Девушка в черно-белом

У меня было воскресенье, был полдень, и я как раз уходила с мессы. Я подумала, что теперь, когда я стала старше, более зрелой, не такой нелепой, все могло бы быть по-другому. Но, увы, я еще не достигла этого сморщенного возраста, потому что развлекала себя тем, что отсчитывала минуты. При всей неопределенности в моей жизни я просто хотела на мгновение стать нормальной. И я могла бы пойти туда, чтобы, когда моя бабушка спросила бы, посещала ли я мессу, я могла сказать ей "да", не чувствуя себя лгуньей.

Солнце палило прямо на меня, когда я шла от часовни к дому моей матери. Я собиралась расспросить ее о том, где моя бабушка. Я уверена, что она знала ее точное местонахождение, но ни одна из них не сказала мне, на случай, если я покинула бы Симбию, чтобы отправиться к ней. И я бы так и сделала, как только заглянула бы в этот колодец, потому что иногда тебе просто нужна была твоя бабушка, например, после того, как ты доводил принца до потери рассудка.

Разочарование сдавило мне грудь из-за Теней, Сестринства и моего предстоящего обещания. Я просто хотела, чтобы моя бабушка сказала мне, что делать; хотя перед всем этим ей пришлось бы признать правду о моих наручниках.

Когда я пнула камень, срезая путь по переулкам, я столкнулась с человеком, которого меньше всего хотел видеть.

— Каламити, какой сюрприз видеть тебя здесь.

Я резко остановилась, окинув взглядом большой коридор с колодцем, плетеными корзинами и бельевыми веревками — давая Элису понять, что находила его присутствие здесь надуманным.

— На пару слов, если не возражаешь.

Я вздохнула.

Пара женщин окунули рубашки в воду, прежде чем отстирали их на стиральной доске, и их рутинная рутинная работа стала интереснее, когда золотой мальчик города стоял в их грязном переулке. Мой пристальный взгляд сузился еще больше, когда трое друзей Элиса появились в поле зрения, как будто это было отрепетировано — ну, по крайней мере, продумано.

Это не было счастливой стычкой. Это была инсценированная засада.

Я не смогла бы защититься от четырех друидов. Они знали, как противостоять принуждению, и потребовалось бы слишком много времени, чтобы попытаться убедить их всех. Кроме того, в данный момент у меня не было жжения в ладонях, а это означало, что я не смогла бы быстро выбраться из этой передряги.

На меня нахлынуло чувство уязвимости. Я не думала, что Элис причинил бы мне боль, но тот факт, что он подстроил это, чтобы запугать меня, чего я никогда бы не подумала, что он сделал бы, уже дал мне понять, что я недооценила его.

— Элис, — весело сказала я. — Действительно, какой сюрприз. Но я сейчас немного занята. Мы можем поговорить позже?

Его глаза подозрительно сузились при моем поведении. Он никогда раньше не видел меня такой милой и не знал, как к этому относится. Он с сожалением покачал головой.

— Извини, но это не может ждать.

Прелестно. Беспокойство закралось в мой мозг.

— Я давал тебе много возможностей принять мое предложение вступить с тобой в брак, и ты все равно отказываешься. Что ж, это больше не вариант.

Гнев разверзся в моем животе, расширяясь.

— Это здорово, Элис. Я слышала, что моя мать принимает твое предложение, поэтому я не понимаю, о чем идет речь, — я многозначительно посмотрела на трех его друзей, стоически стоящих неподалеку.

Он приподнял бровь.

— И ты принимаешь?

Черт возьми, нет — но я колебалась. В настоящее время магически неумелая и окруженная четырьмя решительными сукиными детьми. . .

— Да, конечно. Я бы не пошла против воли своей матери.

Его взгляд стал жестче.

— Ты считаешь меня глупым.

— Это неправда.

Да, да, так оно и было.

Его взгляд метнулся к женщинам, наблюдавшим за этой сценой, как будто они запоминали каждое слово. Завтра об этом будут сплетничать, — подумала я со вздохом.

— Уходите, — резко сказал он.

Глаза женщин расширились, прежде чем они сбросили одежду и выбежали из переулка. Я думала о том, чтобы убежать с ними, но знала, что это продвинуло бы меня примерно на четыре фута, потому что Элис мог быстро передвигаться; это, и у него была способность причинять сильную боль, которая полностью обездвиживала его противника. Должно быть, именно его способности сделали его таким популярным среди здешних приятелей.

