Десять «за»… (ЛП)

Глава 24

В ее комнате кто-то был.

Аннабель замерла под одеялом. Ей едва удалось уснуть, — мысли неслись вскачь, она была слишком взволнована и восхищена собственным решением отбросить осторожность и выйти замуж за Себастьяна. Однако упрямство вкупе с коронным приемом Аннабель — ни за что не открывать глаз — в конце концов привели к желанному результату. Она таки заснула.

Правда сон, по всей видимости, вышел не слишком-то глубоким, а может, все дело в том, что прошло лишь несколько минут… Но что-то ее разбудило. Какой-то шум. Или ощущение, что по комнате кто-то ходит. Определенно там кто-то есть.

А вдруг это вор? Тогда лучше всего замереть и не двигаться. Ничего ценного у нее не найдешь, все ее побрякушки фальшивые, и даже «Мисс Сейнсбури и загадочный полковник» всего лишь третьего издания.

Вор быстро все поймет и уйдет.

Ну, а если это не вор… Черт возьми, тогда положение у нее отчаянное. Ей понадобится оружие, а в ее распоряжении всего лишь подушка, одеяло и книга.

Все та же «Мисс Сейнсбури». Аннабель почему-то полагала, что это вряд ли ей поможет.

Если это не вор, ей, видимо, стоит попытаться потихоньку выбраться из кровати. Чтобы спрятаться? Попробовать добраться до двери? Стоит ли вообще что-нибудь предпринимать, или нет? Стоит? Или нет? Что, если?.. А вдруг?..

Аннабель крепко-прекрепко зажмурилась, но только на мгновение, чтобы слегка успокоиться. Сердце у нее стучало, как сумасшедшее, ровно дышать ей удавалось ценой неимоверных усилий. Ей необходимо подумать. Пораскинуть мозгами. В комнате очень темно. Занавески толстые и полностью закрывают окна. Даже в полнолуние — а сейчас не полнолуние — ни лучика не проникает внутрь. Невозможно разглядеть даже силуэт непрошеного гостя. Единственным свидетельством его пребывания в комнате служат тихие шаги по ковру да редкое поскрипывание половиц.

Он двигался очень медленно. Кто бы это ни был, но двигался он медленно, очень медленно. Двигался медленно, но…

Приближался.

Сердце Аннабель застучало так сильно, что ей показалось, кровать вот-вот закачается в такт ударам. А неизвестный приближался. Он явно подходил к кровати. И это не вор. Неизвестный явно задумал что-то с ней сделать: причинить ей зло, или боль, или… да какая, к Господу Богу, разница?! Ей нужно поскорее выбираться отсюда.

Молясь, чтобы злоумышленник видел в темноте столь же плохо, как и она сама, Аннабель медленно поползла к краю кровати, надеясь, что движется неслышно. Злодей приближался справа, поэтому она двигалась влево, осторожно передвинула ноги и…

Закричала. Но не издала ни звука. Чья-то ладонь зажала ей рот, другая обхватила горло, и крик захлебнулся, превратившись в испуганный всхлип.

— Если у тебя в голове есть мозги, ты будешь вести себя тихо.

Глаза Аннабель округлились от страха. Это же голос лорда Ньюбури. Она узнала его, и этот запах, удушливую смесь пота, бренди и рыбы.

— Стоит тебе закричать, — насмешливо произнес граф, — как кто-нибудь обязательно прибежит. Например, твоя бабушка, или кузина. Ведь именно она спит в соседней комнате?

Аннабель кивнула, коснувшись подбородком его быкоподобной руки. На Ньюбури была рубашка, и все равно он казался липким. Аннабель затошнило.

— Ты только представь себе, — злобно хихикнул граф. — Сюда врывается чистая и невинная леди Луиза. Она, конечно, тоже закричит. Мужчина у леди между ног… Конечно, она будет в шоке.

Аннабель промолчала. Да и что она могла сказать, рот-то у нее был зажат!

