Бывший папа. Любовь не лечится

Глава 29

Надежда

Негромкий, но уверенный стук в дверь заставляет меня встрепенуться. В двух шагах от кухни я разворачиваюсь на костылях, замираю, чтобы восстановить равновесие, и устремляю напряженный взор в сторону главного входа.

Назар должен вернуться чуть позже, к тому же, он всегда звонит заранее, чтобы предупредить меня и спросить, нужно ли мне что-нибудь. Так по-семейному... Евгения Климовна с детьми на заднем дворе. Они с Ангелиной еще не переехали к нам – на это нужно время и… моральные силы, да и окончания расследования не мешало бы дождаться. Однако каждый день они приходят к нам в гости. Евгения Климовна хорошо ладит с малышами – и почти сразу нашла подход к нашему капризному Назарке. Каким-то чудом ей удается буквально за несколько минут утихомирить его и с легкостью уложить спать. Вот и сейчас сыночек сопит в коляске на свежем воздухе, а наша общая бабушка присматривает и за ним, и за Ангелиной, которая играет в беседке. Меня же отпустили готовить обед.

Стук повторяется. Становится громче и настойчивее.

- Минуточку, сейчас открою, - выкрикиваю в пустоту холла, аккуратно двигаясь к двери.

Опершись на один костыль, вторую ладонь опускаю на ручку и поворачиваю. Лицо обдает свежим осенним воздухом, но мои легкие будто сковало в тиски. Открыв таинственному гостю, я застываю как вкопанная. На пороге тот, кого я не видела больше года, но чьи жестокие слова преследовали меня во снах и заставляли вскакивать в холодном поту.

«Делай аборт, Надя, ради себя и Назара. Иначе это будет крест на всю жизнь. На себя плевать, хоть мужа пожалей. Нам не нужен больной наследник»…

- Надежда? – удивленно вскидывает густые брови Богданов.

- Здравствуйте, Егор Натанович, - произношу бесстрастно, хотя внутри разверзается пропасть.

Я с трудом стою на ногах, вцепившись пальцами в ручку двери. И причина не в моем недуге, а в человеке напротив. Он окидывает меня ошеломленным взглядом, спотыкается о костыли, хмурится.

- Что с тобой? – подает мне руку, которая так и зависает в воздухе.

Жалость свекра побуждает меня собраться с силами. Выпрямив спину, ловко управляюсь с костылями, будто они стали частью меня, и отхожу назад.

- Авария, - бросаю без единой эмоции. - Пьяный мажор за рулем потерял управление и сбил меня на остановке. Как результат, травма позвоночника.

- Нашли его? Наказали? – холодно чеканит.

- Назар нанял адвоката, судимся, - коротко отвечаю.

- Я подключу свои связи…

- Не нужно, - перебиваю резко и строго.

Первой реакцией Назара тоже было желание привлечь к ответственности всех виновных. Кажется, он даже спрашивал таким же тоном, стальным и жестким. Богдановы так похожи… и от этого больно. Не могу смотреть на Егора Натановича - и видеть в нем отражение моего мужа. Слышать знакомые интонации в голосе. Находить общие черты.

Отец и сын. Родная кровь.

Неужели он мог так безжалостно поступить с нами? Всматриваюсь в обрамленные морщинами глаза, такие же как у Назара и Ангелины, – и сомнения гложут душу.

- Зачем вы приехали? - выпаливаю на одном выдохе. Вопрос звучит грубо и невежливо. - Назара сейчас нет дома.

- Новости у меня… - произносит срывающимся шепотом, - для вас обоих, - поднимает руку с зажатыми в ней документами. Второй – оттягивает ворот джемпера. - Дождемся его.

- Проходите, - обреченно впускаю свекра внутрь.

Надеюсь, муж вернется вовремя, а Назарка проспит во дворе отведенный ему час. Хотя в глубине души я понимаю, что знакомства внука с дедом не избежать. Рано или поздно это должно случиться. А как быть с Ангелиной? С внучкой, от которой Егор Натанович хотел избавиться? И, возможно, даже сделал это…

- Ты вернулась к Назару? – уточняет очевидное, снимая верхнюю одежду. – Я не знал, что вы снова вместе. Я рад…

- Вы лукавите, я никогда вам не нравилась, - разворачиваюсь, двигаясь к дивану. Опускаюсь на его край, поставив костыли рядом. Так мне комфортнее – притупляется чувство неполноценности.

