Девственница мафиози

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ

Эмма

— Что за хрень происходит на самом деле? — крикнула мне Джиа.

Я закончила подъем на роскошный частный самолет, ощущая за собой тяжелые шаги крупной фигуры.

— Дай ей минутку, — сказал Энцо Д'Агостино. — Ей не нужно, чтобы ты сразу на нее кричала.

Моя близняжка выгнула хорошо прочерченую бровь.

— Я буду кричать, если захочу, il pazzo (сумашедший). Она вышла замуж за главаря сицилийской мафии, не сказав мне об этом!

Энцо приблизился к ней. Когда он приблизился, он обхватил лицо Джии руками и наклонился, чтобы прошептать ей на ухо. Она практически растаяла от его прикосновения, ее веки закрылись, и она вцепилась в его запястья, словно он был ее спасательным кругом. Он всегда оказывал на нее такое воздействие, а она на него, как будто они говорили на особом языке, который никто другой не понимал. Это был интимный момент, свидетелем которого мне не следовало быть, поэтому я отвернулась.

Вместо этого я нашла место и занялась ремнем безопасности.

Сегодня утром все произошло быстро, как только я позвонила Энцо, чтобы он забрал меня. Он был немногословен, не говорил много, просто сказал мне сидеть спокойно, и он будет через два часа.

Это заняло всего полтора часа.

Энцо прибыл к особняку Бускетты с целой армией вооруженных до зубов бойцов за спиной. Он приказал охране открыть ворота и отпустить меня. От входной двери я не могла расслышать каждое слово, но вскоре ворота распахнулись, и я, не мешкая, проскользнула через них. Сев в внедорожник Энцо, мы тут же скрылись прочь.

Я знала, что охранники сообщат Джакомо о моем отъезде в тот же миг, как я уйду. Поэтому часть меня ожидала увидеть его седан, мчащийся за нами по улицам Палермо. Или подъезжающий к частной взлетно-посадочной полосе, когда мы садились в самолет Энцо.

Но нигде не было видно моего временного мужа.

«Возвращайся в Торонто, Эмма. Тебе больше нет смысла здесь оставаться».

Вот и все. Все кончено. Он хотел, чтобы я ушла, поэтому я ушла. И теперь я могла вернуться к своей жизни и притвориться, что всего этого никогда не было.

Я могу забыть, как однажды я была настолько глупа, что влюбилась в главаря мафии.

Осознание пришло ко мне поздно ночью, уже после того, как он ушел. Да, я влюбилась в мужчину, который считал меня глупой и наивной, всего лишь теплым телом в его постели.

Человек, который никогда мне не доверял.

Может быть, я была глупой защищенной принцессой мафии. В конце концов, за последние шесть недель я не пыталась найти выход из этой передряги. Я полагалась на Джакомо, чтобы он сделал это, желая переспать с ним в то же время. Передала свое сердце на серебряном блюде. Едва ли это действия разумной, умной женщины.

Это не имело значения. Наш брак был рожден из обид и принуждения, подкреплен лишь страстью и не имел ни единого шанса на счастливый финал.

Моя сестра плюхнулась на сиденье рядом со мной и схватила меня за руку. На ее безымянном пальце сверкнуло огромное бриллиантовое обручальное кольцо.

— Ладно, выкладывай. Ничего не упускай, Эмма.

— Мне нужно, чтобы твой жених тоже это услышал. Нам понадобится его помощь.

Она наклонилась к проходу и махнула рукой Энцо, который разговаривал со своими братьями сзади. Он оттолкнулся от своего места и пошел по проходу. Она указала на пустое место напротив нее. — Сядь, детка. Пришло время для истории.

Энцо сел, затем потянулся к ногам Джии и положил их себе на бедро. Было мило, как они всегда касались друг друга.

Я глубоко вздохнула и постаралась не думать о том, что в Палермо все могло быть иначе.

— Начни с самого начала, Эмми, — приказала Джиа.

Я потерла глаза под очками и попытался придумать, с чего начать. Их было так много.

— Папа умирает.

Все тело Джии вздрогнуло, ее ноги с грохотом упали на пол. Ее широкий взгляд изучал мое лицо, ее рот отвис от шока. «Что?»

— Рак простаты, четвертая стадия и он распространился по всему телу.

Выражение ее лица преобразилось от потока эмоций, и я позволила ей переварить эту новость.

— Как долго? — наконец спросила она.

— Трудно сказать наверняка. Он только что закончил лучевую терапию, но говорят о паллиативной помощи.

Она моргнула несколько раз, затем посмотрела на Энцо. Он успокаивающе потер ей ноги. — Дыши, Джианна.

— А Фрэнки знает? — повернулась ко мне Джиа.