— И сюда сбежится весь дом. Какой разразится скандал! Твоя репутация погибнет. И твой идиот-женишок откажется от тебя, ведь так?

Нет, не так. Себастьян не покинет ее. Аннабель была в этом абсолютно уверена.

— Ты превратишься в падшую женщину. — Ньюбури явно наслаждался в предвкушении выдуманных им событий. Его рука соскользнула с горла девушки вниз, нашла грудь и сжала. — Хотя, ты и всегда-то выглядела именно так.

Аннабель застонала от отчаяния.

— Нравится, да? — Он усмехнулся и сжал сильнее.

— Нет, — попыталась возразить Аннабель, но рука не давала ей сказать ни слова.

— Кто-то скажет, что тебе надо срочно выйти за меня замуж, — продолжил Ньюбури, монотонно похлопывая ее по груди, — но не знаю, сочтет ли хоть кто-нибудь, что я должен на тебе жениться. Я ведь могу заявить, что ты оказалась уже не девственницей, что просто играла с дядей и племянником и обманывала обоих. Видишь, какая ты, оказывается, коварная?

Не в силах больше терпеть, Аннабель дернула головой сначала в одну, потом в другую сторону, пытаясь сбросить руку графа. Наконец Ньюбури с тихим смешком убрал ладонь с ее рта.

— Помни, — прошептал он, приблизив пухлые губы к ее уху, — лишний шум тебе только навредит.

— Вы знаете, что это ложь, — яростно прошептала Аннабель.

— Что именно? То, что я говорил про девственность? Ты хочешь сказать, что больше не девственница? — Он откинул одеяло, бросил девушку на спину и грубо раздвинул ей ноги. Его руки тяжело впились в плечи Аннабель, прижимая ее к кровати. — Так-так-так, это все меняет.

— Нет, — тихо вскрикнула она. — Про то, что я играла… — Да какой смысл?! Его же ни в чем не убедишь. Он пришел отомстить. Ей, Себастьяну… да, похоже, всему миру в ее лице. Вечером его выставили идиотом на глазах практически всего света.

А Ньюбури не из тех, кто забывает подобные вещи.

— Дурочка ты, дурочка, — покачал он головой. — А ведь могла бы быть графиней. О чем ты только думала?

Аннабель не двигалась, собираясь с силами. Пока он лежит на ней всем весом, вырваться не удастся. Ей надо дождаться, когда он двинется, тогда у нее появится возможность заставить Ньюбури потерять равновесие. Вот тогда ей и понадобится вся ее сила.

— А я-то верил, что нашел наконец подходящую женщину.

Аннабель изумленно и недоверчиво уставилась на Ньюбури. В его голосе звучало сожаление?

— Я ведь всего-навсего хотел наследника. Хоть завалящего сынишку, чтобы этот мой паршивец-племянник ничего не унаследовал.

Ей захотелось протестовать, объяснить ему, насколько Себастьян прекрасен во всех отношениях. У него такое изумительное воображение, и такой острый ум! Никто не может с ним сравниться. В целом мире! А еще у него восхитительное чувство юмора. Господи, да никто на свете не может заставить ее так смеяться.

А еще он наблюдательный. И внимательный. Он все видит и всех замечает. Он понимает людей, не только их надежды и мечты, но и то, как именно они надеются и мечтают.

Если все это не бесподобно, то она и не знает, что же еще-то надо!

— Почему вы его так ненавидите? — прошептала Аннабель.

— А пошел он, — отмахнулся Ньюбури.

«Это не ответ», — захотелось сказать Аннабель.

— Это неважно, — продолжал граф. — Этот щенок тешит себя мыслью, что я искал жену, только чтобы урезать его амбиции. Но что плохого в том, что мужчина хочет, чтобы его титул и дом отошли к его собственному сыну?

