Десять «за»… (ЛП)

Глава 15

Аннабель закончила танцевать с лордом Роутоном, до которого танцевала с мистером Бербруком, а перед ним — с мистером Албенсдейлом, а еще раньше — с другим мистером Бербруком, перед которым ее приглашал мистер Кавендер, до которого она — о Господи! — танцевала с русским принцем, оказавшим ей внимание после сэра Гарри Валентайна, а до того она приняла приглашение мистера Сент-Клера, пригласившего ее сразу после того (тут она — даже мысленно — вынуждена была перевести дух), как она танцевала с мистером Греем…

В общем, если раньше она не понимала переменчивой природы лондонского высшего света, то теперь все прояснилось. Аннабель не знала, сколько джентльменов танцевали с ней по просьбе мистера Грея и сколько — потому что с ней танцуют другие, но отчетливо осознавала, что стала «последней модой». По крайней мере, на эту неделю.

Давешняя прогулка в парке сработала, равно как и поход к Гюнтеру. Весь бомонд видел Аннабель в компании мистера Грея, который (по его собственному выражению) вел себя, словно влюбленный идиот. Он на виду у всех отъявленных сплетников целовал ей руку и смеялся ее шуткам, а стоило кому-то приблизиться к ним, смотрел ей в лицо с неизменным обожанием (но без похоти!).

И да, он употребил в разговоре с ней слово «похоть». Ей бы стоило возмутиться, но… в устах мистера Грея все звучало так забавно! Аннабель не смогла удержаться от смеха, а мистер Грей заявил, что это только справедливо, поскольку он жестоко страдает, когда именно он все время смеется над ее шутками, а не наоборот.

От этого заявления она снова рассмеялась.

На другой день после первой прогулки они вновь разыграли свое маленькое представление, а сегодня утром устроили пикник с сэром Гарри и леди Оливией. Мистер Грей вернул Аннабель бабушке со строгим наказом ни в коем случае не приезжать на бал к Хэртсайдам до половины десятого. Экипаж Викерсов остановился у подъезда в девять сорок пять, а когда Аннабель через пять минут вошла в бальный зал, мистер Грей, по удивительному стечению обстоятельств, оказался у самого входа. Он беседовал с каким-то джентльменом, однако, увидев мисс Уинслоу, немедленно прервал разговор и подошел к ней.

И Аннабель подозревала, что при этом мистер Грей вовсе не случайно прошел мимо трех необычайно красивых леди.

Через пару минут они уже танцевали, а спустя еще пять ее пригласил тот джентльмен, с которым недавно беседовал мистер Грей. И так далее — от русского принца, через обоих Бербруков, до самого лорда Роутона. Аннабель вряд ли хотела бы прожить всю свою жизнь в роли самой популярной девушки Лондона, но вынуждена была признать, что провести таким образом один вечер оказалось бесподобно весело.

К ней, сочась кислотой и ядом, подходила леди Туомбли, но даже ей не удалось придать слухам нежелательное течение. Куда ей равняться с леди Оливией: та (Аннабель это точно знала!) в разговоре с тремя ближайшими подругами невзначай упомянула, что мистер Грей, похоже, всерьез потерял голову.

— С тремя отъявленными болтушками, — пробормотал сэр Гарри.

Леди Оливия, как недавно поняла Аннабель, отменно владела механизмом сплетен.

— Аннабель!

Аннабель, увидев, что из толпы ей машет Луиза, присела перед лордом Роутоном в реверансе, поблагодарила за танец и подошла к кузине.

— Мы с тобой прямо двойняшки, — заявила Луиза, указывая на свое платье, которое оказалось почти того же полынно-зеленого цвета.

Аннабель не смогла удержаться от смеха. Редко когда встретишь настолько непохожих двоюродных сестер.

— Знаю, — сказала Луиза. — Мне этот цвет жутко не идет.

— Да что ты! — возразила Аннабель. А про себя подумала, что подруга, к сожалению, отчасти права.

— Не ври, — ответила Луиза. — Как моя кузина, ты просто обязана говорить мне правду, даже если все остальные лгут.

— Ну ладно. По правде говоря, это не лучший для тебя цвет.

Луиза вздохнула.

