Бывшие не влюбляются

Глава 15

— Охренеть! — бушевал Жаккард. — В моем доме! Родные брат и сестра! Родня моей жены! Да вы… Да как… Как вы могли до такого дойти?!

Я лишь хватала ртом воздух, понятия не имея, что делать. До чего беспокойный призрак! Почему ему не сидится на месте? Он ведь собирался спать. Или спят они так же, как и едят – только пытаются, но не осознают, что больше на это не способны?

— Вы все не так поняли, — выдавила я пискляво.

Но это лишь разозлило Жаккарда еще больше.

— Прекратите! — громко гаркнул Ретт, выступая вперед, чтобы загородить меня собой от гнева призрака.

— Нечестивцы! Богохульники! Вы попираете все самое святое, что есть у человека! Теперь я понимаю, почему Миранда поссорилась с вашей матерью! Все они – гнилая ветвь, все гнилые в этой семейке, вся родня моей бедной Миранды! Моя бедная, бедная жена, не повезло ей родиться в…

— Хватит! — повторил Ретт, и на этот раз призрак осекся и замолчал, до того жесткие стальные интонации прозвучали в его голосе.

— Ваша мать подослала вас, чтобы осквернить мой дом? Вы куда-то выманили мою бедную Миранду? Хотите получить ее долю наследства! Я всегда знал, что в этой семье что-то нечисто!

Я не представляла, что паранойя призраков может принимать такие причудливые формы. Думала, что призраки зациклены на отрезке жизни, предшествующем смерти. Их мысли все время возвращаются к тому моменту и дню, и они раз за разом переживают события, которые переживали незадолго до гибели.

Конечно, они были способны воспринимать новую информацию, ведь доктор Льюис успешно вправил мне вывих, а солдаты согласились помочь Ретту с поисками контрабандистов, но призраки все равно казались мне неважно соображающими, словно глубокие старики. Но Жаккард с его прытью доказал, что я еще многого о них не знаю.

— Так, стоп, — обозлился Ретт. — Выслушайте меня внимательно!

Жаккард снова умолк и уставился на него свирепым взглядом.

— На самом деле мы не родня вашей жены.

— Что?

— Мы не родня вашей жены, — по словам повторил Ретт. — Мы не знаем, куда она уехала. На самом деле мы сотрудники полиции и ищем преступников. В этом доме нас поселили под прикрытием.

— И кто же это вас поселил? — Жакард очнулся от шока, нахмурился, и взгляд его стал еще более пронзительным и подозрительным, чем прежде. — Какие такие сотрудники полиции? Кто поселил вас в жилом доме, у которого есть хозяева? Куда вы подевали Миранду? Теперь мне все ясно! — вдруг восторжествовал он, победно вскидывая кулак вверх. — Вы не ищете преступников, потому что вы есть преступники! Так я и знал! Вон из моего дома!

Как неосмотрительно. Если ты вдруг догадался, что перед тобой преступники, зачем заявляешь об этом вслух? Все-таки не зря я думала, что призраки туповаты. С другой стороны, как еще может функционировать мертвый мозг?

— Вон! Вон!

Призрак наступал на нас, размахивая тростью. Ретт загораживал меня собой и пытался оттолкнуть Жаккарда с прохода.

И что, мы вот так просто возьмем и уйдем? А как же вещи, продукты?

И тут трость достала меня. Совсем чуть-чуть, не ударила, а только слегка прошлась по плечу, но мое тело ослабло. Колени подогнулись, и пришлось ухватиться за руку Ретта, чтобы не упасть.

Кое-как мне удалось восстановить равновесие.

Ретт обернулся ко мне, и по его взгляду я поняла, что он ничуть не удивлен и прекрасно осознает, что происходит. Призрак может намеренно тянуть энергию? Или… Но они ведь не осознают этого? Впрочем, этот вел себя так, словно действовал полностью осознанно.

Ретт выругался сквозь зубы, обхватил меня за талию, оттолкнул Жаккарда, и мы выбежали из гостиной.

— Можешь идти? — спросил он.

— Кажется, да, — пробормотала в ответ. — Что он...

— Потом, — шикнул Ретт. — Потом разберемся. Уходим отсюда.

Когда мы оказались на улице, и я вдохнула свежий прохладный воздух, меня отпустило. Я дышала и не могла надышаться.

На вечерней улице не было ни души. Жаккард вопил что-то нам вслед с порога, но больше не преследовал. А в доме между тем остались все наши вещи. Буквально все, включая пальто, мои рабочие записи, бумаги Ретта, гигиенические принадлежности.