— Ничего, — мягко проговорила Аннабель. Может, если она будет вести себя дружелюбно, он не станет причинять ей вреда? И к тому же в подобном желании действительно не было ничего плохого. «Плохое» заключалось в способе, который граф выбрал для достижения своей цели. — Как он умер?

Лорд Ньюбури замер.

— Ваш сын, — пояснила она.

— Лихорадка, — коротко ответил граф. — Он порезал ногу.

Аннабель кивнула. Она знала многих, кто подхватил лихорадку таким же образом. Любой глубокий порез всегда вызывал у окружающих беспокойство. Нагноение есть? Кожа вокруг покраснела? Она горячая? Любая плохо заживающая рана могла привести к лихорадке, лихорадка же часто приводила к смерти. Аннабель всегда удивлялась, почему это некоторые раны заживают быстро и легко, а другие нет. Казалось, у этого нет никакого разумного объяснения, только несправедливая, капризная рука судьбы.

— Мне очень жаль, — сказала Аннабель.

На мгновение ей показалось, что Ньюбури ей поверил. Его руки на ее плечах слегка расслабились. А глаза… возможно, виной тому была тьма, но Аннабель заметила, как помягчел их взгляд. Но потом граф фыркнул и заявил:

— Не ври.

Ирония заключалась в том, что ей действительно было жаль. В ней даже проснулась некоторая симпатия к Ньюбури, но она немедленно испарилась, когда его руки сомкнулись у Аннабель на горле.

— Вот что он со мной сделал, — прошипел граф сквозь зубы. — У всех на глазах.

О Господи, он что, собирается ее задушить? Аннабель задышала часто-часто, каждая частичка ее тела рвалась к бегству. Но лорд Ньюбури был в два раза тяжелее ее, никакой рожденной ужасом силы не хватило бы, чтобы сбросить его.

— Я выйду за вас замуж, — выдавила она, когда его пальцы сомкнулись на ее трахее.

— Что?!

Аннабель в ответ только хрипела и задыхалась, и граф ослабил хватку.

— Я выйду за вас замуж, — заплакала она. — Я брошу его. И выйду за вас. Только не убивайте меня.

Лорд Ньюбури громко рассмеялся, и Аннабель бросила испуганный взгляд на дверь. Он перебудит весь дом, а ведь сам предостерегал ее от этого!

— Ты что, решила, что я тебя задушу? — спросил он и даже убрал руку с ее горла, чтобы утереть слезу. — Ох, ну и насмешила.

Сумасшедший. Только об этом Аннабель и могла сейчас думать, хоть и знала, что Ньюбури не безумен.

— Убивать тебя я не стану, — все еще посмеиваясь, заявил он. — Иначе немедленно превращусь в подозреваемого. Сомневаюсь, что меня накажут, но все это будет чертовски неудобно.

«Неудобно. Убийство. Наверное, он все же сумасшедший».

— Не говоря уже о том, что это может отпугнуть других юных леди. Ты ведь не единственная, на кого я заглядывался. Вот у Стинсонов младшенькая… грудь у нее, конечно, слегка подкачала, но бедра вполне годятся для деторождения. И она, кстати, не открывает рта, если только к ней не обращаешься прямо.

«Да потому что ей всего пятнадцать! — в ужасе подумала Аннабель. — Господи, он хочет жениться на ребенке!»

— Засеять ее поле, конечно, будет не так приятно, как твое, но для удовольствия мне не нужна жена. — Тут он наклонился, и глаза его опасно заблестели в полутьме. — Может статься, я и тебя заполучу.

— Нет! — воскликнула Аннабель. И почувствовала, что он улыбается, видя ее отчаяние. Ньюбури ее ненавидит, поняла она. Теперь он ненавидит ее точно так же, как раньше ненавидел Себастьяна. Слепо и необъяснимо.

Опасно.