- А это неважно, - свекор садится в кресло рядом. - Главное, чтобы ты нравилась мужу. А мой сын в тебе души не чает. Я думал, он свихнется за этот год или руки на себя наложит, - неожиданно срывается в откровения. Шумно вздыхает, массирует переносицу, то и дело сминает бумаги, которые принес с собой. - Нет, Назар сильный духом, конечно, но развод его заметно подкосил. И ничего не спасало.

- Даже женщины, похожие на меня? – с вызовом приподнимаю подбородок. Образ Полины, моей точной копии, всплывает в памяти. Противно. И жаль моего Назара.

- Хм, - задумчиво хмыкает Богданов, опустив глаза. Стыдно? Вряд ли… - Я ведь заметил в нашу последнюю встречу, что сын изменился. Просветлел, ожил. Теперь понятно, благодаря кому, - слегка улыбается. - Давно он тебя здесь прячет?

- Нет, все не совсем так, как может показаться со стороны. Я попала в его центр на реабилитацию...

- Судьба свела, значит.

Молчу… Подсознательно соглашаюсь.

Такие стечения обстоятельств в жизни – большая редкость. Или настоящее чудо. Мы встретились в момент, когда особенно были нужны друг другу.

- Ма! – появляется Ангелина с черного входа. – Батик… А-а-а, - копирует его, поясняя, что он проснулся и плачет.

На миг обреченно опускаю веки. Вот и случилось то, чего я так долго боялась. Все тайное становится явным.

- Ангелок, и ты тут? – с неподдельной радостью зовет ее Егор Натанович, пропустив мимо ушей детский лепет или не разобрав его. Покосившись на него, я наблюдаю, как он наклоняется, протягивает руки и жестом манит девочку к себе. – На занятие, наверное, тебя привели?

- Ба-ба-й, - широко улыбается дочка и топает к нему.

- Бабай? Почему? – машинально уточняю, нервно потирая влажные ладони.

Шокировано слежу, как Ангелина радостно взбирается на колени к деду, а он обхватывает ее огромными ручищами. Подаюсь ближе к ним, чтобы контролировать их общение. Богданов же ничего не сделает малышке?

- Это что-то вроде «бабушки» в мужском роде. Есть баба, а есть бабай. Слово «дед» Ангелина пока не выучила, - выдает на эмоциях, закашливается и тут же меняется в лице, будто проговорился и раскрыл какую-то тайну. Неужели он в курсе?

С опаской смотрю на Ангелину в его руках, а она выглядит такой счастливой, словно безумно соскучилась по нему. Обнимается, хихикает, поглаживает по объемному животу. Наша добрая, нежная девочка.

На всякий случай двигаюсь почти вплотную к ним. Глаз не свожу. Как орлица, оберегаю своего птенчика.

Боже, Назар, мне страшно. Приезжай скорее, прошу!

- У нас авария, поэтому проснулись раньше. И о-очень недовольны этим, - приговаривает Евгения Климовна под аккомпанемент возмущенного крика Назарки.

Входит в гостиную с ребенком на руках, останавливается посередине, увидев Богданова. Кивает ему в знак приветствия, переводит растерянный взгляд на меня. Чуть заметно качаю головой, намекая ей не говорить ничего лишнего.

Ловлю реакцию Егора Натановича – и мне становится не по себе. Он бледнеет, сливаясь со светлой обивкой дивана, с тоской смотрит на внука, понимая все без слов. Сжимает руки на маленькой Ангелинке. Его скрытые эмоции, которые он держит в себе, точно как Назар, передаются и мне. Накрывают с головой, душат и парализуют.

На секунду я допускаю, что могла ошибаться… Что если мы оба с мужем ошиблись?

- Кажется, у нас тоже есть для вас новости, - аккуратно лепечу, а сама достаю из кармана джинсов телефон, чтобы набрать Назара.