— Я в нем вообще бесцветная.

— Да нет же! — воскликнула Аннабель, и вновь подумала, что в платье подобного цвета Луиза и впрямь выглядит настолько ужасно. Кожа ее, и без того бледная, под здешним освещением вкупе с цветом наряда, казалось, лишилась последних красок. — Мне очень понравилось то голубое, которое ты надевала в оперу. В нем ты была прехорошенькая.

— Ты правда так думаешь? — едва ли не с надеждой переспросила Луиза. — Я в нем и сама себе казалась прехорошенькой.

— Иногда мне кажется, что это самое главное, — ответила Аннабель.

— А вот ты, похоже, в зеленом совершенно неотразима, — заметила Луиза. — Настоящая королева бала.

— Цвет платья тут решительно ни при чем, — заявила Аннабель, — и ты это прекрасно знаешь.

— Мистер Грей хорошо поработал, — кивнула Луиза.

— Вот именно.

Некоторое время они молча разглядывали гостей, а потом Луиза сказала:

— С его стороны было необычайно благородно вмешаться в это дело.

Аннабель кивнула.

— Нет, это и на самом деле необычайно благородно.

Аннабель повернула к ней голову.

— Он ведь не обязан был этого делать, — пояснила Луиза, не то чтобы строго, но… почти. — Большинство джентльменов и не подумали бы вмешиваться.

Аннабель внимательно вгляделась в лицо кузины, пытаясь уловить скрытый смысл сказанного. Но Луиза не обращала на нее внимания. Высоко подняв подбородок, она рассматривала толпу, словно искала кого-то.

А может, просто наблюдала.

— То, что сделал его дядя, это… — тихо проговорил Луиза, — было непростительно. Никто не осудил бы мистера Грея, ударь он в ответ.

Аннабель ждала продолжения. Объяснения. Руководства к действию. Хоть чего-то. Наконец, она выдохнула долго сдерживаемый воздух:

— Прошу тебя, только не это!

Луиза обернулась.

— Ты о чем?

— Да вот об этом самом! Пожалуйста, прямо скажи, что ты имеешь в виду. Меня уже замучили попытки разгадать, что хотят сказать окружающие, и почему это никак не связано с произносимыми словами.

— Но я-то говорю совершенно прямо, — ответила Луиза. — Ты, и правда, должна понять, что он повел себя исключительно. После всего, что сделал его дядюшка, да еще и публично, он спокойно мог умыть руки и оставить тебя расхлебывать сей скандал в одиночестве, и никто бы его не осудил.

— Ну наконец-то, — облегченно воскликнула Аннабель, довольная, что Луиза в конце концов объяснила ей, что имела в виду. Пусть даже предмет разговора и был весьма неприятен. — Вот об этом я и говорю. Все предельно ясно. Именно это я и хотела услышать.

— Что вы хотели услышать?

Аннабель едва не подскочила на фут.

— Мистер Грей! — пискнула она.

— К вашим услугам, — с изящным поклоном ответил он. На подбитом глазу у него красовалась повязка, с которой большинство мужчин выглядело бы смешно. Однако мистеру Грею она придавала вид одновременно франтоватый и опасный. Аннабель хотелось бы не слышать, как какие-то две дамы выражали желание «подвергнуться нападению этого пирата».

— У вас такой серьезный вид, — сказал он. — Вы непременно должны рассказать, о чем только что говорили.

Аннабель не видела причин ему врать.

— Всего лишь о том, как это для меня утомительно — понимать лондонскую манеру выражаться.

— А! — ответил он. — Так вы про танец с принцем Алексеем. Не обращайте внимания. У него ужасный акцент.

Луиза рассмеялась.

Аннабель едва удержалась от яростного взгляда.

— Никто не говорит того, что думает, — выпалила она.

Он обернулся и как-то вовсе уж без выражения спросил:

— А вы ожидали чего-то иного?

И снова оттуда, где стояла Луиза, послышался смешок. А за ним последовало множество тихих, деликатных покашливаний, поскольку Луиза ни за что бы не позволила себе открыто смеяться в обществе.

— Мне вот, скорее, нравится говорить загадками, — заметил мистер Грей.

Аннабель почувствовала, как что-то пульсирует у нее в груди. Наверное, удивление. А возможно, и разочарование.