— Нет, он просил меня не рассказывать никому из вас. — Я уставилась на свои колени и сложила руки. — Но я устала от секретов. Я видела, насколько разрушительными они могут быть, пришло время вам обоим узнать.

— Ты все это время справлялась с этим сама?

— Прошло всего около пяти месяцев. У него есть постоянная помошница. Ее зовут Глория, и она была для нас настоящим подарком судьбы.

— Не могу поверить, что он хотел, чтобы я не знала.

Я слышала боль в ее голосе. Ее отношения с Папой всегда были напряженными, и это не могло помочь.

— Я не могу притворяться, что знаю его причины, но когда ты в последний раз пыталась ему позвонить? Когда ты в последний раз приезжала гости?

Мы оба знали ответ.

— Я бы приехала, если бы знала, — отрезала она. — Он не имел права скрывать это от меня и Фрэнки. И, честно говоря, ты тоже, что бы он ни говорил. Мы близнецы.

— Джианна, — тихо сказал Энцо. — Это разговоры для другого раза, не так ли? Пусть твоя сестра продолжит.

— Ты можешь злиться на меня, если хочешь, — сказала я.

— Мне это не нравилось, но я бы сделала это снова. У вас обоих есть своя жизнь и свои обязанности. Вы обе не близки с ним, и я все еще живу дома. Для меня имело смысл уважать его желания, по крайней мере, сейчас.

— Я не согласна, но давай пока отложим это в сторону, — сказала Джиа. — Перейдем к части о браке.

— Ты знаешь сицилийца по имени Дон Вирга? — спросила я Энцо.

Он наклонил голову.

— Он глава Коза Ностры, очень могущественный человек. Застрял в старых привычках, как и многие из них.

— Он приехал в Торонто и приказал мне собрать вещи. — Я рассказала им, что Вирга отвез меня в Палермо, оставил своих людей в Торонто, заставил меня выйти замуж за Джакомо и установил трехмесячный срок рождения ребенка.

Пока я говорила, Джианна встала и начала расхаживать по проходу, браслеты на ее запястьях щелкали при движении. Когда я дошла до части о ребенке, она остановилась как вкопанная.

— Если ты скажешь, что тебя обрюхатил какой-то сицилийский кусок дерьма, клянусь гребаным Христом, мы развернем этот самолет, чтобы я могла всадить ему пулю в лоб.

— Ты слушаешь? — сказала я. — Я же говорила тебе, у нас не было выбора. Вирга шантажировал меня Папой, а Джакомо — своей сестрой.

— Ты родственница двух самых опасных людей в Европе! — Она указала на Энцо, как будто я не понимала, о ком она говорит. — Нас не шантажируют, Эм. Ни тебя, ни меня, ни Фрэнки, никого-либо из этой семьи.

— Но, — сказал Энцо, изучая мое лицо взглядом. — Есть причина, по которой ты не связалась со мной, не так ли? Это как-то связано с встречей Бускетты и Раваццани?

— Ты знал об этом? — спросила я.

— Я знаю все, что происходит в Ндрангете, особенно когда это касается твоего зятя.

— О чем вы двое говорите? — потребовала Джиа, снова занимая свое место.

Ответил Энцо.

— Главы Коза Ностры и Ндрангеты пытались примирить Раваццани и Бускетту через брак. Но в наши дни брака недостаточно. Видимо, им также нужен был ребенок.

— Фаусто, черт возьми, знал об этом? — Джиа была в ярости, ее руки сжимали подлокотники.

— К его чести, он сказал им «нет», — сказал Энцо. — Он отказался отдать Эмму Бускетте. И Бускетта тоже не хотел этого брака. Все считали, что вопрос закрыт.

— Ну, его, блядь, не закрыли. — Джиа провела руками по своим длинным волосам. — Ненавижу эту чертову мафию. Это такое дерьмо.

— Ты не можешь ненавидеть все это, — пробормотал Энцо, слегка ухмыляясь, когда он смотрел на свою невесту.

— Заткнись, ты знаешь, что я имею в виду. — Закрыв глаза, она глубоко вздохнула. — Ладно, продолжай. Я уверена, что дальше будет хуже. Ты собираешься сказать мне, что любишь его?

Я не хотеал сейчас этого разговора. Может, и никогда.

— Нам нужно разобраться с ситуацией в Торонто, пока Вирга не понял, что я больше не в Палермо, и не убил Папу.

— Это не имеет смысла, — сказала Джиа. — Как люди Вирги могут находиться в поместье? Охрана Папы раньше была строгой.

— Верно, — сказала я. — Кто-то помогает Вирге.

— Твой дядя. — Энцо медленно покачал головой. — Он узнал о плане наследования.

Брови Джии в замешательстве нахмурились.