Дал бы хоть собраться!

— Надо было сказать, что я племянник Миранды с женой. Или ты племянница с мужем, — пробормотал Ретт. — В роль супруги ты вжилась отлично, пилить получается просто непревзойденно.

Я фыркнула. В голове проскользнула мысль, что не без влияния Дерела я обзавелась этим ценным навыком, но я отогнала ее. С Реттом было совсем не то же самое, что с Дерелом. С ним даже спорить увлекательно, забавно и как-то азартно.

— Ну и что теперь делать? — поинтересовалась я, останавливаясь, чтобы передохнуть. Мне уже полегчало, атака призрака осталась позади. Но в теле еще сохранялась неприятная слабость, и я прислонилась к чьему-то забору.

Мы стояли посреди пустой улицы, под сенью черных ветвей, одни посреди мертвого города.

И без крыши над головой... По ночам температура опускалась к нулю и ниже, и платье нисколько не защищало от холода. Хорошо хоть у меня не было привычки ходить босиком в доме. Без обуви я бы далеко не ушла.

— Ничего, — с досадой произнес Ретт. — Нужно где-то спрятаться. Переждать. Потом как-нибудь влезем к Жаккарду за продуктами и нашими вещами. Пусть остынет пока. Призраки, когда злятся, тянут энергию в десять раз быстрее.

— И где прятаться? — Я обвела взглядом улицу. — Обыскивать каждый дом, нет ли там кого?

— Никаких больше домов, — поморщился Ретт. — Есть идея получше.

В городской ратуше Лэстена я бывала всего несколько раз. Как-то не было необходимости туда ходить, разве что за некоторыми документами, да еще когда регистрировали брак с Дерелом. Но я всегда появлялась там в разгар рабочего дня, когда по просторным помещениям сновали люди, кругом звучали голоса, шаги, шуршали бумаги, что-то щелкало и вообще бурлила жизнь.

В этой, конечно, все было не так. Сейчас, в сумерках, в полуразрушенной ратуше Саруэла, давным-давно поврежденной осколками снарядов, ощущения были не из приятных. Может быть, даже жутковатые.

Но рядом со мной любимый мужчина. Остальное неважно. Да, мы застряли в мертвом городе, но нужно всего лишь продержаться несколько дней до прихода поезда, разобраться с преступниками, и все будет отлично.

Черт возьми, а ведь почтовик для связи с Тирелом я тоже не забрала, как и Ретт не забрал свой! Плюс один предмет, который нужно будет как-то похитить из-под носа у Жаккарда…

…Мы миновали четыре лестницы и поднялись на самый верх, под купол. Выбитые окна зияли чернотой, гулял холодный сквозняк, а купол уцелел не иначе как чудом.

Здесь располагался архив и склад в одном флаконе. Вдоль стен громоздились столы, стулья. Ворох старых бумаг, книги.

Ретт сдвинул несколько столов, и мы забрались на них. Хотелось прилечь и переждать противную слабость, но подушек не было, а столешницы слишком жесткие для сна.

Вот бы утащить у Жаккарда еще одеяло и подушки... Или прогнать самого Жаккарда.

Иначе не представляю, как мы продержимся до прибытия поезда.

— Он ведь призрак, да? — я жалась к Ретту, согреваясь. — Глупо как-то оставлять целый дом тому, кто давно мертв!

— Вернуться мы не сможем. Жаккард легко отыщет нас в доме, а так как он зол, то выпьет досуха в считанные минуты.

— Но что-то нужно сделать. Мы должны есть и пить, а Жаккарду это не нужно!

Ретт хмурился и быстрым взглядом осматривал помещение. Книги, бумаги, газеты, снова книги… Повсюду.

— Подожди-ка, — Ретт прижался губами к моему лбу и спрыгнул со стола. — В любой библиотеке есть истории о потусторонних мирах. Разумеется, воспринимаются они как сказки – в них не верит никто. Но, судя по тому, что я успел узнать… Вот, смотри.

Ретт вытащил из груды хлама потрепанную книжонку. Облезлые золотистые буквы было почти не разглядеть, но я все же сумела прочитать: “Легенды и мифы Синилийского полуострова”.

— Мы читать сейчас будем? — мои брови взлетели. — В темноте? Ретт, ты серьезно?