— Правда? — спросила она, так и не справившись с гримасой на лице.

Несколько бесконечно долгих мгновений он удерживал ее взгляд, а потом, почти недоуменно, ответил:

— Нет.

Аннабель приоткрыла рот, но не произнесла ни слова. Она и дышать-то перестала. Между ними только что произошло нечто необычное. Что-то особенное.

— Думаю… — медленно проговорил он. — Думаю, мне стоит пригласить вас на танец.

Аннабель завороженно кивнула.

Он подал ей руку, потом убрал ее и знаком велел не двигаться.

— Погодите. Я сейчас.

Они находились недалеко от оркестра, и Аннабель наблюдала, как мистер Грей пробирается к дирижеру.

— Аннабель! — решительно прошептала Луиза.

Аннабель замерла. Она совершенно забыла о присутствии кузины! Да и всех остальных тоже! Несколько великолепных мгновений ей казалось, что зал абсолютно пуст. Только она, он и их дыхание.

— Ты уже танцевала с ним, — напомнила Луиза.

Аннабель кивнула.

— Знаю.

— Пойдут сплетни.

Аннабель повернулась и моргнула, пытаясь сосредоточиться на лице кузины.

— Разве они уже не идут? — ответила она.

Луиза открыла было рот, будто собиралась что-то добавить, и вдруг улыбнулась.

— Аннабель Уинслоу, полагаю, вы влюбляетесь.

Это замечание живо вывело Аннабель из мечтательного состояния.

— Неправда!

— А вот и правда.

— Да я его почти не знаю.

— Наверное, тебе этого хватило.

Аннабель видела, как мистер Грей возвращается, и в груди у нее начало разрастаться нечто весьма похожее на панику.

— Луиза, закрой рот. Это все игра. Он делает мне большое одолжение.

Луиза вдруг надменно пожала плечами.

— Как тебе будет угодно.

— Луиза, — прошипела Аннабель, но та уже отошла, освобождая дорогу мистеру Грею.

— Вальс! — провозгласил он таким тоном, будто не сам минуту назад заказал его дирижеру.

Он протянул руку.

Она чуть было не взяла ее.

— Луиза, — вместо этого сказала она. — Вам следует пригласить Луизу.

Он непонимающе смотрел ей в лицо.

— А потом вы потанцуете со мной, — прошептала она. — Пожалуйста.

Он поклонился Луизе, но та пробормотала какое-то извинение и кивнула головой в сторону Аннабель.

— Это судьба, мисс Уинслоу, — тихо произнес мистер Грей.

Она кивнула и сделала шаг вперед, позволяя ему взять себя за руку. Вокруг послышался шепот, Аннабель чувствовала на себе чьи-то взгляды, но потом подняла голову, увидела, как Себастьян смотрит ей в лицо своими ясными серыми глазами, и все остальное исчезло. Его дядя… сплетни… все стало неважным. Так ей хотелось.

Они прошли в центр бального зала и Аннабель повернулась к партнеру, пытаясь не обращать внимание на дрожь предвкушения, пробежавшую по телу, когда он положил руку ей на талию. Аннабель раньше никогда не понимала, почему это когда-то вальс считался скандальным танцем.

Теперь поняла.

Мистер Грей держал ее на строго допустимом расстоянии, их разделяло добрых тридцать сантиметров. Никто не смог бы найти в их поведении ни капли непристойности. И все же Аннабель чувствовала, что воздух вокруг них пышет жаром, словно в ее кожу втерли какое-то игристое волшебное зелье. Каждый вдох, казалось, наполнял ее легкие иначе, чем предыдущий, она остро чувствовала каждый сантиметр своего тела, ощущала, каково это — находиться внутри этой оболочки, когда каждый изгиб ее фигуры движется, течет в такт музыке.

В эти мгновения она была Сиреной. Богиней. Подняв глаза на Себастьяна, Аннабель увидела в его взгляде неприкрытый голод. «Он тоже реагирует на каждое движение моего тела», — поняла она и от этого еще больше напряглась.

