Девушка из Дубровника (СИ)

Глава 6

30 августа

Полночи я провертелась в постели, как уж на сковороде. С первым утренним самолетом в 5.55 вскочила, сделала обычную разминку, торопливо позавтракала и зависла перед открытой дверцей шкафа, выбирая, что надеть.

Предупреждать Глеба о том, что собираюсь в Дубровник прямо сегодня, я не стала. Приеду и позвоню. И вот тут все решится. Если скажет: «Извините, но сегодня я занят, давайте в другой раз», на этом можно смело поставить точку. Может быть, будет грустно. Но зато никаких рефлексий по поводу аморальности курортного романа с женатым мужчиной.

Один женатый мужчина в моей жизни уже был. Очень-очень давно и совсем недолго. Пока я не узнала, что он женат. Мне тогда только исполнилось восемнадцать. Было даже не столько больно, сколько противно, как будто случайно надела в раздевалке чужие трусы. Правда, тогда я была по-настоящему влюблена и строила радужные планы. Сейчас – никаких планов и никаких иллюзий. Никакой любви и даже влюбленности. Всего две недели.

По правде говоря, опыта курортных романов у меня не было. Я и на курорты-то одна никогда не ездила. И совершенно не представляла, как все это происходит. Книги, фильмы, рассказы – совсем другое. Вчера у меня было аж две возможности завязать эти сомнительные отношения, но я сбежала, как невинная школьница. Только для того, чтобы тут же попытаться вляпаться в точно такие же. Хотя дойч был – по крайней мере, на словах – разведен. И экстерьером не уступал Глебу. А может, еще и превосходил, как знать. Йоргена-то я видела в плавках, а Глеба – только в костюме.

Вообще-то меня сложно было назвать образцом добродетели. Нет, Андрею я за десять лет брака ни разу не изменила и даже не думала в эту сторону, но моя жизнь до знакомства с ним была далеко не самой монашеской. Считается, что спортсмены сливают излишки либидо в физическую активность, но это не так. Точнее, не совсем так. Да, бывают моменты, когда совсем ни до чего. Какой там секс, когда одна за другой идут изматывающие тренировки, соревнования. Но потом телесность, щедро приправленная адреналином, берет свое. Тем более, когда выступаешь в смешанной паре. Правда, отношения такого рода обычно непрочные. Легко завязываются и так же легко прекращаются, без особых переживаний и сожалений.

Но роман с женатым… Всем в детстве говорят: брать чужое нельзя, так? А с другой стороны, мужчина ведь не ослик на веревочке, чтобы его можно было просто взять и увести. Если сам идет на какие-то левые отношения, это уже говорит о том, что своей женщине он не принадлежит безраздельно.

Можно еще переиграть, сказала я себе. Вместо Дубровника пойти на камень. Может, Йорген снова туда придет. Если, конечно, его не подцепила за вчерашний вечер какая-нибудь нимфа. Такой фактурный мужчина – и один, непорядок.

«Ника, ну что за хрень? – ворчливо отозвался внутренний голос, который я звала своей ручной шизофренией. - Прекрасно же знаешь, что не переиграешь. Поедешь в Дубровник, нарвешься на вежливый отказ и окажешься у разбитого корыта. И вообще, давай уже откровенно. Ты не маленькая девочка и прекрасно понимаешь, как все обычно развивается. Даже если сама в этом никогда не участвовала. Очень быстро развивается, да. Приятная беседа, обед или ужин – и в постель. Если там все будет хорошо, то продлится до конца отпуска. Нет – ну, извините. Никто никому ничего не должен».

Никто никому ничего не должен при любом раскладе, возразила я.

«Ну да. Но знаешь, твои «зацепил – не зацепил» - это все в пользу бедных. Йорген, конечно, симпатичный, приятный. Но согласись, далеко не с каждым симпатичным мужчиной хочется лечь в постель. С Кириллом, например, вам за три года даже поцеловаться в голову не пришло, хотя лапали друг друга каждый день по-всякому. А ведь вполне так был красавчик. Ну а Глеб… Черт его знает, что ты в нем нашла, но признайся: возьмет за руку, скажет «пойдем» - и пойдешь, как миленькая. Даже если при этом будешь внутренне оплакивать всю глубину своего нравственного падения. Что, скажешь, нет?»

Крыть было нечем. Короче, я предоставила решение этой моральной проблемы фортуне. Пусть будет так, как должно быть. Представим, что это шахматная партия. Или карточная, неважно. Я сделала ход. Теперь очередь… кого? Противника? Соперника? Да не все ли равно?