Его взгляд вернулся ко мне, прежде чем он перевел взгляд на одного из мужчин позади него, который выглядел на несколько лет старше меня, с темными волосами и безразличным выражением лица.

Элис кивнул головой в мою сторону.

— Рэймонд, давай посмотрим, не лжет ли она, ладно?

Черт. Беспокойство пронзило мою грудь, сердцебиение ускорилось.

Я была уверена, что ты не должна была позволять себе попадать в такое положение: четверо мужчин окружали меня с обеих сторон. Но кричать было для меня не вариантом. Я больше не была той деревенской девчонкой и не вела бы себя как она, если бы на кону не стояла смерть. Поскольку целью Элиса было заключить со мной союз, я знала, что это было не то, что он планировал. Мне просто нужно было бы придумать, как выпутаться из этой ситуации.

Рэймонд стоял передо мной, его черствый взгляд смотрел мне прямо в глаза, и я заметила, что в нем чего-то не хватало: сочувствия. Я думала, что потеря Уэстоном своей человечности была бы трагедией для любого, но тогда поняла, что многие отдали это даром.

Элис отступил назад, безразлично прислонившись к стене и жуя соломинку.

— Ты лжешь мне о принятии моего иска, Каламити?

Рэймонд ждал моего ответа, способный увидеть правду в чьих-либо глазах. Я прикусила губу в нерешительности. Но я знала, что лгать нет смысла. Итак, я пристально посмотрела Рэймонду в глаза и сказала:

— Да.

Он моргнул, не ожидая такого ответа.

Однако Элис не дрогнул, каким-то образом узнав меня лучше, чем я его за те шесть месяцев, что пробыла здесь.

— Правда, — вставил Рэймонд, и двое других мужчин, окруживших меня, захохотали от моего вопиющего неуважения.

Элис потер подбородок, в его напряженных движениях читалось разочарование.

— Я пытался поступить правильно, Каламити. Я не понимаю, почему ты все усложняешь.

Я ничего не смогла с собой поделать — я рассмеялся. Потому что что за работа.

Рэймонд перевел взгляд на Элис, о котором шла речь, получив короткий кивок в ответ. Я должна была предвидеть это, но я все равно сильно недооценила растение в горшке: меня ударили наотмашь по лицу.

Острый укол пронзил мою щеку, и пара капель теплой крови потекла по моему лицу из того места, где его большое кольцо рассекло мою кожу. Я поймала кровь тыльной стороной ладони, прежде чем она успела упасть на землю внизу.

Я могла бы сам выбраться из этой передряги; но не могла бороться с тем, что так скоро снова оказалась бы во власти Теней. Это напугало меня больше, чем Элис и его друзья.

— Что не так с твоей кровью? — с отвращением спросила Элис, заметив черный цвет.

Я пожала плечами.

— Баловалась черной магией.

Выражение его лица стало заинтригованным, но он больше не задавал вопросов по этому поводу.

— Я не нарушу свое обещание относительно будущего. Но это не значит, что я не могу попросить кого-нибудь сделать это за меня.

Мне снова захотелось рассмеяться. Это был зуд, который я отчаянно хотела почесать. Но я действительно не хотела, чтобы меня снова ударили; это было действительно больно, поэтому я только сухо ответила:

— Как вежливо с твоей стороны.

Мужчина позади меня усмехнулся.

— Я не знаю, зачем тебе эта женщина, Элис. Я могу придумать ей одно хорошее применение, но она сведет тебя с ума прежде, чем ты успеешь туда добраться.

Элис бросил на него взгляд.

— Не говори о ней так.

Мой Прекрасный принц ...

Мужчина поднял руки, делая шаг назад, за мою спину.

— Я хотел бы получить твое согласие на свободу воли, чтобы мы могли начать наше обязательство с чистого листа, но если мне придется заставить тебя поклясться в согласии со мной, то так тому и быть.

— Тогда, надеюсь, у тебя будет много времени.

Он приподнял бровь.

— Потому что ты останешься здесь навсегда. Я этого не сделаю.

Он со вздохом закрыл глаза, затем махнул рукой в сторону Рэймонда, который снова ударил меня тыльной стороной ладони. Жжение распространилось по моему лицу, как маленькие иголочки, царапина на щеке открылась еще больше.