На секунду прикрыв глаза, Аннабель напомнила себе, что все это не по-настоящему. Они всего лишь играют роли, спасают ее репутацию. Танец с мистером Греем делает ее желанной в глазах других мужчин. А если она чувствует себя желанной для него, значит ей нужно хорошенько прочистить головку. Он достойный человек и одновременно очень щедрый. Но он также и талантливый актер на подмостках большого света. Он точно знает, как на нее смотреть и каким образом ей улыбаться, чтобы все поверили в его влюбленность.

— Почему вы попросили меня танцевать с вашей кузиной? — спросил он. Голос его звучал как-то странно. Сдавленно, что ли.

— Не знаю, — ответила она. Она и правда не знала. А возможно, просто не хотела себе признаваться, что испугалась. — Она еще не танцевала.

Он кивнул.

— И нашей затее пошло бы только на пользу, если бы вы потанцевали с Луизой, — добавила Аннабель, пытаясь не сбиться с такта. — Ведь вы не стали бы беспокоиться об этом, если на уме у вас было бы только…

— Только что? — спросил он.

Она облизнула внезапно пересохшие губы.

— Соблазнение.

— Аннабель, — произнес он, несказанно удивив ее этим обращением. — Ни один мужчина не может, глядя на вас, не думать об этом.

Она посмотрела ему в глаза, удивленно осознавая, что это высказывание причинило ей огромную боль. Лорд Ньюбури хотел жениться на ней из-за ее фигуры, пышных грудей и широких, «плодовитых» бедер. И одному Господу известно, что она так до сих пор и не привыкла к тем сладострастным взглядам, которыми ее награждали даже самые воспитанные джентльмены. Но мистер Грей…

Почему-то ей казалось, что с ним все будет иначе.

— Важно не это, — тихо добавил он, — а то, думают ли они при этом о чем-нибудь еще.

— А вы думаете? — прошептала она.

Он ответил не сразу.

— Возможно, — задумчиво произнес он наконец.

У Аннабель перехватило дыхание, она напряженно вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, что же он имеет в виду. Ей и в голову не приходило, что мистер Грей и сам, скорее всего, пока ничего не понимает, что возникшее между ними странное притяжение повергает его в то же недоумение, что и ее.

А может, он и вовсе ничего не имел в виду. Мистер Грей — из тех редких джентльменов, которые умеют дружить с женщинами. Может, он хотел сказать, что ему нравится ее общество, что с ней можно пошутить и посмеяться и, возможно, это стоит того, чтобы получить по физиономии.

И только.

А потом танец взял и закончился. Мистер Грей поклонился, Аннабель присела в реверансе, и они пошли к стене бального зала, прямо к столикам с лимонадом, чему Аннабель была несказанно рада. Она хотела пить, но еще больше ей было необходимо взять что-нибудь в руки, отвлечься, унять беспокойство. Потому что кожа у нее до сих пор горела, а внутри все подпрыгивало. Если ей будет не за что держаться, она ни за что не сможет устоять на месте.

Мистер Грей протянул ей стакан, Аннабель едва успела сделать первый глоток, как услышала, что кто-то зовет ее спутника по имени. Она повернулась и увидела, как некая матрона лет сорока движется к ним, непрестанно размахивая руками и на ходу взывая:

— О, мистер Грей! Мистер Грей!

— Миссис Каррузерс, — поклонился он. — Какая приятная встреча.

— До меня только что дошли ошеломляющие новости, — заявила миссис Каррузерс.

Аннабель ожидала услышать какой-нибудь ужасный слух, в котором наверняка будет замешано ее имя, однако миссис Каррузерс продолжала, никого вокруг не видя, кроме мистера Грея:

— Леди Косгроу сообщила мне, что вы являетесь владельцем полного собрания произведений мисс Горли с автографами!

И все? Аннабель даже почувствовала некоторое разочарование.

— Так и есть, — подтвердил мистер Грей.

— Вы непременно должны рассказать, где вы их достали. Я горячая поклонница мисс Горли, без ее автографа моя коллекция не полна!

— Ну… я наткнулся на нее в книжной лавке в… э-э-э… Оксфорде, кажется.

— Оксфорд, — голос миссис Каррузерс звучал разочарованно.

— Не думаю, что стоит туда ехать, — добавил Себ. — Там было только одно собрание с автографами, и продавец заверил меня, что никогда ранее не встречал других.

