Девушка из Дубровника (СИ)

Глава 10

- А она парусная? – спросила я Глеба, когда яхта медленно отчалила от пристани. – Я, к стыду своему, вообще ничего в этом не понимаю.

- Парусная, но сейчас и на дизеле дойдем. Смысла нет все эту беду разворачивать и поднимать, тут совсем рядом. Может, потом уговорим Брана прокатить нас на Элафитские острова, уже под парусом. Вообще, раньше это была простая рыбачья шхуна, но ее капитально переделали. У нее даже паруса сами разворачиваются и поднимаются, только кнопочку нажать. Никаких матросов не надо. Но все равно чисто каботажное предприятие, в открытое море на ней не выйдешь.

Мы сидели в шезлонгах на корме, под навесом. Мимо промелькнул монастырь Девы Марии Снежной – набережная закончилась, пошли скалы с котиками-альпинистами. Позавчера я лежала на валуне под огромной агавой, смотрела на проплывающие мимо катера и яхты и думала: вот бы попасть на один из островов. Вот так никогда не знаешь, какое из твоих желаний вдруг внезапно сбудется.

- А почему Бранко вас не встретил? – я покосилась на рубку.

- В полицию забрали, - Глеб с усмешкой посмотрел туда же. – Что-то там превысил или нарушил, не знаю. Если бы здесь – не вопрос, в этой деревне все друг друга знают. Но он ехал из Сплита, у него там подруга. По дороге его и сцапали. В общем, начал спорить, оказал сопротивление… Пока сопротивлялся – телефон разбил. А родители его ложатся спать рано. Утром проснулись – подумали, что мы приехали ночью и еще спим. Тут я Влаху позвонил, отцу Бранко. Ночью не стал их беспокоить. Влах сказал, что не видел Брана недели полторы, с тех пор как он в Сплит уехал. Начали тоже ему звонить – не отвечает. Отец подключил свои связи, к вечеру нашли. И только вчера днем удалось из полиции выцарапать. Тогда Бран мне сразу и позвонил.

Ну вот, значит, не женщина. Впрочем, понятнее все равно не стало. Какая-то совершенно идиотская ситуация. Мужчина и женщина вдвоем на необитаемом острове - и при этом обращаются друг к другу на вы и явно держат дистанцию. Точнее, он держит дистанцию. Я элементарно не знала, как себя вести. И уж тем более, не представляла, что все это значит.

Примерный семьянин отпадает в полуфинале, поскольку если уж и отдыхает на курорте, то с вечно беременной женой и семерыми по лавкам. Я встретила на набережной одно такое семейство: две девочки-близняшки школьного возраста, папа с младенцем на руках и сильно беременная мама. А даже если вдруг по какой-то причине и один, уж точно не пригласит постороннюю даму позагорать тет-а-тет.

А может, он гей? Может, они с Бранко пара? Ну нет, тогда бы уж точно меня не позвал. Показать Дубровник – еще куда ни шло, многие геи с удовольствием общаются с женщинами. Но эта прогулка явно выпадала за рамки просто приятного дружеского времяпрепровождения. К тому же он только что сказал, что у Бранко подруга в Сплите.

Пока я ломала голову, яхта медленно добралась до оконечности полуострова и начала поворачивать. Сильный порыв ветра чуть не сорвал шляпу с моей головы. Я вскочила, ловя ее, в лицо полетели брызги.

Это был какой-то внезапный взрыв восторга, ветер словно вымел все мутные мысли. Захотелось взлететь, расправить крылья и парить над этим простором, купаясь в солнечном свете. Как будто я снова была там, наверху, и сотни людей смотрели на меня, затаив дыхание.

- Ух ты! – заорала я, и Глеб подхватил:

- Мы вышли из бухты!

- А дальше? – из рубки выглянул Бранко.

- Не знаю, - пожала плечами я.

- И я тоже, - рассмеялся Глеб. – Но можно придумать.

