Брак понарошку, или Сто дней несчастья (СИ)

18 глава

Глеб

Раздеваюсь ко сну. Точнее… Переодеваюсь. Пытаюсь. Я ведь не шутил, когда говорил, что сплю голышом. Это так и есть.

Прислуга приучена ко мне в спальню не входить, когда я здесь. Тетушка и подавно, чтобы пожелать доброго утра, будет записываться через секретаря…

Так что…

С грустью смотрю на выбор одежды.

Да, покупка пижамы выглядела бы странной, но как обойтись без нее? Просто в трусах перед этой несчастной девчушкой дефилировать не хочется.

Роюсь в стопке спортивного, достаю самые тонкие штаны, футболку… Пойдет. Переживу… Не самые страшные мучения.

В дверь стучат.

Злата?

– Входи, – кричу ей, появляясь из гардеробной. – Ты чего?! – мне аж смешно.

Она выглядит как… как…

– Ты будто на казнь пришла!

– Я… Не… Я… – краснеет, заикается, прячет взгляд.

– Гардеробная и ванная там, – киваю себе за спину. – Прислуга уже твои вещи перенесла.

Сам стаскиваю с кровати одну из подушек, бросаю на кушетку.

– Я рано встаю, поэтому… – недвусмысленно откидываюсь на узком диванчике, который всегда считал глупой деталью интерьера. – Прикроватные светильники мне не мешают, если что… – открываю планшет, чтобы пролистать новости и просмотреть почту от американских партнеров.

– Ты… Ты будешь спать здесь? – она реально удивлена.

– А ты рассчитывала спать вместе? – провокационно изгибаю бровь.

Чертовски соблазнительное предложение, однако!

– Нет! Я не… Я не это имела в виду!

Опять краснеет. Вот же… Натуральная блондинка! Ни одной эмоции не скрыть.

– Я хотела сказать, что… Ну… – смешно мнется. – Это же неудобно! – она смотрит на это подобие дивана, которое годится лишь для того, чтобы на него вещи, когда раздеваешься, бросить. – Вы… Ты… Вы не выспитесь!

– И что ты предлагаешь?

Уложить на эту кушетку тебя мне совесть не позволит.

– Я могла бы продолжать спать с Мариной! – выпаливает. – Не думаю, что органы опеки будут проверять, насколько действителен наш брак!

Вот черт!

В логике ей не откажешь. Опека этого проверять не будет. А вот японцы вполне могут справки навести. Нет!

– Злат, – делаю вид, что мне надоел этот разговор, – давай не будем изобретать велосипед! Супруги спят в одной комнате.

– Ну тогда, – пожимает плечами, – мы же взрослые люди, мы могли бы…

И замолкает.

– Что? – мне правда интересно.

– Мы могли бы спать вместе! – осекается. – В смысле в одной постели! – ловит мой ошарашенный взгляд. – Ну… Под разными одеялами! – сбивается, путается в словах. – Одетыми…

Я не выдерживаю, начинаю смеяться!

– Что? – хмурится, глаза блестят.

Ух ты, какая грозная!

– Злат, нет. Мы будем спать в разных постелях! – качаю головой.

– Почему? – спрашивает почти расстроенно.

– Потому что, чтобы спать, – делаю ударение на этом слове, – я имею в виду просто спать с тобой в одной постели, надо быть импотентом! – смотрю ей прямо в глаза.

Вспыхивает! Вздрагивает! Отворачивается!

– Спокойной ночи! – смеюсь ей вслед, натягиваю на себя покрывало.

Тут и просто в одной комнате-то возникают проблемы… А уж в одной кровати…

.

Злата

Вода шумит.

Черт.

Что, уже утро?

Щас встану.

Щас…

Какая же клевая подушка!

Вот!

Я почти…

Я…

Спускаю ноги, сажусь на край кровати.

– Доброе утро!

Ой… А он футболку снял.

– А! Привет! Ты чего проснулась?

– Ну… – хмурюсь, не понимаю вопроса. – Не знаю. Ты встал, и я встала. Хочешь, завтрак приготовлю?

Замирает, смотрит на меня недоумевающе.

– А блин! – тру лицо. – Прости, я забыла! У тебя ж прислуга!

– Точно! Они приготовят, – а у него всегда так восторженно глаза блестят или только сегодня утром. – Но если ты со мной позавтракаешь, то день просто обязан будет стать удачным!

– Да?

– Да! – смеется. – Будешь моей хорошей приметой!

– Точно хорошей? – поднимаюсь, иду в туалет.

Какая классная идея разделить комнату и санузел гардеробной! Нифига не слышно! Нет, что-то есть в этих богатых домах!

Умываюсь, расчесываю волосы.

Выхожу. А он уже оделся. Завязывает галстук. Никогда не трогать! Это помню.

– Вау! – шутливо им восхищаюсь, но лишь для того, чтобы скрыть восхищение, искреннее.

Выглядит на миллион, блин!

– Ты шикарно выглядишь!

– Ты тоже, – хохочет подлец.

Я-то в пижаме! Шелковая, красивая. В крупных лилиях, но пижама.

Кстати!

Оглядываю себя.

– К завтраку, наверное, нужно переодеться, – чувствую, что краснею.

– Хозяйке дома достаточно пеньюара, – улыбается. – Но обычно мы, конечно, что-то домашнее за пределами спальни надеваем.