Миссис Каррузерс задумчиво водила указательным пальцем по губам.

— Все это так загадочно, — заметила она. — А вдруг она живет в Оксфорде? Наверное, это жена какого-нибудь университетского профессора.

— А там есть профессор по фамилии Горли? — спросила Аннабель.

Миссис Каррузерс обернулась на голос и моргнула, словно только что поняла, что рядом с мистером Греем кто-то стоит.

— Прошу прощения, — пробормотал он и представил дам друг другу.

— А все-таки? — снова спросила Аннабель. — Мне кажется, это самый верный способ понять, является ли она профессорской женой.

— Горли, скорее всего, ненастоящая фамилия, — напыщенно объяснила миссис Каррузерс. — Не могу себе представить, чтобы леди позволила своей настоящей фамилии красоваться на книгах.

— Но если имя ненастоящее, — не унималась Аннабель, — разве автограф имеет хоть какую-то ценность?

Это заявление было встречено гробовым молчанием.

— А кроме того, — продолжила Аннабель, — откуда мы знаем, что это действительно ее подпись? На титульном листе мог расписаться кто угодно, даже я.

Миссис Каррузерс не мигая уставилась на собеседницу. Аннабель не могла понять, какие именно эмоции вызвали у леди ее вопросы: ужас, или всего лишь раздражение. Помолчав несколько мгновений, дама решительно повернулась к мистеру Грею:

— Если вам еще раз посчастливится набрести на книги с автографом мисс Горли, прошу вас, приобретите их для меня, я верну вам деньги.

— С превеликим удовольствием, — ответил он.

Миссис Каррузерс кивнула и отошла. Аннабель некоторое время наблюдала за ее удаляющейся фигурой, а потом произнесла:

— Не думаю, что я произвела на нее благоприятное впечатление.

— Да уж, — согласился он.

Аннабель пожала плечами.

— А мне казалось, что вопрос относительно истинной цены автографа вполне уместен.

Мистер Грей улыбнулся.

— Я начинаю понимать вашу одержимость людьми, которые говорят то, что думают.

— Это вовсе не одержимость, — возразила она.

Мистер Грей иронично изогнул бровь. Повязка почти скрыла это движение, отчего оно стало еще более дразнящим.

— Не одержимость, — повторила Аннабель. — Всего лишь здравый смысл. Вы только подумайте, как часто можно было бы избежать недопонимания, если бы люди говорили друг с другом напрямую, вместо того, чтобы рассказывать что-то человеку, который, возможно, передаст это другому, который возможно расскажет еще одному, который, возможно, сообщит еще кому-нибудь, который, возможно…

— Вы путаете витиеватость в общении и банальные сплетни, — перебил он. — Это совершенно разные понятия.

— И в том и в другом слишком много коварства.

Он снисходительно оглядел собеседницу.

— Вы слишком суровы к роду человеческому, мисс Уинслоу.

Она поморщилась.

— Не думаю, что прошу слишком многого.

Он медленно кивнул.

— И все же, лично меня вполне устроило бы, если бы дядя в среду вечером не стал говорить того, что действительно думает.

Аннабель сглотнула. Она вдруг почувствовала легкую тошноту. И безусловно, вину.

— То есть, я, конечно, ценю его честность. В философском смысле. — Он улыбнулся, ровно одной половиной рта. — Но на деле, однако, мне кажется, что без повязки я гораздо симпатичнее.

— Мне ужасно жаль, — сказала Аннабель. Не совсем к месту, но ничего лучшего ей на ум не пришло. И, по крайней мере, она сказала правду.

Мистер Грей только отмахнулся.

— Любой новый опыт обогащает душу. Теперь я точно знаю, что чувствует человек, когда его бьют по лицу.

— И это обогатило вашу душу? — засомневалась она.

Он пожал плечами.

— Никогда не знаешь, когда придется искать точные выражения, чтобы что-нибудь описать.

Аннабель это высказывание показалось неимоверно странным, но она ничего не ответила.

— Кроме того, — добавил он, — если бы не недопонимание, мы бы лишились большей части литературы.

Аннабель непонимающе уставилась на Себастьяна.

