Брак понарошку, или Сто дней несчастья (СИ)

20 глава

Злата

– Признайтесь, ну вы же знали! Знали? Ну не могли не знать!

Стою у входа в зону банкета ни жива ни мертва. Глеб рядом. Приобнимает за талию. Здоровается с каждым как с близким родственником.

Тетушка неподалеку.

Это именно ее спрашивают. Шепчут максимально громко. Ну, или орут максимально тихо.

Странные манеры в этом высшем обществе.

Раиса Ильинична загадочно улыбается и постоянно бросает на нас счастливые довольные взгляды. Ни дать ни взять, Мона Лиза.

– Глеб! – в проходе появляется совершенно роскошная девица, которую я видела у него в офисе.

Тогда у лифтов.

– Глеб, как ты мог?! – она вроде шутливо, но совершенно искренне возмущается. – Как ты мог так долго прятать от нас свое сокровище? – на ее лице расползается лицемерная улыбка.

Она лезет ко мне с объятиями.

– Я – Кристина, – прижимается щекой, от чего мне становится не по себе. – Я уверена, мы подружимся!

– Конечно, – чуть отстраняю ее, пытаюсь пожать руку.

– Привет, Кристина, – Глеб притягивает меня к себе, увеличивая дистанцию между мной и этой змеей. – Я никого не прятал, – совершенно лучезарно улыбается Глеб. – Как только нашел, так и представляю всему миру мое Золотко!

Кристину аж передергивает, даже натянутая улыбка не спасает.

Она явно хочет сказать что-то еще, но ее оттесняют вновь пришедшие…

– Господин Вербицкий, поздравляем, – опять слышу приглушенные голоса. – Такая неожиданность!

– Нашел свое счастье и решил не терять ни дня! – гордо отвечает всем Глеб, а я мечтаю о том, чтобы это все побыстрее закончилось.

Под прием отдано большое патио, а также часть сада. Именно там сейчас работает аниматор, развлекающий Мышку и еще пару детей: маленькую, очень растерянную девочку и занудного пацана лет восьми. Должны быть еще. Быстрее бы пришли, а то Маришке станет скучно, а мне совсем не до нее.

– Приятно познакомиться, – снова улыбка, от которой уже сводит челюсти, мимолетное рукопожатие.

– Терпи, скоро эта пытка закончится, – шепчет мне на ухо Глеб и тут же радостно обнимает какого-то убеленного сединами мужика. – Эдуард Петрович! Как же я рад! Позвольте представить…

– Дорогие гости! – наконец мы удаляемся от входа и становимся около красивой зеленой арки.

Это натуральная арка, тетушка так высадила плетущиеся розы. Желтые. Как знала.

– Дорогие гости, – снова начинает Глеб, привлекая к себе внимание, – я счастлив разделить с вами свою радость! Я наконец-то нашел ту, с кем хочу провести остаток жизни!

Боже, ну зачем так пафосно? Говорили же про три месяца!

– Сегодня я хочу представить вам свою избранницу. Свою будущую супругу! Уже завтра мы зарегистрируем наши отношения, но так как мне это таинство кажется очень интимным, – Глеб многозначительно закатывает глаза, чем вызывает смешки кое-кого из собравшихся мужчин, – то считайте, что сегодня мы празднуем не только помолвку, но и свадьбу, – он неожиданно поворачивается ко мне. – Злата, сокровище мое, – берет меня за кончики пальцев, а у меня почему-то перехватывает дыхание, – согласишься ли ты?.. – и замирает.

Смотрит мне прямо в глаза, а я тону в его взгляде, голова кружится, и ноги подкашиваются. На секунду мне кажется, что вот ровно сейчас представление для публики закончено, и то, что он сейчас собирается сказать, абсолютно всерьез.

– Согласишься ли ты, – повторяет он, и в его голос вдруг закрадывается очень интимная хрипотца, – стать моей женой? – наконец произносит он, а я забываю, как дышать.

Это же понарошку?! Пожалуйста, подмигни, пошути, ну ущипни меня, что ли…

Но нет.

Глеб смотрит на меня так, словно сейчас действительно решается его судьба, словно от моего ответа зависит вся его жизнь, словно он действительно пытается сейчас обрести свое счастье.

Меня пробивает крупная дрожь, ладони, кажется, потеют, и я запоздало замечаю, что вокруг – абсолютная тишина.

– Да, – отзываюсь еле слышно, но толпа гостей тут же взрывается аплодисментами и дружным гомоном.

Глеб не отпускает моих рук. Смотрит мне в глаза и улыбается. Так, будто действительно услышал положительный ответ на очень важный для него вопрос. Его зрачки расширены, отчего и без того темно-карие глаза кажутся почти черными. И я попросту тону в его взгляде. Загипнотизирована.

Кто-то, кажется, адвокат подает ему кольцо.

Тонкое, очень изящное, сплетенное из золотистой и белой нитей металла, украшенное бриллиантами.

Он берет мою правую руку, медленно, очень медленно надевает украшение. Я вздрагиваю, а он держит мою ладонь. Держит гораздо дольше, чем надо, и вдруг…

Я понимаю, что сейчас будет.

Полшага вперед.

Дыши, Злата, ты же уже делала это!

Тогда, в лифте.

Мы целовались!

Но…

Не так…

Ах…

Его губы едва касаются моих. Очень нежно, но при этом настойчиво сминают, чуть втягивают в себя, будто заявляют свои права. Горячие, ищущие, ждущие. В его поцелуе столько нежности, столько чувственности, что меня будто пронзает электрический ток. Я вздрагиваю, подаюсь вперед, а он…

Он шумно выдыхает и вдруг впивается в меня настойчивее! Ловит мое лицо в ладони, накрывает губами. Зовет, дразнится. Чувствую его кончик языка у себя во рту и… Черт возьми, а что, можно было вот так целоваться?

Я же…

Я, кажется, лет с семнадцати ни с кем…

Ой…

У меня подкашиваются ноги, а он ловит меня. Одна рука на талии, вторая на моем затылке и… И я уже не знаю, что со мной происходит, все кружится в каком-то водовороте, мне не хватает воздуха, но я не пытаюсь оторваться, наоборот, впиваюсь в него сильнее, пытаясь вдохнуть…

– Эй-ей! – смеется кто-то рядом. – До первой брачной ночи еще сутки!

.