Я медленно повернула голову обратно, ненависть просачивалась в мою грудь с каждым ударом сердца, и устремила свой тяжелый взгляд на Элиса.

— Если ты хочешь стать успешным злодеем, есть кое-что, что тебе следует знать.

Он заинтригованно приподнял бровь, все еще прикусывая зубами этот дурацкий кусочек соломинки.

— Убедись, что поблизости больше нет коррупционеров. Это правило номер один.

— Я думал, что это безумие, — ответил Уэстон, заходя в помещение так, словно он стирал здесь белье ежедневно.

— Полагаю, ты прав, — я равнодушно пожала плечами. — У тебя это сработало.

Все мужчины застыли, как будто внезапно повеяло холодом, наблюдая за принцем Титанов с ошеломленной неуверенностью. Ошеломленные тем, что я сказала, еще больше ошеломленные тем, что Уэстон только взглянул на меня с удивлением.

Поза Элиса напряглась, соломинка выпала изо рта, он переводил взгляд с меня на Титана. В его глазах было замешательство. Все, что я почувствовала, было сладостным облегчением, потому что, как бы сильно я ни желала обратного, я так и не придумала, как выбраться из этой передряги . . .

К моему удивлению, Уэстон выглядел... нормальным, как будто между сегодняшним днем и прошлой ночью им овладело безумие. Невольно тяжесть в моей груди спала.

— Ты неважно выглядишь сегодня днем! Я была уверена, что тебе стало плохо после вчерашнего. Твое появление было... довольно тревожным.

Уэстон задумчиво прикусил щеку, сдерживая улыбку.

— Сегодня я чувствую себя намного лучше. Спасибо, — его взгляд опустился к порезу на моей щеке, и потемнел, когда он потер большим пальцем нижнюю губу — поведение, которое, как я думала, должно было занять его руки.

Но я смутно заметила его реакцию, потому что все еще пыталась осознать, что Уэстон сказал "Спасибо".

"Прошу прощения", а теперь "Спасибо" — кто был этот человек?

Воздух был напряженным, тихим, наполненным вопросами о том, как все это будет происходить, и почему человек с таким статусом, как у Уэстона, вообще меня знал.

— Мне кажется, нас не представили, милорд, — обратился Элис к Уэстону.

— Не думаю, что это так, — ответил Уэстон, но не сделал ни малейшего движения, чтобы представиться, только обвел взглядом окрестности.

Он кивнул головой в мою сторону.

— Что она сделала? Чем-то возразила?

Напряжение в воздухе ослабло, как будто мужчины нашли что-то общее с принцем: неприязнь к непочтительным женщинам.

Элис наконец ответила:

— Дерзость, милорд. У нее ее в избытке.

Взгляд Уэстона с удивлением метнулся ко мне, когда он обходил периметр.

— Вот как? И кто ты для нее?

— Ее будущее под угрозой, — убежденно сказала Элис.

Я бросила на него раздраженный взгляд.

Уэстон не сбился ни на шаг; выражение его лица потемнело, но слова были легкими.

— Мои соболезнования.

Я закатила глаза. Мило.

Мужчины рассмеялись. Они думали, что подружились с принцем.

Но я знала Уэстона лучше, чем это.

— Кто прикасался к ней? — вопрос был безразличным, но намек наполнил непринужденную атмосферу тяжелым ожиданием.

Каждый из них замер, не зная, что им делать. Элис наблюдал за происходящим, словно пытался понять причину участия Уэстона и что я могла значить для него.

Уэстон подошел сзади к одному из мужчин, чьи глаза были дико устремлены на Элиса в поисках направления.

— Он? — спросил меня Уэстон.

Я на мгновение замолчала, но затем покачала головой, и мужчина явно почувствовал облегчение.

Уэстон посмотрел на меня, задумчиво облизал губы, а затем одним плавным движением свернул мужчине шею. Он опустился на колени, прежде чем рухнул в грязь.

Каждый из мужчин сделал шаг назад, их широко раскрытые взгляды сосредоточились на мертвом друге.

— Она сказала, что он этого не делал! — Рэймонд выбежал из команды.

— Ассоциация, — вежливо ответил Уэстон.