— Что стало бы с Ромео и Джульеттой?

— Остались бы живы.

— Вы правы, но подумайте, сколько удовольствия потеряло бы все остальное человечество!

Аннабель невольно улыбнулась.

— Лично я предпочитаю комедии.

— В самом деле? Думаю, они и, и в самом деле, увлекательнее. Но тогда мы никогда не испытали бы высокого чувства очищения страданием, которое даруют нам трагедии. — Мистер Грей посмотрел на Аннабель со ставшим уже привычным ей выражением лица — вежливой маской, которую надевал всякий раз, находясь в обществе. Той самой, что делала его похожим на скучающего бонвивана (хоть это и оксюморон [15]). Потом, как она и ожидала, вздохнул, несколько театрально, и произнес: — Сколь скучной стала бы наша жизнь без тяжелых минут!

— А, по-моему, скорее прекрасной, — Аннабель вспомнила о своих собственных тяжелых минутах в руках… скорее в лапищах… лорда Ньюбури. Она бы с удовольствием обошлась без этого опыта.

— Хм-м-м-м, — промычал он в ответ.

Аннабель почему-то очень захотелось заполнить тишину, и она неожиданно для себя произнесла:

— А меня признали «Уинслоу, которая чаще всех говорит то, что думает».

Мистер Грей заинтересовался.

— Неужели? А кто принимал участие в голосовании?

— Ну… остальные члены семьи.

Он прыснул.

— Нас восемь человек, — объяснила она. — Вместе с родителями десять… то есть, теперь девять, поскольку папа умер, но для голосования вполне достаточно.

— Позвольте выразить мои соболезнования по поводу вашего батюшки, — сказал Себастьян.

Аннабель кивнула, привычно ожидая, что в горле вырастет ком. Ничего не случилось.

— Он был очень хорошим человеком.

Мистер Грей согласно опустил голову, а потом спросил:

— А каких еще титулов вам удалось удостоиться?

Она виновато нахмурилась.

— «Уинслоу, которая чаще всех засыпает в церкви».

Себастьян расхохотался.

— На нас все смотрят, — прошептала она.

— Не обращайте внимания. Вам это только на пользу.

Правильно. Аннабель неловко улыбнулась. Они ведь сейчас играют роли, не так ли?

— А еще? — спросил он. — Хоть я и, сомневаюсь, что последний титул можно превзойти.

— Я оказалась третьей «Уинслоу, которая способна обогнать индюка».

На этот раз мистер Грей не рассмеялся в голос, но похоже, это потребовало от него значительных усилий.

— Настоящая деревенская девушка, — заметил он.

Она кивнула.

— Неужели обогнать индюка так уж сложно?

— Мне — нет.

— Продолжайте, — попросил Себастьян. — Это так интересно.

— Ну конечно! — понимающе кивнула она. — Вы же единственный ребенок.

— Никогда еще я не жалел об этом столь горько. Подумать только, каких титулов я мог бы удостоиться!

— «Грей, который, скорее всего, станет пиратом»? — предложила она, кивнув на его повязку.

— Капером, если не возражаете. Пират — слишком грубо для моей утонченной особы.

Аннабель закатила глаза, а потом предложила:

— «Грей, который быстрее всех заблудится на вересковой пустоши»?

— Как вы жестоки! А я ведь так и подозревал. Но все же надеялся на что-то вроде «Грей, который лучше всех играет в дартс».

— «Грей, который скорее других создаст публичную библиотеку»? — предложила она.

Он рассмеялся.

— «Грей, который быстрее всех угробит любую оперу».

Аннабель от изумления открыла рот.

— А вы поете?

— Я однажды попробовал. — Он доверительно наклонился к собеседнице. — Ни за что не соглашусь повторить.

— Возможно, это мудрое решение, — кивнула она. — Особенно, если собираешься сохранить друзей.

— Или, по крайней мере, сохранить друзьям слух.

Аннабель хихикнула, чувствуя легкое головокружение от их шуток.

— «Грей, который скорее всего напишет книгу»!

Он замер.

— Почему вы так думаете?

— Не… не знаю, — ответила она, явно озадаченная его реакцией. Он не сердился, но так внезапно посерьезнел… — Думаю, это потому, что вы так здорово умеете обращаться со словами. Я ведь как-то раз уже говорила, что вы поэт.