– Домашнее, – тихо фыркаю, иду смотреть, что мне там вчера купили. Тонкие брюки и футболку? Мои собственные джинсы? Юбка?

– Ты быстро научишься, – он, почти не глядя, снимает какое-то светлое платье, на которое я и не обратила-то внимания в магазине.

Действительно.

Совсем не пафосное. Повседневное, аккуратное, красивое…

Ну надо же…

– Теперь и ты шикарно выглядишь! Кажется, мы идеальная пара, – хохочет. – Пойдем, я голодный! – прижимает к себе, вроде как поторапливая, но получается почти интимно.

По крайней мере, так считает встретившаяся в коридоре горничная.

Однако позавтракать наедине не удалось!

Раиса Ильинична уже внизу.

Она в столовой, но не ест.

– Боже, Глеб, – закатывает глаза. – Дай поправлю узел!

– С ним все в порядке, тетя! – недвусмысленно вскидывает бровь.

Ах черт! Так вот откуда это “никогда не поправляй мне галстук!” Кусаю губы, чтобы не рассмеяться, ловлю озорной, но чуть обиженный взгляд Глеба… Какой он всё-таки…

– У нас так много дел и так мало времени! – аж вздрагиваю.

Голос Раисы Ильиничны опять разрушает тихое звенящее серебро между нами.

– Ты о чем? – он нежно целует ее в щеку. – Доброе утро.

– Доброе, – улыбается ему тетка.

И даже кивает мне. Правда, поджав губы.

– Я пытаюсь составить меню, – вижу на обеденном столе рассыпанные листы, исчерканные карандашом. – Подскажи, пожалуйста, что предпочитают твои компаньоны?

– Мои компаньоны рассчитывают попасть на один из знаменитых приемов Раисы Вербицкой. Так что, – совершенно обезоруживающе улыбается Глеб, – все, что бы ты ни приготовила…

Тетка, насупившись, вздыхает, но видно, что она польщена.

Горничная подает кофе, булочки, яичницу, сок… Такой волшебный английский завтрак. Все пахнет так, что аж слюнки текут. И сервировано просто волшебно! Думаю о том, что если обычный завтрак в этом доме такой, то что же будет на званом ужине. Холодок страха неприятными каплями сползает по спине. А как на этом званом ужине буду выглядеть я? Если только…

– Наверное, я могу чем-нибудь помочь? – так же мое присутствие будет не совсем неуместно.

Предложение свое произношу тихо, но мои слова поражают Раису Ильиничну, как раскаты грома.

– Ты? – она даже очки снимает.

– Под вашим руководством, естественно, – пожимаю плечами, опускаю взгляд.

– Хм, – она долго и оценивающе на меня смотрит, – думаю, ты можешь заняться музыкальным оформлением.

– С радостью, – стараюсь говорить приветливо. – А кроме Марины дети еще будут? Какой средний возраст гостей?

– Ах, – Раиса Ильинична распахивает глаза. – Конечно! Дети! У нас же теперь будут дети! – делает какую-то пометку. – Надо заказать аниматора!

– Так, – Глеб уже расправился с яичницей и с очень довольной улыбкой встает из-за стола, – я вижу, вам есть чем заняться. Мне тоже. До вечера, мои дорогие.

Склоняется над теткой, приобнимая ее, подхватывает мою руку и целует мои пальцы. Совершенно невинно, но… Держит мою ладонь в своей на пару мгновений дольше, чем надо, и от этого почему-то теплая волна разливается по груди.

Я рвано вздыхаю, прячу взгляд, а вот он, наоборот, смотрит мне прямо в глаза.

– До вечера! – еще раз тихо прощается, кажется, лично со мной.

У меня хватает сил только кивнуть, а Раиса Ильинична, которая все это время делала вид, что у нее в бумагах заключена тайна мироздания, вдруг произносит скрипучим голосом:

– Запишитесь на маникюр, дорогая. Завтра ваши пальцы будут пристально разглядывать очень много глаз.

Я стыдливо смотрю на свои коротко остриженные ногти. Хочется спрятать руки куда-нибудь в карманы, только вот у платья их нет.

И злость такая!

С одной стороны, права тетка, а с другой… Вот же старая карга!

– Да, конечно! – я киваю, стараясь выглядеть покорно, но гордо.

– Я дам вам контакты своего мастера, она может приехать сюда, – продолжает Раиса Ильинична.

– Было бы великолепно, – все с той же интонацией отвечаю тетке Глеба.

А у самой аппетит уже пропал.

– Вы позволите, – встаю из-за стола. – Пойду проверю, не проснулась ли Маришка.

– Однозначно, нет, – восклицает Раиса Ильинична, – ведь в доме тихо!

– И все же, – улыбаюсь почти не натянуто, – я посмотрю…

Ну, или просто спрячусь от тебя.

Подумать только, ближайшие три месяца мне предстоит завтракать, обедать и ужинать с этой старой каргой!

Три месяца!

Сто дней!

В этих мыслях я подхожу к комнате, в которой сегодня одна-одинешенька, если не считать Кактуса, спала моя Мышка, аккуратно берусь за ручку двери.

Ай! Мамочки!

У меня в ногах, скребя когтями по паркету, проносится что-то мохнатое!

Громкий лай, топот, визг.

– Держи его! – протяжно кричит Раиса Ильинична.

Боже, что это?

А-а-а-а-а!!!