Бывшие

42

— Сарай? — переспрашиваю не без улыбки.

— Ага, во дворе же много места. На сарай хватит, я думаю, — Яся прикладывает пальчики к подбородку, слегка прищуриваясь.

Руслан начинает ржать, и Яська тут же повторяет за ним. Заливается хохотом, переходящим в визг.

— Купим же, папа, да?

— Посмотрим, — отвечает Руслан.

Как раз в этот момент ему звонят. Он вытаскивает телефон из кармана пальто и отвечает. С минуту молчит, а потом говорит, что сейчас подъедет.

— Ты уйдешь? — сразу же огорчается Ярослава.

— Я завтра с утра приеду, мы с тобой позавтракаем, и я отвезу тебя в сад. Окей?

Дочь вытягивает губы трубочкой, взмахивает рукой, решая, дать ли добро, но в конце концов часто кивает, расплываясь в улыбке.

— Тогда спокойной ночи и слушайся маму.

Градов целует дочь в лоб и ставит на пол.

Как только он выходит за дверь, Яся бежит в гостиную и прилипает носом к панорамному окошку. Машет отцу рукой. Рус ее замечает и, послав воздушный поцелуй, машет в ответ.

Дочь расплывается в улыбке, начиная притопывать на месте, а потом еще несколько минут наблюдает, как Руслан садится в машину и скрывается за воротами. Те, в свою очередь, медленно закрываются после его отъезда.

— Ясь, давай спать укладываться, — нарушаю тишину первой.

— Ага, — опускает голову и топает на второй этаж, повесив нос.

— Ясь… — иду следом. — Ну ты чего?

— Почему папа с нами не живет? — спрашивает уже в ванной, стаскивая с себя домашнее платье.

— Доченька, мы об этом с тобой уже говорили. Папа приезжает всегда, когда ты просишь.

— Он бы мог жить с нами и никуда не ездить, — Яра пожимает плечами, мол, это же такие очевидные вещи.

Нервно стучу кончиками пальцев по краю раковины, а потом выдаю очередную чушь:

— Мы с твоим папой не женаты и не можем жить вместе.

— А если поженитесь? — тут же ловит меня за язык Ярослава.

— Ну, если поженимся, — улыбаюсь, — тогда можно.

— Значит, вам надо пожениться.

— Чтобы жениться, нужно узнать друг друга получше.

— Это как? — запрокидывает голову, рассматривая меня очень внимательно.

— Ходить на свидания вдвоем, например. Целоваться, — смеюсь.

— Нет! Целоваться нельзя. Я не хочу, чтобы у нас завелся еще один ребенок. Нам же не надо, мама! — отчитывает меня, как школьницу.

— Ну вот видишь, — теперь я ухватываюсь за слова, — а свиданий без поцелуев не бывает.

— Да? — спрашивает недоверчиво.

— Угу.

— Тогда не надо жениться, пусть папа просто приезжает к нам почаще.

— Я ему передам. — Касаюсь Яськиных волосиков на макушке, а потом аккуратно стягиваю резинку с хвоста. — Ну что, зубы чистить будем?

— Будем.

Пока Ярослава вооружается щеткой и тюбиком зубной пасты, быстро смываю макияж и закручиваю волосы в пучок. Потом еще минут десять наблюдаю за тем, как Яра справляется с чисткой зубов, и включаю воду в душе.

— Давай, заскакивай, — подаю малышке руку и помогаю принять душ. На самом деле просто периодически придерживаю, чтоб не грохнулась на плитке. С недавнего времени Ярослава стала фанаткой душа, и ее ни в какую не затянешь в ванну.

— Я все, мам!

— Выключаю.

Беру с полки полотенце и заворачиваю в него Ярославу.

— Я сама, мам!

— Сама-сама, — отступаю и наблюдаю за тем, как Яра, не вытершись до конца, уже бежит в кровать.

— Тебе почитать?

— Не, — забирается под одеяло голышом.

— Трусы забыла надеть.

— Не сегодня, — хихикает.

— Ладно. Полежать с тобой?

— Ага.

Укладываюсь на соседнюю подушку и гашу свет. Ярослава засыпает мгновенно. Минуты за две. Судя по всему, день у нее сегодня был максимально насыщенный, она даже рассказать о нем не успела, как делает это каждый вечер перед сном, если ее вот так не вырубает.

Поправляю одеяло, целую дочь в щечку и аккуратно, стараясь не шуметь, выхожу из детской, прикрывая за собой дверь.

Оказавшись у лестницы на втором этаже, вспоминаю о том, что мама хотела со мной о чем-то поговорить, да и вообще вела себя сегодня странно. Хотя нет, вру, она последние недели две так себя ведет. Первая почти не звонит, жизни не учит, Яру не ругает…

Чудеса, в общем-то.

Спускаюсь на первый этаж и по горящему на кухне свету понимаю — мама там.

Заглядываю и вижу ее стоящей у кипящего чайника.

— И мне налей, пожалуйста, — прошу и сажусь на высокий барный стул у кухонного островка.

— С сахаром?

— Ага, — зеваю, лениво потягиваясь.

— Устала? — спрашивает мама и ставит передо мной кружку с чаем.

— Этот подкаст вытянул из меня все силы. Морально оказалось гораздо труднее, чем я себе придумала.

Мама кивает и берет чашку уже для себя. Садится напротив, пристраивая локти на поверхность островка.

— Ты поговорить хотела…

— Да, — кивает с едва заметной улыбкой.

— Надеюсь, у нас все хорошо? Если это очередной разговор про мои отношения с Градовым…

— Нет, — тут же быстро качает головой и, поправив очки, обхватывает кружку ладонями.

— Тогда что? — понижаю голос.

— А он тебе что-нибудь говорил? — смотрит на меня украдкой. — О том, почему он бросил тебя и уехал?

— Нет.

— И ты не спрашивала?

— А какой сейчас в этом смысл, мам? Разлюбил, наверное, — пожимаю плечами. — Сейчас все иначе, у каждого из нас своя жизнь. Все, что нас хоть как-то связывает, это Ярослава. Точка.

Мама поджимает губы и снова кивает.

— Понятно…

— Ты сказала, что про Руслана мы говорить не будем.

— Ну да, я о себе рассказать хотела, Насть…