Впрочем, ничего путного нам в голову так и не пришло, хотя мы и старались. Пройдя между плавучим полосатым маяком и маленьким островом, яхта взяла курс к большому. С берега казалось, что он совсем рядом, можно просто доплыть, но оказалось, что море сильно искажает расстояния и все, что выглядит близким, на самом деле довольно далеко. Впрочем, и Дубровник из Цавтата казался почти на расстоянии вытянутой руки, а катер добирался туда целый час.

Когда мы подошли ближе, я увидела, что за большим островом прячутся еще несколько мелких. Один – голые скалы, среди которых высилось какое-то заброшенное каменное сооружение. Другой полностью порос соснами. Третий толком разглядеть не удалось: темные очки смазывали картину.

- Что там было? – спросила я, сняв их и щурясь на солнце.

- Вы про сторожевой пункт на острове? Во время войны – Второй мировой, конечно, - здесь была военная база. Так что много осталось таких… артефактов. Если ходили по тропе вокруг левого полуострова, наверно, видели огневую батарею на мысе. Да и во время последней здесь шли бои.

- Нет, не успела еще. А там, куда мы плывем, то есть идем, правда никого нет?

- Совсем-совсем никого, - сделав страшное лицо, ответил Глеб. - Рыбаки сети ставят с дальней стороны, но не высаживаются. Иногда отдыхающие берут лодки на прокат или заказывают экскурсию, но все равно только вокруг обходят. Причалить трудно, купаться нельзя. И вообще сплошные скалы. В общем, нечего там делать.

- Почему? – огорчилась я. – А как же мы?

- А мы и причалим, и купаться будем. Потому что есть тайные знания, доступные только аборигенам. Ну, и приравненным к ним. Не переживайте.

- А где вы с Бранко в школе учились? В Загребе?

- Нет, в Белграде, - Глеб сказал мягко, по-сербски: «в Београде». – В Загребе не было русской школы. Мне пришлось жить в интернате. И забирали меня оттуда раз в месяц на пару дней. Ну, и на каникулы, конечно. Бран пошел в первый класс в такую же школу в Праге, его отец был послом. Тогда многие дипломаты детей отдавали в наши посольские школы. И когда возвращались домой – тоже. Мы с ним три года сидели за одной партой. У них был большой дом, и меня часто приглашали на выходные. И летом. Сюда, в Цавтат. У Бранко здесь жила бабушка. Да, два лета я провел здесь по два месяца, а потом мы вернулись домой. После четвертого класса. Югославия развалилась на части, война началась. Ну а потом приезжал уже по приглашению.… Ну вот, мы и на месте.

Яхта обогнула остров и встала с невидимой из Цавтата стороны, довольно далеко от берега. Заглушив мотор, Бранко вышел из рубки.

- Якорь не бросаю, так что давайте поскору, сносит быстро.

Не успела я и глазом моргнуть, как на воде оказалась надувная лодка, висевшая за бортом. Глеб первым спустился по металлической лесенке-трапу, помог выбраться мне. Бранко подал нам весла, большую плетеную корзину и сумку-холодильник.

- Хорошо провести время, - пожелал он и посмотрел на Глеба со значением. – К семи будьте готовы.

- Всегда! – отсалютовал Глеб, вставил весла в уключины и направил лодку к берегу.

- Ничего себе! – ахнула я, глядя, как мощно он гребет. – Занимались?

- Немного, - скромно ответил он. – Академка. Загребным на восьмерке. Второе место по России. Вообще тут раньше мотор был, но сдох, а новым Бран не озаботился. А вы, Ника? Фигура у вас вполне спортивная.

- Акробатика. Мастер спорта международного класса. Тоже второе место. На Европе. Правда, очень давно.

- Ого! – Глеб посмотрел на меня с уважением. – Не баран чихнул.

Лодка вошла в крохотную бухточку, скорее, длинную, узкую расщелину между двумя скалами, совершенно не видную с яхты. Вода здесь была совершенно безумного сине-зеленого цвета и настолько прозрачная, что я могла разглядеть каждый камешек, каждую травинку на дне. И стайки мелких рыбок. И, разумеется, черные лепешки морских ежей повсюду.