— Наследство? Ты имеешь в виду, когда Папа…

— Умрет, — закончила я. — Да, именно это он и имел в виду. Я не знаю, кто потом унаследует бизнес Папы, но, судя по всему, это будет не дядя Реджи.

— Это Вито.

Мы оба уставились на Энцо, который изучал заднюю часть самолета. Оба его брата были там и разговаривали. Вито, консильери Энцо, и Массимо, который был солдатом.

Джиа пришла в себя первой.

— Твой брат возьмет Торонто? Как давно ты об этом знаешь?

— Мы с Роберто пришли к соглашению шесть месяцев назад.

Должно быть, именно тогда моему отцу впервые поставили диагноз.

— И ты не подумал мне об этом рассказать? — в голосе моей близняшки послышались нотки обиды и гнева.

— Люимая, — сказал он со вздохом. — Чем меньше ты знаешь о моем бизнесе, тем лучше. Мы уже много раз об этом говорили, не так ли?

— Но это другое. Это империя моего отца. Ты тоже знал о раке?

— Роберто ничего не сказал о своем здоровье. Я предполагал, что это произойдет через много лет. И я заключил сделку, потому что не хотел, чтобы Раффаэле Раваццани был назван преемником.

— Боже, ты буквально невозможен, — сказала Джиа, театрально закатив глаза. — Тебе чертовски повезло, что я люблю твою конкурентоспособную задницу.

Он взял ее руку и поднес к губам. Вместо того чтобы поцеловать тыльную сторону, он перевернул ее и прижался губами к ее ладони.

— Ti amo, micina. (Я люблю тебя, котёнок).

Я не могла больше выносить их сентиментальности. Я была слишком раздражена, и был шанс, что я в любую секунду разрыдаюсь.

— Давайте сосредоточимся, вы двое. Нам нужно придумать, что делать с дядей Реджи и доном Виргой.

Энцо поднял голову и крикнул в сторону хвоста самолета.

— Venite qui, stronzi! (Идите сюда, придурки.)

Вито и Массимо встали и присоединились к нам. — Che cazzo? (Какого черта?) — спросил Вито. Под его серым пиджаком виднелись очертания пистолета. Массимо же был более откровенным — он носил оружие прямо на поясе.

— У нас в Торонто проблема, которую нужно решить немедленно, — Энцо указал на места через проход. — Садитесь, и я объясню.

Моя близняшка схватила меня за руку и вытащила из кресла.

— Ты пойдешь со мной. Пусть они решат, что делать с дядей Реджи. Я хочу поговорить с тобой.

Я собралась с духом и позволила ей оттащить меня в конец самолета, где мы устроились в мягких кожаных креслах. От Вито и Массимо осталось два стакана пива, поэтому Джиа схватила один и сделала большой глоток.

— Я очень надеюсь, что это было пиво Вито, — сказала она, проглотив. — Одному богу известно, какие у Массимо болезни, он мужчина-шлюха.

Я почти улыбнулась. Только моя сестра могла растопить лед в моей груди, когда я была на самом дне.

— Я заметила, что ты не пьешь. — Она поставила стакан. — Это значит, что ты беременна?

— Не знаю, может быть. Но мне сейчас все равно не хочется пить.

— Господи, Эмма. Почему ты не позвонила мне или Фрэнки? Мы могли бы это остановить.

— Нельзя, не подвергая всех риску. Я не собиралась подвергать опасности тебя, Энцо или его семью. А как насчет твоих пасынков? Детей Фрэнки? Я не собиралась начинать войну из-за этого.

— Это? Мы говорим о твоей жизни. Ты семья, а мы защищаем семью.

— Ты знаешь, это не всегда возможно. Первая жена Фаусто погибла на войне. Я бы не смогла жить с собой, если бы была ответствена за то, чтобы кто-то пострадал.

— Итак, ты взвалила все это на свои плечи? Это невероятно глупо — и ты это знаешь.

Гнев вспыхнул глубоко в моем животе. Я устала постоянно защищаться перед сестрами. — Я не некомпетентная и не глупая. Мне надоело, что ты и Фрэнки считаете себя намного более опытными, будто у вас есть жизненная мудрость, которой нет у меня. Я видела, как люди умирают, Джиа — не на экране и не в теории, а в реальности. Я держала их за руки в больнице, когда они делали последний вдох. Я видела огнестрельные и ножевые раны, передозировки. Меня похищали русские торговцы людьми и держали в шкафу несколько дней. Я не наивный ребенок, что бы вы ни думали. Прекрати меня унижать!

Ее губы приоткрылись от удивления.

— Я не думаю, что ты глупая, Эм. Но ты подвергаешь себя опасности, не задумываясь о последствиях. Например, когда тебя похитили русские секс-торговцы, когда ты летела в Неаполь, чтобы найти меня.

