Будешь моей женой. Снова (СИ)

Глава 24

Глава 24

Святослав

В переговорной мы с Мирославом, наши юристы и финансисты вместе с представителями Петербург-банка обсуждали окончание двухгодичной операции по финансовому уничтожению Савицких. Они в последнее время много занимали, но не знали, что через три рукопожатия банк принадлежал исключительно мне. Теперь у меня на руках были такие рычаги давления, что пустить Савицких по миру — вопрос времени.

— Начинайте действовать, — отдал приказ. Возможно, нужно было переговорить с женой: все-таки это ее родители. Но я оставлю им на хлеб с маслом, просто вырву зубы, чтобы кусаться не могли. Дмитрий Савицкий потерял бизнес-хватку и перестал зарабатывать, от наследства, которое так ждал Артур, и не осталось ничего, одни долги.

Телефон завибрировал: номер мне не знаком, но я ответил:

— Нагорный.

— Святослав Игоревич, произошла авария. Ваша супруга в больнице. Приезжайте в…

— Что случилось? — Мир считал меня на раз и смотрел испуганно.

— Заканчивай без меня, — и выбежал. Как Ярина могла попасть в аварию? С водителем? Артем опытный, это какая-то нелепость!

— Святослав Игоревич, — мой водитель тут же открыл дверь. — Едем?

— Я сам, — забрал ключи и рванул с места. Мысли лихорадочно перескакивали с одного на другое: главное, чтобы цела была, в остальном прорвемся. По дороге набрал свою больничку. Почему мою жену сразу туда не отвезли?! Неужели не знали, с кем имели дело?! Я за Ярину порву всех! Виноватых, невиноватых и тех, кто мимо проходил!

Когда доехал, скорая помощь из нашей семейной клиники уже стояла. С ними позже, сейчас важна только жена. Дай бог, чтобы отделалась одними царапинами. Мне ведь толком ничего не объяснили даже. Я никогда не молился… Да что там! В Бога не верил! Но готов и лоб расшибить, если это поможет.

— Где она? — буквально бросился через очередь в регистратуру. Люди заворчали привычно, но весь мой облик как оголенный провод: не подходи — убью.

— Кого вы ищете? — медсестра, видать, бессмертная.

— Нагорная Ярина Дмитриевна, двадцать семь лет, сегодня попала в аварию, — чеканил каждое слово, сдерживался.

— Хорошо, что вы здесь, нужно заполнить документы…

— Где она? — это уже хищное утробное рычание.

— Направо, прямо по коридору, по лестнице наверх в стационар, там подскажут…

В терапии меня отправили в травму — не в реанимацию, и это уже отлично! Значит, в сознании и жизни ничего не угрожало.

— Ярина! — увидел в одной из палат ее тонкую фигурку. Ссадины на лбу, несколько синяков на лице, рука в гипсе — это только то, что заметно глазу. — Девочка моя, — бросился, погладил по волосам, убирая мягкие пряди, — как ты меня напугала. Как ты… Блин… — поцеловал уголок губ, потом висок, везде, где не должно было быть больно.

— Ой… — простонала она. — Ребра… Болит…

— Мужчина, отойдите, — ей ставили капельницу. — Сейчас будет не больно, — и на меня: — Вы кто? Выйдите немедленно!

Я зыркнул на него раздраженно и снова погладил свою Джульетту по волосам.

— Все будет хорошо, Яри.

Она, кажется, засыпала.

— Уля… Няня все знает, но… Помоги…

— Конечно. Не волнуйся, — успокаивающе гладил. — Отдыхай…

— Свят… — неожиданно схватила меня за руку. — Будь осторожен… Артур… Вдова… — Ярина отключилась. Я последний раз поцеловал ее волосы и поднялся.

— Выйдем, — кивнул врачу и скрылся за дверью. — Что с ней? Правдиво и обстоятельно.

Доктор скривил постное лицо, очевидно, тон не понравился, — какой есть!

— Перелом руки, трех ребер, сильный ушиб левой ноги, синяки, ссадины, порезы. Нужно сделать МРТ, чтобы исключить сотрясение.