Но приблизив к Аннабель лицо, граф одновременно приподнялся и прекратил давить своим весом ей на живот и бедра. Она быстро вдохнула, почувствовав освобождение, а потом, поняв, что иного шанса может и не представиться, выбросила вверх согнутую в колене ногу. Удар в пах получился достаточно сильным, так что Ньюбури взвыл от боли. Однако чтобы обезвредить графа, одного удара было недостаточно, и Аннабель ударила снова, еще сильнее, а потом подняла руки и пихнула изо всех сил. Лорд Ньюбури заорал, но Аннабель вновь подняла вверх согнутые колени, на этот раз чтобы оттолкнуть его, и наконец ей это удалось, она столкнула Ньюбури и выскочила из постели.

Граф ударился о покрытый ковром пол и выругался. Аннабель же помчалась к двери, но Ньюбури успел схватить ее за ногу.

— Отпустите — рявкнула она.

— Сучка, — прошипел он в ответ.

Аннабель рвалась и дергала, но Ньюбури обхватил ее лодыжку обеими руками, сжимая изо всех сил, и тянул к себе, пытаясь встать.

— Отпустите! — закричала Аннабель. Ей бы только вырваться, и она спасена! Тому, кто может обогнать индюка, ничего не стоит удрать от, выражаясь языком ее бабушки, «тучного джентльмена».

Она еще раз дернула и практически вырвалась. Оба они двинулись вперед — лорд Ньюбури при этом полз за Аннабель по ковру, как какое-нибудь жуткое, вытащенное из моря чудовище. Аннабель едва не упала. К счастью, ей удалось выбросить вперед руки и опереться о стенку. И тут она поняла, что находится рядом с камином. Она пошарила в темноте и едва не закричала от восторга, нащупав тяжелую ручку кочерги.

Быстро перехватив кочергу двумя руками, Аннабель развернулась, чтобы оказаться лицом к лицу со своим противником. Он как раз пытался встать. Непростое занятие, когда обе руки держат чью-то лодыжку.

— Отпустите, — зарычала Аннабель, поднимая над головой кочергу. — Отпустите, иначе, клянусь, я…

Руки Ньюбури обмякли.

Аннабель отпрыгнула, двигаясь вдоль стены к дверям, но лорд Ньюбури не двигался.

Вообще.

— О Господи! — выдохнула Аннабель. — О Господи.

А потом повторила еще раз, поскольку не знала, что ей еще сказать. Или сделать.

— О Господи…

Себастьян тихо шел по коридорам, направляясь к комнате Аннабель на втором этаже. Он был настоящим экспертом по подобным ночным походам, но без грусти думал о том, что скоро перестанет пользоваться данным умением.

Незаметное перемещение в чужом доме — наука и искусство одновременно. Во-первых, необходимо заранее провести исследование на местности. Понять, где находится нужная комната, кто живет в соседних, и конечно же, не встречаются ли по пути скрипящие половицы и голосистые ступени.

Себастьяну нравилось ко всему готовиться заранее.

Сегодня ему не удалось отрепетировать свое путешествие при свете. После того, как он сделал Аннабель предложение, у него просто не было для этого времени. Однако, ему было известно в какой комнате ее поселили, равно как и то, что бабушка спит к северу от нее, а кузина к югу.

Дверь напротив, через коридор вела в покои леди Миллисент, явная удача. Эта леди ничего не услышит, если только он не начнет стрелять у нее под дверью из пушки.

Себастьян, правда, понятия не имел, соединена ли спальня Аннабель дверями с соседними помещениями. Однако это его не беспокоило. Разумеется, деталь важная, конечно, но не из тех, которыми стоит интересоваться заранее. Он все проверит, как только окажется в комнате.

Полы в Стонкросс содержались отменно, и Себастьяну удалось добраться до комнаты Аннабель совершенно бесшумно. Он положил руку на дверную ручку. Та показалась ему слегка влажной. Занятно. Себастьян покачал головой. В котором часу интересно горничные леди Чаллис занимаются полировкой?