Я знала, что она собирается бросить это мне в лицо.

— И единственная причина, по которой они меня нашли, это то, что ты продолжала мне звонить!

Она немного сникла, внимательно разглядывая меня.

— Я не хотела тебя принижать. Мне жаль, если ты так думаешь. Я просто… чувствую ответственность за тебя. Если с тобой что-то случится, я полностью потеряю контроль.

Я потянулась и сжала ее руку.

— Я знаю, потому что я бы чувствовала то же самое. Но ты не можешь защищать меня вечно. И тебя не было почти целый год. Ты больше не можешь критиковать то, как я справляюсь с папой и Торонто. Тебя там нет.

— Справедливо. Но мне не нравится, что ты держишь все это в себе, разбираясь с этим в одиночку.

— Это показалось мне проще, чем просить о помощи и привлекать всех. И разве не это я всегда делаю в нашей семье?

Джиа поморщилась, потому что знала, что я права.

— Эмма, это не то же самое, что просить тебя сдавать мои выпускные экзамены на третьем курсе. Это брак с отвратительным старым гангстером. Мы с Фрэнки никогда не хотели этого для тебя.

— Он не отвратительный и не старый.

Глаза Джии сузились, и она раздраженно фыркнула.

— О, понятно. Это значит, что он тебе действительно нравится?

Я не могла встретиться с ней взглядом, поэтому вместо этого уставилась на стакан пива.

— Я люблю его.

— Какого хрена! — рявкнула она. Энцо вскочил на ноги, его лоб наморщился от беспокойства, когда он проверял ее, а рука Массимо метнулась к пистолету. Джиа махнула им рукой, чтобы они сели обратно. — Не лезьте в чужие дела, мафиози. Все в порядке.

— Ты можешь успокоиться? — прошептала я ей. — Я бы предпочла, чтобы меня сегодня случайно не подстрелили.

— Извини, иногда я забываю, как они меня защищают. — Она поудобнее устроилась на сиденье и выпила еще пива. Через несколько секунд она сказала:

— Итак, ты влюблена в Джакомо?

— Да, но он не чувствует того же. Нам не нужно беспокоиться о том, что он придет за мной.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что он не чувствует того же? Как он может тебя не любить? Ты самый милый человек на планете.

Джакомо не смотрел на это так.

«Ты думаешь, что ты умнее всех остальных, но ты просто наивная, защищенная девочка…»

— Ну, — сказала я, уставившись на пузырьки в пиве. — Некоторые люди не хотят сладкого, я полагаю. В любом случае, это неважно. Я добьюсь аннулирования, и мы забудем, что это вообще было.

— А ты можешь? А если ты беременна? Тогда он тебя не отпустит.

— Он уже отпустил меня. Ему все равно, беременна я или нет.

— Чушь, нет ни одного мафиози, который не хотел бы своего ребенка. Они любят размножаться и делать больше мафиози.

— Энцо не обрюхатил тебя. — У него было двое детей от первого брака, и он сказал Джие, что ему все равно, будут ли у них еще дети или нет. Что было хорошо, потому что моя сестра не спешила становиться матерью.

— Посмотрим, в последнее время он намекает.

— Правда? Что ты собираешься делать?

— Я не могу сейчас об этом думать. К тому же мы говорим о тебе, а не обо мне. Когда у тебя были последние месячные?

— Эм, две недели назад?

— Поэтому нам, вероятно, нужно подождать еще неделю или около того, прежде чем ты сдашь тест. Фрэнки узнает.

При упоминании моей старшей сестры я нахмурилась. Фрэнки будет так разочарована во мне.

— Нам ведь не нужно рассказывать ей об этом прямо сейчас, не так ли?

— Что случилось с тобой, когда ты устала хранить секреты?

— Я имею в виду секреты о других людях. Я спокойно храню секреты о себе.

— Ну, я не такая и ей нужно знать. На самом деле, я была бы удивлна, если бы Энцо не писал Фаусто, пока мы разговариваем.

Я вытянула шею и увидела, как Энцо лихорадочно печатает на своем мобильном.

— Блин, я очень надеюсь, что это не так.

— Расслабься, — Джиа похлопала меня по руке. — Если кто и понимает, что тебя отправляют забеременеть, так это Фрэнки. И посмотри, чем это обернулось.

Хотя Джакомо и я не были Фрэнки и Фаусто. Даже близко.

Мобильный телефон Джии завибрировал. Она подняла его и проверила экран, затем перевернула устройство. ФРЭНКИ.

— О, здорово, — облокотившись на стол, я закрыла лицо руками.

— Давай покончим с этим, — сказала Джиа и нажала кнопку, чтобы принять вызов.