— Мы переводим ее в «Возрождение». Бригада уже прибыла.

— Но…

— Не нужно, — оборвал его. — Мы же оба понимаем… — осмотрел коридор, не самый новый и даже не очень чистый. — Ее транспортируют сейчас: проснется уже в палате.

Дальше меня интересовало другое. Бригада уже подошла: они профессионалы, сделают все четко.

— Полиция приезжала? Что вообще произошло? Еще пострадавшие есть?

Во второй машине тоже женщина. Зазевалась в телефоне и не пролетела на красный. Она отделалась царапинами, испугом и статьей. С ней говорила полиция.

Вряд ли ей грозил реальный срок, скорее штраф и лишение, но я мог устроить более жесткий вариант. Если жене станет хуже или узнаю, что это не случайность. Связи у меня были во всех органах власти: если кто-то заказал Ярину, то убью своими руками. С Артуром разберусь, но позже. Сейчас приоритет — жена и дочь. Да, именно так: чем больше Улю на руках держал, смотрел в красивое личико, тем больше убеждался. И ненавидел себя… Мне было за что…

Спящую Ярину комфортно перевезли в хорошую клинику. Под контролем врачей сделали МРТ: процедура шумная и неприятная, поэтому во сне проблем не было. Главное, что к ней бережно и без всяких случайностей.

Сотрясение было, но не обширное и не опасное; внутреннего кровотечения нет — это очень хорошие новости. Сломанная рука и ребра — приятного мало, но могли быть более мрачные сценарии. Ну а баба из другой машины долго не сядет за руль: такие опасны для общества! Полиция занималась расследованием под контролем подкормленных высших чинов. Пока ситуация выглядела так, что виновница — просто тупая пизда.

— Сколько она проспит? — мы тихо стояли в палате и смотрели с врачом на спящую Джульетту. Вся в капельницах и катетерах, непривычно бледная, совсем хрупкая.

— Ей нужны силы: рука и ребра сейчас очень болят. Пусть острую фазу будет во сне. Завтра утром приезжайте.

— Это наркоз какой-то? — нахмурился я. Это вообще безопасно?

— Нет, седативное и обезболивающее. Не волнуйтесь, Святослав Игоревич, ваша супруга под полным присмотром. Недельку понаблюдаем и отпустим.

По дороге домой заказал большой букет цветов, чтобы Ярина не чувствовала себя одиноко в палате: там, конечно, симпатично, но дома лучше.

Вторым звонком был разговор с моим личным доверенным лицом по щекотливым вопросам.

— Охрана у палаты, максимально незаметно поставили, — рапортовал Руслан. — Ты же не заметил?

Точно, пытался, но все слишком стандартные, как часть интерьера, и такие же не впечатляющие. Я не хотел больше никаких случайностей, поэтому пусть бдят круглосуточно.

— Ты хорошо делаешь свою работу, Рус. Что там с наездом в прессе? Нашел заказчика?

— Конечно. Диана Савицкая на сестру атаку организовала. Столько бабла отвалила, в долги влезла.

— Где эта сука?

— Сбежала за границу. Пережидает бурю и отводит подозрения. Доставить на Родину?

Вот идиотка! Чего она хотела добиться этим? Неужели решила, что сможет так сильно взъярить мое чертово эго, что я снова обижу свою жену? Дура!

— Хорошенько напугайте ее там, пусть подумает о жизни недельки три. Девочка совсем берега попутала.

Дома все было спокойно: никто еще не знал об аварии, но Алла Георгиевна встретила меня тревожная и с телефоном в руках.

— Святослав Игоревич, не могу дозвониться до Ярины Дмитриевны…

— С Ульяной все нормально? — переполошился. Не так давно переболела. Не дай бог снова.

— Да-да, — активно закивала. — Просто капризничает, маму зовет.

Я вздохнул и позвал экономку в кабинет: рассказал как есть, дал указания. Остался один, устало взлохматил волосы: столько всего наворотил… Дурак! Теперь меня жизнь наказывала. Только изощренно, через самых родных и любимых людей.