Одним сильным гребком Глеб завел лодку на большой плоский камень, на пару сантиметров выступающий из воды. От него до берега было всего метра три почти ровного дна, покрытого светлыми гладкими булыжниками.

- Обувайтесь и сидите спокойно, - скомандовал Глеб. – Я вам помогу выйти.

Он тоже натянул черные тапки, подхватил корзину и осторожно выбрался из лодки. Казалось, что там совсем мелко, но ему оказалось выше колена. Мне – как говорили в одном известном фильме – «по это самое будет». Вытащив корзину на берег, Глеб вторым рейсом забрал холодильник, мою сумку, подстилку и вернулся за мной.

- Ника, вы в купальнике? – спросил он. – Поднимите подол. Или совсем снимите, а то намочите.

Я сняла сарафан и набросила его на плечи.

- Можно было бы, конечно, вас на руках перенести, но если вдруг поскользнусь, будет весело нам обоим. Так что лучше уж вам самой. Делайте то, что говорю, и все будет нормально. Посмотрите в воду, видите ежей? Слева на камнях три здоровых и два маленьких справа. Давайте мне руку и слезайте между ними. На большие камни не становитесь, они скользкие, идите по маленьким.

Вцепившись в его руку, я соскользнула в воду, которая показалась просто ледяной. Настолько, что я не удержалась и взвизгнула.

- Ничего, - успокоил Глеб. – Здесь тень была, скоро прогреется.

Мелкая галька на крохотном пляжике шириной всего в несколько метров тоже была еще сырой и холодной. Зато чуть выше, под сосной, обнаружился широкий ровный уступ, поросший жухлой травой. Туда мы и забрались со всем своим хозяйством.

- Костры здесь жечь нельзя, - сказал Глеб, вытаскивая из корзины большую, сложенную в несколько раз подстилку, на которую я бросила свой матрасик. – Так что еда у нас будет исключительно холодная. Но, думаю, по такой жаре как раз самое то. Солнце тут будет до самого вечера. А если что – можно в тень от сосны перебраться.

Я сняла мокрые тапки, достала из сумки крем для загара. Он молча протянул руку, взял у меня тюбик. От его ладоней, втирающих крем в мои плечи и спину, разбегались теплые волны. Дыхание сбилось, я закрыла глаза и сцепила зубы. Его пальцы чуть дольше задержались на талии, заставив меня замереть…

- Держите, - Глеб протянул мне тюбик.

Быстро намазав все остальное, я бросила крем в сумку и легла на живот, прикрыв лицо шляпой. Мысли, которые на яхте сдуло ветром, снова вернулись.

Не добропорядочный муж своей жены, не голубой – тогда что? Безнадежный импотент? Побыть с симпатичной женщиной хочется, но держится на расстоянии, чтобы избежать неловкости? Смотреть, но руками не трогать? Тогда нечего было за крем хвататься, и сама бы намазалась.

В голову пробрался неприличный анекдот про трижды импотента, который упал с лестницы, сломал обе руки и прикусил язык. Я встряхнула головой, чтобы выгнать его. Но на место анекдота прискакали самые нескромные картинки того, на что в принципе способен неимпотент с исправными конечностями.

Бред какой-то…

Искоса, из-под шляпы, я смотрела, как он раздевается, и с трудом сдерживала нервный смех. Кому рассказать, черт подери! Солнце, море, необитаемый остров, рядом просто роскошный мужчина, которого природа во всех смыслах не обидела – чего уж там притворяться, что не смотрю ниже пояса. И я уже давно рукой махнула на всякие там моральные аспекты, доктор сказал «в морг» - значит, в морг. Но роскошный мужчина лежит рядышком на подстилке, закинув руки за голову, и в его темных очках отражается солнце. И ничегошеньки не происходит.