Бывший папа. Любовь не лечится

Глава 16

Назар

Таблетки высыпаются из ладони, когда я слышу крик ребенка. И без того ноющее сердце рвется на куски. Бросив и лекарство, и колыбель, слетаю вниз по лестнице, как обезумевший бешеный зверь.

- Надя?

Ищу тревожным взглядом жену и сына, а натыкаюсь на опешившую сестру. Раскрыв рот, но не в силах выдавить из себя ни слова, она мечется от Нади к плачущему ребенку – и обратно. Выдохнув, наклоняется к Назарке, возится с ним, вспоминая навыки педиатра.

- Вика, а ты что здесь делаешь? Какого... – пытаюсь перевести дух после короткого, но мощного по силе стресса. Я не перенесу, если с моими родными что-нибудь случится. И так натерпелись, хватит.

- Да вот, в гости заехала, - бубнит, не оборачиваясь. – С вином... а тут такой сюрприз.

Замечаю бордовую лужу на полу за диваном – и мне опять становится хреново.

– Надя, ты в порядке?

Обращаю внимание на жену, которая разворачивает свою коляску боком, тянется к сыну, чтобы взять его на руки, успокоить. Однако Вика со знанием дела сама переодевает малыша.

- Да, все нормально, - растерянно лепечет Надя, с опаской поглядывая на мою сестру. – Назарка испугался громких звуков, вот и проснулся. Привыкай, он плачет по любому поводу. С характером парень, - тепло улыбается, невольно заряжая и меня своим светом.

- Назар Назарович, значит? – хмыкает Вика. – Это ведь мой племянник, да? – обиженно покосившись на меня, будто я скрыл от нее важную информацию, переводит взгляд на напрягшуюся Надю. Мы как два проштрафившихся школьника в кабинете директора. – Можете не отвечать. Мне и так все понятно. Вы опять сошлись?

В посветлевших глазах мелькает надежда, а губы слегка изгибаются в улыбке, которая мгновенно испаряется после хлесткой фразы моей бывшей:

- Назар – мой врач.

Обозначила статус наших отношений. Кратко и метко, как клеймо.

Следом и Вика припечатывает меня укоризненным взглядом, чуть заметно качает головой, словно я один во всем виноват, и возвращается к племяннику.

- Надюш, грудное вскармливание? – уточняет как ни в чем не бывало, рассматривая животик притихшего малыша. Водит по нему подушечками пальцев, а Назарка агукает ей, словно жалуется.

- Смешанное. А что? – хмурится Надя, переключаясь на сына. Всецело концентрируется на нем, и я пользуюсь временной передышкой, чтобы незаметно приложить ладонь к груди и надавить. Легче не становится. Боль отдает в левое плечо. Черт!

- Посмотри, у него сыпь вот тут, - сестра выпрямляется, чтобы не заслонять свет. – Похоже на аллергию. Или ты что-то в питании нарушила, или смесь не подходит. Я распишу тебе диету и…

Пока Вика, включив врача, воодушевленно дает рекомендации, я обхожу диван и облокачиваюсь на его спинку, свесив кисти и устало уронив голову. Задыхаюсь, мать вашу! Не вовремя! Всегда накатывает не вовремя…

- Назар? – нежный голос жены пробивается сквозь вакуум. Руки касается мягкое тепло.

Приоткрыв глаза, встречаюсь с ее испуганным взглядом. Корпусом подавшись ко мне и вытянув руку, Надя сжимает мою похолодевшую ладонь, ласково поглаживает тыльную сторону. Сплетает наши пальцы и опять зовет меня по имени, взволнованно и чувственно. Ради одного этого мгновения я сдохнуть готов. В ее, казалось бы, ничего не значащем жесте столько заботы, столько трепета, столько… нас прежних, что боль за грудиной на секунду притупляется.

- Опять прихватило? – мигом оказывается рядом сестра, которая в курсе моего состояния. – Сядь. Аптечка наверху?

- Нет, - лгу сквозь хриплый кашель. – Ничего не надо, - спорю, но все-таки сажусь на диван рядом с сыном. Оказываюсь напротив Нади, выжимаю из себя слабую улыбку, а она сводит брови к переносице.