Я вымыл руки, переоделся в домашнее и отправился к своей малышке. Дочка. Моя маленькая принцесса. Тест пока не делал, но уверен, что моя. Смотрел на Улю и рождалось понимание. А с ним и горечь, злость, обида. Последнюю задушил в зародыше: первым порывом было обрушиться на жену, ведь солгала и скрыла. А потом пришло осознание, память подкинула яркие картинки той ночи: мужик, в два раза больше хрупкой женщины, нападает, орет, угрожает, насилует… Моя жена пережила это, только чтобы спасти нашу дочь. Не сопротивлялась, потому что сохраняла в себе жизнь, и эта жизнь — частичка меня. Человека, который уничтожил жену. Почти. Потому что она выстояла и стала сильнее духом. Ярина действительно больше не маленькая.

Пока шел по коридору, в ушах стояли собственные злые слова:

Сам лично аборт сделаю!

Конечно, это бред! В запале и ревности наговорил ерунды. Детей никогда не обижал, а своего — тем более! Возможно, если бы она тогда сказала, что мой, мы не потеряли бы столько времени. Возможно… Возможно… Теперь только гадать и сожалеть…

— Маргарита Петровна, — вошел в детскую, — оставьте нас.

Няня вышла без вопросов. Мне кажется, все давно в курсе, что Ульяна моя, только я дурак. Почему раньше не посмотрел на доченьку? Почему еще раньше, примерно двумя годами, не приехал к Ярине и не выяснил все? Зарылся в мелких дешевых обидках, что там мстил: развод не давал, фамилию поменять тоже, жизнь устроить. Делал деньги, планы по уничтожению Савицких строил, забыться в порочных объятиях рандомных баб пытался. А очень далеко, буквально на другом конце нашей страны, моя любимая женщина родила мне дочь. Растила, оберегала, заботилась. Маленькая Джульетта со всем справилась сама… Она может. Все может и без меня…

— Привет, принцесса, — сел на пол. — Играешь?

Ульяна кивнула и забавно поднялась. Сделала несколько шагов и обняла за шею. Меня прошибло запредельной нежностью, а в горле хриплый ком встал. Девочка, доченька, малышка, о которой я всегда мечтал. Вот она — цепляется за мою шею и улыбается, как родному. Я и есть родной, но узнала Улечка меня только сейчас. Я не был с ее мамой, когда был очень нужен. Это сложно понять и простить даже мне, что уж говорить о Ярине.

— Это мне? — отдала любимую игрушку.

— Те, — улыбнулась очень обаятельно.

— Дурак у тебя папка, — посадил на колени и поцеловал шелковые волосы. — Но я больше таким не буду, обещаю. Все сделаю, чтобы мамочка меня полюбила.

— Па? — неожиданно выдала.

— Да, Уля, я твой папа, и я очень люблю вас с мамой, — подхватил поудобнее и поднялся. Мы пошли в гостиную и нашли ножницы. Я срезал маленькую прядь русых волос. Мне неважен этот тест, но для упорной Ярины нужны будут доказательства. Я ведь надеялся, что сама скажет, но эта женщина — партизан. Выздоровеет — спрошу. Будет отрицать — предъявлю тест. Между нами слишком много недосказанности, пора ломать этот барьер. В результате уверен на девяносто девять и девять процентов.

Так и вышло:

Вероятность отцовства — 99,9%

Кто бы сомневался! Но счастье все равно переполняло! Уля начала звать меня «па», Ярина потихоньку шла на поправку. Я очень любил их обеих. Все хорошо, кроме… Как смотреть в глаза жены после тех жутких обвинений? Я поверил в ее виновность и измучил свою любимую Джульетту, издевался, доводил, а потом просто вычеркнул из жизни. Одного «прости» мало. Тысячи тоже, и я не знал, как возместить эти два года, как стереть ей память или замолить грехи. Отдам себя на ее суд: как Ярина решит, так и будет.

— Улечка, поехали к маме, — поцеловал дочь, заскочив с морозного двора. — Маргарита Петровна, соберите малышку.

Сегодня моя Джульетта вернется домой.