Девушка из Дубровника (СИ)

Глава 16

К семи часам мы собрались и спустились вниз, высматривая «Люси Грей» между скалами. Солнце уже садилось, по воде бежали желто-оранжевые зыбкие полосы. Днем море волновалось довольно сильно, но сейчас все стихло в тревожной истоме. Вода была почти неподвижной, только между камнями тихо поплескивало. Ветер, гулявший в вершинах сосен, стих. Зато цикады вопили, как помешанные, стараясь перескрипеть друг друга.

- Его что, опять в полицию забрали? – спросила я, когда солнце ушло за левый полуостров Цавтата. – Половина восьмого. Может, позвонить?

- Здесь нет связи, - покачал головой Глеб.

Я не поверила, но он показал мне телефон. Значка сигнала не было. Как и на моем.

- Здесь какая-то аномальная зона. На Супетаре берёт. Это тот остров, который мы слева обошли. Там «Робинзон-клуб».

- Какой клуб? – не поняла я.

- Пляжный. Бар, ресторан, дискотека, всякие водные развлекушки. Если хочешь, можем съездить. Правда, комфорта там не больше, чем в Цавтате, а народу не намного меньше. Туда регулярные рейсы бегают и из Цавтата, и из Дубровника.

- Да черт с ним, - отмахнулась я. - Может, что-то случилось?

- Надеюсь, что нет. Может, Бран решил, что речь шла о семи утра?

- Он не произвел на меня впечатление идиота, - возразила я, понемногу начиная паниковать. – Что будем делать?

- А что делать? – Глеб вытащил на берег лодку, которую уже успел загрузить и спустить на воду. – Будем здесь ночевать. Ночи еще теплые. Еда и вода у нас есть. Разведем маленький костер, никто не увидит. Ну а если Бранко и утром не будет, доплывем на лодке до Супетара, оттуда позвоним. В конце концов, два километра всего отсюда до берега.

Он был как-то странно спокоен, если не сказать, доволен, и до меня стало потихоньку доходить.

- Глеб? – я посмотрела на него в упор.

- Что? – очень натурально удивился он.

- Какого черта?

- Ты о чем? О Бранко? Может, он решил нам устроить такое маленькое приключение?

- А может, это ты нам решил устроить такое маленькое приключение?

Глеб посмотрел на меня, как нашкодивший мальчишка, которого поймали на месте преступления.

- Скучная ты женщина, Ника, - вздохнул он. – Нет, чтобы подыграть – ах, как круто, вау, приключение, ночь на необитаемом острове с офигительным мужчиной.

- Да нет, действительно круто, но…

- Вот не прижала б ты меня к стене, я бы тебе и не сказал. Представляешь, какой адреналин? Страаашно! А ты взяла и все испортила.

- Не все, - буркнула я. - Мне все равно страшно. А не сказал бы – так вообще была бы жуть.

- Со мной? Страшно? Да ладно! Тут никого нет – и это замечательно. Пойдем обратно наверх. Бран действительно завтра в семь часов будет здесь. Он ранний птиц, к тому же потом ему в Дубровник надо. Сейчас костер разожжем и чего-нибудь съедим.

- А дрова? Уже почти темно.

- А я днем набрал, пока ты спала. Здесь полно веток сухих.

- И спрятал?

- Угу. Вон там, за камнем.

Через десять минут на пятачке, который Глеб обложил по кругу кольцом из камней, горел небольшой костер, польза от которого была только в том, что он давал немного света. Впрочем, скоро на небо поднялась почти полная луна, и стало не так темно. Устроившись у костра на подстилке, мы поджарили на палочках толстые сардельки, допили вино.

Как мгновенно и странно все меняется, подумала я, вслушиваясь в плеск волн и стрекотание цикад. Сутки назад я была уверена, что мы больше никогда не увидимся. Восемь часов назад думала, что не интересую его как женщина, и не могла понять, зачем он вообще притащил меня на остров. И вот теперь мы сидим, обнявшись, и все тело ноет от той особой сладкой усталости, под тонкой пленкой которой прячется ненасытное «еще!» А небо спело сочится лунным светом, в котором меркнут огромные звезды, и внизу, под нами, сонно рокочет море. Сказка…

- И как мы тут будем спать? – спросила я. – Прямо так?

- А ты уверена, что мы будем? - усмехнулся Глеб и лениво подергал меня за подол сарафана, который я надела, когда мы уже собирали вещи. – Да сними ты его. Тепло же.

Я встала и медленно начала стягивать сарафан, плавно покачиваясь, как будто прислушивалась к неслышимой мелодии.

- Жаль, что музыки нет, - Глеб посмотрел на меня тем самым взглядом, который я теперь понимала мгновенно: «Ну что, займемся чем-нибудь неприличным?»

Он начал отстукивать ритм двумя руками по боку сумки-холодильника, все ускоряя темп, и я почувствовала себя одалиской, танцующей перед султаном. Или гетерой перед знатным афинянином.

- Господи, Ника! Как красиво, - восхищенно прошептал Глеб, когда я полностью разделась и распустила собранные в хвост волосы. – Повернись вот так, дай я на тебя посмотрю. Ты не представляешь…

Я стояла на границе тени и лунного света, и моя кожа переливалась, сияла серебром. Даже у меня самой захватило дух от восторга, а уж как я должна была выглядеть со стороны! Каким-то фантастическим, неземным существом, феей-владычицей этого дикого острова.

Как жаль, подумала я, что нельзя увидеть себя его глазами.

Глеб подошел ко мне, легко скользнул руками по груди, бедрам.