- Что с тобой? – настаивает. Меня всегда заводило ее упрямство – и нынешняя ситуация не исключение.

Усмехаюсь, молча любуясь самой красивой женщиной на этом гребаном свете. Убеждаюсь, что никакие куклы, подбираемые отцом, даже в подметки ей не годятся. Единственная такая, бездарно потерянная мной.

- Сердце, - отвечает Вика вместо меня. – От обследования Назар отказывается. Ждет приступа, видимо. А ведь сам врач и работает в медицинской среде! Сапожник без сапог.

- Викуль, не нагнетай, - осекаю ее, заметив, как побледнела Надя.

- Может, хоть ты на него повлияешь, - фырчит сестра и, прокрутившись на каблуках, взметается вверх по лестнице, по-хозяйски хлопает дверью моей комнаты.

Опускаю глаза на сына, лишь бы спрятаться от сканирующего взгляда жены, накрываю ладонью маленький животик. Назарка взмахивает ручками, бьет меня кулачком по костяшкам, а потом, нащупав пальцы, обхватывает указательный. Так и норовит потащить его в рот и возмущается, когда я не позволяю.

Провожу пальцами по шее, протирая складочки, глажу пухлые щечки, легонько щелкаю по вздернутому, как у Нади, носику. Малыш открывает рот, высовывает язык, упорно пытаясь попробовать меня на вкус.

- Кормить пора? – перевожу тему, чувствуя на себе пристальное внимание жены. Буравит меня острым взглядом, вскрывает душу невидимым скальпелем, ковыряется внутри, как заядлый патологоанатом.

- Ты никогда не думал о себе, хотя следовало бы. Нельзя так беспечно относиться к собственному здоровью, - аккуратно отчитывает меня. – В конце концов, ты обещал поднять меня на ноги, а еще… - запинается, а после паузы лепечет едва слышно: - Ты нам нужен.

В груди вспыхивает пожар. Смахиваю липкий пот со лба тыльной стороной ладони.

- Тогда есть смысл пожить еще немного, - ухмыляюсь.

- Не шути так, Назар, - Надя неожиданно срывается. По ее щеке стекает слеза, и я ловлю ее большим пальцем, растираю, поглаживая бархатную кожу. – У меня ощущение, что за последние два года вся наша жизнь рассыпается, как карточный домик. Разбивается вдребезги. Пытаюсь поймать мелкие осколки, но они превращаются в песок и утекают сквозь пальцы.

- Соберем, Наденька, - обхватываю ее лицо двумя ладонями, приближаюсь к ней, насколько позволяет люлька между нами. Назарка с интересом наблюдает за своими глупыми родителями, пока мы соприкасаемся лбами над ним. – Склеим как-нибудь, ты только шанс мне дай.

Прикрываю глаза, и мы оба застываем. Ни слова, ни звука – лишь ее дрожащее дыхание на моих губах. И осторожное мурлыканье нашего сына.

Мимолетную, эфемерную идиллию нарушает цокот каблуков по ступенькам.

Нехотя отстраняемся друг от друга, затаив дыхание, словно хотим сохранить в себе момент, и поворачиваемся к Вике. Она с загадочной улыбкой спускается по лестнице, при этом молчит и делает вид, что ничего не видела. Невозмутимо протягивает мне стакан воды и лекарство, которое я выпиваю под бдительным присмотром Нади.

- Так, а это под язык, - командует сестра, запихивая таблетку мне в рот.

Мычу недовольно, отворачиваюсь, но в итоге все равно принимаю помощь. Не хочу расстраивать жену. Не могу думать ни о чем, кроме ее тихой фразы…

Нужен все-таки?

- Ну, какой же ты сладкий, - махнув на меня рукой, Вика сюсюкается с племянником. Берет его на руки, прижимает к себе, расцеловывает. – Теткина радость. Красивый, как мамочка, - уткнувшись носом в макушку, вбирает его запах. Назарка кряхтит, недовольный чем-то, и начинает покрикивать. – И вредный в точности, как твой папка.