— В одной из таких “сказочек”, Ада, может быть описан вполне реальный способ изгнания призраков. Его подали как шуточку – бредни древнего народа, но на самом деле…

— Ни слова больше, — выдохнула я и спрыгнула со стола. — Холод собачий, но я переживу. Давай искать.

Я рылась в книгах, отбрасывая в сторону те, что по моему мнению никак не подходили. Мифы, сказки и легенды аккуратно складывала в кучку на стул. Ретт делал то же самое. Если на какой-либо из обложек нельзя было разобрать название произведения, то нам приходилось просматривать текст.

— Вампиры… Оборотни… Синилийские лаборатории…

Ретт вскинул голову:

— Синилийские лаборатории отложи вон туда. Вся невообразимая ерунда пошла с их полуострова.

— Ученых у них будь здоров, — хмыкнула я, выдохнув облачко пара. — Когда мы прогоним Жаккарда, я залезу в горячую ванну и не вылезу пока вода не остынет!

— Ада, — Ретт коснулся моего плеча кончиками пальцев. — То, что я предложил в качестве вероятного спасения… Не факт, что получится, понимаешь? Я с призраками дел не имел и уж тем более никогда их не упокаивал. Даже то, что способ их изгнания описан в какой-нибудь книге, не более чем мое предположение.

— Мы найдем то, что нужно, — оборвала я его. — Не желаю думать, что нам придется жить в этой развалине.

Ретт со мной больше не спорил. Вскоре на стуле с нужными книгами образовалась довольно высокая колонна. Восемнадцать томов разной пухлости грозили бесконечными часами чтения.

Читать я не любила. Писать – да, но читать никогда. И сейчас смотрела на талмуды с легкой неприязнью. Впрочем, о синилийских лабораториях полезно будет узнать чуть больше информации, чем я уже знаю. О них рассказывают страшное: и волков там выращивают, и химическое оружие изобретают, и детей клонируют… Чего только не делают!

Первый оборотень, созданный в синилийской лаборатории, потряс весь мир. Он сбежал, каким-то образом переплыл реку и скрылся. Несколько лет его не могли отыскать, но из каждого уголка мира звучали страшные новости: человеческий вой слышали то тут, то там…

— Ретт, — я позвала его шепотом, внезапно вспомнив страшную ночь. — Я слышала вой под окном пару дней назад. Тогда и во внимание не взяла… Я испугалась, только и всего. Решила, что из тайги пришел голодный шакал.

— Шакал – не то слово, — хохотнул Ретт. — Это был Лэнд Гилборн. Он стал вторым подопытным синилийских ученых после того, как сбежал первый. Лэнд – оборотень, и для меня это не новость. Он должен был стать защитником груза, который переправляют из Синилии в Брарийское королевство, но в тот год я вышел на их след, и Гилборнам пришлось спрятаться.

— А хромает он почему? — я вспомнила, что Лэнд, уходя, прихрамывал.

— В лаборатории он повредил колено при первом обращении. То ли перелом, то ли не поддающийся лечению вывих. Я точно не знаю. Хромать-то он хромает, да только прошлой ночью ему это никак не помешало удрать от меня. Прыткий, зараза.

— Оборотень ведь. Подожди… Оборотень?!

— Самый настоящий.

— И как ты собрался ловить его в одиночку?

— Никак. Поэтому я и попросил того солдата помочь нам. Когда я ехал в Саруэл, то не думал, что и Лэнд здесь. Вообще-то, мне нужен только Джо Гилборн – главный в их шайке именно он.

Я вытащила из-под груды обломков стеллажа плесневелую штору и закуталась в нее, наплевав на брезгливость. Штора защитила от сквозняка, но не от холода.

— Давай уже читать скорее, — попросила я жалобно.

— Не сегодня. Фонаря у нас нет.

— Тогда залезем в чей-нибудь дом? Не все же мертвяки ожили, чье-то жилье должно быть свободным!

— Должно, — вздохнул Ретт и, подумав с минуту, согласился. — Тебе и впрямь не стоит оставаться здесь. Простынешь еще.

Мы прихватили все нужные нам книги и спустились на улицу по внешней лестнице. Я подпрыгивала при каждом шаге, разгоняя тепло по телу, а Ретт быстро шагал в самый темный район города. Улица, на которой не горели фонари, могла оказаться нежилой.

Отыскать пустой домик не составило труда. Более того, Ретт выбрал самый уютный из всех. Да, вокруг него оказалась привычная поросль сорняка, а дверные петли не поддавались, зато когда мы влезли в кухню через окно, я была счастлива оказаться в теплом помещении.