- Знаешь, это кощунство – быть одетым рядом с такой женщиной, - сказал он, снимая майку.

- Тебе тоже в барабан постучать? – съехидничала я, впрочем, вполне одобряя его действия. И правда, кощунство, чего уж там.

- Нафиг, - фыркнул он, быстро снимая остальное.

Раньше, когда я видела в кино эротическую сцену, от которой захватывало дух и по спине бежали мурашки, всегда думала: это только на экране так великолепно. А если в чем-то подобном участвуешь, об эстетике особо не думаешь, скорее, о физических ощущениях. Но сейчас мне словно удалось посмотреть на нас посторонним взглядом. Взглядом тайного наблюдателя, который любуется на красивого мужчину и – чего уж там скромничать! – красивую женщину, которых обстановка и освещение превратили - в кого? Античных богов? Героев древнего эпоса?

С Андреем мы ходили ночью на море в Болгарии. Там наша гостиница была в пяти минутах ходьбы от пляжа. Купались голыми, отпихивая мелких скользких медуз. И даже какой-то интим устроили на полотенце – с последующим вытряхиванием песка из разных мест. А на обратном пути поругались из-за чего-то. Даже вспоминать неловко.

Ника! Прекрати уже! Неловко – так и не вспоминай. Глеб прав, хватит сравнивать.

Или… не прав? Может, наоборот, чем больше сравнений будет не пользу Андрея, тем меньше мне захочется это делать?

А впрочем, какая там эротическая сцена. Мы с Глебом просто стояли, обнявшись, и смотрели на лунную дорожку, бегущую по морю. Слушали стрекотание цикад и тихий плеск волн. С другой стороны острова мешали бы огни Цавтата, а здесь казалось, что мы совершенно одни, где-то на краю света, вдали от цивилизации. А может, вообще одни во всей вселенной. И это было наслаждением совсем иного порядка, нежели физическая близость, какой бы прекрасной она ни была. Я уже не сердилась, что они с Бранко меня обманули. Сказали бы сразу, что он вернется за нами утром, так я бы наверняка еще и не согласилась. Настояла бы, что только до вечера. И не узнала бы, что может быть такая красота.

- Не замерзла? – спросил он.

Я покачала головой и уткнулась носом в семаргла. Вообще-то Глеб был не так чтобы очень высоким, где-то на полголовы ниже Бранко, но по сравнению со мной… Я доставала ему макушкой до подбородка, а носом - как раз до татуировки на плече. В лунном свете крылатый волк выглядел вполне инфернально, он как будто раздумывал, годится ли эта мелочь ему на ночной дожор.

«Черта с два! – отправила я ему телепатическое сообщение, глядя глаза в глаза. – Подавишься!»

- Странно, - сказала я, когда мы устроились под сосной на подстилке. – Сейчас лето, а мне вдруг напомнило зиму. Снег, горы.

Я лежала на боку, а Глеб сидел рядом, прислонившись к стволу. Он медленно, лениво поглаживал мою спину, а я так же лениво мурчала и потягивалась, как кошка.

- Мне было пятнадцать. Первые соревнования после Европы. Так, ничего особенного, просто для набора очков. Чтобы попасть на отборочные на чемпионат мира. Либерец - небольшой городок в Чехии, у немецкой границы. Нашу команду поселили в гостинице не в городе, а в нескольких километрах. Что-то вроде туристической базы. И вот я вечером вышла погулять. Одна. Шел снег – густой, пушистый. Кругом горы. И никого, ни души. Тихо, фонари горят. Такое ощущение… даже не знаю, как сказать… Как будто это все – только мое. От этого и здорово, и грустно. Потому что хочется с кем-то разделить.

Глеб наклонился и молча поцеловал меня. И это было намного лучше, чем если бы он сказал какую-нибудь банальность, вроде «сейчас ты не одна» или «сейчас ты со мной».

А потом я, кажется, начала дремать, и поэтому яркая вспышка в небе показалась обрывком сна.

- Ты видел? – спросила я Глеба. – Что это?

- Немая гроза. Молнии есть, а грома нет.

- Первый раз слышу. Может, зарницы? И как это может быть – чтобы молнии без грома?

- Просто гроза далеко, поэтому гром не слышен. Оптическая иллюзия. Здесь такое не так уж и редко бывает, по несколько раз за лето. Море, горы, особый микроклимат. Зарницы обычно слабенькие, а тут сейчас такое будет… А вообще примета есть: увидеть такую грозу – к удаче.

- Ты веришь в приметы? – я села и прижалась к нему.

- В хорошие верю. Даже если они не сбываются. Смотри!

Ближе к нам небо было чистым, ни единого облачка. Все так же сияла луна. Но со стороны Дубровника медленно наползала угольная чернота, которую то и дело перечеркивали огненные всполохи: то вспышки, то стремительные росчерки и зигзаги, по несколько сразу. Небо сияло каким-то безумным фейерверком, все сильнее и сильнее, а вместе с ним сияло и море. Это было потрясающе красиво – и одновременно тревожно, пугающе.

Я не представляла, сколько прошло времени. Казалось, эта огненная фантасмагория будет продолжаться до самого утра. Но вдруг неподвижную густую духоту разорвал легкий свежий ветерок. Раздался первый робкий раскат грома, похожий на тихое ворчание.

- А вот теперь, Хьюстон, у нас проблемы, - нахмурился Глеб, поднимаясь на ноги. – Я надеялся, что на север унесет, но нет. Минут через пятнадцать-двадцать тут будет жарко. То есть наоборот – холодно и очень мокро.