Себастьян очень медленно повернул ручку, стараясь, чтобы та не щелкнула. Защелка работала безукоризненно, как и все в этом доме: ручка повернулась совершенно беззвучно. Себ толкнул дверь и приготовился проскочить в узкую щель, после чего дверь закрыть.

Однако едва войдя внутрь, он тут же понял: что-то не так. Сладко спящий человек так не дышит! Дыхание шумное, частое и…

Себастьян открыл дверь шире, стараясь впустить в комнату немного света.

— Аннабель?

Она стояла недалеко от камина, сжимая в поднятых руках кочергу. А на полу неподвижно распростерся лорд Ньюбури.

— Аннабель? — повторил он. Похоже, она в шоке. Девушка даже не повернулась к нему, и вообще никак не показала, что знает о его присутствии.

Себастьян бросился к ней и осторожно забрал кочергу.

— Я его не била, — сказала она, не отрывая глаз от тела на полу. — Я не успела его ударить.

— Что случилось? — Несмотря на заявление Аннабель, Себ осмотрел кочергу. На ней не было следов крови и вообще ничего, что могло свидетельствовать об ударе.

— Думаю, он умер, — ответила Аннабель все тем же странным, потрясенным шепотом. — Он держал меня за ногу. Я собиралась ударить его, если он не отпустит, но тут он отпустил и…

— Сердце, — заключил Себастьян, перебивая девушку, лишая ее необходимости продолжать. — Скорее всего, сердце. Он аккуратно поставил кочергу на место. Метал звякнул, но звук получился тихий и вряд ли привлек хоть чье-то внимание.

Себастьян снова подошел к Аннабель, взял ее за руку, погладил по щеке. — С тобой все в порядке? Он обидел тебя? — Себ ждал ответа с ужасом, но не спросить не мог. Ему необходимо знать подробности, иначе он не сможет ей помочь.

— Он хотел… Он пробрался сюда и… — Она едва выговаривала слова, а когда Себ обнял ее, она тут же обмякла, словно все силы разом покинули ее.

— Ш-ш-ш… — Себ любовно укачивал ее в своих объятиях. — Все хорошо. Я с тобой. Больше ничего не случится.

Аннабель молча кивнула. Она не плакала. Просто дрожала и хватала ртом воздух, но не плакала. — Он не… он не успел… я вырвалась до того, как…

Слава тебе, Господи! — молча возблагодарил небеса Себ. Если бы дядя ее изнасиловал… видит Бог, он вернул бы его к жизни только для того, чтобы прикончить лично. Во время войны Себ встречался с насилием. Не напрямую. Но он видел глаза изнасилованных женщин. Казалось, они умерли изнутри, и Себастьян еще тогда понял, что они тоже в некотором роде убиты, как мужчины, не вернувшиеся с поля боя. Тем женщинам было хуже, чем мужчинам. Тела их остались жить с мертвыми душами внутри.

— Что нам теперь делать? — спросила она.

— Не знаю, — признался Себастьян. — Я что-нибудь придумаю. — Только вот что? Он знал как себя вести практически в любой ситуации, но это… труп его дяди в комнате его невесты…

О Господи! Даже он растерялся.

Думать. Необходимо подумать. Допустим, он описывает это в книге…

— Во-первых, надо закрыть дверь, — твердо сказал Себ, пытаясь говорить уверенно. Потом осторожно отпустил Аннабель, убедившись, что она может самостоятельно держаться на ногах и быстро вернулся к двери. Плотно закрыл ее, потом прошел через комнату и зажег свечи.

Аннабель стояла там, где он ее оставил, плотно обнимая себя руками. Казалось, она заледенела.

— Хочешь одеяло? — спросил Себ. В создавшейся ситуации вопрос звучал совершенно чудовищно. Но Аннабель замерзла, а Себ был джентльменом и закрывать глаза на подобные вещи было выше его сил.

Аннабель помотала головой.