Элис сделал шаг ко мне, его глаза были полны гнева и вопросов. Я многозначительно вытерла кровь со своей щеки тыльной стороной ладони, одновременно предложив:

— Приступ ревности.

— Он? — спросил Уэстон, не глядя на меня, его внимание было приковано к человеку, который "знал, для чего я годилась".

Я покачала головой. Но я даже не знала, почему я это сделала, потому что тошнотворный треск, а затем звук безжизненного тела, падающего в грязь, все еще звучал у меня в ушах.

Гнев исказил лицо Элиса, когда он стоял на своем, нерешительно выглядя решительным не сдаваться. Он был единственным, у кого была возможность защитить себя магией. Рэймонд, хотя, казалось бы, всего лишь говорил правду, повернулся, чтобы убежать, но не успел далеко уйти без того, чтобы Уэстон не опередил его и не свернул ему шею.

Вокруг царила тишина, но в ушах у меня звенело от резни на земле. Можно было подумать, что я должна была привыкнуть к мертвецам, окружающим меня всякий раз, когда Уэстон был рядом, но я просто не могла. И именно в этот момент я поняла, что он не был обычным человеком, о котором можно было бы мечтать. Такое убийство не было чем-то таким, от чего можно было просто уйти. Он не был кузнецом и никогда им не стал бы. Что каждый раз, когда я позволяла ему прикасаться ко мне, он размазывал кровь по моему телу.

Взгляд Уэстона сфокусировался на разъяренном Элисе.

— Может быть, ты не понял, что я не обычный титан? — сказал он, делая короткие шаги к нему. — Твои ментальные фокусы на мне не действуют.

На лбу Элис вздулась вена.

— Она ведьма. Ведьма — манипулятор. Поверь мне, ты не единственный, с кем она трахается.

Я на мгновение закрыла глаза от глупости Элиса, но потом поняла, что это ужасная идея, и быстро открыла их снова — как раз вовремя.

Я практически бросилась между ними, положив руку на грудь Уэстона, прижимаясь к нему. Он не смотрел на меня сверху вниз, мускул на его челюсти подрагивал.

— Подожди, — выбежала я. — Просто подожди.

Элис усмехнулась.

— Мне не нужна твоя помощь.

— Перестань быть идиотом, — рявкнула я на него.

У меня закружилась голова. Я подумала о своей матери, о том, что, хотя она и продала бы меня этому ублюдку, я не думала, что у меня хватило бы духу допустить, чтобы что-то случилось с ее пасынком. Элис был ее семьей, и, к сожалению, моей в свою очередь; идиотской и психованной семьей, но все же семьей.

Спокойствие овладело мной, когда я подумала об идеальном решении. Встретившись глазами с Элисом, я изложила его будущее:

— Ты собираешься сделать предложение Джулиане. Ты полюбишь ее и сделаешь самой счастливой женщиной в мире. Ты никогда не заблудишься и будешь жить так же послушно, как законопослушный гражданин.

Губы Элис скривились от отвращения.

Я знала, что мои уговоры не подействовали бы на Элиса, если они не сработали даже на Арчера. И я знала, что не смогу проникнуть внутрь с помощью принуждения — потребовалось много времени, чтобы освоить это, а я начала всего несколько месяцев назад. Но я знала, кто мог это сделать. И, взглянув на него, я поняла, что он не выглядел таким уж довольным тем, чего я хотела.

Однако, с некоторым отвращением, Уэстон заставил — нет, он ударил Элис, прямо над моей головой. Я услышала хруст кости, носа, челюсти, я не была уверена, чего именно. Элис отшатнулся, держась за лицо, кровь капала на землю.

Я хотела возмутиться всем этим, но ублюдок это заслужил. Он упал на колени, простонав что-то неразборчивое. Ему пришлось бы обратиться ко всему этому целителю.

Уэстон внушал Элису, в каждом слове сквозило отвращение, выражение его лица говорило мне, что он скорее убил бы его. Мое лицо говорило: "Жаль. Не все мы получаем то, что хотим.’

Если у Элис не было достаточно сильного разума, чтобы справиться с долгосрочным принуждением, то это была его проблема. По крайней мере, я пыталась. Пока Уэстон заканчивал убеждать его, я развернулась, переступила через безжизненные конечности, похожие на лужи, и пошла по переулку к дому моей матери.