- Тебе бы своих пора, - проследив за моей сестрой, деликатно намекает Надя. – Семью, детей…

- О, нет, - активно качает головой, укладывая малыша ей на колени. – У меня ординатура, карьера… Если заикнусь о браке, отец начнет мне мужа подыскивать из доцентов медицины, как минимум, а я к такому аду, извините, морально не готова. Мне примера брата хватило с лихвой… - резко осекается, осознав, что выпалила лишнее.

- Я поднимусь за колыбелью для сына, - обрываю разговор, который стремится уйти не в то русло, и встаю. – Мне лучше, - опережаю Надин вопрос. – Правда, прошло, - убеждаю ее, а сам жестом незаметно зову сестру.

Поднимаемся вместе. Как только скрываемся в комнате, я беру ее за локоть.

- Вик…

- Назар, прости, свою ошибку поняла. При Наде буду осторожнее в выражениях, а ты сам ей обо всем расскажешь, когда посчитаешь нужным. В конце концов, вы год были в разводе, так что ты не сделал ничего предосудительного, - тараторит она. – Послушай, братишка, я ведь не просто так приехала. Предупредить хотела…

- О чем?

- О ком, - цедит многозначительно, и я яростно растираю лицо ладонями. – Папа пригласил Полину пожить у нас, пока она стажировку в его клинике проходит. Но ты же понимаешь, зачем он все это делает. В надежде, что вы еще раз случайно…

- Да плевать, - выпаливаю со злостью. – Не вовремя, конечно, но это ровным счетом ничего не изменит. Однако за сигнал спасибо, - обхватив сестренку за затылок, притягиваю к себе и чмокаю в лоб. Обнимаю.

- Не терпится увидеть папину физиономию, когда он узнает, что вы с Надей вместе. И что он стал дедом, - злорадно хмыкает мне в грудь.

- Нет, - отстраняю ее от себя, крепко держа за плечи. Впиваюсь взглядом в нахмуренное лицо. – Ни слова родителям о нас! Я пообещал Наде, что не скажу им о ребенке. Так что и ты будешь молчать, поняла?

- Ладно, не нервничай, - часто, дробно кивает. – Клянусь, я умею хранить секреты, - соединив большой и указательный пальцы, проводит ими по губам, имитируя «рот на замок».

- Я верю, Викуля, - выдыхаю с облегчением, медленно остывая. – Тебе верю.

Вместе возвращаемся в гостиную. Пока я обустраиваю комнату для Назарки, женщины занимаются своими делами и болтают без перерыва. В какой-то момент моего слуха касается нежный Надин смех, и я, бросив все, иду на него, как на песнь Сирены. Как же давно он не звучал в стенах этого дома.

Опершись о косяк двери и скрестив руки перед собой, наблюдаю, как жена играет с сыном, трясет погремушкой, повторяет что-то, а тот заливисто смеется. Ему вторит Надя, бархатно и заразительно, так что и я не в силах сдержать улыбку.

Словно почувствовав меня, она запрокидывает голову. Мгновенный зрительный контакт, как вспышка молнии в грозовом небе – и в гостиной повисает тишина. Даже Назарка умолкает, тонко улавливая перемены настроения мамы.

- Все готово, - сдавленно отчитываюсь я. – Можем укладывать ребенка и ужинать.

- Я помогу!

Остаток дня Вика суетится вокруг Нади и не отлипает от племянника, не позволяя мне даже подступиться к ним. Окружает их искренней заботой, неосознанно отсекая меня от семьи и заставляя почувствовать себя изгоем в собственном доме. Начинаю ревновать.

После ужина сестра помогает искупать Назарку, измеряет ему температуру для профилактики и, наконец, «благословляет» на ночной сон. Вызываю ей такси и ощущаю облегчение, когда Вика уезжает домой. Безусловно, я люблю ее и очень благодарен за поддержку, но хотелось бы побыть немного с Надей наедине. Пообщаться или просто помолчать вдвоем. Стать чуточку ближе и роднее.

Однако… Жалею, что слишком рано отпустил помощницу, когда наступает время водных процедур. Набираю для жены пенную ванну и понимаю, что это станет одним из самых сложных испытаний за сегодняшний вечер.