До Дубровника можно было доехать на городском автобусе. А еще – на катере. Что-то вроде морского трамвайчика, который отправлялся от набережной каждые полчаса. Это было дороже, но я решила, что первое свидание должно начаться романтически. Ну, а если свидания не получится, так хоть получу удовольствие от морской прогулки.

Часы на церкви святого Николая пробили девять. Я взяла билет на один из первых рейсов. Отдыхающие еще только потянулись к морю, поэтому катер был почти пустой. Ветер норовил сорвать и унести шляпу, в лицо летели соленые брызги, далеко-далеко впереди виднелись белые стены и красные крыши Дубровника. Что-то похожее я испытывала перед чемпионатом Европы, где взяла второе место. Одновременно жутко и здорово. Да, могу – но получится ли? Впрочем, сейчас было еще и другое – а нужно ли? Но я отмахнулась от этих мыслей, как от назойливой мухи.

Морской прогулкой я наслаждалась ровно десять минут. Потом катер завернул во вторую бухту и забрал пассажиров оттуда. И мгновенно оказался набитым под завязку. Рядом со мной оказалась молодая пара с ребенком, который выл всю дорогу. Родители уткнулись в свои телефоны и не обращали на него никакого внимания.

«Да выбросьте его нафиг за борт, - хотелось сказать мне. – Сделаете нового».

У меня была своя причина не любить капризных, избалованных детей и родителей-пофигистов, которым вопли своих чад до одного места.

Ровно через час я вышла на пристань, села на скамейку и достала телефон.

Ника, еще не поздно. Для этого даже делать ничего не надо. Просто убрать телефон обратно в сумку и идти осматривать город, о котором давно мечтала.

Я никогда не входила в холодную воду мелкими шажками, поливая живот из пригоршни. Набрала воздуху побольше – и поплыла.

Он отозвался после третьего гудка:

- Ника? Доброе утро.

- Доброе утро, Глеб, - я изо всех сил старалась выровнять дыхание после прыжка в прорубь. – Я сейчас в Дубровнике. На пристани…

Все. Дальше его ход.

- Неожиданно… - сказал он, и я впилась ногтями в ладонь. – Вы мне дадите полчаса? Ну там, принять ванну, выпить чашечку кофе?.. Шучу. До ворот Плоче ехать минут десять, но пока выйду, пока выберусь с парковки, пока там место найду. Знаете что? Если прямо с пристани войдете в городские ворота и чуть-чуть пройдете вперед, увидите немного слева такого белого парня с кривым мечом. Там и встретимся, хорошо?

Я выдохнула, глубоко вдохнула, огляделась по сторонам и пошла к воротам.

В первое мгновение мне показалось, что очутилась посреди многолюдного воскресного базара. Вокруг шумел бело-красный Дубровник, некогда могущественная Дубровницкая республика, которая соперничала с Венецией за господство над Адриатикой. Можно было закрыть глаза и представить, что попала в средневековье.

Я вспомнила то, что читала о Дубровнике перед поездкой. В VII веке беженцы из греческой колонии Эпидавр, остатки которого я только собиралась осмотреть в Цавтате, основали на небольшом острове у Далматского побережья городок Рагуза. Напротив, на материке спустя какое-то время образовалось сербское поселение Дубрава. Позже два города слились в один, а узкий пролив засыпали. Теперь на его месте была центральная улица Дубровника – Страдун, та самая, на которой я сейчас стояла.

Где-то до XIII века, пока Дубровник не попал под владычество Венеции, он был самым свободным государством Средиземноморья, важным политическим и торговым центром. Кто только не пытался его захватить: сербы, болгары, арабы, венецианцы, сицилийцы. Не удалось никому, кроме, кажется, болгар, да и то ненадолго. И только после падения Константинополя Дубровник вошел в состав Венецианской республики. Ну а дальше… дальше было много всякого.

Солнце уже с утра жарило во всю, кругом не было никакой тени, где можно было спрятаться. И ни одной скамейки. Белый парень с кривым мечом нашелся сразу, но я боялась отойти от него далеко. К счастью, рядом оказалось небольшое уличное кафе. Я устроилась под зонтиком и заказала крошечную чашечку эспрессо – такого крепкого и горького, что глаза полезли на лоб. Впрочем, еще больше они вылезли, когда официант принес счет. А мне-то казалось, что в Цавтате все дорогое. Мда, как все относительно…

Когда полчаса истекли, я вернулась к Орландо – так звали белого парня – и принялась внимательно рассматривать его меч. Вроде, и не кривой. Или все-таки кривой? Нет, определенно кривой.

- А вы ранняя пташка, Ника.

Услышав за спиной голос Глеба, я повернулась и оторопела.