Бывшие

46

Вихрь обрушившихся на плечи эмоций закручивает сознание волчком. Я перестаю соображать и отдавать себе отчет в своих действиях. Сейчас есть только он и я. Нет! Он, я и наше прошлое. Все то хорошее, что в нем было. До капли.

Отвечаю на жадные Градовские поцелуи, и волоски на коже встают дыбом. Эмоции захлестывают. Я хватаюсь за остатки самообладания, как за спасательный круг, но все тщетно.

Когда Руслан сжимает меня в тиски рук, обвивая ими талию, остатки разума меня покидают.

Остаются только его прикосновения. Жадные. Голодные.

А еще остаюсь я. На грани истерики. На грани безумия.

Это все непрожитая, незавершенная любовь. Дни, месяцы, годы и горы воспоминаний.

Я утопаю в них в эту минуту. От боли к звенящей в ушах радости. От первого волнения до лютой ненависти к этому человеку. Перед глазами пролетает все, будто в последний раз.

Поцелуи становятся настойчивей. Кожа покрывается холодной испариной, а само тело горит. Оно умоляет сдаться. Умоляет почувствовать…

Зажмуриваюсь крепче. Обнимаю Градова тоже крепче.

Руслан давит, вынуждая прогнуться и коснуться лопатками барной стойки за моей спиной. Свет перед глазами начинает как-то странно мерцать, и я снова закрываю глаза. Отдаюсь моменту, окончательно теряя себя. Чувствую дорожку поцелуев на шее и буквально пищу от восторга.

Страсть захватывает, а вместе с ней захватывает и истерика. Меня трясет. Я ни черта уже не соображаю. Пальцы дрожат, как и истерзанные его настойчивыми, жадными, иногда грубыми поцелуями губы. Но даже в этом плотном тумане из страхов, грез и похоти слышу звук бьющегося стекла. Вздрагиваю и понимаю, что Руслан смахнул что-то с бара на пол. Что-то бьющееся и громкое.

Распахиваю глаза. Замираю. Время снова останавливается. Я вижу каждый взмах его ресниц, как в раскадровке. Слоумо наяву.

Рус тоже замирает. Смотрит на меня, как дикий оголодавший зверь.

Инстинктивно сжимаюсь, ожидая от него худшего. Какой-то крышесносной, жестокой бури, но, вопреки моим опасениям, Рус просто отступает.

Глядит на меня, словно никогда не видел, и хватает за пояс джинсов, тянет на себя, отдирая меня от поверхности барной стойки. Вынуждает снова сесть и собраться.

Он отстраняется первым, а мои руки еще касаются его плеч.

Сжимаюсь и тут же посыпаю голову пеплом. Смотрю исключительно на свои колени, боясь сместить взгляд на что-то еще. Сижу так, будто на затылок кто-то давит. Я не чувствую прикосновений, это чисто всплески моего воображения. Психосоматика. Как хочешь, назови, ощущения от этого не изменятся.

Стыд, боль, неверие. Все смешивается в этой самой точке именно сейчас.

Я не в состоянии ни говорить, ни двигаться. К счастью, Руслан отмирает первым. Выходит из этой обоюдной комы. Убирает руки с моей талии и произносит:

— Оденусь и отвезу тебя домой.

Смотрю затаив дыхание, как он встает. Вижу при этом, как перекатываются мышцы на его спине, и слышу биение собственного сердца. Такое странное чувство, давно забытое. Оно явно откуда-то из прошлого. Да, это именно оно. Трепетное, охватывающее каждый уголок души. В нем соперничают восторг и страх.

Стекаю со стула и на ватных ногах иду к дивану. Беру пальто и торопливо надеваю его на себя. Смахиваю ладошкой невидимые пылинки с груди и воротника. Затягиваю хвост на голове потуже и, глянув на себя в огромное зеркало, приглаживаю немного выбившиеся из прически волоски на висках.

Сердце продолжает молотить. Ритм запредельный.

Что это только что было? Мне жарко. Очень жарко, но и холодно одновременно.

Трогаю свои губы, будто хочу удостовериться, что произошедшее мне не приснилось. Когда слышу шаги Руса на лестнице, отдергиваю руку от лица и прячу ее в карман пальто.

Градов на ходу надевает куртку, а оказавшись внизу, забирает с барной стойки свой смартфон.

— Готова? — интересуется, приближаясь.

— Ага, — киваю и спешу покинуть его квартиру.

Произошедшее мы не обсуждаем. Ни в лифте. Ни на паркинге. Ни в машине.

Руслан ведет свой автомобиль максимально расслабленно, это читается в его движениях, выражении лица, да и позе в целом. Он откинулся в кресло и касается руля только одной рукой. Москва спит. Машин мало. Все вокруг впервые за время моей жизни в этом городе кажется каким-то пустым и осиротевшим.

Как я сама сейчас…

Скидываю кроссовки и, упираясь пятками в сидушку, подтягиваю колени к груди. Обнимаю себя крепко-крепко.

Я опустошена. Выпита до дна.

Силы кончились. Я даже глаза не могу себя заставить открыть. Крепко зажмуриваюсь и блуждаю по дорожкам воспоминаний. Анализирую. Снова и снова. Прошлое, настоящее. Особенно то, что произошло сегодня. Эти моменты на молекулы разбираю.

— Приехали.

Слышу его глубокий, но тихий голос. Реагирую. Внутри себя точно, внешне же остаюсь сидеть не шелохнувшись. Глаза открыть все так же сложно, мне будто песка в них насыпали.

Уверена, что, если открою, снова заплачу. А я не хочу. Не хочу плакать, не хочу страдать, не хочу злиться!

— Насть…

Чувствую его прикосновения. Он дотрагивается до тыльной стороны моей ладони. Едва ощутимо. Ведет пальцем чуть выше, к запястью. Окольцовывает и тянет в сторону. Меня тут же ведет влево.

Собрав в кулак остатки сил, распахиваю веки и смотрю на Руслана. Глаза в глаза.

— Что это было? — спрашиваю, имея в виду его квартиру.

Не хотела же! Не хотела же спрашивать! Не хотела скатываться в эту примитивную банальщину и тем не менее скатилась…

Дура!

Боже мой, какая же дура!

— Прости. Сорвался.

Наблюдаю за тем, как Руслан выпускает мое запястье из своих пальцев и сжимает ими руль. Смотрит ровно перед собой.

Он напряжен?

— Это же ничего не значит? — шепчу.

Задерживаю дыхание и абсолютно не понимаю, какого ответа от него жду.

Я не хочу ничего реинкарнировать. Он мне не нужен.

— Ничего.

Рус качает головой, а я, я задыхаюсь. Получается, я себе вру? Вру, говоря о том, что мне все равно?