Себ упер руки в боки и устремил взгляд на дядю, неподвижно лежавшего на полу лицом вниз. Себастьян не был уверен, что бы он представил в качестве завершающей сцены между ним и дядюшкой, но уж точно ни нечто подобное. Черт. И что ему теперь делать?

— Если бы я описывал это в книге… — пробормотал он, пытаясь вызвать к жизни тот загадочный уголок воображения, который обычно оставлял исключительно для своих персонажей… — Если бы я описывал это в книге…

— Что ты сказал?

Себ обернулся к Аннабель. Черт, он настолько погрузился в собственные мысли, что забыл о ней. — Ничего — Себ помотал головой. Она, наверное, думает, что он бормочет себе под нос всякую ерунду.

— Мне уже лучше, — объявила она.

— Что?

Аннабель махнула рукой.

— Я уже держу себя в руках. Что бы ни пришлось делать, я готова помочь.

Себ заморгал, удивляясь столь быстрому восстановлению. — Ты уверена? Я могу…

— Плакать я собираюсь, когда мы все закончим, — резко перебила она.

— Я люблю тебя, — сказал Себастьян, думая, что вряд ли найдется менее удачное время для подобного заявления. Но она стояла перед ним в своей простой ночной сорочке, такая обычная и одновременно могущественная как богиня… Ну как ее можно не любить?

— Я уже говорил тебе это? — спросил он.

Аннабель помотала головой и ее дрожащие губы сложились в улыбку.

— Я тебя тоже люблю.

— Хорошо, — просто ответил он, поскольку ситуация явно не располагало к цветистым признаниям. Но потом не удержался и добавил. — Было бы крайне неприятно, если бы это оказалось не так.

— Думаю, нам надо вернуть его в его спальню, — заметила Аннабель, неуверенно оглядывая Ньюбури.

Себастьян кивнул, мрачно прикидывая дядюшкин вес. Даже вдвоем это будет нелегко.

— Ты знаешь, где его комната?

Аннабель помотала головой.

— А ты?

— Нет.

— Черт.

— Его можно оставить в буфетной, — предложила она. — Или в любом месте, где можно выпить. Мог же он напиться, а потом запросто мог бы упасть… — тут она сглотнула, — и удариться головой.

Себастьян испустил долгий вздох, снова упер руки в боки и посмотрел на дядю. Мертвым, тот выглядел еще более отвратительно, чем живым. Огромный, одутловатый… Ну, по крайней мере, никто не усомнится, что у него могло сдать сердце, особенно после столь захватывающего вечера.

— Сердце, голова… — пробормотал он. — Неважно. Лично я чувствую себя больным от одного только взгляда на него.

Некоторое время Себ не двигался, откладывая неизбежное, а потом выпрямился и произнес:

— Я возьму его под руки, а ты держи за ноги. Но для начала его необходимо перевернуть.

Они перекатили Ньюбури на спину, потом разошлись по своим местам и попытались поднять его.

— Святые угодники! — вырвалось у Себастьяна.

— Ничего не выйдет, — проговорила Аннабель.

— Должно выйти.

Они подняли и потащили, кряхтя от натуги, но не смогли удержать графа больше, чем несколько секунд. Им явно не удастся донести его до буфетной и не наделать при этом шума.

— Придется звать Эдварда, — наконец проговорил Себастьян.

Аннабель вопросительно посмотрела ему в глаза.

— Я доверил бы ему жизнь.

Аннабель кивнула.

— Возможно, Луиза…

— Не поднимет и перышка.

— Думаю, она сильнее, чем кажется. — Тут, правда, Аннабель поняла, что в ее голосе больше надежды, чем уверенности. Она прикусила губу и вновь посмотрела на Ньюбури. — Просто мне кажется, нам понадобится вся помощь, которую удастся получить.

Себастьян кивнул, поскольку они и в самом деле, нуждались в любой помощи. И тут она подоспела в совершенно неожиданном обличии.