала Бени, но Фальц заметил, что ее улыбка увяла, когда она, без сомнения, вспомнила, почему не сможет принять его предложение.

Он был рад, что она соблюдала приличия и не отказалась от своего заявления. Вместо этого она сопровождала самца, когда он показывал ей некоторые из своих любимых свитков, объясняя некоторые тексты. Время от времени Бени вмешивалась, чтобы расспросить о методах сохранения, о том, как добывались чернила, и о других деталях, относящихся к свиткам. К тому времени, как священник занес их имена в журнал спариваний, прошла добрая часть дня. Фальц облегченно вздохнул, когда священник достал флакон со святой водой. Теперь перейдем к благословению.

Насыпав немного сладко пахнущего порошка в миску размером с палец, Эдерк вылил в нее содержимое флакона и смешал в густую пасту. Жестом пригласив их подойти, он поднес чашу к шести резным изображениям, украшавшим святилище клана. Икса и Абини, мать и отец всего живого, улыбались оттуда, где были соединены в вечном совокуплении. Вокруг них были их дети, которые управляли любовью, смертью, рождением и охотой. Он бросил пригоршню благовоний на горячие угли, выпустив еще одну струйку дыма.

Обмакнув два первых пальца в пасту, он поднял руку, и Фальц склонил голову, чтобы получить благословение. Он закрыл глаза, чувствуя прохладное вещество у себя на лбу, когда бормотание священника заполнило уши, и его грудь сжалась от эмоций, которые он пытался игнорировать.

Все казалось слишком реальным, и это беспокоило его.

Глаза Фальца открылись, когда священник отошел, его взгляд упал на Бени, которая улыбнулась, когда ее тоже помазали и благословили, ярко-желтая паста ярко выделялась на фоне ее смуглого лица. Когда священник отступил, она подняла глаза и встретилась с ним взглядом, Фальц почувствовал, как что-то потрясло его — необъяснимое осознание. Его глаза расширились, и он едва удержался, чтобы не отпрянуть от нее.

Он в отчаянии оглянулся на священника, все его тело напряглось.

Заговорив, Эдерк поднял руки.

— Спаривание — это дар, — тихо произнес он. — Мы никогда не знаем, когда боги даруют его. Радуйтесь друг другу и знайте, что даже когда вы не рядом, вы всегда будете вместе, так же, как Икса и Абини. Вы связаны их благословением до тех пор, пока вы этого заслуживаете и храните друг друга в своих сердцах. Во время уединения помните об этом и чтите по мере углубления связей между вами.

Опустив руки, священник повернулся и подмигнул Фальцу.

— Теперь возьми свою пару и ухаживай за ней. Я желаю вам плодотворного спаривания, со множеством радостей и телятами, которые скрасят вашу жизнь, если вы того пожелаете.

Фальц кивнул и проводил свою пару к выходу, его сердце было полно незнакомых чувств, а разум шатался. Благословение не было вечным. Он не должен чувствовать себя виноватым из-за того, что намеревался разорвать хрупкие узы, возникшие между ними. При этой мысли в нем поднялось отвращение, но он отбросил его. Все вернется на круги своя, как только она уйдет.

Сейчас он просто был сбит с толку. Ничего не изменилось.

Эдерк будет разочарован, когда она уйдет, но Фальц попытается уговорить одного из молодых помочь ему вместо нее.