— Да?

— Еще не зная вашего имени, — пояснила она. — На пустоши.

— А, ну да. — Он сжал губы и задумался.

— Кроме того, вас так беспокоит судьба «Ромео и Джульетты». Я имею в виду пьесу, а не самих героев. К ним вы проявили прямо-таки поразительное равнодушие.

— Ну, кто-то же должен быть к ним равнодушен.

— Отлично сказано, — фыркнула она.

— Стараюсь.

Потом она кое-что вспомнила.

— Ну конечно! Я чуть не забыла о мисс Горли!

— Простите?

— Вы ведь такой ее поклонник! Мне и в самом деле стоит прочесть хотя бы одну ее книжку.

— Наверное, мне следует подарить вам какую-нибудь из моего собрания с автографами.

— О нет, ни в коем случае! Их лучше оставить для настоящих ценителей. Я ведь даже не знаю, понравится ли мне. Леди Оливия, похоже, не очень их любит.

— Зато ваша кузина в восторге, — заметил Себастьян.

— Вы правы. Но Луиза в восторге и от этих жутких романов миссис Рэдклиф, а я их, честно говоря, терпеть не могу.

— Мисс Горли гораздо лучше миссис Рэдклиф, — отрезал он.

— А вы читали и ее тоже?

— Разумеется. Их нельзя даже сравнивать.

— Хм-м-м. Ладно, я попробую. И тогда сама решу.

— В таком случае, я дам вам одну из своих неподписанных книг.

— Так у вас есть разные издания? — Боже, она и не представляла, что он такой почитатель мисс Горли.

Он слегка пожал плечами.

— Я покупал ее книги, когда выходили новые, а потом вдруг нашел собрание с автографами.

— Ясно. Я как-то не подумала. И какая же нравится вам больше всех? С нее-то я и начну.

Он несколько мгновений подумал, а потом покачал головой.

— Не могу выбрать. В каждом романе мне нравится что-то свое.

Аннабель улыбнулась.

— Вы говорите в точности, как мои родители, когда мы требовали признаться, кого из нас они любят больше.

— Пожалуй, что-то общее есть, — пробормотал он.

— Особенно если книга появилась на свет благодаря вам, — ответила она, давясь от смеха.

Но он и не думал… в смысле, смеяться вместе с ней.

Она удивленно моргнула.

И тут он расхохотался. «Довольно странным смехом», — подумала она. К тому же его реакция запоздала секунд на пять, а это совершенно не похоже на мистера Грея.

— Снова говорите то, что думаете, мисс Уинслоу? — спросил он улыбаясь, отчего вопрос показался ей лаской.

— Всегда, — весело ответила она.

— Думаю, вы могли бы… — тут он осекся.

— Что? — Задавая вопрос, Аннабель улыбалась. И тут обратила внимание, что Себастьян смотрит поверх ее головы на дверь. И выражение лица его стремительно мрачнеет.

Она нервно облизнула губы и сглотнула. Потом повернула голову. В зал вошел лорд Ньюбури.

— Похоже, он злится, — прошептала Аннабель.

— У него нет на вас никаких прав, — отрезал мистер Грей.

— Но ведь и у вас тоже, — тихо ответила она. И оглянулась на боковую дверь, ту, что вела в дамскую комнату. Но мистер Грей положил руку ей на запястье и крепко сжал.

— Вы не можете взять и сбежать, — сказал он. — Все подумают, что вы в чем-то виноваты.

— Или, — ответила Аннабель, ненавидя себя за растущую внутри панику, — они посмотрят на него внимательно и подумают, что любая девушка в здравом уме должна держаться от такого подальше.

Но ничего подобного, конечно же, никто не подумает. И она это знала. Лорд Ньюбури решительно двигался в их сторону, и толпа быстро расступалась, позволяя ему пройти. Люди расходились и вновь сходились, все как один поворачиваясь в сторону Аннабель. Никто не хотел пропустить возможного скандала.

— Я буду рядом, — не разжимая губ, проговорил мистер Грей.

Аннабель кивнула. Удивительно, как сильно эти слова ее успокоили.

Удивительно и страшно.